Шли недели, бежали дни, кончилась холодная зима и наконец-то наступила долгожданная весна. И вот ранним весенним утром лопнула клейкая тополиная почка, и из неё показался маленький зелёный листик. Увидев солнышко, он потянулся к свету, день за днём всё больше и больше раскрываясь. Не прошла и неделя, как листик стал большим и уже не из почки наблюдал за окружающим миром. Весеннее солнышко ласкало его со всех сторон, а он нежился под его тёплыми лучами и считал, что жизнь прекрасна. Ветерок обдувал его нежным дуновением и от этого листику было ещё лучше - он поворачивался в разные стороны и видел всё, что происходило вокруг. Ему нравились его нежно-зелёные братья листики, которые так же наслаждались жизнью рядом с ним, соседние деревья, у которых листва заметно отличалась от тополиной, потому что была резная и более крупная или более мелкая. Ему нравилось всё - улица, на которой он родился и рос, люди, которые ходили по тротуарам, машины, которые ездили по дорогам. Он восхищался всем, что его окружало.

 

Шли недели, бежали дни, листик запылился и стал беспокоиться – что это? Я плохо вижу и плохо выгляжу! А летнее яркое солнышко так пригрело, что ему стало жарко, и он стал задыхаться.

- Спасите меня, - шептал листик, не зная, к кому обратиться.

Вдруг подул свежий ветерок, налетела тучка и как из ведра окатила всю округу тёплым летним дождём. Его крупные капли смыли всю пыль с листика, и он опять увидел прекрасную землю, людей, машины. Ему уже не было так жарко и дышалось легко. Жизнь налаживалась. Так повторялось несколько раз, поэтому листик знал - спасение в дожде - он и умоет, и искупает, и напоит.

 

Шли недели, бежали дни. Незаметно подкралась золотой прохладой красавица осень. Рассыпав пёструю листву по мокрому тротуару, она промчалась по парку, подарив всем деревцам разноцветные платья. Они, получив обновки, любовались своим отражением в маленьких озерцах. Перешёптываясь о красоте берёзок, клёны просили ветер, чтобы он рассыпал им под ноги их красивые резные листья. В воздухе летали паутинки, на которых путешествовали маленькие паучки. Листик стал замечать, что солнышко уже не такое жаркое, как было, дождик не такой тёплый, как раньше, а от дуновения холодного осеннего ветерка он замерзал и старался держаться поближе к своим братьям листикам, чтобы было теплее. Люди, одев куртки и сапожки, почти не расставались с зонтами. Было конечно красиво наблюдать за тем, как движутся по улице красивые купола раскрытых зонтов, но всё это настораживало и пугало листик – что это? Я всё время мёрзну – мне холодно! А однажды утром, проснувшись как всегда раньше всех, он заметил, что некоторые братья листики стали желтеть. Это напугало его, он не знал, что делать, но вскоре привык и понял, что так ещё ярче и нарядней, чем было летом. Деревья пестрили разноцветными осенними платьями, любуясь своим отражением в блюдцах-лужах. В них плавали красивые жёлтые, оранжевые, коричневые, красные листья. Вся земля была покрыта мягким шуршащим ковром. Листик часами любовался, как прекрасные осенние листья кружили в воздухе, исполняя осенний танец, и никак не мог понять, как они оказались на тротуаре, в луже, на обочине дороги.

 

А через несколько дней и сам листик, и его братья листики пожелтели и их ветка, на которой они жили, была самой красивой на тополе. Люди любовались деревьями, всё чаще и чаще поднимая головы вверх. Листик гордился собой.

– Я самый красивый, самый жёлтый, я самый-самый …

 

Он так любовался собой, так крутился, что вдруг оторвался от родной веточки и закружил в воздухе, исполняя свой прощальный танец. Оглядываясь по сторонам, он парил так легко и так красиво – то опускаясь вниз, то, подхваченный потоком воздуха, поднимаясь вверх. Кружа над землёй, он отливал всеми цветами золота и лёгкой зелени, оставшейся в его прожилках. Он прощался со своим тополем, на котором ещё было много зелёных листьев, а отдельные жёлтые веточки очень украшали его. Прохладный осенний ветер подхватил его и… бросил в большую холодную лужу, остудив его горделивый нрав. Листик лежал в холодной воде со своими жёлтыми братьями листьями, любуясь высоким тополем, на котором он только что красовался, и никак не мог налюбоваться парящими над ним листьями, которые исполняли свой последний прощальный танец…