Успешная тарасовская бардовка Эвелина Калекина уже двадцать третий час пребывала в офонаревшем настроении. Её любимая пятиструнная гитара упрямо не желала издавать неизвестный природе аккорд, родившийся в воображении автора ночью третьего дня. Правда, жутко научно-популярная газета «Тарасовская прибаутка» в лице единственного корреспондента Бедроса Докопалова пыталась дать вот уже двадцать восьмую статью об Эвелининых достижениях, оптимизма это не прибавляло. Ну есть двести сорок дипломов первой степени с конкурсов широко известных в узких кругах – ну и что? Хочется же чего-то большего. Большого и светлого.

В таких хотениях пребывая, решила Эвелина попробовать себя в авторской студии «Моветон». Сама открыла, сама людей набрала, сама руководить начала. Юморная получилась студия. И место своё нашла сразу: в Тарасовской пресной жизни амплуа сатиры и юмора было глубоко вакантно. И вдруг шарахнулось на головы тарасовчан пятнадцать талантищев мирового масштаба сразу!!!

Докопалов первое выступление как увидел – и на колени: «Эвелинушка, милочка, расскажите, как дошли до жисти такой. Ведь это же – снимая грим – мой самый-самый яркий дрим». Калекина сначала хотела его послать в деревню Кукуево раков стрелять – а потом подумала: журналист-то один – никаких середин… Да и на мобильнике играть умеет. Виртуоз, короче говоря, во всём. И взяла в доверенные лица.

И ведь всё хорошо поначалу шло. Даже лапушно. На мероприятия столько народу попёрло – даже те, кто прежде только на диване лежал, в потолок плевал да футбол смотрел. Весело было.

Да только появилась и у Докопалова конкуренция. Цепкая до новостей и слухов Арина Тройнова буквально ночевала на всяких сейшенах-тусейшенах, ища за что бы и кого покусать. И находила. Одного куснет, другого, третьего – и сама сыта, да и жизнь – мечта. А самая соль была, что статьи у ей выходили сатирические. Докопалов так не умел. Он суть передавал – и с ней событий вал – а после наплевал. Тройнова же мусолила каждое событие до последнего. Добралась и до «Моветона».

В «Моветоне» жизнь бурлила, наливаясь полной силой. Было каждый божий миг нечто новое у них. То поэзию обсудят, то болтают о посуде…

Описала Тройнова несколько выступлений. Крутые статьи получились. Круче докопаловских. Только вот проблема: то фамилии переиначит, то цитаты… Словом, стал у людей к «Моветону» интерес пропадать. Что делать?

И пришла нашей бардовке в голову умнейшая мысль: изобрести такой аккорд, чтобы люди от него одного просто без ума были. Набрала номер Докопалова: Слышь, Бедро, говорит, не парь мозгу – не останусь я в долгу. А ему что – долго что ли? За окошком дождик крапал – гений что-то нацарапал. Эвелине понравилось. Моветонцам тоже. И люди оживели, снова аншлаги начались. Сидят, свистят, ушами хлопают – такого одобрения и оваций Калекина в жизни не слышала. Да только после первого же концерта подошла к ней Тройнова и говорит:

- Рыба моя, всё оборзенно классно. Я тебя на Олимпы музыкальные возведу. Только один недостаток: не новы твои аккорды. Ты чё-нить новенькое сбацай, а дальше за мной дело. О! Восьмую ноту изобрети!!!

Лишилась сна Калекина. Полгода ночами не спала – сутками работала. Не получалось ничего – нот-то в природе семь – как ни крути… Изобрела-таки!!! Да вот беда – любимая пятиструнная гитара ну никак не желала издавать этот неизвестный природе аккорд…