1 часть

 

Оканчивались сорок четвертые сутки нашего необычного дальнего океанского похода, соединившего Балтийск и всю Россию с Объединенными Арабскими Эмиратами и Южно-Африканской республикой. По своему значению и роли, он по праву занял место мероприятия не только военного, но и если говорить прямо - государственного, сблизившего Россию с ЮАР, не как родных сестер, но как будущих друзей и возможных союзников.

Корабль подходил к родным берегам, сразу включаясь во флотские учения, в которых нам отводилась роль «синих». Два месяца напряженной боевой учебы не прошли даром. По приказу командира в воздух взмыл корабельный вертолет, управляемый подполковником Петровым. Осмотрев надводную обстановку на театре «военных действий», авиаторы сообщили о предполагаемой «теплой встрече». Военно-морская база готовилась к «применению» ударного оружия. Но ее планам помешала та самая воздушная разведка, которая доложила точно, где нас встречают малые ракетные корабли. И наши ракетчики не промахнулись! Флотские начальники радостно оценили работу экипажа «Настойчивого» на «отлично»!

Апрельское солнце встречало эсминец по-матерински тепло и ласково. Северный и южный молы Калининградского канала обозначили горячие объятия. Наша очередь заходить в канал, пришла, и мы стремительно приближаемся к дуге. Поворот корабля влево, разворот у второго бассейна, и корма у стенки нашего фирменного причала. На берегу, раздувая щеки, дуют в трубы трубачи оркестра бригады морской пехоты. На стенке выстроились все наличные силы дивизии. Вдоль строя с громкими криками носятся заместители ее командира, наводя и без того «отличный» порядок. Как эта картина контрастирует со спокойными капиталистическими порядками. Там в ЮАР, кроме горлопанистых пакистанцев и нас русских, больше никто не имел привычки разговаривать на высоких тонах! А тут, как всегда! Значит приплыли!

Бесстрашный и лихой капитан 1 ранга дядя Вася Гриднев, по-казацки браво переходит на строевой шаг, для доклада Командующему. Расстояние между начальниками стремительно сокращается, в воздухе зависает непродолжительная тишина…

И в этот момент мой трехлетний Артемка громко прокричал: «Папа-а-а-а!» Комок подкатил к горлу. Его голос показался мне очень одиноким в этой звенящей тишине. Но дистанция строевого разгона замкомдива закончилась, и хриплый мужской голос прозвучал четко, заставляя мурашек дружно забегать по спинам, замерших в стойке ожидания матросов, мичманов и офицеров.

Трап спущен, адмирал Егоров спокойно поднимается на борт. Перспективный офицер и командир, пока еще капитан 2 ранга Олег Будин решительно производит доклад. Живой поток офицеров штаба флота, дивизии и бригады хлынул по шкафутам и коридорам «Настойчивого». Сейчас мы герои, и поэтому замечания могут появиться только потом, а пока все ждут главного – встречи с родными и близкими! Артемка бросается в мои объятия первым.

Вот, и все позади. Занимаюсь личным составом. Бегаю по столовой, рассаживая народ по баночкам (корабельным скамейкам), встречаю артистов флотского ансамбля песни и пляски, периодически заскакиваю в каюту к своим. Там семья и Сергей Сафонов – мой боевой товарищ по флотскому спецназу. Уже открыта заветная бутылочка юаровской водки на можжевельнике, первая рюмка пошла! А за ней и вторая прошуршала. Медный голос дежурного по кораблю строго сообщает: «Заместителю командира корабля, просьба, срочно прибыть в кают-компанию офицеров!» Я спокоен, старший политработ-ник Коля Платицын должен взять все на себя. Но, что-то не понравилось в его докладе заместителю Командующего по воспитательной работе, и я лечу наверх. Праздничная атмосфера, царящая в кают-компании, слегка натянута. Я бодро подлетаю к Командующему. Начинаю тараторить о том, что прибыл по его приказанию. Адмирал, по-отечески, кладет свою руку на мое плече, и становиться понятно, что доклада не избежать! Не теряясь, перехожу на факты воспитательной работы. Выручает Адам Адамыч (ныне начальник защищенного командного пункта флота, а в прошлом начальник штаба противолодочной дивизии). Он решил прогнуться, запустив тостом за здоровье Командующего. Кажется, что будущий начальник военно-морской института, а затем и академии имени Н.Г. Кузнецова попал в точку! Член Военного совета контр-адмирал Касьянов мягко останавливает меня на полуслове: «Ладно, не надо дальше, доложишь потом!» И я улетаю в каюту к своим. Позже у трапа адмирал Егоров потреплет моего сынишку по головке, и скажет, что Артем станет Командующим Флотом! Мне чертовски приятно, что Владимир Григорьевич попрощался лично со мной и моим сыном. В глубине души таится надежда, что не забудут меня и флотские кадры, но кадры забудут, и через год я подам рапорт на увольнение. Жаль, а ведь сегодня я герой, мечтающий стать адмиралом флотоводцем! Но это другая песня и об этом пока не будем.

Свирепые шторма Северного моря и Бискайского залива заставили экипаж эсминца использовать все запасы лекарств, спасавших от морской болезни. Огромные волны в буквальном смысле вырывали куски металла из корпуса могучего корабля, срывали спасательные плоты, ломали гюйс-шток, заливали морскую воду в отсеки. Экипаж, борясь с непогодой, делал все возможное. Ловкие и бесстрашные боцмана, балансируя по скользкой, улетающей из-под ног палубе, самоотверженно крепили корабельное имущество по штормовому. Вызывая у всего личного состава невольное преклонение.

Ходовую вахту четыре часа через четыре, приходилось нести только старослужащим морякам и нашим немногочисленным контрактникам, у которых от нагрузки голова шла кругом. Молодежь, пришедшая на корабль совсем недавно, была еще не способна даже стоять в вертикальном положении!

Когда перед выходом в море Командующему флотом доложили о качестве при-шедшего на корабль молодого пополнения, он просто схватился за голову! Неужели флотским кадровикам и психологам нельзя было подобрать контингент, далекий от вредных привычек, имеющий хотя бы среднее образование, полную семью, но и имеющий простое желание служить на корабле!? Ведь впереди дальний океанский поход – выполнение боевой задачи в мирное время!

Сборы были не долги, всего за два месяца экипаж склеили, сплотили, отработали и подготовили по специальности. В неимоверно сложных условиях моряки успешно сдали первую и вторую курсовые задачи, и с чувством личного удовлетворения отошли от за-сыпанного снегом февральского балтийского причала, оставив на берегу свои семьи, и молодого матроса алтайца охотника Монгуша у которого случился аппендицит, и еще десяток молодых бойцов прикинувшихся безнадежно больными.

Для подъема боевого духа личного состава в штормовых условиях, по приказу Большого Зама (заместителя командира корабля по воспитательной работе), по телевизионной системе «Экран-32», работавшей как часики, ежедневно в утреннее время демонстрировали патриотические фильмы «Адмирал Ушаков», «Мы из Кронштадта», «Чапаев», «Малахов курган», «Неуловимые мстители», «Белое солнце пустыни» и «Освобождение». Лежавшие вповалку молодые матросы, смотрели ранее неизвестные им кинокартины, удивляясь тому, что они гораздо интереснее американских. И боевой дух экипажа рос не по дням, а по часам!

Были и курьезные случаи. Однажды в жестокий шторм, получив указание командира корабля, дежурный офицер, производил по отсечный осмотр. Обходя корабль, он на минуту заглянул в матросский гальюн (туалет), и увидел там четырех укачавшихся корабельных котов, которые лежали вверх брюхом, не подавая признаков жизни. Вдруг в помещение, склонив голову, как бык перед корридой, стремительно влетел молодой матрос, наверно чувствовавший себя не очень здорово. Было заметно, что боец ничего не заме-чает вокруг, мечтая немедленно «облегчить душу». Обезумевший от качки, он средневековым тараном врезался в грудь высокого и стройного дежурного офицера. Тот покачнулся, и, теряя равновесие, грохнулся прямо на импровизированный матрац из лежавших в «коме» разноцветных животных. Те отреагировали довольно вяло, наверно им было уже все равно!

В Бискайском заливе гигантская океанская волна доводила корабль до крена, позволяющего офицерам, находившимся за обеденным столом кают-компании, то взлетать вверх, над сидящими напротив коллегами, то опускаться вниз, рискуя попасть под смачную струю горячего борща из тарелки соседа напротив. Питаться в столовую личного со-става и кают-компании офицеров и мичманов из-за полного отсутствия аппетита поначалу приходили далеко не все.

Пройдя скалистый Гибралтар, форштевень «Настойчивого» заскользил по спокойной и вальяжной сине-фиолетовой волне Средиземки. Появилась возможность заняться боевой подготовкой и покраской корабля, так необходимой для заходов в иностранные порты, и сохранения корпуса в нормальном состоянии. Человеческий муравейник закопошился, оттирая и отчищая металл, от смешанной с морской солью ржавчины.

Дальний поход и боевая учеба всегда идут «бок обок». И началась она с полетов корабельного вертолета. Наши авиаторы установили новые рекорды флотского значения. Потом были учения с применением артиллерии и постановкой противоракетных помех. Изображая морской бой, мы вызвали справедливую тревогу у натовских адмиралов, более десяти лет, не видевших у берегов Северной Африки российских боевых кораблей, а тут красавец-эсминец в полной боевой готовности. Похоже, что их флотоводцы долго не могли прийти в себя, разбираясь в причинах нашего появления. Натовская морская разведка судорожно просчитывала варианты и ситуации, пока не поняла, что видит своих будущих конкурентов на выставке морских вооружений в Арабских эмиратах.

Морская лирика начиналась вечерами. После ужина, многие свободные от вахты моряки эсминца, прикомандированные курсанты военно-морских институтов и музыканты образцового оркестра штаба Балтийского флота высыпали на ют корабля для перекура, и наблюдения за великолепной картиной заката огромного южного солнца на фоне разноцветных облаков. В спектре вечерних оттенков желто-фиолетового неба все искали знаменитый зеленый луч.

Постоянно, как на вахте сменяя друг друга, нас сопровождали стаи веселых, жизнерадостных и удивительно разномастных дельфинов. На виду у всего экипажа они устраивали подвижные игры с акробатическими упражнениями, не отставая от идущего средней скоростью корабля. Все необычное и экзотическое замечалось нашим Комдивом. Командир похода периодически по корабельной трансляции сообщал экипажу, то о появлении огромного кита, то об исторических событиях, связанных с подвигами наших предков на просторах Средиземного моря. А на палубе и надстройках частенько встречаются небольшие птички, летящие на Север, возможно держащие курс на нашу далекую Родину.

Пересечение часовых поясов, приводит к переводу корабельных часов на новое время. Сохраняется раздражительность общего настроения, сформированная еще в период подготовки к походу, и плавания в штормовых условиях. Попытка Большого зама объявлять утренний подъем экипажа с юмором под песню группы «Русский размер» и профессора Лебединского «Спи мой мальчик маленький, спи мой сын!» болезненно воспринимается адмиралами и офицерами походного штаба. Да, наличие на борту сразу двух адмиралов, неоднократно вызывало ироничные вопросы даже у иностранных моряков! После веселого «Подъема» состоялась неудачная попытка начальника Калининградского военно-морского института имени адмирала Ушакова, изъять магнитофонную кассету с песней. Но, увы! Его ждала неудача - «кто в доме хозяин!»

С песней и мелодией связана еще одна курьезная история. Неоднократно в обеденный перерыв из корабельных динамиков звучал song той же группы и профессора Лебединского о крейсере «Аврора». По тексту можно было понять, что два чудака пытались взорвать легендарный крейсер еще до того, как им был произведен исторический холостой залп по Зимнему дворцу. Но не смазанная шлюпочная уключина помешала им повернуть колесо истории вспять. И тогда руководитель подрывников с отчаянием в голосе очень убедительно пообещал своему сообщнику: «Я убью тебя лодочник!» Как ни стран-но, но эта песня стала неофициальным гимном нашего похода!

В кормовой машине вышла из строя вентиляция, температура повышается до восьмидесяти градусов по Цельсию! Машинисты-котельные способны нести вахту только по двадцать минут. После наступает потеря сознания. Молодые матросы и ждущие увольнение в запас «годки» держатся, как боевые матросы при Цусиме – до последней возможности! Неисправность была быстро устранена, но послужила серьезным экзаменом для наших механиков.

Подходим к Суэцкому каналу, планируется дозаправка эсминца и одного из двух сопровождавших нас танкеров. Второй танкер, отдав нам почти все свое топливо и пресную воду, убывает обратно в Балтийск. А командир корабля в это время решает вопросы с местной египетской администрацией о нашем включении в караван, готовящийся к за-ходу в легендарный канал, рассекающий янычарским ятаганом вековые пески между Аравийским полуостровом и Африкой.

На совещании походного штаба кипят страсти. Как будем противостоять предполагаемому вторжению египетских торгашей?! Даже рассматривается вероятность того, что арабы могут попытаться добраться до верхней палубы и стоящего на специальной площадке противолодочного вертолета. В спор с моряками и медиками решительно вступают наши героические летчики. «Адмиралов на флоте хоть пруд пруди, а вот заслуженных вертолетчиков России единицы!» - заявляет воздушный асс, он же заслуженный летчик Российской Федерации «настоящий полковник» Юрий Васильевич Бида. И все оста-лось так, как сказал авиатор!

Наступает время якорной стоянки и дозаправки кораблей. Вода и топливо льются рекой, а экипаж с огромным удовольствием, моется под душем. Позже, мы научимся осуществлять заправку и передавать посылки с Большой Земли прямо на ходу, не снижая скорости. А пока офицеры с удовольствием парятся в сауне, предвкушая интересные эпизоды, которые могут возникнуть на рейде Порт-Саида.

А в это же время, прикомандированный со сторожевого корабля «Дружный» матрос-сигнальщик, пытаясь проникнуть в хлебопекарню, чтобы полакомиться свежим и горячим хлебушком, срывается с вертикального трапа. Он падает с трехметровой высоты вниз на палубу, и, остается живым, ломая только лучезапястный сустав. Принимается решение отправить сигнальщика в Балтийск на борту уходящего судна. Жалко, приметы приметами, а что делать?

Вот и Порт-Саид, его огни и светящееся окна напоминают нам оставленный далеко, далеко за семью морями, домашний уют. Египетские торговцы на своих расписных шлюпках- фелюгах подходят прямо к борту танкера и пытаются взять его штурмом. Капитан «Лены» принимает волевое решение: «Пожарные шланги и стволы к бою!». Попытка вторжения оказалась неудачной, непрошеные гости вместе со всей своей экзотикой смыты за борт мощными струями воды.

На ют эсминца к швартовым командам выходят Старпом и Большой Зам. Для острастки они одеты в оранжевые жилеты, а из-за их спин просматриваются стволы АК-74. Вид у начальников свирепый и решительный, вызывающий у арабов заметную нервозность. Наконец трап поднят, и дан самый малый вперед. Эсминец начинает движение на юго-восток.

2 часть

 

К борту подходит катер с египетским лоцманом и специальными бестолковыми командами, очевидно придуманными арабами только для сбора денег в казну Египта. На практике ни один из представителей вышеперечисленных формирований не выполняет своих прямых обязанностей. «Осветители» и «швартовщики» сидят по каютам или бродят по коридорам, предлагая ширпотребовские сувениры и безделушки нашим матросам, и прикомандированным к экипажу флотским музыкантам.

В поте лица трудится только один египетский лоцман! Еще бы, семья у него большая, взрослых совершеннолетних детей семеро. Кормить, поить и одевать нужно всех оставшихся дома великовозрастных «спиногрызов».

Утром командир корабля предлагает лоцману перекусить. После звонка в кают-компанию, на ходовой пост вбегает заспанный, но чисто одетый и выглаженный вестовой, с подносом, заполненным бутербродами и стаканами с отличным чаем. Араб внимательно рассматривает угощение, и в ужасе отпрыгивает от принесенного завтрака. Не учли «двоечники» вестовые мусульманскую принадлежность гостя. Колбаса из свинины явно не пришлась по вкусу!

Подошло время утренней молитвы, пожилой лоцман судорожно просит у командира сигнальный флаг, и буквально падает на колени, начиная отбивать поклоны своему Аллаху. За каждую проводку каравана он получает приличную зарплату в «доллярах». Его питомцы, очевидно очень довольны, ведь пока отец в море, можно не работать, а что будет дальше – их, кажется, не интересует! Жизнь прекрасна и удивительна!

Левый аравийский берег почти по Лермонтову, пустынен и необитаем. Одни разновысокие барханы с редкими бредущими верблюдами, оседланными укутанными в пустынные одежды бедуинами. Правый берег канала более разнообразен. Здесь часто встречаются оазисы, покрытые деревьями, чудно постриженными под различные геометрические фигуры. Арабы, с удивлением смотрят на неизвестный им флаг. Ведь они привыкли к военно-морскому флагу СССР, а Андреевский им явно не знаком. Бедуины пытаются разгадать принадлежность эсминца, но очевидно путают Россию с США. В утреннем тумане на правом берегу видны различные строения, имеющие явно военное предназначение. Понимаем, что здесь базируются понтонеры и танкисты, готовые по команде форсировать канал. Очевидно, что они помнят войну с Израилем тысяча девятьсот шестьдесят седьмого. Похоже, египтяне до сих пор рассчитывают на реванш!

Караван входит в Мертвое озеро. В этом месте встречаются, идущие навстречу друг другу, конвои из Средиземного и Красного морей, здесь они расходятся в разные стороны. Одним из правил прохода канала, является необходимость возглавлять и замыкать караваны военными кораблями. Проход авианосца или супертанкера обходится его государству или хозяину в один миллион долларов!

Фактор выгоды используют израильтяне. У приветливого курорта Эйлат, создан мощный автомобильный терминал. Туда заходят огромные суда с японскими и корейскими авто на борту, транспортируемые далее на специальных эвакуаторах до средиземноморского побережья земли обетованной. Так гораздо дешевле для экспортеров, да и евреи могут «немного» заработать. А вот и знаменитые курорты! Несмотря на мартов-скую погоду, где-то здесь отдыхают наши соотечественники.

На одном из совещаний офицеров походного штаба узнаю о том, что в Средиземном море и Персидском заливе постоянно присутствует около сорока боевых кораблей стран НАТО, включая пару-тройку авианосцев, готовых нанести внезапный «удар возмездия» по непокорному Ираку (Его Величество Саддам еще жив!). Это та самая пресловутая тактика «Длинной руки» на осуществление, которой способен только военно-морской флот, замерший до времени у побережья, и ждущий «времени Ч».

Вот, наконец, и Суэц! Этот город в годы последней войны был разрушен авиацией израильтян до основания, но как «птица Феникс» возродился из пепла! Входим в долгожданное Красное море. Множество катеров и шлюпок с прожекторами на борту расположились по обе стороны фарватера. Начался период миграции кальмаров, неравнодушных к яркому свету. Ночью обманутые животные приближаются к замершим плавсредствам, и попадают в плен алчных рыбаков!

Помню, как мой друг офицер-тихоокеанец, рассказывал нам о том, что летом на Красном море царит сумасшедшая жара и духота. В восьмидесятых годах во время боевого траления, надстройка его морского тральщика раскалялась до температуры, позволяв-шей жарить куриные яйца, а воздух становился прозрачным и горячим, как в сауне. Лег-кая тропическая форма не могла спасти моряков от жары. Холодильные машины трудились на полную мощность, обеспечивая микроклимат в каютах и кубриках, но неприспособленные к длительной работе в жарких широтах, они быстро выходили из строя. И тогда наступал период всеобщего активного похудения.

Нам повезло, ведь март – это месяц, когда еще не очень жарко, и вода Красного моря покрывается красноватым налетом, словно рассыпанным красным порошком. Но-чью море начинает светиться из-за мириад моллюсков, окрашенных в цвет белого фосфора. Несущие ночью вахту матросы и старшины тревожно спрашивают у офицеров о причинах свечения, рассказывая им о том, что рядом с кораблем постоянно идет акула, располагаясь как раз под самой беседкой, в которой сидит молодой «боцманенок», красящий борт эсминца. Скоро заход в столицу Арабских Эмиратов Абу Даби! Времени на остановку нет, и экипаж производит покраску корпуса прямо на ходу!

Ежедневно во время утренней побудки звучит гимн России и рассказ вахтенного офицера о месте нахождения корабля, погоде, волнении моря, и планах экипажа на сутки. В течение дня звучат рассказы Зама о мореплавателях, государствах, остающихся за нашей кормой, местах морских сражений, географических открытиях. А вечером по громкоговорящей связи подводятся итоги корабельного соревнования между боевыми частями. Корабельные новости слушает весь экипаж. Постепенно страсти накаляются, и чем дальше, тем серьезнее реакция на его результаты. Были случаи, когда выяснение от-ношений перерастало в горячие споры между командирами боевых частей и Большим За-мом, но все это способствовало нормальному соревновательному тонусу экипажа. Не зря наш главный воспитатель служил на ракетном крейсере «Грозный» и там многому научился!

А чего только стоит система ночного контроля над личным составом, разработанная офицером походного штаба капитаном 2 ранга Александром Рыбалко! Сначала нам всем она показалась не выполнимой. Но стоило приложить максимум желания и старания, как каждый матрос и старшина понял, что находиться в своей коечке в период ночного отдыха лучше, чем спать где-то на боевом посту или на заведовании! В противном случае объявлялась готовность подразделения №1, и все начинали искать нарушителя корабельного порядка. Этот процесс способствовал не только четкому исполнению моряка-ми корабельных расписаний, но и позволил экипажу в дальнейшем избежать потерь среди личного состава, исключив повторение негативного опыта эсминца Северного флота во время боевой службы в Средиземном море в 1996 году. А правильное и четкое несение корабельной вахты привело нас к мысли, что в дальнем походе можно забыть и о проблемах неуставных взаимоотношений! К сожалению, наш опыт давно забыт нынешними корабельными офицерами, так же, как и формы работы, применявшиеся офицерами воспитателями в дальних походах. Да и сами офицеры воспитатели забыты, как класс! В современных фильмах о войне и армии с их именем связан сплошной негатив, но ведь это, же не соответствует объективной реальности! Значит такое положение дел выгодно современным реформаторам!

Международный женский день отмечаем в якорной стоянке. Танкер с ласковым названием «Лена» стоит рядом с нашим бортом. Снова заправка, снова помывка экипажа, так принято на флоте. На борту танкера шесть женщин, сегодня они королевы! Гражданские моряки начали празднование с вечера седьмого марта. Заметно, что процесс на судне идет по-взрослому. Странное ощущение посещает нас во время наблюдения за людьми, суетящимися на его палубе и надстройках. Очень приятно смотреть, как они ходят, разговаривают, работают, занимаются физкультурой, смеются и радуются!

Моя теща Мария Андриановна, трудилась в подразделении связи Балтийской военно-морской базы. Именно сегодня она решила в первый раз выйти на связь со своим зятем по линии засекреченной связи. Это очевидно привело в ужас командира похода и начальника штаба. По-моему, им показалось, что я собрался вести секретные переговоры, как минимум, с Командующим или Начальником штаба флота. Диалог состоялся на ходовом посту, и было не очень приятно от того, что за спиной стоял мой коллега одноклассник по училищу, и виновато улыбаясь, подслушивал содержание беседы.

Утром восьмого марта для женщин зазвучат поздравительные слова наших адмиралов, образцовый оркестр штаба Балтийского флота даст прекрасный концерт, а моряки пригласят героинь праздника на тур вальса или танго, а в прочем какая разница!

Во время обеда скоропостижно умирает капитан танкера. Проклятый тромб вошел в сердце, после того как «Мастер» съел несколько ложек флотского борща…

После возвращения в Балтийск нам рассказали о том, как корабли и суда флота прощались с этим заслуженным человеком, громкими гудками, салютуя, ушедшему в последний путь настоящему моряку!

Готовимся пройти район Африканского Рога. Сегодня там свирепствуют сомалийские пираты, а тогда по приказу комдива, штурмана перевели корабельные часы на не-сколько часов назад. Этого требует самая морская наука - навигация. Если до перевода часовых стрелок мы успевали провести с экипажем утреннюю физическую зарядку, то после до самого завтрака, нас окружала непроглядная ночная темень. Ни о каких физических упражнениях под традиционную песню Владимира Высоцкого о физкультуре мечтать уже не приходилось. Кто-то из офицеров походного штаба, явно с иронией, предложил «Дяде Васе» (так мы любовно называли нашего комдива), не уподобляться под-водной лодке и подводникам, которым глубоко «по барабану», какое время суток там наверху. Адмирал прислушался к ироничному совету, и физкультурники восторжествовали, а Володя Высоцкий запел хриплым голосом из корабельных динамиков: «Если вы в своей квартире, лягте на пол три, четыре…!»

Однажды в Красном море после вечернего совещания походного штаба прозвучала внезапная команда вахтенного офицера: «Средствам противодиверсионной обороны – боевая готовность №1!», и в штурманскую рубку вбежал взъерошенный командир дивизии, на полном серьезе прокричав: «К борту корабля приближается неопознанный под-водный объект!» Все офицеры высыпали на сигнальный мостик, и замерли от неожиданности. Скоростью четыре-пять узлов к эсминцу приближалось большое светящееся фосфором неопределенной формы пятно. Грянул залп противодиверсионного гранатомета…, и оно остановилось, и медленно ушло в корму корабля! «Что это было!»- до сих пор задаю себе вопрос и я.

Пройдя Баб-Эль-Мандебский пролив, «Настойчивый» огибает Аравийский полу-остров. Один из прикомандированных к экипажу офицеров в молодости служил на Тихоокеанском флоте, и его рассказ глубоко тронул меня. Я узнал, как в период войны между Ираком и Ираном в далекие восьмидесятые в проливной зоне погиб командир малого противолодочного корабля, спустившийся под воду в акваланге. Когда после продолжи-тельных поисков офицера обнаружили, то увидели разрывающую душу картину. Он сто-ял под водой на грунте в полном одиночестве с вытянутыми вверх руками, удерживаемый в вертикальном положении весом тяжелых водолазных ботинок и железного пояса.

Слева Йемен и Саудовская Аравия, а справа полуостров Индостан, там экзотическая Индия и агрессивный Пакистан, с территории которого недавно была осуществлена вылазка террористов в один из индийских городов! Как много прочитано книг и про-смотрено фильмов об этих экзотических странах! Сразу перед глазами возникают образы Васко да Гамы, Симбада морехода, Зиты и Гиты, легендарного Бродяги, Танцора диско, вспоминается «Цветок в пыли»! В ушах звучит замечательная индийская музыка, а перед глазами возникают возбуждающие настоящих мужчин индийские танцовщицы! Творческая киностудия Раджа Капура работает четко и исправно, порой даже Голливуд – «курит»!

А вот и пресловутый бирюзовый Персидский залив, на глади которого долгие годы длилась братоубийственная война. Ожесточенно сражались между собой иракские и иранские моряки. Но больше других от налетов быстроходных шлюпок с крупнокалиберными пулеметами на борту доставалось морякам иностранным.

Именно здесь, за боевую работу мой лучший друг и товарищ Виктор Чубарь, получил свой орден «За службу Родине». В порту Бомбея на борту сторожевого корабля «Порывистый» награду замполиту вручал сам последний Министр Обороны СССР маршал Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов.

Учитывая персидский опыт тихоокеанцев, о котором я узнал из рассказов друга, перед выходом в море, на сигнальном мостике установили пулеметы «Утес», которыми в случае острой необходимости могут мгновенно воспользоваться вахтенные сигнальщики. Теперь такие же пулеметы устанавливают на всех балтийских кораблях, работающих у Африканского Рога против сомалийских пиратов.

Абу Даби встречает нас очень гостеприимно. Осадков в этом районе не было лет десять! А тут мелкий моросящий дождь, капли которого мгновенно высыхают, едва долетев до земли. Перед нашим заходом в порт навстречу выходят три германских тральщика – наши старые знакомые по учениям «Балтопс-96». Они прибыли сюда из Эккернферде!

Поражает чистота в порту, четкое несение караульной службы эмиратовскими силовика-ми, оперативность сооружения заграждений из колючей, а точнее режущей проволоки, и организация антитеррористических мероприятий. Кстати, если говорить о проволоке, то придумана она была фермерами-бурами из Южной Африки. Вначале она использовалась в животноводстве, но позже очень пригодилась против британских солдат в красных кителях. А потомки голландских переселенцев, будучи великолепными охотниками, впер-вые в истории использовали одежду цвета хаки, снайперски стреляя в захватчиков, оставаясь неуязвимыми. На входе в порт все, как в лучших аэропортах мира - проверка на металл и тщательный досмотр. Один из наших матросов во время схода на берег приобрел сувенирный нож, который был успешно изъят бдительным офицером безопасности, и передан вызванному с нашего корабля капитан-лейтенанту.

На второй день стоянки порт посетил старший из многочисленных сыновей верховного Эмира. Он подъехал к борту «Настойчивого» и был встречен командиром корабля. Приветливо улыбаясь, шейх подал Олегу Будину свою холеную руку. Было заметно удивление араба, который увидел, как, не смотря на идущий обложной дождь, российские моряки, пытаются ветошью собирать воду из постоянно образующихся на палубе луж.

В первый же день захода, на борт прибыли офицеры и унтеры с немецкого фрегата с приглашением для русских моряков на пивную вечеринку. В списке приглашенных гостей россияне были первыми!

3 часть

Курсанта пятого курса высшего военно-морского училища (сына высокого адмирала), прикомандированного к нам на время похода, пригласил на авианосец Его Величества королевы Великобритании английский адмирал! Получив дежурный набор подарков и сувениров, курсант пообещал Большому Заму принести английскую корабельную бейсболку, и свое слово сдержал.

Ах, если бы вы могли представить, сколько проблем появилось у экипажа с той самой минуты, когда его ботинок ступил на палубу флагмана! Будущий офицер хотел везде успеть, и поэтому, пользуясь папиной поддержкой, старался ускорить, и без того предельно возможный ход нашего корабля. Сначала он мечтал на обратном пути попасть на визит в Голландию, и встретиться со своей девушкой, дочерью российского дипломата, потом пройти через «Пуп Земли» – точку, в которой пересекается нулевой меридиан с нулевой широтой. Сколько сил и нервов пришлось приложить нашим командирам, чтобы дипломатично убедить Высокого начальника в обратном!

После окончания училища молодой лейтенант все-таки прибыл на «Настойчивый» для дальнейшего прохождения службы. Ему одному из первых даже была выделена одно-комнатная квартира. Начала складываться личная жизнь молодого человека. Но избранная офицером девушка не устроила его родителей, и тогда высокий начальник лично приехал на флот с большой комиссией! Для встречи отца сыну был выделен личный автомобиль начальника медицинской службы корабля. Доктор прилично водил машину, но на одном из поворотов из-за гололеда не справился с управлением…

Авто перевернулось несколько раз, но серьезно никто не пострадал. Только хозяину пришлось за свой счет делать ремонт и готовить «Ауди» к продаже. Позже заместитель командира дивизии капитан 1 ранга Гриднев задаст вопрос командиру корабля: «Вы инструктировали водителя перед поездкой!?» «Так точно!», - отвечал тот. «Но ведь вы забыли разъяснить, что ездить нужно на колесах, а не на крыше!», - закончил свою мысль замкомдива.

Перед сходом команды на эмиратовский берег, была проведена титаническая разъяснительно-профилактическая работа. Рассказы о жесткости мусульманских законов (отрубание рук, многосотенные штрафы в иностранной валюте, наказание розгами), произвели на многих наших нарушителей воинской дисциплины сильное впечатление! И как результат - за время стоянки в порту Абу-Даби – серьезных замечаний не было!

Встречи с представителями дипломатического корпуса, специалистами «Россвооружения», директорами военных заводов «почтовых ящиков», тоже прошли на высоком идейном уровне. Стол в офицерской кают-компании, накрытый арабскими ресторатора-ми за деньги россвооруженцев, был превосходным! Ничего подобного я до настоящего времени не видел! Фуршет, организованный на юте флагмана, был более скромным и скоротечным, как залп корабельного ста двадцатимиллиметрового орудия. «Красные директора» со всего постсоветского пространства, перевыполнили норму употребления алкоголя за столь короткий отрезок времени. Глядя на происходящее, представители американской и китайской делегаций, спешно покинули корабль. Было заметно, что обильное употребление алкоголя не входило в их планы. Но китайцы успели обратить внимание на сам корабль, и как результат – заказ двух корпусов эсминцев 956 проекта на заводе «Се-верная верфь», что в Санкт-Петербурге.

Мероприятие так же быстро закончилось, как и началось. Командир попросил меня провести молниеносную экскурсию по кораблю с одним из высокопоставленных представителей российского военно-промышленного комплекса, который уже допил «свою бочку». Но, к сожалению, экскурс получился слишком скоротечным. Грузный представитель военной промышленности, поднимаясь по трапу на бак, врезался лбом в натянутый шлюпочный тросик. В результате, его мощная фигура стремительно обрушилась в мои объятия…

После ухода гостей некоторые корабельные офицеры попытались приобрести у арабского бармена за наличные деньги прохладительные напитки. И когда до моряков дошло, что деньги никто брать не собирается, за все уже кем-то заплачено – «масть пошла!» Первым не растерялся старпом. Он построил вереницу матросов, которые переда-вали в его каюту оставшиеся продукты и напитки, но представитель военной контрразведки сумел изменить направление движения «грузчиков». Делясь со мной, Александр Ефимович (старпом) предложил упаковку соли и большую пачку кофе.

На следующий день под громкие звуки тухмановского «Дня Победы», мы отошли от стенки гостеприимной столицы Эмиратов. Курс лежал к мысу Доброй Надежды. День рождения корабля совпадал с днем пересечения экватора. Праздник готовили скрытно от экипажа и начальников, находившихся на борту. На совесть поработали наш корабельный психолог, и по совместительству художник-маринист Сергей Шовкатович Максудов вместе с курсантами военно-морских институтов.

Перед обедом на юте построили экипаж для зачтения праздничного приказа. Под гром оркестра объявили благодарности, вручили грамоты и зачитали благодарственные письма, а потом сфотографировались на память. Мероприятие чуть не омрачилось глубоким психологическим расстройством не разбуженного вахтой, начальника штаба похода. Самым виноватым во всех своих бедах он попытался объявить Большого Зама. Очевидно, что раздраженный офицер вовремя получил полезный совет от контр-адмирала Ясницкого, который помог ему быстро успокоиться. Дело в том, что Зам в прошлом был борцом вольного стиля, и служил во флотском спецназе! Одно грубое или обидное слово, и непоправимое могло бы произойти прямо на торжественном построении. Но, слава Богу, ничего опасного не случилось, начальник штаба не пострадал!

Позже, руководитель корабельной медицинской группы подполковник медицинской службы Михаил Борисович Сорин, с юмором рассказывал за завтраком в кают-компании о том, как на регулярной утренней физзарядке, проходившей у Зама на вертолетной площадке, обычное избиение мощной боксерской груши превращалось в форменное беспощадное избиение после того, как на спортивный снаряд прикреплялась игральная карта. «Как называется карта?», - вопрошал доктор. Ответ был простым – конечно «Туз»! Эти три буквы образовывали фамилию одного из «суровых» штабных начальников.

Праздник Нептуна начался после обеда, и прошел очень весело. После лирического вступления ведущего был полностью потерян контроль над художественными эпизодами, но экспромт получился удачным. Все кому было положено, прошли через «чистилище», съели свою ложку «РБУ» (флотское название перловой каши), запили ее кружкой чистейшей забортной океанской воды, прошли омовение в царской купели, и получили огромную синюю печать на то самое место, которое, как утверждает современная наука, вызывает неподдельный интерес у слабой половины мира сего. Командир корабля попытался уклониться от купания и крещения, но был замечен самим Его Величеством Морей и Океанов Нептуном. Пришлось выполнить все водные процедуры наравне с другими моряками. Нептуновская печать органично разместилась чуть пониже поясницы Кэпа.

Последним «без вины виноватым» оказался помощник дежурного по кораблю. Этот высокий и слегка сутуловатый офицер вышел из рубки, зевнул, потянулся, и был мгновенно схвачен «безжалостными» чертями и пиратами. Крещение в воде Индийского океана прошло успешно! Пострадавших и недовольных не было.

Самодеятельный концерт прошел весело и с флотским юмором. Летчики остроум-но изобразили часовую кукушку в боевом шлемофоне. Курсанты мастерски разыграли сходку пиратов во главе с одноногим Сильвером. При этом роль попугая, сидящего на плече главного героя, пытался безуспешно сыграть корабельный кот Мурзик. Зам и Старпом в наряде цирковых силачей, сумели представить зрителям хореографический этюд, в который входили следующие эпизоды: богатыри в дозоре, полет одномоторного и двух-моторного самолетов, и неудачный залп зенитной ракеты. При этом офицеры всласть поиздевались над командиром трюмной группы лейтенантом Тарасовым, талантливо сыгравшим пограничного пса Мухтара, и падающую в океан ракету. Роль океана была успешно исполнена, расположенной на юте купелью. Курсанты-пираты и черти из свиты Нептуна зрелищно «разобрались» с «недисциплинированным старослужащим», которому после зачтения «обвинительного приговора» за дедовщину, очень ловко отрубили мор-ковку, изображавшую срамное место.

Праздничный ужин начался сразу же после того, как личный состав отмыл всю грязь и мазут «чистилища» со своих уже прилично загоревших тел. Впереди был Мадагаскарский пролив и путь к берегам ЮАР. Он стал местом проведения концерта корабельного вокально-инструментального ансамбля. Причем для того, чтобы корабль не попал под дождь, а наш курс пролегал, как раз между двумя огромными грозовыми тучами, командир дал указание штурману и вахтенному офицеру, и «Настойчивый» сумел уклониться от серьезного ливня, пройдя между ними! Музыканты и аппаратура не пострадали, а экипаж получил глубокое эстетическое наслаждение.

Океан постепенно изменял свой цвет с лазурного на темно-зеленый, почти такой же, как и у нас на Балтике. Механики и курсанты-добровольцы на ходу чистили главные корабельные котлы. Одевшись в дюжину одежек, слегка защищавших от жара еще не остывших гигантов, обливаясь липким потом, задыхаясь от копоти, протискивались они в узкие лазы, вынимая из недр черный нагар, оседавший и на их коже, и в легких! Но корабль шел своим курсом, и чем ближе мы подходили к берегам Южной Африки, тем чаще нам встречались целые стада морских котиков, мирно лежавших на воде, и с интересом смотревших на красавец-эсминец, плывущий с другого конца света.

Наконец флагман начал заход в военно-морскую базу Саймонстаун, с юта корабля прекрасно просматривался горный пейзаж ранее неизвестной страны, напоминающий Крым. Раньше о ЮАР мы только и знали, что это государство апартеида, имеющее сложные проблемы в отношениях между белыми и черными. А сегодня звучит салют наций. Комендоры стреляют прекрасно, как учили. С берега нам вторят крепостные орудия, почти как у Пушкина в сказке о царе Салтане.

У стенок порта видно множество иностранных кораблей во флагах расцвечивания. Причалы переполнены радостными ярко одетыми людьми с различным цветом кожи, и разрезом глаз. Многие из присутствующих, очевидно, впервые видят российский военный корабль, выкрашенный по всем правилам и напичканный оружием и загорелыми моряками. Матросы и старшины, дважды сгоревшие под тропическим солнцем, стоящие в составе швартовных команд одеты в белые фланки и оранжевые спасательные жилеты, контрастирующие с их потемневшей кожей - красота!

Два дня назад, проходя Мадагаскарским проливом, мы отпраздновали день рождения нашего командира дивизии - контр-адмирала Василия Апановича, который через несколько лет станет заместителем Командующего Балтийским флотом. После торжественного утреннего выступления замполита с поздравлением комдива почти целый день по верхней палубе, кубрикам и каютам звучал голос Вики Цыгановой, любимой певицы именинника. Музыка на корабле прекратилась только с поступлением одиночных и коллективных жалоб от штабных офицеров.

Потом в зеленых волнах залива Фолс-Бэй моряки стали свидетелями охоты касаток, дельфинов, котиков, чаек и альбатросов на косяки, какой-то очень вкусной рыбы. Построенные в гигантскую хорду, превращающуюся то в диаметр, то обратно, почти перекрывая круглое блюдо гигантского залива, как в программе «В мире животных», они кромсали мечущихся в панике рыб, не знавших, как и где можно спастись от безжалостных преследователей.

Корабль приближается к причальной стенке, и наши боцмана лихо бросают свинцовые грузики, привязанные к швартовным канатам прочными тонкими концами. Они летят к причалу, извиваясь в воздухе, как змеи. Достигнув его, попадают в руки двум местным чернокожим морякам, которые вдвоем пытаются набросить мощные канаты на причальные палы. Щуплые юаровские матросы сразу теряют прыть! Видно, что с морской практикой и физической силой у них слабовато. То ли дело, любо-дорого смотреть на работу наших матросов из состава швартовых команд в родной Военной гавани! Схватив концы, они быстро и без лишней суеты снуют по берегу, выполняя свою работу, демонстрируя слаженность и ловкость, сравнимые разве что с мастерством. Но сегодня мы в гостях и время работы хозяев праздника.

На берегу бурлит масса разноцветного народа, среди которого сразу безошибочно определяю российских дипломатических работников. Представители местных властей и командования военно-морской базы устремляются в каюты флагмана и командира. Те в свою очередь демонстрируют чудеса гостеприимства и хлебосольства.

В каюту Зама приводят представителей экипажа российской океанской яхты «Апостол Андрей», командир похода просит, как-нибудь занять яхтсменов до момента завершения приема во флагманской каюте. Просоленные и обветренные всеми ветрами путешественники ведут себя весело, высказывают пожелания получить от экипажа помощь в качестве продовольствия, водолазного осмотра корпуса яхты и зарядки аккумуляторов их радиостанции. Недолго думая, достаю из холодильника трофейную запотевшую бутылку водки «Smirnovv», оставшуюся от торжественного абудабийского приема. Вызываю вестового кают-компании с закусками, братание начинается! Позже наш штатный водолаз произвел осмотр корпуса яхты, связисты и электрики помогли зарядить батареи радиостанции, к продовольственным запасам яхтсменов добавились наиболее качественные и аппетитные продукты.

Однажды вечером во время прогулки по портовой гавани Кейптауна командир ко-рабля и его заместитель, столкнулись со своими новыми друзьями-путешественниками, которые и предложили посидеть вместе в одном из местных кафе. Садясь за столик, командир эсминца попросил официанта, принести национальный юаровский напиток, и заказал, любую русскую песню. Капитан яхты, рассмеялся и разъяснил нашему Кэпу, что заказные кавказские штучки за рубежом России и СНГ не приняты, а виски с содовой оказались такой гадостью, что вспоминать не хочется. Находившийся за нашим столиком штурман яхты, решил поиздеваться над зарубежным напитком. Взяв в руки бутылку с кетчупом, он стал выдавливать томатную приправу в свой стакан, чем привлек пристальное внимание всех сидевших за соседними столиками гостей кафе. Когда содержимое со-суда закончилось, обходительные французские моряки мгновенно предложили кетчуп со своего стола. На что уже «веселенький» штурман с «Апостола», сжав кулак, поднял вверх большой палец, и по-английски произнес: «Кровавая Мэри, господа!» Зал весело зааплодировал.

Перед нашим уходом из заведения к столику быстро подошел услужливый официант, и передал счет в руки Николая, а тот, поблагодарив работника кафе, задал вопрос о целости и невредимости великолепных фуражек российских офицеров. «Посмотри на орудия и ракетные установки русского эсминца. Ты представляешь, что может случиться, если головные уборы командиров пропадут так же, как это произошло в Германии, благодаря усилиям американских матросов!» - на английском языке произнес он, и приветливый официант с пониманием закивал головой.

В один из дней визита в каюту Большого Зама по громкоговорящей связи обратился дежурный по кораблю. Оказалось, что местные чернокожие наркодилеры, пытаются менять «дозы» на русские матросские шапки. Специально выделенный корабельный пат-руль не справился с поставленной задачей, и мы были вынуждены просить помощи у местных полицейских, которые моментально навели общественный порядок, разогнав криминальную группу!

Первые «пятерки» наших матросов, старшин, мичманов и офицеров, утвержденные командованием и согласованные с представителем особого отдела сходят на берег. Говорят, что последний раз эта страна видела русских военных моряков в 1905 году, когда эскадра под командованием адмирала Рожественского, уходила к Цусимскому проливу. А теперь у местного населения появился шанс познакомиться с их правнуками и праправнуками.

4 часть

И встреча получилась на славу! Впервые всему личному составу выдали на руки местную валюту – ренды. Счастливые и уставшие от морей офицеры и мичманы, забывая о трудностях похода, плясали с местными всегда загорелыми красавицами под звуки нашего оркестра на небольшой площади Саймонстауна, приспособленной для торговли местными сувенирами, и прозванной нами на балтийский манер Полем Чудес. Некоторые из них, забывая о своих подчиненных, начали кучковаться в уютных кафе и барах, чтобы попить местного пивка. Молодые матросы, в прошлом с виду замученные службой, спасенные командирами и воспитателями корабля от проявлений дедовщины, зацелованные в «места не столь отдаленные», пользуясь самоустранением некоторых непосредственных начальников, в свою очередь тоже разбредались по питейным заведениям, начиная с достоинством размагничиваться. Многие из нарушителей на глазах изумленной публики, преображались в крутых и бывалых «морских волков», закатывая рукава фланок, сдвигая бескозырки на самую макушку. Многочисленные зеваки, очевидно, замечали, как наши «караси» (молодые матросы) мастерски пьют пиво и виски. А потом по одному, или мел-кими группами начинают сбредаться к кораблю. Явление для бывшего СССР неимоверное! За такие вещи в советском ВМФ очень строго наказывали, порой делая нарушителей не выездными и неперспективными. Офицеров и мичманов, лишали квартир и права быть участниками боевых служб, ну а если подобное допускал коммунист или комсомолец, то получи взыскание, и жди, пока снимут. Воинское звание и новая вышестоящая должность тоже ждали, и так порой до бесконечности!

Если учесть, что экипаж корабля был обновлен на 70%, то всему можно было найти оправдание. И обстановка в стране и предармейская криминальная закалка делали свое дело. И хотя к нам русским отношение местного населения было самым теплым, покраснеть пришлось и не раз! Экстренно принятые меры воспитания и устрашения помог-ли быстро навести четкий уставной порядок.

На юте некоторых возвращающихся со схода «ласково» встречают Старпом, Зам и Особист. Речь старпома изобилует самыми сочными флотскими эпитетами, которых гостеприимная земля ЮАР, очевидно, раньше никогда и не слыхивала. Зам замечает стоящего у трапа местного чернокожего офицера. Во избежание дипломатического скандала, он просит старшего помощника командира корабля высказывать свои мысли по мягче, но тот уже не может скрывать своих чувств и эмоций, и даже присутствие на борту иностранца его не смущает. Зам с переводчиком подходят к гостю, чтобы узнать цель его прибытия, и о ужас! Юаровский капитан-лейтенант просит не беспокоиться, и на чистом русском сообщает, что он выпускник Каспийского высшего военно-морского училища имени С.М. Кирова, и все прекрасно понимает без переводчика…

Программа визита предусматривала массу интереснейших совместных мероприятий. Более 30 государств, прислали в ЮАР свои корабли на празднование 75 годовщины Военно-морских сил этой страны. Встречи в морских клубах, приемы на кораблях-участниках, совместные дискотеки, дни открытых дверей, экскурсии, организованные представителями русской диаспоры протестантской церкви, посещение семей жителей Кейптауна – вот только малая часть предложенного гостям плана культурно-массовых мероприятий.

Почти все члены экипажа задействованы на встречах, заседаниях, экскурсиях и даже в сухопутном параде моряков. И безвылазно сидящему на борту старпому, наконец-то повезло! Александру Ефимовичу досталось приглашение на прием, организованный Главкомом военно-морских сил Кении на своем малом ракетном корабле, приобретенном у «Россвооружения» несколько лет назад. Прихватив с собой переводчика, СПК торжественно прибывает на африканскую посудину. Там на борту развернуто мероприятие, напоминающее подготовку племени массаев к успешной охоте. Рядом с барменом и приглашенными гостями, стоит огромный казан, в котором варится, что-то экзотическое. Тут же наливают какой-то национальный напиток, который после приема вовнутрь вызывает у приглашенных искреннюю радость в глазах. Но что было очень необычным, так это то, что среди присутствующих, не было, ни одного белого! Позже старпом поймет, что и у чернокожих ребят по отношению к белым, существует своя дискриминация, под которую он однозначно подпадает! Не растерявшись, российская делегация поднимается по трапу. Ее не очень гостеприимно встречает вахтенный офицер. Приходится его задабривать, от-давая все дежурные сувениры, выданные Большим Замом. Делегаты ступают на борт, и попадают в полную политическую, моральную и расовую изоляцию. Туземный напиток им наливают, но закусывать варенными экзотическими потрохами и насекомыми они не решаются. Зелье делает свое дело, старпом с переводчиком попадают в компанию шикарной чернокожей красавицы, которая пытается узнать их национальную принадлежность. После знакомства, происходит чудо! Женщина сообщает, что ее муж ни кто иной, как сам Главком ВМС Кении, окончивший в молодости славное Каспийское военно-морское училище – кузницу зарубежных кадров друзей Советского Союза. И тогда наши парни понимают, что все самое хорошее еще впереди! Подошедший флотоводец после радостных лобзаний с российскими гостями, объявляет срочный розыск «своих подарков», подло присвоенных вахтенным офицером. Короче – вечер удался на славу!

В один из дней захода три корабельных офицера посетила местный музей. В беседе с его работниками выяснилось, что на городском кладбище есть захоронение русских военных моряков с фрегата «Дмитрий Донской». Матрос и кондуктор умерли в 1825 году от какой-то тяжелой болезни. Узнав об этом, командир похода, принял решение провести торжественное возложение венков к могилам соотечественников.

Почетный караул курсантов с оркестром под развивающимся Андреевским стягом, четким строевым шагом под звуки «Варяга», прошел мимо давно забытых на Родине могил, приведенных в идеальный порядок городской администрацией Саймонстауна! И были журналисты стран всего мира, кроме российских, и восхищались иностранцы любовью русских к своим предкам и их гробам!

От сложной и непонятной загадки местные женщины сходили с ума! В их любопытных серых глазах был написан интересный вопрос: «Почему красивые и высокие русские матросы, и офицеры парятся под жарким осенним южноафриканским солнцем в теплых черных брюках?» Нам стало понятно, что не знают милые южноафриканские красавицы наших уставов, правил и приказов, не ведают о том, что на Балтийском флоте белая форма одежды №1 не положена! «Мы потому такие высокие и красивые, что теплые штаны носим!» - отшучивается корабельный остряк и балагур подполковник медицинской службы Михаил Сорин.

Знакомство с капитаном 3 ранга Андреем Катрынычем, помощником командира малого ракетного корабля ВМС ЮАР произошло при интересных обстоятельствах. Вернувшийся со схода на берег, психолог эсминца, подошел ко мне прямо на юте. «Товарищ капитан 2 ранга, нас с Вами сегодня пригашают посетить ракетный корабль ВМС ЮАР!», - произнес он. Я сразу же понял, что нужен коллеге для того, чтобы составить компанию, и для того, чтобы он имел шанс без проблем сойти в иностранный порт повторно. Но предложение мне понравилось. И я обратился к командиру с просьбой разрешить сход. У Кэпа было хорошее настроение, да и оперативный работник был не против.

Встретили нас на малом ракетном корабле гостеприимно и просто. Пригласили в каюту, где проживали помощник командира, командир электро-механической боевой части, и чернокожий лейтенант (дитя Нельсона Мандейлы, как любовно называли его местные офицеры). Помощник командира был этническим украинцем высокого роста, участником войны в Анголе, награжденным медалью за военные заслуги, отлитой из брони советского танка. Механик и офицер связи тоже были парнями не маленькими под метр девяносто. Они напоминали мне шведских моряков с Балтопса (международных во-енно-морских учений флотов государств Балтийского моря). Как потом, нам объяснили хозяева, в общеобразовательных школах и военно-морском училище ЮАР очень популярен регби, а регбисты, как известно, народ крепкий и высокий, поломанными ушами напоминающий борцов.

Говорили много, ели тоже много, пили мало, но изысканные напитки. Открыто и откровенно рассказывали о себе и своих кораблях, политике, истории, морской практике, тактике, развитии флота, женщинах и офицерской зарплате. Потом фотографировались в парадной юаровской военно-морской форме. Мне очень понравилась шпага морского офицера, которая осталась в ВМС ЮАР элементом формы одежды от английского флота. Из рассказа помощника командира, я понял, что дед Андрея был родом из Киева, и в ходе Второй Мировой войны эмигрировал. Причину бегства из СССР я выяснять не стал.

Экскурсия по кораблю нам понравилась. Ничего показушного не заметили, поря-док был обычным, обратили внимание на то, что все было компьютеризировано. Не-сколько удивил разгул демократии в экипаже. Штрихом к этому стало посещение матросской столовой, где личный состав курил и играл в азартные игры. По национальной принадлежности было заметно, что все моряки индусского типа – маленькие, черненькие, приветливые и фамильярные. Нас очень удивило то панибратство, с которым рядовой со-став отнесся к вошедшим офицерам.

Обратно на корабль нас провожали все присутствовавшие на неофициальном приеме. Мы шли по чистенькой уютной гавани, разглядывая аккуратно выложенную англичанами брусчатку. Проходя мимо стоявших у стенки кораблей-гостей, обратили внимание на смертельно пьяного английского матроса, который никак не мог попасть в границы дороги, обозначенные ровными бордюрами. С интересом остановились для того, что-бы посмотреть на реакцию дежурного по кораблю и старшего на борту офицера. Среди наших моряков ходили упорные слухи, что пьяных матросов во флотах США и Великобритании, потчуют дубинками морские пехотинцы, входящие в подразделение морской полиции. Но ничего подобного не произошло, может быть из-за того, что английские офицеры проявили британский либерализм или заметили наше сдержанное любопытство, а может быть виновник просто очень постарался изобразить себя совершенно трезвым.

Наше расставание происходило у трапа «Настойчивого». Российский психолог и юаровский старпом обменялись головными уборами, что очень не понравилось нашему командиру, стоявшему на тот момент на юте. Он не простит Сергею Шовкатовичу его вольность до конца их совместной службы на флагмане. А мы договорились с моряками ЮАР встретиться вновь, но уже на нашем корабле.

Через несколько дней, уже в Кейптауне в установленное договором время три офицера ВМС ЮАР, точно по-английски, поднялись по трапу «Настойчивого». Крепкие товарищеские рукопожатия, приветливые лица стали началом нашей встречи. Пройдя в мою каюту, гости попали прямо к празднично накрытому столу. Знаменитые виски с лошадкой, принесенные ими, пришлись, кстати. Тосты и речи были не торопливыми и спокойными. Психолог прекрасно справлялся с обязанностями переводчика, а я решил включить негромкую музыку. Под руку попала кассета с концертом группы Любэ. Когда за-звучала мелодия песни «Батяня комбат», Андрей попросил всех замолчать (он немного понимал русский), и стал внимательно вслушиваться в слова, и военный ритм произведения. «О чем эта песня?» - серьезно спросил гость. «Эта песня о наших ребятах, воевавших в Чечне и Афганистане. О тех, кто достойно выполнял свой воинский долг! О командирах, которые, как отцы берегли жизни своих молодых солдат и офицеров!» - ответил я. «Но ведь ваша политика в Афганистане была захватнической и агрессивной, а в Чечне вы вообще пошли воевать против свободолюбивого чеченского народа!» - убежденно и эмоционально произнес помощник командира. Два других офицера вопросительно смотрели нам в глаза.

Мы с Шовкатовичем не растерялись, и убедительно разъяснили гостям все, что думаем по этому поводу. Чем дальше мы рассказывали о подвигах наших воинов афганцев, тем четче на глазах гостей стали появляться новые знаки вопроса, а когда речь пошла о действиях балтийских морских пехотинцев в Грозном, гости попросили рассказывать чуть помедленнее и поподробнее. Не сложно было догадаться, что юаровские офицеры имеют довольно поверхностные и однобокие знания и по истории Второй Мировой войны! С особой гордостью мы рассказали о наших городах-героях, большинство из которых защищались стойко и мужественно благодаря морякам, сражавшимся на суше и на море!

Андрея и его подчиненных поразил рассказ о героизме Одессы и Севастополя, Новороссийска и Керчи, Мурманска и Ленинграда. Информация о том, что во время блока-ды в городе Ленина погибло около миллиона человек, повергла наших гостей в серьезный шок! Они несколько раз интересовались подробностями обороны города на Неве. И тогда, ощущая свое явное превосходство, мы напомнили гостям о том, что моряки флота Ее Величества в период войны снабжали нашу страну и Северный флот оружием, продовольствием, автомобильной техникой, танками, самолетами и паровозами, зачастую рискуя своими жизнями или уходя под воду вместе с судами знаменитых северных кон-воев.

Расставание прошло на военно-патриотической ноте. Мы обменялись памятными сувенирами. Нашим сыновьям новые друзья подарили небольшие модели автомобилей. Мне лично Андрей вручил прекрасный морской нож, который верно служит по настоящее время. Он пригласил меня и мою семью к себе в гости в Дурбан, где был его дом, и дислоцировалось соединение ракетных кораблей.

На следующий день у нас на борту была организована встреча, на которой контр-адмирал Апанович, одетый в великолепную белоснежную форму, вместе с начальником военно-морского института контр-адмиралом Ясницким, сотрудниками российского посольства и министрами Правительства ЮАР, вручал наши российские медали убеленным сединами, израненным ветеранам северных конвоев, живущим в Южно-Африканской республике. На глазах стариков, опирающихся на трости и костыли, сидящих в инвалидных колясках заблестели слезы. Наверно, это были слезы благодарности за уважение и внимание, с которым отнеслись к старикам-героям русские моряки. И мне показалось, что стоявший рядом с инвалидом пожилой мужчина очень похож на моего дедушку Петровича, прошедшего путь воина-освободителя от Днепра до Будапешта.

Визит подходил к концу, на корабле сыграли «Большой сбор». Мимо «Настойчивого» проходила яхта «Апостол Андрей». Моряки, выстроившиеся вдоль левого борта, замерли по команде, поданной по верхней палубе дежурным офицером. Российским яхтсменам предстоял нелегкий дальний путь в Петропавловск-Камчатский. Курс должен был проходить через Цусимский пролив – место героической гибели русской эскадры. Уже через несколько лет, я случайно включил телевизор, и увидел программу о походах «Апостола Андрея», в том числе и о нашей встрече в ЮАР. Порой очень хочется рассказать солисту и руководителю «Любэ» Николаю Расторгуеву о том случае с его «Батяней комбатом». Но, к сожалению, пока удобного момента не представилось, но остается надежда на помощь Интернета, и Его Величества Счастливого Случая.

Обогнув африканский континент, мы вышли на просторы Атлантики. Пошел об-ратный отсчет времени. Океанская зыбь слегка раскачивала корпус корабля, но многие этого уже не замечали, морская болезнь лично у меня прошла на пятые сутки похода. Только иногда по утрам после возвращения домой, в ушах оставалось ощущение шума морской воды, и при хождении по квартире ноги искали качающуюся палубу. Всю дорогу «Настойчивый» сопровождали резвые дельфины, летучие рыбки, как воробышки перелетали через гребешки волн, и исчезали в синей глубине. При пересечении экватора на вертолетной площадке организовали спортивный праздник с викторинами и показательными выступлениями единоборцев. Интеллектом и физической подготовкой задавили курсанты. Расстроенный комдив с мероприятия ушел, по-английски молча не прощаясь. А в обед наша корабельная кошка вышла из состояния беременности, осуществив процесс деторождения прямо посреди кают-компании. Позже в Балтийске она бросит котят на произвол судьбы и больше на корабль никогда не вернется.

Окончился наш необычный дальний поход, благодаря которому молодой экипаж за два месяца превратился в отлаженный, работающий, как часики механизм. По своему значению и роли, поход по праву занял место мероприятия государственного. Многих участников поощрили, наградили или повысили в воинских званиях и должностях, некоторые уволились в запас, не видя перспектив дальнейшей службы.

Прошло много лет. Празднуя юбилей похода, в доме офицеров Балтийска собрались участники «Незамеченного подвига», так метко назвал его один известный журналист. Они тихо вспоминают о былом, крепко жмут руки своих друзей и командиров, громко смеются, услышав веселые рассказы Михаила Сорина. Ветераны уверенны в том, что «не всегда благодарная Родина» на этот раз будет долго помнить своих сыновей моряков. Верят они и надеются на то, что и в их честь прозвучит новая песня о «батянях комбатах», как символ корабельного братства. Ведь только в испытаниях проявляются истинные черты характера офицера, позволяющие подчиненным считать его отцом-командиром!

Спустя десятилетие после нас Кейптаун посетил флагманский крейсер Северного флота. Его командир, обращаясь к послу Российской Федерации, четко доложил о том, что именно его экипаж является первым современным российским боевым кораблем, посетивший Южно-Африканскую республику. Слова эти вызвали у ветеранов «Настойчивого» легкое недоумение. Либо слабой была информированность командира атомного крейсера, либо оказалась короткой память государства.

Наш поход состоялся в сложный период истории современной России, когда весь военно-морской флот был буквально прикован к причалам. На всех флотах кроме Балтийского, эсминцы нашего проекта, стояли молчаливыми памятниками, не имея возможности даже самостоятельно перешвартоваться.

Мировой Океан, давно забывший о российских боевых кораблях, даже и не мечтал о встрече с нами. А в это время «Настойчивый» наперекор трудностям, штормам и опасностям, без единого случая потери хода или серьезного отказа оружия и техники неуклонно шел к своей цели. Экипаж, сформированный в кратчайшие сроки, состоявший на 70% из молодых матросов, едва освоивших свою корабельную специальность, не имевших опыта флотской службы, как в боевой обстановке выполнял ответственную задачу. И сделал это достойно, не потеряв ни одного человека!

Эсминец первого ранга «Настойчивый» прошел 19840 долгих миль в шестичасовых поясах. Он дважды пересекал экватор, Северный и Южный тропик, четыре раза Гринвичский меридиан, преодолел множество климатических зон, оставив за кормой десятки морей и два океана. За два месяца прошел годовой цикл вращения Земли, и вернулся в родную базу. Сегодня нам всем очень важна память о прошедшем событии. И очень не хочется верить в то, что может прийти время, когда оценка этого самого подвига, вышестоящими начальниками Флота и Государства станет подобной позиции тех журналистов отечественных СМИ в ЮАР, которые не заметили этого. Мы надеемся, что спустя многие годы, и в нашу честь будет играть марш «Варяга», и прозвучит морской чеканный шаг курсантов почетного караула будущего!