Однажды Чайка, живущая у моря, так увлеклась полётом, что улетела далеко от дома и нечаянно очутилась в зоопарке. Там, в клетке с табличкой «Чайки морские», она обнаружила очень похожих на себя белых птиц, сидящих у небольшого водоёма.

Птицы были довольны собой и жизнью: плескались в водоёме, перелетали в своей достаточно просторной клетке с места на место, клевали полудохлую мелкую рыбёшку из корытца. Иногда они дрались из-за еды, потому что корыто было одно, а их много. Но Главная чайка восстанавливала порядок, и чайки опять чинно клевали из корытца по очереди.

Эта Главная чайка, увидев дикарку-незнакомку, стала расспрашивать, кто она и откуда. «Я морская чайка» — сказала она просто. «Это мы называемся морскими чайками!» — гордо возразила чайка из клетки.

– Да, но я морская, потому что живу у моря.

– А что это — море?

– Это когда много воды.

– И у нас много воды.

– Нет — это когда очень-очень много воды!

– Как это очень много, больше, чем на половину клетки?

– Совсем не так! — это когда бесконечное пространство и не видно берегов. И еще очень-очень глубоко и не видно дна…

- «Как это, как это?» — заволновались чайки в клетке. Они стали подпрыгивать и нырять, показывая глубину, брать друг друга за крылья, показывая ширину.

- «Да, нет же, нет!» — настаивала дикая чайка — это во много, много раз больше, это нельзя показать.

- «Так не бывает» — сурово сказала Главная чайка.

- «Как не бывает?» — растерялась вольная птица — «Я каждый день вместе с солнцем поднимаюсь в небо. Небо отражается в море. Я летаю высоко-высоко, я вижу очень далеко, но другого берега мне не видно. Я распахиваю крылья, перестаю ими махать и долго парю в небе над морем».

-«Дорогая, ты что-то путаешь» — назидательно сказала чайка-предводительница, а остальные чайки согласно загалдели.

– Высоко в небо нельзя подняться, потому что есть крыша нашей клетки. Мы не можем летать далеко, потому что есть стены. И вокруг тоже другие клетки. Мы можем летать только до известных пределов. Они материальны, они есть, их можно потрогать, о них можно удариться. Чайки не могут парить — мы просто машем крыльями от стены до стены, от земли до потолка. А вот то, что не видно берега — вообще бред. У всего есть начало и конец, и они всегда видны!

— Да, может быть другой берег есть. Мне однажды рассказала старая чайка, что она плавала вместе с кораблем и была на другом берегу моря. Она говорила, что там водится рыба, еще вкуснее нашей.

— «Что ты несёшь?!» — рассердилась Главная чайка. «Что такое — корабль? И как может рыба быть другой, быть вкуснее?! Это просто рыба, она всегда одинакова: маленькая, пресная, неподвижная»

- «Но, послушайте! — закричала морская чайка, полная недоумения — Я ведь сама всё время охочусь за рыбой. Рыба бывает разной: сельдь, сайра, ставрида и ещё много разных пород — они разные на вкус, плавают на разной глубине, чтобы их поймать — приходится потрудиться. И вообще есть много разнообразной вкусной еды, главное — уметь искать. Нам никто не приносит рыбу на блюдечке, не кладет в корыто — мы сами добываем себе пропитание. Мы объединяемся в стаи и ищем себе новые места обитания. И самая умная чайка ведёт нас.

— «Ну, про рыбу не знаю, но наконец-то ты говоришь хоть что-то, похожее на правду. Вас ведёт Главная чайка, и это вечный порядок вещей» — удовлетворенно сказала чайка, которая была помощницей Главной чайки.

Но на свою беду дикая вольная чайка не согласилась и с этим:

— У нас не бывает Главных чаек. Мы – вольные птицы, наша жизнь состоит из поиска лучших мест. И нас ведут управляющие чайки — те, которые лучше всех знают, где искать, как искать, умеют это делать и могут помочь другим. Иначе все погибнут от голода.

И тут терпению чаек в клетке пришел конец. Главная чайка впала в ярость: «Ты лжешь!» — закричала она — «Ты всё придумала. Нет ни единого слова правды в твоих словах. Того, о чём ты рассказываешь, в мире не существует! Ты безумна!»

- «Ты лжешь, ты лжешь, не существует, не существует, безумна, безумна» — эхом повторяли её подданные.

- «Вон! Убирайся!» — вопила Главная чайка, как будто и вправду могла прогнать дикую птицу из своей клетки. Она от гнева даже забыла, что та в ней никогда и не была.

- «Вон!» — подхватили остальные чайки и стали хлопать крыльями, просовывать клювы в отверстия решетки, стараясь достать бунтарку. Даже птенцы пищали и тянулись своими клювиками, подражая старшим, которые не могли научить родившихся в неволе тому, что, не вырвавшись на волю, никогда не сравняешься с вольным. Ни зла ему причинить, ни добра предложить, ни рядом побыть. Если только он сам к тебе не приблизится.

- «Ладно», — вздохнула чайка-дикарка, — «видно нельзя рассказать о море тем, кто его никогда не видел. И тех, кто не жил на воле, к ней не позвать. Зря только их растревожила и потратила время».

Действительно, была уже ночь. Чайки в вольерах, уставшие от обилия впечатлений и эмоций, улеглись спать.

Прикорнула неподалеку и морская чайка, пообещав себе улететь с рассветом к своему любимому морю.

Ночью кто-то тронул ее за крыло. Перед ней стояла Главная чайка: «Возьми меня к морю. Я знаю, что ты говоришь правду. Я увидела море во сне, я вспомнила его. Наверное, я когда-то жила там. Мне нужно вернуться, мне нужно вспомнить, как жить на воле у моря. Иначе, что я могу дать своим морским чайкам?»

На рассвете они улетели.

У этой истории нет продолжения. Мы не знаем ни о том, смогла ли долететь до моря чайка, летавшая только в клетке, ни о том, вернулась ли она к своим подданным или осталась дикой и свободной, ни о том, что было с оставшимися в клетке.

У этой истории может быть много продолжений, но это уже Ваши истории.