Я живу, я живая, наверно, Почему ж леденеет душа? И мои огрубевшие нервы Радость чувствовать не спешат? Трудно с совестью быть мне на равных, Ложь-угодница вьется и льнет, И мою ослабевшую правду, Не стесняясь, за горло берет. Я на помощь уже не бросаюсь И людскою бедой не горю... Но от страха в ночи просыпаюсь, Жду расплаты, в грехах своих каюсь И молю о пощаде, молю. |