Что-то сделать, и что-то сказать Пока не поздно, хочу успеть я. К черту ночи, престало спать В последнюю осень тысячелетья. Вихрь листьев и скучный дождь Поэтов музе, словно наркотик. И день без строчки на смерть похож, И тёмные ночи - сплошной субботник. Стихи - это, братцы, не рифмы в размер, Стихи - это сердце, обрящее голос. Из всех религий, богов и вер Этой я смело кланяюсь в пояс. Но только не врите, что вам светло От веры этой, сердец распятых. Истин мало, но много слов На всех нас с вами вместе взятых. Поэт в России.… Да полно вам! Мы очень редко спасаем души, И жизни этой, сплошной бедлам, Надежно всем закупорил уши. Мало истин и много слов, Но мы в заблуждения верим свято. Читайте хронику безумных снов, Она с реальных фантазий снята. Черной кожей скрипит бушлат, Орет, напитанной глоткой гнева: «Эй, кто там правой шагает, гад, левой, сволочи, левой!» Все мы заблудших времен сыны, В лету канет и это время, Нету правды, нет и вины На тех, кто тащит свободы бремя! Разносятся гулко шаги опять: «Эй, вы, кто там, опять химеры?! Хватит маршей, ложитесь спать, Все флаги ночью как кошки серы!» И были стройки и гул мартена, И был Турксиб, и была Магнитка, Была «гражданка», товарищ Ленин, Был НЭП, колхозы и были пытки… Палач в кровати мусолил Фета, Стучался дождик в окно барака, И было скучно, и было лето, И было пиво и к пиву раки. Смерть по застенкам косой мотала, Под гимн свободы, неся оковы. Порой для раскаянья вечности мало, Порой для бессмертия хватит слова. И снова пропасть, разверзся ад, Проклятие с неба, визжа сорвалось, Киев, Калуга, Смоленск, Сталинград… Четыре года войне досталось! Летели бомбы и рвались мины, Как будто на голову бед нам мало. Все жить хотели, хотели мира, Но сколько нас в ту войну не стало! И, чудится мне, что узнай они, Те, кто в атаку ходил под Ельней, Что внуки их ссучатся в наши дни, Не устоять им в бою смертельном. Но снова стройки и снова в поле, Оставив в прошлом весну победы. И снова зоны, тоска по воле, И снова в жизни простые беды. Вожди уходят, вожди не вечны. И всех к чертям их, и слава богу, Когда в изголовье их тухнут свечи Есть шанс на верную встать дорогу. Есть шанс дойти, да вот только веру Мы слишком часто в пути теряем. Ведь если ангелы палят серу, В чем разница между адом и раем? Ну, что ж ты встала, лихая тройка? Птица - тройка времён застоя, Не мчит по ветру, ямщик на койке, И вся округа в сплошном запое. Копилась ложь, прорастая в фальшь, Под верой в незыблемость сытой жизни, Убогим душам, ценою в грош, Грезилось выспаться в коммунизме. В курилках, на кухнях, смеялись всласть, Куражились, славя маразм генсека. Народу было плевать на власть, Так же, как власти на человека. Минуло время слепого сна, Медведю в берлоге обрыдла койка, Только это, увы, не весна, Это достала его Перестройка. Что же ты, мишка, дурак, не спал, Стал шатуном и навел нам смуту, Сам ведь не скажешь, чего искал, В ту, для страны, роковую минуту! И закрутилось, смешалось всё, Вскрылись нарывы, прорвало краны, И черное горе и новая кровь Хлестнули в лицо нам эхом Афгана. Треснули стены, сорвало крышу, Ставни слетели с петель и двери, В сломанном доме в каждую нишу Резво вскочили хищные звери. И вроде бы верное слово знали, И, кажется, вера сплотила души, И вроде звезда поманила в дали, Но всё нам лапшою осело на уши. Властвует в мире цинизм и нажива, Теперь нам на это глаза открыли. Лозунг: «Грабьте, покуда живы!» Теперь заменил нам орлиные крылья. Эфир задохнулся от телевони, Делит элита власть, не уймется, Пьяница старый спит на троне, А люд гадает - когда ж загнется? И стало трудно уже понять Верить во что и кому молиться. Банкир, политик, бандит, казнокрад - Повсюду всё те же хищные лица! Я проклял время и проклял мир, В которых от рока мне жить досталось, Но в эру духовно - озоновых дыр К проклятьям поэтов привыкли малость. Строит гримасы культура поп, На душ пепелища, бросая семя, Старается Пушкина втиснуть в хип-хоп, Новых поэтов лихое племя. Но как бы там ни было, время придет, И истина слова достигнет сердца, И лучших хроник придет черед, Поскольку от истины некуда деться. |