Ценность портала ЧХА в том, что всякий автор с проблеском мысли здесь найдёт своего читателя. Ради этой ценности каждый автор портала должен быть выше своих субъективных обид. Своим читателям, обретённым на портале, посвящаю. ________

Узаконенный блуд. (Сокращённый вариант повести).

«… Брак у всех да будет честен и ложе непорочно…»

Послание к евреям святого апостола Павла, гл. 13, ст. 4.

…Железный занавес был нужен Советскому Союзу так же, как седьмая глава Второзакония, пятой книги Моисеевой, для древнего Израиля. Конституция Союза «свободных» республик была неким отголоском закона Божиего, а глухая стена от капитализма была только интерпретацией обособленности избранного народа от идолопоклонников...

…Если в древнем Израиле Закон Божий не мог сдержать народ от нарушения заповедей, ибо плоть предана от рождения греху, то тем паче железный занавес лжекоммунистической идеологии не мог закрыть проникновение в умы и души множества религиозных учений от христианства. Разнообразнейшие ультрапротестанты, со «свидетелями» Иеговы и иными течениями, с крушением комконтроля расплодились непомерно по бывшим республикам. Направь ныне указательный перст в любую сторону, во всяком захудалом городке, и не ошибёшься – везде окажется какой-нибудь молитвенный дом…

___________________________________________ __________________________________

…Просторный зал ДК районного городка N был заполнен аэродромным гулом: местная община харизматов молилась на иных языках. Люди при этом танцевали, размахивали руками и притоптывали ногами. Подростки и старики соединялись эмоциями в экстазе странной молитвы. Более двухсот душ радостно обращались к своему богу. Меж молящимися слонялись дети, пришедшие сюда с папами и мамами, с дедушками и бабушками. Дети привыкли к этому шуму и были совершенно преданы обычным делам бесконтрольного баловства: играли, бились, обзывались, а кое-кто и плевался друг в друга. На сцене содрогался в приступе дикого, неудержимого смеха лихой пастор. Он лежал на полу в дорогом костюме. Только что пастырь произнёс великолепную проповедь о ежедневных победах харизматов над сатаною, и теперь лёжа ржал над жалким демоном.

Дмитрий вышел на свежий осенний воздух, и почувствовал облегчение, физическое и душевное. Он направил уже свой взор на печальный вид пустынного в вечернее время малороссийского городишки, как вдруг услышал за спиной:

-- Брат! Подожди минутку!

Нехотя оглянувшись, Дмитрий увидел невысокую, ладно скроенную фигурку под десятиметровыми колоннами дома культуры, построенного во времена далёких уже хрущёвских оттепелей. И он сразу же остро почувствовал страшное стеснение от своего нищенского гардероба. Фигурка спускалась со ступенек, а Дмитрий внутренне оскалился в горькой усмешке: «Да, верующий ты, блин, аж донельзя! Прямо потеешь от стыда за свои шмотки».

-- Ты, вообще, верующий?

Перед Дмитрием стояла миловидная женщина лет двадцати шести. Большие её глаза излучали свет, добро и участие, заботу и тревогу. Чёрные джинсы обтягивали стройные ноги, под модной кожаной курткой угадывалась красивая грудь. Дмитрий не сдержал на лице иронической усмешки, отвёл глаза в сторону и ответил:

-- Верующий я. Но в то же время я полная сволочь. Ведь, я животное. Вот, ты назвала меня братом, а я непроизвольно оцениваю тебя не как сестру, но как женщину.

-- Это ничего, - улыбнулась обезоруживающе женщина. – Наверное, у тебя было долгое воздержание. Вот и всё. И сейчас твоя плоть борется с духом.

Мысленно пробежали по сознанию Дмитрия картины этой «борьбы», где он с упоением проигрывал, погружаясь с головою в омут блуда с ненужными женщинами. Стало неприятно, Дмитрий грустно сказал:

-- Ты извини, пожалуйста, но мне часа два пешком нужно идти в место моего временного обитания. Так что, я пошёл. Тебе же – всех благ и удачи. Ты очень хорошо выглядишь.

-- Подожди! А как же проповедь? Как впечатления? Что не понравилось? Почему? Ты хочешь бежать от истины? Хотя бы поделись, что у нас не так по твоему мнению.

Дмитрий вспомнил сотни бестолковых, похожих на трясину, бесед с верующими множественных деноминаций многоликой протестантской конфессии.

-- Прости, но я понял бесплодность дискуссий подобного рода, - сказал он. – Осталось только одно впечатление, как будто я говорил с фанатичными зомби. Поэтому не будем даже начинать.

Молодая харизматка хотела что-то сказать, но прямо перед её собеседником остановился грязный автомобиль старой марки «Альфа-Ромео». Открылись дверцы.

-- Димас! Ну, ты в натуре, прёшь на глухом морозе! Шо шифруешься?

-- Пацаны, какие шифры? Думаю, как дальше жить.

-- Так прыгай в колымагу, раскумаримся дурью и обдумаем неплохую шнягу! Можно лавэ срубить не напрягаясь, только извилиной пошевелить!

-- Благодарю, пацаны! Езжайте себе дальше. Вы же только сами себе думаете, кино гоняете в своих полушариях, что типа извилиной шевелите, а на самом деле вы тупо стучитесь в тюрьму. Мол, примите нас «домой», бедолаг, надоело на свободе шоркаться.

-- Ты хотя бы послушал тему, в натуре!

-- Не, пацаны! Благодарю ещё раз!

Грязный автомобиль уехал. Дмитрий прикидывал реакцию харизматки.

-- Ты бывший бандит? – спрашивала она взволнованно. – Отсидевший?

-- Ну, типа да.

-- Так ты стопроцентный верующий! Только что отказался от лёгкой наживы. А ведь у тебя, наверное, и копейки нет в кармане.

Три вещи непостижимы для мудрецов, и четырёх они не могут понять: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице. Дмитрий встретился глазами с собеседницей. Это был тот миг, известный всем временам и народам, когда двое чувствуют сразу, что они, наконец, встретились. Они ещё ничего не знают, ещё боятся думать о легендарной половинке своей сущности, но уже чувствуют, "подсознательно знают" взаимное влечение друг ко другу. Финал неизвестен, но к нему, даже трагичному, идут миллионы от сотворения мира.

*********************

…Харизматку звали Людмилой. Впрочем, после недели общения с Дмитрием Люда уже не была харизматкой. Но устоявшиеся связи с сектой ещё не были порваны. Прежде всего из-за дохода. Она торговала навороченными библиями и другими литературными изданиями конкретного направления – от харизматической деноминации. Да, и Дмитрий жил уже в однокомнатной квартире, любезно предоставленной братом-харизматом Лёней, уже не преминувшим резко высказать, что Дима – откровенный бомж. Но Дима и Люда часами, сутками говорили о вере и религии, о Боге и дьяволе. И, главное, они желали друг друга. И никто не мог повлиять на это всепобеждающее желание.

Они уже твёрдо решили пожениться. Они уже вовсю наслаждались друг другом, не считая это грехом из-за временного неимения штампа в паспортах о бракосочетании. Остро стоял вопрос работы, средств доходов для жизни. Дима не умел ничего, кроме как профессионально гонять мяч по зелёному полю. И то - это было в прошлом. Он узнал, что хоть СССР и распался, но по-прежнему, даже в захолустном городке N есть клуб, игроки которого числятся шахтёрами на местных многочисленных шахтах. Но прежде чем пойти на встречу с тренером, он самозабвенно тренировался, дабы не плюхнуться лицом в грязь. Даром, что семь лет назад у него намечался баснословный контракт с турецким клубом «Фенербахче». Тюрьма, зоны-лагеря, сожрали прежние силы и перспективы. Но Дмитрий, в свои 28 лет, упорно бежал в рваных кедах и дырявых штанах по грязи осенних дорог Малороссии, под вербами с облетевшими листьями. Ибо в этом для него была жизнь. С вдруг обретённой единомышленницей, сестрой, любовницей и будущей женой. Люда каждый вечер массировала по часу мышцы его ног. И Дима души не чаял в ней, трепетной, верящей в него, преданной, и содержащей при этом его на иждивении.

Это была пора зрелой любви. Он тренировался два раза в день, и любил её столько же раз в сутки. Это была странная идиллия. На фоне поисков своей, истинной веры…

*****************************

Однажды вечером Дима пришёл домой сам не свой. Он был морально убит.

-- Что? – только и спросила Люда, большие, красивые её глаза лучились нежностью и заботой.

После пары минут транса Дима заплакал:

-- Людочка, любимая… Я ненавижу этот мир… Здесь всё несправедливо…

-- Что, любимый? – испугалась Люда. – Успокойся, пожалуйста. С нами Бог!

-- Людочка…- Дима затрясся в рыдании. – Мне сказали, что я – лох, что мне от природы не дано играть в футбол! Боже! Я играл в ростовском СКА… Ыммм, гм… В клубах второй лиги совдепа… А это, куда я пришёл, просто полное дерьмо… И меня послали… Людочка, меня послали на три буквы…

Глаза Людмилы приобрели стальной блеск:

-- Дмитрий, успокойся. Это всё чушь! Ты – талант! Просто потому, что я тебе верю! Ты поедешь в соседний город! Всё будет хорошо! Сожми душу в кулак!

Дима продолжал плакать. Раздался стук в дверь. Теперь Люда и Дима уже жили в частном доме, принадлежащем Диминой тёще. Торговля литературой у Люды сошла на нет – харизматы её отвергли торжественно за связь с «антихристом», то бишь – с Дмитрием. В дверь стучали настойчиво. Люда пошла открывать.

В зал степенно взошёл сорокапятилетний мужчина. Одет он был очень прилично по тем временам голодной Малороссии 1998 года.

-- Яков, - представился солидно он. – Или уже забыли?

Дмитрий и Люда сразу его вспомнили. В пору её «бизнеса» с литературой харизматов Яков записал их адрес, и пообещал заехать пообщаться.

-- Извините, Яков, - развела руками Люда. – Но нас…нет, меня, - харизматы прогнали. Никакой литературы нет. Да… Одни долги…

-- Я не из-за харизматов у вас, - с торжественным лицом сказал Яков и вынул из кармана кожаного плаща Библию в кожаном переплёте. – Для вас Библия – авторитет?

-- Да! – чётко ответил Дима, утирая слёзы.

Они беседовали до двух часов ночи. Люда не вникала особо в лабиринты общения. Она приносила чай, стирала тренировочную одежду Димы, готовила кушать. Яков ушёл. Дима грустно сообщил любимой:

-- Я познакомился с настоящим, истинным учением Христа…

*

…Дима сидел в грязном автомобиле старой марки «Альфа-Ромео». Обсуждались приколы шевеления извилиной. И стоило ею шевелить! Действительно, можно без напряжения срубить деньжат! Главное – информация!

Вечно грязная машина донбасских джентльменов удачи припарковалась у остановки шахтёрского посёлка Горняцкое. Здесь была их детская родина. Здесь ещё жили бабушка и дедушка Димы. Но он с ними не общался. Он был для них, всю свою жизнь отработавших честно на коммунизм, изгоем. После освобождения, в первый день, Дима ступил на порог их двора и услышал бабушкино восклицание:

-- Ах ты, зэк паршивый! Да, как ты смел сюда заявиться?! Денег, небось, нужно?!

И внимательно осмотрев кукиш старческой руки, Дима тихо сказал:

-- Бабушка, дорогая, да чисто хотел увидеть вас с дедом… Деньги мне не нужны от вас…

-- Пошёл, пошёл отсюда, морда зэковская!

Дима в первый раз за два года напился. Двести граммов коньяку – и полный улёт! А парни ещё погнали по кругу папиросу с коноплёй! «Гребло» совсем не по-детски, а бродяга по кличке Мангуш вещал. Дима знал этого Мангуша лишь по слухам. А слышать стоило: Мангуш был учеником карточного шулера «союзного значения».

-- Мангуш, - не выдержал Дима, - я охреневаю! Ты же просто Амаяк Акопян по фокусам! Ты-то, что, вообще, сейчас обсуждаешь? Ты – артист, талант! Имей денежки с богатых лохов и тащись от жизни!

-- Димас! – зло отвечал Мангуш. – Слушай тему, а не грузи! Я прошу! Я играл только с богатыми бобрами! Свои выигрыши уже просадил в Сочах! А их долги мне обернулись заказами, чтобы меня завалить! К чему дальнейший базар?

А тема была Димина! Он уже начал думать вовсю, а ему ещё и жужжали в уши:

-- Ну, представь, брат, что у директоров шахт творится в производстве! Охренеть: целые футбольные команды числятся грозами, проходчиками и всякими электриками! Это же Клондайк! Тебя второй раз тупо кидают! Ты – плохой футболёр? Да, мы тебя с детства помним! Ты – красавец! И к чему тебе шею гнуть на дебилов, на тренеров и директоров шахтных? Лучше наклоним их шеи! Хотя, тренеры нам по… А директоров-то надо – «на»!

Возле остановки притормозила чёрная «Волга». Из неё вышли Яков и Люда. Дима готов был провалиться сквозь землю. Но Яков спокойно сказал:

-- Дим, садись в машину. Хоть, пообщаешься с нормальными людьми.

**

… Диме было вообще удивительно, что с ним разговаривают, как с серьёзным и нормальным человеком. Это после коньяка-то и конопли? Но с ним говорили. И вдруг посыпались новые, прекрасные перлы учения Христова, настоящего. Яков отошёл на задний план. А Дима исполнился трепетом пред хозяином дома, куда его привезли. Это был мужчина, очень хорошо сохранившийся к 55 годам. Лицо его немного напоминало Мартина Лютера. Дима душою влезал в речи Александра. Среди сотни Диминых вопросов к Александру, их глаза встретились. И Дмитрию пришлось отвести в сторону свой взгляд, ибо ему было стыдно смотреть в глаза новому… знакомому.

-- Слышишь, Дмитрий, ответь, пожалуйста, - спросил очень, очень спокойно Александр, - ты – хороший человек или плохой?

Дима думал целую минуту и ответил:

-- Александр! Со старту хотел закричать – я хороший! Типа я отсидел, типа не хочу криминала, хочу честной жизни… Нет. Я плохой. И даже больше! Я – внутренний Гуинплен! Животное я! Сука и сволочь. Да, совесть щимит. Хочу быть хорошим. Вряд ли получится.

Александр без всякого изменения в лице произнес:

-- Люда! Ты услышала своего любимого. Ответь ты – хорошая ты или плохая?

-- Глупо даже спрашивать! – сразу ответила Людмила. – Я – верующая, я отказалась полностью от спиртного и сигарет! Я выбрала Дмитрия в мужья! У него ничего не получается! Но я с ним, потому я – хорошая верующая, и верю своему мужу!

Перед моментом отъезда Александр отозвал Дмитрия в сторону и спокойно сказал:

-- Самое оптимальное для тебя, если моё мнение для тебя является авторитетом, - расстанься с Людой. Хотя бы на год. А там всё станет очень ясно – насколько вы нужны друг другу.

**

Знания Александра в Святом Писании были так объёмны, и практическое их применение в повседневной жизни до такой степени повлияли на Дмитрия, что последний целых три дня находился в заброшенной хате деда по отцовской линии… На целый год его, увы, не хватило...

***

Наконец, Диму приняли в футбольный клуб третьего пошиба. Более того, Дима начал получать зарплату в четыре-пять раз превышающую ту, что получали шахтёры посёлка, где жили Дима и Люда. И он всё так же не чаял души в своей Единомышленнице, Подруге и Жене…

***

Над Малороссией стояла ночь. Без луны. Но множество звёзд освещало землю.

-- Александр, - грустно говорил Дима, - я не знаю, в чём дело, но я её хочу, а она меня – нет.

-- Дмитрий, у вас нечестный брак. Ты пренебрёг моим первым советом. Увы и ах. Брак должен быть честен, по словам апостола Павла, в том, что ты одинаков с Людой: что у тебя было, то и у неё. Но, увы, ваш брак нечестен.

-- Александр, я верю тебе. Но, как мне жить?

-- Как? – Александр улыбнулся понимающе. – Представляй себе: ты приходишь с работы, смотришь в окно, при даже выключенном свете видишь - твою Людку имеет другой мужчина. И она стонет под ним от удовольствия. Имей эту картину перед внутренним взором. И привыкни к этой картине, чтоб сохранить себя.

-- Александр, я в это не верю.

-- И не верь также в то, что половые связи лишние - это как алкоголь и наркотик. Не верь и в то, что Людмиле нужно "обновление крови", ей нужны новые связи. Не верь в это, но будь готов к этому.

Прошло время. Дмитрий разочаровывался всё больше в своих отношениях с Людой. У неё был очередной период очищения организма. В минуту его интимного желания она сказала, что сейчас нельзя по-обычному. Но, в принципе, можно. Только в другое отверстие. Тысячи картин пронеслись в сознании Дмитрия… И он спросил, напившись вместе со своей женою:

--Люд, много ли мужчин было в твоей жизни? Лучше скажи сама, прежде, чем я это услышу это от них самих.

Она начала говорить. И слёзы лились по Диминым щекам. И после цифры 20 – Дима перестал считать. И утро после исповеди было не в радость, и жизнь своя увиделась полным дерьмом.

*****

-- Тебе, Дима, невместимо в мозги то, что с нею было. Просто ты не можешь ЭТО вместить в мозги свои. Но это – только лишь твоя плотская ревность, - так отвечал Александр на излияния Дмитрия. - Она сказала их было 20. А я тебе скажу – минимум 100!

Дмитрий молчал, убитый полностью.

-- Знаешь, осталось лишь к твоему имени присовокупить фамилию – Нехлюдов, - Александр грустно улыбнулся. - У вас отношения именуются - узаконенный блуд. Ты - после воздержания. Она... она была "подругой" вора в законе. А это значит - её пускали по рукам. И, порою, её пятеро имели одновременно. Да и члены были побольше твоего! Ты же сам знаешь, что делают в лагерях с членами!

Да, твоя любимая Люда была обыкновенной, типичной проституткой. И это как бы позади. И тут - ты! А у тебя после воздержания сил ого-го!

Но, ведь, как она переживала за тебя! Кому больше прощено – тот и больше любит…

В мире вокруг нас очень, очень много таких узаконенных блудов. Это обыденно, естественно и просто. В нашем мире даже полным-полно женщин, именующихся жёнами, со штампами в паспортах и с детьми на руках, но они всего-навсего... типичные проститутки. Так что, не переживай сильно. Почему проститутки? Да потому, что отдаются своим псевдомужьям не из желания, а из корысти или инстинкта самосохранения.

*****

Со стороны они казались идеальной семейной парой. Средства для жизни были, своя вера найдена. Но отношения охладели так, что Дима удивлялся времени их первой страсти. И однажды, научившийся тестам Александра, Дмитрий сразу всё понял, лишь только увидев её глаза, а потом сделав лёгкий логический анализ. Это было весёлым солнечным утром. Вечером Дима подарил жене букет роз и дорогие духи. "Хоть и рогоносец я, но не типичный, не классический", - горько усмехнулся, оскалился он сам себе. Дима был благодарен Александру за совет готовить себя к этому моменту. В глазах Люды метались тревога и страх, но вскоре она успокоилась: муж ничего не знал, он был предупредительно нежным.

******

-- Изменила? - спросил Александр, грустно улыбаясь.

-- Да, - грустно ответил Дима, на четвёртом году общей жизни с Людой.

-- Даже если она ещё дважды сделает то же - ты обязан простить. Вот и вся вера.

-- Дважды ещё? – и всё естество Димы задрожало. – Это как же? Где мне сил достать?

-- Три раза Христос спрашивал у Петра, любит ли тот Его? И три предательства было прощено Петру. Так и в этих, семейных вопросах. Ты же пойми: она старалась для, ради тебя. А Господь – Он Господин господствующих собою. Прости ей, и жди второго, и последнего - третьего раза.

-- А почему именно третьего раза? – спросил квозь слёзы Дмитрий.

-- После третьего раза, - улыбнулся Александр, - имеет место не Случай, но Закономерность.

***************************

Через четыре года Дмитрий позвонил Людмиле, попросив после увертюр должного порядка:

-- Вышли мне, пожалуйста, то решение суда о нашем разводе, где стоит печаточка – "решение вступило в законную силу".

-- Я вышлю тебе, Дима, но только с одним условием – ты обязательно пойдёшь в «Церковь нового поколения», ну - к харизматам.

-- Люд, прости, но лучше я поеду в город N, сам возьму нужную бумажечку. Удачи тебе!