|
Только про порох круч хотела написать, а тут меня давно опередили.
Все равно,еще одно доброе слово не помешает, правда? Удачи! |
|
| Точно, необыкновенный поэт.... |
|
Красивая скорбь, если это возможно определить.
В таких мелочах, как наперсток, книга, еще что-нибудь и хранятся ячейки нашей памяти.
Света |
|
| Красиво и эротично получилось! Удачи... |
|
| Необыкновенное ощущение! Праздник души! |
|
Красиво, Алеша! Стих льется, а это уже немаловажно. Вот это и я осенью на даче ощущаю - единство с чем-то, что выше меня:
Так хорошо.Волшебно,чуть печально,
Земля и небо ...Осень...Звёзды...Бог... |
|
Порох снежных круч... Великолепно!!!
Спасибо, друг! |
|
| А мы все ждем снега...Думаю, не долго ждать... |
|
| Спасибо за красивый стих! |
|
| Красиво! |
|
Здравствуйте, Алексей!
Забежал к вам - познакомиться.
Читал стихо и "лыбу давил" - уж очень мне оно другое напомнило, из хулиганского детства - по ритму и рифме:
Я был батальонный разведчик,
А он - писаришка штабной.
Я был за Рассею ответчик,
А он - спал с моею женой!
Такое оно у вас незамысловато-наивное, как народная картина типа "лубок" на рынке в Простоквашино.
А хотите его полностью почитать?
Оно - прекрасное! Его автор - фронтовик Алексей Охрименко.
Я был батальонный разведчик,
А он — писаришка штабной.
Я был за Россию ответчик,
А он спал с моёю женой.
Ой, Клава, родимая Клава,
Ужели судьбой суждено,
Чтоб ты променяла, шалава,
Орла на такое говно?
Забыла красавца мужчину,
Позорила нашу кровать…
А мне от Москвы до Берлина
Все время по трупам шагать.
Шагал, а порой в лазарете
В обнимку со смертью лежал.
И плакали сёстры, как дети,
Ланцет у хирурга дрожал.
Дрожал, а сосед мой — рубака,
Полковник и дважды герой,
Он плакал, накрывшись рубахой,
Тяжелой слезой фронтовой.
Гвардейской слезой фронтовою
Стрелковый рыдал батальон,
Когда я геройской звездою
От маршала был награжден.
А вскоре вручили протёзы
И тотчас отправили в тыл.
Красивые крупные слёзы
Кондитер на литер пролил.
Пролил, прослезился, собака,
А всё же сорвал четвертак!
Не выдержал, сам я заплакал,
Ну, думаю, мать вашу так!
Грабители, сволочи тыла,
Как терпит вас наша земля?
Я понял, что многим могила
Придет от мово костыля.
Домой я, как пуля, ворвался,
И бросился Клаву лобзать.
Я телом жены наслаждался,
Протёз положил под кровать.
Болит мой осколок железа
И режет пузырь мочевой.
Полез под кровать за протезом,
А там писаришка штабной.
Штабного я бил в белы груди,
Сшибая с грудей ордена.
Ой, люди! Ой, русские люди!
Родная моя сторона!
Жену-то я, братцы, так сильно любил,
Протез на нее не поднялся.
Ее костылем я маненько побил
И с нею навек распрощался.
С тех пор предо мною всё время она,
Красивые карие очи,
Налейте, налейте стакан мне вина,
Рассказывать нет дальше мочи.
Налейте, налейте скорей мне вина,
Тоска меня смертная гложет.
Копейкой своей поддержите меня,
Подайте, друзья, кто сколь может. |
|
Алексей! С продолжением и вправду получилось более законченно. Немножко барахлит пунктуация. Сейчас отправлю тебе письмо... знаки препинания - вещь исправляемая, не страшно.
Татьяна |
|
Спасибо за отклик на "Жанну", г-н Владимиров, очень понравилось, что в стихах. Вижу, что и мне и Вам тема женщины-героини не чужда.
Ещё раз благодарю.
Паола |
|
Перед глазами мальчишки на коньках! Как уютно здесь. в твоем стихотворении.
Света |
|
| Такой стремительный порыв, такая решительность! Хочется опустить глаза от стыда за собственное бытие. Очунь внушительный труд. Спасибо ВАМ, Моря |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
