Дрова из отслужившей людям мебели Бросает сторож, разжигая печь. Быстрее разгорится пламя, нежели Поленья непросушенные жечь. А хочется ему скорее душеньку Озябшую согреть у костерка, Чтоб не бухыкать зиму всю простужено Чайку б попить, так нету кипятка. Все веселей потрескивают в пламени Дощечки от учебного стола. Не он за ним готовился к экзаменам, Но надобность в нем, видимо, прошла. И очевидец, лет своих не помнящий, Согреться к печке руки протянул. Жаль чайник закипит не раньше полночи, Нарочно, чтобы сторож не уснул. Отброшена ненужной телогреечка, Румянит щеки местная жара. Прилечь бы на сторожкину скамеечку Да прикорнуть до самого утра, Но сторожу такое не положено, Чуть позже он нальет еще чайку. За то в тепле, ничто не отморожено. Завидуйте такому вот райку! Никто не помешает думы думные Раскладывать на красных угольках, И вспоминать ее, такую юную, Опять идти к мосту в руке рука. По стенам пробегают, тухнут всполохи, Последних угольков прощальный блик, Душе воспоминания так дороги, Но их прервал извне какой-то крик. А выходить на улицу – не хочется, Не хочется, но нужно выходить. Не зря его зовут теперь по отчеству… Вернуться бы живым… Отставить страхи! Жить! |