…Ничего не поделаешь, но привычный, терпковато-оскомный вопрос о смысле жизни возникает в самый неподходящий момент, когда повернуть назад - поздно, а двигаться вперед - опасно, когда все остальные слова уже ничего не значат и остается только идти, не задумываясь над ними, не прислушиваясь к ударам сердца, не считая шагов на пути. Идти, сливаясь со струями внезапного налетевшего ливня, с морщинками в уголках любимых глаз, улыбнувшихся тебе навстречу, с рассветным лучом, каждое утро с упрямством детского неведения переделывающего мир...

И я иду. Иду моей сегодняшней дорогой, вьюнкой асфальтовой лентой заигрывает она со скалами, обвивает их могучие шеи многорядными бусами, охватывает браслетами каменные запястья.

Горы у подножий мохнато-лесистые и только ближе к вершинам эта буйная поросль уходит в собственную жизнь, оставляя своих престарелых родителей наедине с небом и мирозданием. Неумолимость веков превращает серебристые нити легкой проседи внизу в снежные шапки седин ближе к вершинам.

Плачут горы, холодные слезы текут по заостренным скулам бурливыми ручьями, и в сложенных ковшом изрезанных ладонях собираются в кристальные, успокоившиеся озера...

А вокруг водят хороводы облака, в прятки играют. To резвятся внизу, дразнят зеленую детвору, позволяя лизнуть свой сладко-ватный бок, то плавно взмывают вверх и пропадают из виду, сливаясь со снегами вершин. А иногда какое-то совсем отчаянное молоденькое облачко низко склоняется над зеркальной бирюзой озера, засмотревшись на свое отражение и, кажется, вот-вот окунет свои пышные формы в холодную гладь...

Жизнь суетится, ликует птичьим разноголосьем и трепетанием листьев, клокочет яростью водопадов, тревожит вскриками животных, но неподвижностью и одиночеством веет от гор, снисходительных своей высотой...

И вдыхая настоенный на разнотравье, пьянящий воздух, я радостно ощущаю себя частицей этого волшебного паззла гармонии противоположностей и многообразия мира, в уголке Земли, именуемом Скалистыми Горами.

Не в этом ли смысл?