Так спасибо, Мастер, ворота отныне открыты

Борис Гребенщиков

 

“Свободен! Свободен! Он ждет тебя”. (...)

И он почувствовал, как кто-то отпускает его на свободу, как сам он только что отпустил им созданного героя.

Михаил Булгаков “Мастер и Маргарита”

 

Часть 1. КАРАСЬ

 

Подростковые годы были одним из самых трудных периодов моей жизни. К обычным проблемам этого возраста добавлялась тягостная и нездоровая ситуация в семье. Окружающая реальность со всех сторон давила каменным мешком, из которого не вырваться. А я годами жила с тоской пожизненного заключенного. Но история эта не о проблемах подростка из неблагополучной семьи, а о свободе и освобождении. Внутри и снаружи.

 

Однажды мама купила свежих карасей. Большая часть рыбин уже заснули, но две были еще живы. Первая двигалась довольно бодро, активно вырывалась и не собиралась мириться с уготованной участью. Вторая была ни то ни се: подергивалась и хотела жить, но сил уже не осталось. Карасей купили много, так что этих двоих милостиво пустили поплавать в ванну. Напоследок жизни порадоваться.

 

Я смотрю на рыбин, мама на кухне разделывает и жарит их собратьев. Второй карась так и не очнулся, попав в воду. А первый заметно оживился и энергично нарезает круги, не зная, что скоро дойдет очередь и до него. Возможно, ему кажется, что худшее уже позади и есть шанс на побег. Рыба стучится упрямой головой в края ванны, ища несуществующий выход. Пока я смотрю на нее, мама забирает вялого карася. Выхода нет. Свободы нет.

 

И я беру большой полиэтиленовый пакет, наливаю в него воды, зачерпываю рыбину. Она энергично бьется, пытаясь выскользнуть. Осторожно держа ношу, выхожу на улицу, в тоскливый день позднего октября. В пяти минутах от моего дома узенькая речушка с запрудой и маленькое озерцо. Довольно грязные, с плавающим мусором, консервными банками и пивными бутылками. Кое-где над водой склоняются голые ветви деревьев.

 

Я спускаюсь к пляжу с пакетом, в руках. Выпуская карася в озеро, думаю о своей свободе, которой нет. О его свободе. Вокруг безлюдно и уныло. Серый песок в жухлых листьях и мусоре.

 

Рыба всплеснула плавником на прощание, исчезая в холодной воде среди покачивающихся пакетов и бутылок. Я не знала, выживет ли он. Понятия не имела, живет ли вообще в этой загаженной воде хоть одна рыба. Но отпустив карася, словно сбросила тяжесть с плеч, и легко пошла по песчаному пляжу, глядя на темную воду. Пока не заметила на грязном песке вынесенную волной пятикопеечную монету. Солидную, советского образца, с позеленевшими боками. Она была как благодарность за свободу.

 

Вдруг мне стало хорошо. И я пошла домой, легкая и свободная. Жизнь больше не была бессрочным заключением. Я узнала, что смогу найти выход.

 

Пришлось пережить еще несколько мучительных лет прежде, чем мне удалось по-настоящему сбежать из дома, утонувшего в тоске, из города, утонувшего в октябре. Но это было значительно позже, а в тот момент я чувствовала себя такой свободной.

 

Часть 2. КАСТАНЕДА

 

О чем я думаю, вспоминая того карася? С той давнишней реальной историей у меня "рифмуются" две очень красивые и сильные литературные. Для меня они поют на три голоса одну и ту же песню о важном.

 

Я ведь понятия не имела: какая вода нужна тому карасю - пресная или соленая, выживет он или нет, побежденный наступающей зимой, найдет ли себе еду или его самого съедят. Просто верила.

 

У Карлоса Кастанеды есть история о двух котах. Их везли в ветклинику усыплять. Один кот доверчиво сидел на руках у хозяйки, вверяя ей свою судьбу. А второй до последнего искал выход и потом все-таки сбежал. Домашний, толстый, изнеженный кот по имени Макс пулей скрылся в подворотне, чтобы обрести свободу. Неизвестно, что с ним стало: он мог угодить под машину, умереть от голода, погибнуть в битве с другими котами - дикими, закаленными в уличных боях.

 

Есть только один принцип, пишет Кастанеда, - "должен верить". Тот, кто помог коту сбежать, должен был верить, что с ним все будет в порядке. Что тот выживет, преодолеет опасности, сможет использовать дарованный ему "кубический миллиметр шанса". Он должен был верить, что дар свободы не напрасен. Потому что вместе с тем котом он отпустил самого себя.

 

Что касается карася, то я понимаю: тогда я тоже "должна была верить", что он выжил среди мусора загаженного городского озера, холодной осенней порой. Что у него был шанс, и он этим шансом воспользовался. У моей тогдашней тоски о свободе было "лицо" этого карася.

 

Для освобождения всегда есть время и место. Своего ли, чужого ли. "Должен верить" - молитва того, кто выбирает свободу.

 

Часть 3. ПОНТИЙ ПИЛАТ

 

Вы спросите, причем же здесь заявленный в названии Понтий Пилат? Как он может быть связан с этой историей о карасе и изнеженном коте Кастанеды? А ведь это еще одна история про освобождение, "срифмовавшаяся" для меня с первой и усилившая ее тогда, когда это было так необходимо.

 

В романе Михаила Булгакова “Мастер и Маргарита” пятый прокуратор Иудеи ждал много тысяч лун прежде, чем услышал от Мастера: "Свободен! Свободен! Он ждет тебя!" и смог покинуть свое почти вечное пристанище. А после этого и сам Мастер "почувствовал, как кто-то отпускает его на свободу, как сам он только что отпустил им созданного героя".

 

Вы можете сказать: а не слишком ли много пафоса? Но иногда это именно то, что нужно, чтобы обрести смысл, когда происходящее вокруг бессмысленно и беспощадно. Чтобы найти точку опоры, встряхнуться и вытащить себя из болота за волосы, как барон Мюнхгаузен. Эта история с карасем для меня как "история силы".

 

Она хранит в себе таинственный отблеск смысла и значимости, наличия выбора и возможности действий, в ситуациях и жизненных периодах, которые выглядят мучительными и совершенно беспросветными. Мне захотелось поделиться этим отблеском.

 

А у вас есть свои "истории силы"? Те, которые дают ресурс и поддерживают, когда этого так не хватает?