Косы растрепаны, страшная, белая,

Бегает, бегает, резвая, смелая.

 

Сергей Есенин

 

Что и говорить: все мы боимся нечисти и колдовства. Хоть во сне, хоть наяву. Верим ли мы леденящим кровь рассказам о силе черных магов, колдунов, ведьм, или нет – все равно сторонимся таинственных чар и заклинаний. Ведь в большинстве своем мы всё еще беспомощны перед лицом властной, все подчиняющей себе судьбы. И, хоть я разбираюсь во всем этом не больше, чем мой кот в зимней рыбалке, взволнованный голос приятельницы в трубке умоляет:

 

– Если ты хоть капельку меня любишь, – все бросай и срочно приезжай к нам.

 

– Что случилось?!

 

– Приезжай!

 

Я тяжело опускаюсь на стул и тупо смотрю в пол. Что Марина немного не в себе, я знаю давно. Но что, если?.. Впрочем, какая разница? И вот – я сижу на знакомом диване Марины. В косяк входной двери крест-накрест воткнуты два ножа. На окнах висят серебряные крестики и медные колокольчики.

 

– Да, с медом, – соглашаюсь я, прихлебывая душистый чай.

 

– Слушай, – говорит Марина, с мольбой заглядывая мне в глаза. – Я боюсь. Дед, который сдает мне квартиру, написал портрет своей покойной жены, а все соседи говорят, что она была ведьмой. Попросить забрать портрет не могу – дед гостит у внучки на Урале. Выбросить – тем более. Где бы я ни находилась в комнате, глаза колдуньи смотрят мне прямо в глаза, следуют за каждым моим шагом. Что бы я ни делала, они следят за мной. И при этом, она так ехидно улыбается... Как мне быть? Я спрятала портрет в кладовку, но чувствую, что оттуда идет негатив. Я всю ночь не могла заснуть, а наутро снились кошмары. Скажи мне, какую молитву лучше читать?

 

– "Отче наш!" Вслух! – успокаивая ее, уверенно отвечаю я.

 

Тогда Марина, приложив палец к губам, тянет меня к кладовке:

 

– Посмотри, какая она странная. Я не могу ничего делать под таким пристальным взглядом.

 

Растрепанная, полуголая, босая, опоясанная связкой красных пластмассовых перчиков, приятельница сама напоминает ведьму.

 

– Поверни портрет лицом к стене, – еле сдерживая улыбку, строю из себя знатока.

 

– А магический круг знаешь, как ставить? – спрашивает возбужденная Марина.

 

Все! Сдержать себя я уже не могу, и судорожно смеюсь, продлевая себе жизнь.

 

– Не смейся, – говорит она обиженно. – Лучше скажи, что мне делать, как защититься от ведьмы...

 

Милый мой читатель, буду с тобой откровенна: такое невежество заставило бы горы засмеяться, а я – всего лишь человек. Правильно, ты не ошибся: портрет знаменит и известен всем нам еще со школьной скамьи. Но что правда – то правда: действительно, на меня, немигающим колдовским взглядом, лукаво и томно смотрит… Мария Ивановна Лопухина. А магия одной из лучших картин Владимира Боровиковского, написанной два столетия назад, настолько заполняет собой все пространство, что мне вполне понятна такая реакция Марины.

 

Весь вечер и следующий день я провела в легком трансе. Мастерски скопированный дедом портрет красавицы Лопухиной теперь стал преследовать и меня... Ведь магия искусства - сила не менее мощная, чем искусство колдовства...