Новелла.

Фантастика, мистика.

 

Я ПОМНЮ ВСЁ….

 

- Митька!

- Деда! Отпустите его…

Два сержанта в белых парадных мундирах, пыхтя, старались заломить руки выпившему старику. Невысокий, крепкий старичок, ловко вырывался, светло-зеленый пиджак лопнул под мышкой и по шву вдоль бока. Медали, скрепленные в ряд, почти оторвались, и еле весели, болтаясь под нагрудным карманом.

- Отпустите! Деда воевал, он герой… - невысокий крепкий мальчуган кинулся на обидчиков, сжав маленькие ладошки в кулаки.

- Гад он, твой дед! Хулиган! – прохрипел сержант, выворачивая руку старику, - Не хрена он не воевал. У немцев полицаем был!

Сорвав, тускло блестевшие награды, швырнул их в пыль.

- Неправда! Мой дед герой! А вы – вы полицаи!

- Ах, ты… - выпустив руку старика, сержант отпустил мальчугану подзатыльник.

- Хватит! Ну, их, припадошных! – сержанты, сбивая с мундиров пыль и заправляя выскочившие рубашки, не спеша, пошли дальше.

Тёплый весенний ветер играл флагами и кумачовыми транспарантами, с нанесёнными белыми буквами надписями: «Да здравствует 1 Мая!». На тротуаре плакал, вытирая слёзы кулачками, крепкий, черноволосый мальчик. Старик, в разорванном пиджаке, гладил его по растрёпанным волосам.

- Ничего, Митька, ничего! Но ты смотри внучок, этих гадов, не забывай!

- Не забуду, деда! Ни за что не забуду!

 

- Понимаете, у народа, почти за сто лет сложилось мнение, люди привыкли…

Голос сидевшего напротив человека звучал монотонно, погружая в сон. Худощавое, аскетичное лицо азиатского типа медленно расплывалось, теряло очертания…

 

- Держи, внучёк!

Старик легонько толкнул в седло, новенький, блестящий свежей краской подростковый велосипед.

- Ух, ты! Спасибо, деда!

- Ты, эта, смотри, аккуратнее!

Колёса мягко катились по свежевымытому недавно прошедшим дождём асфальту. Лужи расступались, струйки фонтанчиками выскакивали из-под колёс. Солнце отражалось в каждой капле, восторг переполнял душу, и, мальчику казалось, что он не едет, а летит над асфальтом, над улицами, над умытым, чистым городом.

- Па-ачему нарушаем? – крепкая волосатая ладонь легла на блестящий руль.

- Дяденька, я… мне… Я не нарушаю!

- Что случилось? – на помощь внуку, прихрамывая, спешил старик.

- А ты хто такой?

- Я – дед!

- А что ж ты, дед, за ребёнком не смотришь?

- Что он сделал, что натворил?

- Да вот, по дороге в неположенном месте ехал…

- Какую дорогу? В каком месте? Да здесь машина раз в год появляется, да и то едет еле-еле, что б не рассыпаться…

- Ты что, старый, спорить будешь? Ты что, советской властью недоволен?

- Да я за советскую власть кровь проливал! Тебя тогда ещё на свете не было!

- Не положено! – крепкие руки попытались вырвать велосипед. Но паренёк держал крепко.

- Отдай! Я на этот велосипед полгода с пенсии откладывал…

- А шо ж ты такой дорогой покупал? Ладно, дед, давай штраф, трояк, и катитесь к едрене-фене…

- Какой штраф? За что? Ах, ты … - старика понесло.

- Не хочешь по людски? Получай, старый пидр!

- Неправда! Дед хороший! Это вы пидры!

Вырвав из рук мальчика велосипед, милиционер с силой бросил его на асфальт, несколько раз пнул тяжёлым сапогом по спицам. Потом, подпрыгнув, опустился ножищами на колёса…

- Деда! – мальчишка сидел в грязи, размазывая по лицу грязь и слёзы, - за что он так?

- Гад, потому, что! Ты не плачь, Митька! Велик мы тебе поправим. А гада этого ты запомни! На всю жизнь запомни!

- Запомню, деда! Обязательно запомню! На всю жизнь!

 

- Народ привык… Менталитет… Традиции… Тысячи положительных примеров… Подумайте ещё… - голос прорезался как сквозь толстый слой ваты.

- Хорошо. Давайте посмотрим ещё раз.

Крепкие, сильные пальцы задержались на титульном листе. По центру, большими, чёткими буквами было выведено слово ЗАКОН. Так дальше, дальше… Пальцы листали страницы.

«При обращении следует прибегать к выражениям: «господин полицейский» или «герр полицай». Дальше, дальше…

«Полное наименование: «Патруль инспекции дорожного движения», сокращенное наименование: «ПИДР».

«Аббревиатура крупными буквами наносится на дверцы служебных машин и на куртки со стороны спины…».

Две строчки внизу были пусты: «Подпись» и «1. Настоящий Федеральный закон вступает в силу с…».

- Господин министр! Мы входим в Общий рынок… Мировые традиции… Общечеловеческие ценности… - речь лилась плавно, словно широкая река, гладкие обороты завораживали, голос то понижался, то повышался, но ни разу не перешел на крик.

- Я принял решение, - ручка, ценой с хороший автомобиль, опустилась на белоснежный лист.

Аккуратная подпись, «Настоящий Федеральный закон вступает в силу с 1 марта 2011 года».

- Можете идти!

Министр, поклонился, четко, по-военному, повернулся и направился к дверям. Его стройная фигура ссутулилась. Казалось, что он несёт огромный, неподъёмный груз. Возможно, он ожидал, что где-то, на полдороге, или у самой двери, его окликнут, скажут, что всё произошедшее шутка, просто шутка. Но хозяин кабинета молчал. Хорошо смазанная дверь закрылась в полной тишине.

Молодой, крепко сложенный человек, подошёл к столу. С фотографии на него смотрел улыбающийся старик, в зелёном пиджаке. На груди, блестя, в несколько рядов, висели награды.

Крепкие пальцы коснулись стекла, погладили по щеке.

- Здравствуй дед! Видишь? Я не забыл. Я помню всё!

 

Автор ответственно заявляет: все имена, даты, сюжеты являются случайными совпадениями и к реальной жизни не имеют никакого отношения…

 

6 марта 2011 года