Решено. Устроюсь работать на почту. Из окошка гнусавить чтоб си-бемольно, Уходить на обед по-швейцарски точно, Возвращаться с обеда по-русски вольно. И вскрывать – без света, в подсобке – письма: Все равно же с почты никто не взыщет. По кусочкам читать про чужие жизни, Как у Андерсена: сказка в пламени спичек. Зарисовки, скетчи, эскизы, картины Доставать из безликих белых конвертов. Не понравится что-то – скормлю камину, Покараю за робкий безвольный почерк. Только держится «ук» за плечи двух «твердо», Потому что я тут, а музей – не очень. И глумливы марки. И цветом клюквы Прорывается в крик и бумагой режет Вороватые пальцы. На грани между «упаковывать мир в угловатые буквы» И «засовывать в ящик Пандоры надежду». Но второе, впрочем, все-таки реже. Не извольте перечить почтовым стандартам. Драгоценное имя пишите справа. А конвертам тоже одна забава – Прижиматься страстно к копеечным маркам, Дожидаться, пока выводить закончат Адресата, индекс, цвета горизонта. Уходить в темноту по-английски, молча, Падать в ящик, на дно, по-богемски звонко. Им-то что? Почтовой романтики вальсы. Мне – в холодной подсобке нервное скерцо. Виноваты, конечно, замерзшие пальцы. Мне простят, что я одолжила погреться? Догорает спичка. Чернеет стержень. Не боюсь кредитных ставок и чисел. Потому что, знаю, обид не держат Те, кто, годы спустя, ожидают писем. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
