С борта «Викерса» в рассветном тумане открылась живописная панорама Йокогамы. Снующие среди громадин европейских торговых судов на рейде, лодчонки японцев не подходили к каменной пристани, огороженной частоколом. Поставлено изрядно в воде высоких столбов, на них прибиты доски с приказами губернатора, запрещавшими, под страхом строгого наказания, приближаться к фактории европейцев посторонним джонкам и судам. Единственный проход со стороны причалов, с караульным домом, вел вовнутрь европейской колонии у подножья холмов. Здесь помещалась главная стража ворот "мом-бам". Она бдительно следила за всеми входящими и выходящими.

Бакунин, пройдя процедуру освидетельствования японским приставом в европеизированном форменном кителе, сошел на берег залива. Этот полицейский офицер имел высший надзор в деревне европейцев за забором. Он наблюдал за порядком, заботился о доставлении необходимых припасов, наблюдал за продажей товаров, выдавал пропускные билеты, чинил суд и расправу над японцами и иностранцами.

 

По пологому склону протянулась улица с типично английскими домами. Мишель разместился в отеле «Континенталь», где единственно напоминало азиатскую страну – это сплошь китайская обслуга. Обменять свои ценные векселя, коими снабдил его купец Сабашников еще в Иркутске, на деньги, Бакунину пришлось в конторе «Английской торговой компании». Разговаривая с молодым предупредительным англичанином, Бакунин почувствовал некую странность в его поведении, и сразу понял, что тот - еврей. Проблема в том, что любая коллективная идентичность – это ограниченность.

На расовом уровне евреи, не смотря на то, что их женщины стремятся прибиться к «сильным мира сего» других народов, - не являются нацией, скорее это некая «корпорация», позволяющая им влиться в элиту других народов для поддержания своего «привилегированного» статуса, и прибирания «корпорацией» чужой собственности в свои руки. Евреи же стоят одиноко, вне исторической общности с теми народами, среди которых они живут. Они одиноки со своей национальной религией, одиноки как племя, которое лишено почвы и которому судьба настолько отказала в развитии внутри себя, что даже его собственный язык сохранился лишь как мертвый. Еврейство передается по женской линии - в этом тактика выживания. А возможно, евреи просто не могли защитить своих женщин от чужеродных посяганий. Поэтому еще - их мужчины несут в себе столько женского начала. Евреи говорят языком той нации, среди которой они живут, но говорят, как иностранцы.

Бакунину почему-то вспомнился его политический оппонент, выкрест Маркс Карл, развивавший свою социалистическую теорию на чужих территориях знаний. Не зря так сильны социалистические, основанные на общности собственности, и матриархальные идеи в их среде - простые евреи субсидируют свою элиту, доверяя им свои деньги, - за это получают «привилегированный» статус. Они господствуют, и будут господствовать, пока за деньгами сохранится сила, перед которой бессильны все наши стремления и дела. Весь тот труд, который сильным и богатым людям средневекового европейского и современного русского времени приносил закрепощенный человек, - сам переживая стеснения и бедствия - все это в наши дни еврей перевел на деньги. В самом деле, кто рассмотрит на бумажках, с виду невинных, что они помазаны сукровицей и потом бесчисленных рабов?

 

«Английская торговая компания» обладала монополией на поставку товаров в Тихоокеанском бассейне. В заморских колониях насаждались ими свои «компрадоры» - счетоводы и приказчики торговых компаний из аборигенов – проводники имперской политики. Бакунин давно заметил, что деятельность Огарева и Герцена в Англии субсидируется не английской Короной, а банком Ротшильдов.

Ротшильды опутали в Европе все царствующие дома кредитами. Пока Бисмарк преобразовывал с помощью войны «Таможенный Союз» Германии в единое государство во главе Пруссии на «еврейские» деньги, немцы и евреи были ненавистными синонимами для западных славян. Евреи - строители империй, ведь только субсидируя «фараонов» можно возвратить успешно свои кредиты и получить привилегии в жестко централизованном государстве. Как пример, Австрийская империи, использующая евреев как материал эксплуатации поляков, чехов, сербов, валахов, болгар. В Османской империи мусульмане поощряют патриархальность иудейских сект, не давая им преимуществ в наращивании корпоративного капитала и свободы собраний, - и в ней нет такой истеричной как в Европе юдофобии. Граф Ротшильд, баллотировавшийся в палату лордов Великобритании, весьма остроумно отказался от чести быть «королем» евреев и предпочел сделаться «евреем» королей.

 

Молодой стряпчий представился как Александер Репель. Он оказался весьма осведомленным в торговых и житейских обычаях японцев и надеялся быстро разбогатеть в заморской стране. Непринужденно Репель вошел в доверие к Мишелю, имевшему неприязнь к денежным делам, тем, что восхищался американцами. Банк Ротшильдов, которому принадлежала монополия в операциях «Английской торговой компании» с денежным оборотом в Японии, потеснил с некоторых пор вездесущих голландцев. Король Голландии в честь 200 лет дружбы подарил японцам пароход, курсирующий между Нагасаки и Йокогамой. Англичане же активно субсидировали правительство сёгуна. Кредиты отдавались эффективно через усиление поборов с простого населения, где в отличие других стран, феодальные налоги достигали половины производимого продукта, а то - и все 70%. Деньги шли на закупку оружия у европейцев и усиление чиновничьего аппарата. Милитаризация людоедского самурайского государства грозила Англии будущими проблемами в Дальневосточном регионе, но ради колоссальной прибыли и стабильного дохода Ротшильды готовы были заложить и свое будущее, как банкиров английского двора.

 

Вечером с новым приятелем, имея на руках пропускные билеты, Бакунин вышел в город. Сам город Йокогама был основан даймё всего два года назад и представлял хаотичную коммерческую застройку, где жилые хибары аборигенов перемежались блокгаузами с товарами иностранцев, лавчонками, трактирами и кумирнями китайцев. Всё напоминало стихийный рынок с узкими проулками, переполненными спешащими по грязи в высоких деревянных гета толпами экзотов. Мелькали черные шапочки китайских купцов, одетых в длиннополые темные халаты из качественного шелка, и фуражки полицейских; попадались и опустившиеся самураи в форменных белых хакама, кимоно на них было старое и потрепанное, волосы по обыкновению небрежно связаны на затылке - а не собраны в аккуратный пучок и не уложены вперед, как положено, меч - один, и тот короткий, а в правой руке держит свой новенький европейский пистолет, спрятав его в рукав; простоволосые носильщики тяжестей, босоногие и с закатанными выше колен штанами, и пугливо озирающиеся узкоглазые женщины с безобразными черными зубами во рту.

Государственные предприятия представляли собой казенные мастерские или мануфактуры, в которых наряду с принудительным трудом заключенных, а также крестьян, свободных на время от сельскохозяйственных работ, использовался и наемный труд. На предприятиях, принадлежавших даймё - фарфоро-фаянсовых, шелкоткацких, бумазейных, работали по найму и самураи низших рангов, которые не могли существовать на свои рисовые пайки. Портовый город был наводнен иностранцами и китайцами, которые вслед за англичанами были основными торгашами в Японии. Используя разницу курсов золота и серебра в Японии и в Китае, из-за торговли опием за серебро лишившимся денежного баланса, иностранные капиталисты выкачивали из Японии золото, наводняя ее китайским серебром. Это привело к полному нарушению ценностных соотношений на японском рынке, к спекулятивному росту цен. Горное дело - добыча золота, серебра, меди, железа, чеканка монет и ряд производств вооружения являлись государственной монополией или монополией крупных даймё. Обнищание основной массы населения привело к всеобщему насилию. Возникли кихэйтай, нерегулярные отряды, состоявшие из ренинов - деклассированных самураев, помещиков, крестьянской верхушки, ремесленников, мелких торговцев. Используя противоречия разных даймё, они требовали тобаку – свержение сёгуната.

 

Александер рассказал Мишелю, что все здания, выстроенные европейцами в фактории, принадлежат Йокогаме; управление городом брало с них огромную плату, которую могло изменять по своему усмотрению; европейцам же принадлежали только их души и деньги, но то и другое было неприкосновенно, и каралось колонизаторами ружьями Шарпа, а также орудиями Пэррота, либо гаубицами во время атаки береговых батарей японцев, пытающихся закрыть свои внутренние проливы. В отличие от Китая, где преобладали англичане, в 1858 году американский уполномоченный Харрис добился подписания неравноправного для Японии торгового договора. Этот договор, составленный по образцу договоров европейских держав и США с Китаем и другими странами Востока, предусматривал экстерриториальность американцев в Японии и ограничение ее таможенной автономии; пошлины на импортные и экспортные товары не могли изменяться без согласия США. США рассчитывали обеспечить себе в Японии преобладающее влияние. По статье 2-й США навязывали свое посредничество в спорных вопросах между Японией и любой другой страной. Статья 10-я предусматривала снабжение Японии американским вооружением, военными судами, приглашение Японией американских военных инструкторов и т. д. Однако господство Англии в мировой промышленности, мировой торговле и военно-морском деле предопределило ее преобладающую роль в торговле с Японией. Англия пользовалась господствующим политическим влиянием в Эдо, хотя США всемерно этому противодействовала.