Часть I

 

Всю неделю Константин Федорович «умирал» на работе,

и поэтому, он неимоверно обожал выходные.

Все субботнее утро он предпочитал оставаться в постели, вечер и ночь уходили на общение за пивком, во дворе с окрестными мужиками-доминошниками, и только воскресный вечер он мог посвятить

общению с семьей и в часности с супругой.

Торжественно накрывался стол, утомленный выходными Константин Федорович важно занимал за столом место главы семейства, и начинался торжественный ужин. Уделив пять минут воспитанию детей, глава семьи торопливо переходил к обсуждению с супругой событий прошедшей недели. Затем разрезался воскресный привычный для семьи пирог с рыбой, как бы не спеша, доставалась (сугубо в медицинских целях), заветная чекушка, и праздничный ужин направлялся в нужное русло.

Утром похмельный муж пристыжено лечился кефиром,

прикидывая, на какие деньги вставить накануне выбитые стекла,

и недоуменно тараща глаза на комод, непонятно каким образом, очутившимся на улице, строил планы на незаметное для соседей водворение последнего на место.

Жизнь неторопливо текла для Константина Федоровича, в чередовании однообразных будней, и жизнерадостных выходных, пока не случилось событие, в корне изменившее привычный для него уклад жизни.

В какую сторону?

Судите сами…

В одно из воскресений Константин Федорович задумчиво смотрел на радужно раскрашенную консервную банку в руках своей супруги.

Последняя, немало польщенная вниманием супруга, хвастливо тараторила:

- А, продавщица и говорит, нет у нее селедки, закончилась вся, раскупили. Ну, я понятно разоралась, она и достает вот это…Китайские морские гребешки, говорит, экспериментальная партия для продажи в странах третьего мира. По цене - дешевле селедки в два раза получается. Я и подумала - что я теряю, возьму на пробу, жаль только, если раскупят…

На банке был нарисован кораблик в бушующем океане, аляповатая

наклейка хвастливо сулила счастливым покупателям невообразимое количество протеинов всего в ста граммах продукта.

Через некоторое время раскрытая банка стояла на столе, семья неторопливо вкушала вечернюю трапезу и наставления Константина Федоровича, как случилось нечто…

Потянувшись вилкой в банку, что бы закусить обжигающе холодную водочку морским гребешком, глава семьи обмер…

На Константина Федоровича, из железной консервной банки, не мигая, смотрел громадный нечеловеческий глаз. Испещренный красными и голубыми прожилками, с сиреневой каемкой вокруг зрачка, глаз, равнодушно вперившись в лицо обомлевшего

хозяина семьи, отрицая все законы пошатнувшейся логики, не исчезал, и не растворялся в воздухе. Некоторое время Глаз и Константин Федорович созерцали друг друга, после чего, Глаз видимо в качестве приветствия моргнул голубоватой пленкой-веком.

Разум померк в голове Константина Федоровича.

- Он, кажется п-подморгнул мне, - обратился он к поглощенной своей тарелкой супруге.

- Кто подморгнул? - оторопела супруга.

- Глаз!

- Какой глаз? –

- Не человеческий глаз, из банки!

На долгий, протяжный первобытный крик, второй половины Константина Федоровича, не сбежались ко всему привыкшие соседи, лишь старушки тесно, подобно воробьям облепившие дворовые скамейки, зашамкали:

- Опять Федорович завел свою шарманку.

- Залил глазища бесстыжие «ирод», безобразничает.

Полагая, что вечер будет интересным и наполненным событиями вечер, старушки были немало разочарованы - из окон “ ирода “, больше не донеслось ни звука.

Собравшись, на всякий случай, у входной двери семья Константина Федоровича, вооруженная шваброй и выбивалкой для ковров, держала военный совет. Женская, а, следовательно, более хладнокровная и разумная половина ультимативно предложила следующие варианты поступков:

a. - Немедленный спуск банки с глазом в мусоропровод…

б. - Отнести банку обратно в магазин и этой банкой продавщице…

в.- Вызвать соответствующие органы…

Относить банку обратно в магазин, Константину Федоровичу расхотелось, как только он представил себя со стороны -

бегущим по улице, с банкой, из которой торчит объект, явно внеземного происхождения. Бросать банку в мусоропровод он почему-то побоялся, а вызывать органы наотрез отказался, по причине давней и неуклонной неприязни, прочно угнездившейся в сознании простого русского народа.

Он крепче сжал рукоятку швабры, и решительно двинулся на кухню.

 

Часть II

 

- По разумению моему, штука эта - гость инопланетный, - после недолгих раздумий, молвил Кузьмич.

Кузьмич недавно ушедший от жены, и по этому случаю проживающий в своем гараже, считался непререкаемым авторитетом в научных вопросах. В молодости он отучился пару лет на юридическом факультете, откуда был выгнан за чрезмерное пристрастие к спиртному и женщинам. Учится, Кузьмич бросил, но к спиртному сохранил сильное и непреодолимое пристрастие, впрочем, как и к женщинам. В долгие летние вечера, он мог часами размышлять о роли женщины во Вселенной, бытие и об извечном космическом мужском одиночестве. Притихший двор внимал Кузьмичу, и уважительно подливал в чекушку.

Кузьмич долго рассматривал Глаз, направив на него мощный рефлектор лампы. Подсыхая на заваленном винтиками и шурупчиками верстаке, Глаз вяло трепыхался среде железной мелочи, втягивая и вытягивая прозрачные ресницы-псевдоподии. На миг Константину Федоровичу стало жутко, когда показалось, что Глаз умоляюще на него смотрит. Человека захлестнула доселе неведомая волна жалости к Глазу. Не званный гость, неизвестно каким образом попавший в бескрайний океан, волею случая, выловленный китайскими браконьерами, лежал перед ним на воняющем солидолом верстаке, и ничем он, Константин Федорович – житель планеты Земля не мог ему помощь.

- Заспиртуй ты его, - посоветовал Кузьмич, сгребая Глаз вместе с железяками обратно в банку, - может институт какой купит…

Оставшееся для общения время, друзья посвятили обсуждению общих знакомых, преимущественно женского пола. Речь зашла о второй бутылке, когда Кузьмич услышал негромкое звяканье в одиноко стоящей не полу банке.

-Смотри, что орган творит, Федорович! Да он их моих железяк конструкцию какую-то мастерит, - воскликнул Кузьмич.

Он почесал в голове, и его глазах блеснула неясная тень пришедшей к нему идеи.

Поздно ночью, встревоженная супруга Константина

Федоровича, застала в гараже у Кузьмича странную картину:

друзья стояли на карачках у знакомой ей банки. Периодически Кузьмич брал пинцетом из ящика с инструментами некую железную мелочишку, и бросал ее в банку, откуда она вскоре либо вылетала, либо раздавалось довольное звяканье, и Кузьмич доставал следующую деталь.

Друзья радостно чокались и продолжали научный эксперимент.

 

Часть III

Через неделю Константин Федорович стал своим человеком на барахолке. Продавцы подержанной техники, крутя пальцем у виска, рассказывали о нем легенды:

- Прибегает вчера этот Даун, и представляешь, скупает у меня все нерабочие радиодетали, я бы понял его, были бы в них золотые или редкоземельные сплавы, а так ведь нет.

- Это еще что, а рассказывают, он Лысому, что на атомной станции техником служил, за что-то цветной японский телевизор отдал…

Странный покупатель вскоре исчез и разговоры о нем затихли, лишь некоторые облагодетельствованные им продавцы, периодически вспоминали о покупателе, то ли как о непризнанном гении, то ли, как о редком душевнобольном…

Был душный воскресный летний вечер за городом, когда перед глазами Кузьмича и Константина Федоровича темное небо, вдруг вздрогнув, окрасилось всеми цветами радуги, расцвело огненными протуберанцами. Маленький космический кораблик, оставив за собой обугленную воронку в земле, стремительно удалялся в космос. Присев от неожиданности на землю, друзья, прикрыв глаза, долго ловили радужные всполохи.

Открыв глаза, они уже не смогли различить среди звезд удаляющегося звездного друга.

Константин Федорович лег на землю и долго смотрел вверх. Какая-то колючая мысль мучила его, и он поспешил поделиться ей со своим другом:

- А знаешь Кузьмич, о чем я подумал? Вот летит он к себе домой и о чем думает? Понравились ли мы ему? О чем он своим друзьям расскажет? Да и что он, в нас увидел, чему научился?

Кузьмич задумался. Не отводя, от только увиденной далекой звезды взгляд, он достал из кармана бутылку.

- Держи, давай, хоть по-человечески проводим…

И долго, долго сидели они на траве, потягивая крепкий напиток и разговаривали о том, как сквозь космическую бездну удаляется от них глазастый скиталец, а когда

друзья шатаясь, возвращались домой, им вслед подмигнуло звездное небо …