/рассказ был написан специально для анонсированного конкурса

«Люди пишущие - читателям», для его первого этапа под названием «Душа»,

который так и не состоялся/

I

– К вам просто заходят незнакомые люди… – раздраженно произнес Красноперов.

– Посетители, – перебил менеджер.

Красноперов повернул к нему голову. Неопределенного возраста, в белоснежной рубашке, черных брюках со стрелками-бритвами, с туго повязанным синим галстуком, менеджер стоял руки по швам.

«Лицо круглое. Волосы черные, аккуратно зачесаны назад. Глаза карие, глубоко посажены. Нос прямой. Усов, бороды, шрамов, других особых примет не имеет… щеки аж блестят»

Красноперов машинально провел ладонью по своим небритым скулам. Снова взглянул на менеджера: «Сама любезность. А глаза сощурены, в углах – сетка морщин. Сосредоточен, напряжен…а ты – не прост. Ох, не прост, ме-не-джер!»

Красноперов слегка качнул головой, повернулся всем корпусом к директору автосалона и, повысив голос, продолжил:

– Вот именно! К вам приходят совершенно незнакомые посетители, просто садятся в самый дорогой автомобиль…

– Элитный автомобиль! – гордо вставил менеджер.

– Да! – отрезал Красноперов. – Просто, без единого вопроса, без тест-драйва там… сразу выкладывают круглую сумму наличными… Какую именно сумму выкладывают простые посетители салона?

Стоявшая здесь же девушка-главбух с готовностью, молча показала подчеркнутую дважды красной гелиевой ручкой сумму в приходном ордере:

– Вот, всего господином Сухаревым уплачено в кассу…

– Офигеть не встать! – оскалился Красноперов.

– Бухгалтер с кассиром проверили каждую банкноту. Все чин по чину,– развел руками директор.

– И кофе, наверное, им предложили, когда деньги считали?

– Молодые люди спешили, – пожал плечами менеджер.

– Преступники, – утонил Красноперов. – И вас это не насторожило? И никто из вас даже в паспорт не взглянул? Не сопоставил фото с фейсом?

Директор, главбух и менеджер молчали.

– А то, что господину Сухареву – по предъявленному паспорту – пятьдесят четыре года, вас не удивило?

 

II

– Я вас русским языком спрашиваю, как такое могло случиться, лейтенант? – проорал Красноперов, возвышаясь громадой¬-скалой над толстячком-гибэдэдэшником – с лоснящимся красным лицом и бегающими глазками.

– В-виноват, з-засмотрелся… на н-нашей дороге… п-первый р-раз в жизни т-такую м-машину видел, – заикаясь, промямлил лейтенант.

– Сколько людей было в машине? – чуть спокойнее спросил Красноперов.

– К-кажись двое… парень и д-девка, – проблеял лейтенант.

– К-кажись, п-парень, д-девка, – передразнил Красноперов.

– Это как в анекдоте, – стараясь разрядить обстановку вставил Русаков – командир роты ДПС.

– В каком-таком анекдоте? – гаркнул Красноперов.

– Ну как там… На федеральной трассе, близ деревни Кукуево, столкнулись «Ламборджини Венен» с «Бугатти Вейрон»… Прибывший на место наряд ДПС, три часа… делал сэлфи на их фоне.

Лейтенант почтительно хихикнул.

– Долб… – с улицы раздался звук сирены, проглотивший окончание слова, произнесенного Красноперовым. – Теперь понятно, почему у тебя тут все дебилы, капитан.

– Так точно! – гаркнул лейтенант-толстяк. Он хотел было смахнуть рукой пот со лба, разжал ладонь и выронил жезл. Жезл, падая, ударил лейтенанта по носку его правого ботинка, покатился по полу кабинета и замер у ног Красноперова.

Красноперов выразительно посмотрел на комроты.

– Малышев! Орудие забери! – приказал Русаков.

Лейтенант проворно схватил жезл, провел им по красному потному лбу.

Красноперов уселся за единственный в кабинете командира роты стол без компьютера и, легонько барабаня по столешнице подушечками пальцев, глубоко задумался.

«Куда же они могли свернуть? Судя по всему, ориентируются на месте отлично. Хотя… не профессионалы. Так – мальчишка и девчонка. Профи затаился бы и не стал швырять деньгами…»

Он встал, подошел к висящей на стене карте района.

«Прошло три часа, как этот мудак – Малышев – видел их… И снова – неопределенность. Отсюда, по федеральным трассам можно и в Новороссийск, в Анапу, и дальше в Крым. Можно в Сочи или вообще в Абхазию. А можно и назад – в Ростов. Вот только не едут они по федеральным дорогам…»

 

III

– Катя! Катя! Девочка моя! – осыпая поцелуями распалялся Вовка.

Она, задыхаясь, только гладила его стриженную голову.

Руки Вовки уже раздевали ее.

– Вернусь из армии, свадьбу сыграем. Все как положено, – хрипел, глотая слова, Вовка.

А она уже обмякла, словно растворилась в каждой клеточке его горячего тела…

 

Хмурым ранним утром он овладел ею – последний раз – уже по-хозяйски, молча.

На перроне она все жалась к нему, а он стоял как истукан и только сказал на прощание:

– Смотри, Катька!

«Куда смотри? Зачем смотри?»

 

Она честно ждала его год, устроилась на чистую зарплату – в Сбербанк. Он же не позвонил ни разу, не написал ни строчки.

А вернувшись из армии не зашел.

И словно ушат ледяной воды – слова одной из соседок, что вечно сидят на лавочке у подъезда:

– А Вовка-то твой, на Тамарке из обувного женится!

– Как женится? Почему женится?

И она пришла к ним, на свадьбу. Зареванная, раскрасневшаяся, только и спросила:

– А я как же, Вова?

– Иди отсюда, шалава подзаборная, – крикнула ей мать Вовки.

Вовка стоял, потупив глаза.

 

В ее жизни больше не было праздников. Дни текли, один за другим. Работа – дом, дом – работа.

А потом у нее появился Колька. Потом Вадик.

Но дни также текли – один за другим, неделя – за неделей.

Праздников не было. Только будни. Одинокие, одинаково-долгие, серые и безрадостные. Работа – дом, дом – работа…

 

IV

Кольцо сомкнулось.

«Теперь им некуда деваться», – думал Красноперов, развалившись в кресле УАЗа, страдая изжогой от выпитого дурного кофе и сигарет без числа.

Он не спал третьи сутки – с осунувшимся лицом, с провалившимися глазами. Хотя внешне, падающим от усталости сотрудникам управления, он казался каким-то роботом или голодным степным волком, взявшим, наконец, след и погнавшимся в смертельном азарте за уже упущенными, казалось навсегда, беглецами.

 

«В Сочи захотелось вам, в море искупаться, на пляже полежать, дебилы!» – все больше раздражаясь, размышлял Красноперов. – «Вся полиция края на ушах. В Абхазию – фиг проскочишь. Разве что на крыльях»

«При задержании могут оказать вооруженное сопротивление», – Красноперов уже жалел, что настоял на такой формулировке в оперативной сводке.

«Ну а если, какой-нибудь псих, из новых, начнет палить в беглых из табельного?»

Ему хотелось, что называется «взглянуть в глаза преступников».

Разобраться, как дошли они до такой жизни? Есть ли у них сообщники? Кто главарь, а кто пособник или жертва.

Красноперов был уверен, что девушку силой заставили пойти на преступление.

«А вдруг у них все-таки есть оружие?» – думал один Красноперов. И сам себе отвечал: «Но ведь они еще ни разу не засветились с ним»

«Ты же помнишь пацана, расстрелявшего учительницу и трех одноклассников за то только, что мать накануне ему хорошенько врезала за курение?» – спрашивал другой.

«Так это же детская жестокость. Она не поддается логике. Одни эмоции»

«А если они двинут морем?» – насмехался третий.

«Нет. Деньги у них, конечно, есть. Но денег этих не так и много осталось»

 

V

Артем возник в жизни Кати совершенно неожиданно. Он буквально наскочил на нее, когда она выходила из дверей отделения. Высокий, стройный, сильный брюнет с голубыми глазами. В светло-голубых джинсах и белой футболке.

– Вы не ушиблись, девушка? Чем я могу заслужить ваше прощение? – улыбнулся он, и она растворилась в нем вся, без остатка.

 

Артем зарабатывал по ночам частным извозом. Днем отсыпался в ее съемной квартире.

Уже через месяц он как-то спросил:

– Можно в вашем банке кредит получить?

– Конечно, – ответила она. – А на что будешь тратить деньги?

Артем не ответил.

Днем позже он показал ей паспорт на имя Сухарева Андрея Антоновича.

Она ни о чем не спросила.

Она сразу все поняла.

 

Она помогла оформить Артему кредит и получить большую сумму.

Она в тот же – последний свой рабочий день – взяла всю оставшуюся наличность из кассы.

Утром они были в Ростове. В первом же салоне легко купили огромный внедорожник.

Артем подарил ей изящное платиновое колечко с небольшим, весело играющим лучами солнца, бриллиантом и золотой кулон в виде сердца на тонкой ажурной цепочке. Себе же выбрал массивный золотой крест на тяжелой цепи и крупный перстень.

Ужинали они в ресторане, а ночь провели в люксе. В джакузи занимались любовью, пили шампанское и ели клубнику.

Следующая ночь была под Краснодаром. В небольшом мотеле джакузи не было. Были раки, черная икра и виски со льдом.

 

VI

Опустошенная, с пронизывающей болью в голове, Катя уснула, когда за окнами, задернутыми плотными шторами, занимался бежевый рассвет.

Снилась ей отвратительная огромная черная муха.

Муха внезапно подлетала откуда-то из непрозрачно-тусклого пространства и больно кусала Катю то за правый бок, то за левый.

Во сне Катя была одета изысканно: легкое каракулевое пальто цвета песка, на голове – тоже из невесомого каракуля – изящная шляпка-пилотка, на ногах – замшевые полусапожки.

Во сне приходилось сбрасывать с себя какую-то часть одежды и кидать ею в эту гадкую назойливую муху, когда та подлетала, чтобы в очередной раз укусить Катю.

Одежды на Кате не осталось совсем.

Но муха опять была слишком близко. Уже слышалось ее ужасное дребезжащее жужжание.

Тогда Катя сняла колечко с бриллиантиком, кулончик с цепочкою и бросила все туда, откуда раздавалось это жужжание.

Муха подлетела, раскрыла свою чудовищную пасть, в которую упали все Катины драгоценности, проглотила их и безобразно-скрипучим голосом мачехи сказала:

– Последний полет!

 

VII

Артем неспешно вел внедорожник по грунтовым дорогам, параллельным скоростному шоссе. Катя рядом, полулежа в широком кожаном кресле, в полудреме глядела на проносившиеся за окном поля, сады, виноградники.

– Перед перевалом хорошо бы заправиться, – привлек ее внимание и прогнал остатки сна Артем. – Дальше придется выезжать на трассу.

 

Они остановились у колонки. Артем выпрыгнул из машины, на ходу крикнул заправщику – «Полный бак!» – и, играя брелоком, направился в кассу. Он уже взялся за металлическую ручку двери, как прямо перед собой увидал себя – увеличенную ксерокопию собственной фотографии из паспорта. Рядом, прямо на стекло двери скотчем, был приклеен такого же формата черно-белый портрет Кати.

Артем развернулся и на прямых негнущихся ногах пошел к внедорожнику.

– Заплати, братан. Сдачи не надо, – сумел четко произнести Артем, протягивая пятитысячную купюру заправщику.

Артем сел на место, вцепился до белых костяшек в рулевое колесо. Три, а может пять секунд, молчал.

– Что случилось? – спросила Катя и сразу поняла, что случилось именно то, что и должно было произойти.

– Все, нас ищут! – крикнул Артем, лишь чуть отъехав от заправки. Он заерзал, то наклонялся вплотную к лобовому стеклу, то откидывал свой корпус назад на спинку водительского кресла.

Огромный внедорожник, словно почувствовав нервную дрожь человека, стал подпрыгивать на откуда-то вдруг взявшихся ухабах и кочках, реветь, как безумный раненый зверь, на резких поворотах.

«Как быстро все закончилось!» – с тоской подумала Катя.

 

VIII

Артем остановил машину перед выездом на трассу. Руки не слушались его.

– Это все ты, ты! Ты виновата! – закричал он. – Ты все спланировала, зараза!

– Конечно! Конечно, милый! – Катя положила свою ладонь ему на колено.– Ты только успокойся, маленький. Я обязательно что-нибудь придумаю, миленький мой!

Артем рукой скинул с колена ее ладонь. Повернулся к ней лицом и вдруг заплакал в голос. Большие прозрачные капли катились по его красивому лицу.

– Бедненький! Мальчик мой! – Катя отбросила ремень безопасности, приобняла Артема. Он затрясся мелкой дрожью.

«Так жалко ему себя!» – подумала Катя и удивилась тому, что в этот самый момент она спокойна и абсолютно равнодушна к себе.

– Пересядь на мое место, дальше поведу я, – сказала она вслух, достала из бардачка пакет бумажных салфеток, протянула пакет Артему и вышла из машины.

Он уселся на место пассажира, вытер слезы, стал громко сморкаться. Потом попросил остановиться, достал из сумки на заднем сиденье незаконченную бутылку виски и стал пить.

Катя включила двигатель, и внедорожник на малой скорости двинул к федеральной трассе…

 

За перевалом, в сером тумане спускающихся с вершин сумерек, она свернула к небольшому мотелю, на первом этаже которого сиял огнями небольшой ресторанчик.

– Купи выпить себе и мне Кока-Колы.

Когда Артем вошел в здание, внедорожник осторожно развернулся, замер на мгновение, и резко с места рванул в ночь.

 

X

На серпантине, на одном из прямых участков она максимально разогнала машину, и коротким движением руля бросила внедорожник на отбойник. От удара сработали подушки безопасности, и Катя уже ничего не видела перед собой.

Машина смяла металлическую конструкцию отбойника. Центр масс внедорожника находился ближе к передней его части. Задняя часть взметнулась ввысь.

Внедорожник перевернулся и стал падать со скалы. Повинуясь инерции, он крутанулся еще и вокруг своей оси и упал верхней частью кабины на огромный валун. Завершил все взрыв, громкое эхо которого раскатилось по берегу Черного моря на сотни метров.

 

Оперативно-розыскная группа добралась до машины, когда уже все отгорело и затихло.

«Последний полет души», – подумал Красноперов.

 

Артем, проспавшись, сам позвонил в полицию. Юлил, заискивал, рыдал.

Он во всем обвинил Катю.

 

июль 2021