Ольга Павловна была очень серьезным и требовательным учителем.

Она не терпела невыученных уроков, невыполненных заданий, шепота на

задних партах и опозданий на уроки. Заслышав переговоры и шушуканье в

классе, кончик ее длинной указки взлетал к потолку, описывал в воздухе

полукруг и безошибочно указывал на болтуна, почти утыкаясь ему в грудь.

Очки Ольги Павловны при этом медленно сползали на нос, а взгляд поверх

стекол становился чересчур строгим. «Попрошу к доске» следовала фраза,

после которой несчастный словоохотливый собрат плелся к доске. Если при

этом урок был недостаточно выучен или, не приведи господи, не выучен

вовсе, большая выгнутая дугой двойка, кокетливо выставившая вперед

ножку, вписывалась в классный журнал. Исправить эту «воображалу» было

невозможно. А парочка таких подружек-кривляк гарантировали тройку в

четверти.

И кто бы мог подумать, что при всей своей строгости Ольга Павловна могла

быть большой выдумщицей? Но она была непревзойденной выдумщицей и

вместо итогового сочинения предложила ученикам написать Деду Морозу

советы по чудесам. В письмах.

 

Прозвенел звонок. Ольга Павловна раздала бумагу и конверты, дала

короткие пояснения, и ребята приступили к работе. Вдруг двери

распахнулись, и в класс влетели Соня Грач, Марик Скворушкин и Петя

Снегирев.

- Ольг Пална, можно войти?

- Не отвлекаемся, пишем, - Ольга Павловна сквозь очки осмотрела

класс и затем повернулась к опоздавшим.

- Что на этот раз? Чем таким исключительно важным вы были заняты,

что не соизволили явиться вовремя?

- В столовой были, - бодро отрапортовал Марик.

- То есть звонок звенел для учителя?

Ольга Павловна взглянула на часы:

- Опоздание шесть минут! Четвертное сочинение, а мы - в столовой!..

Быстро по местам!

Усевшись за парту, Петька глянул на доску. Четким почерком Ольги

Павловны была выведена тема сочинения «Деду Морозу. Мои советы по

чудесам».

- Ольг Пална! Это сочинение такое? – удивился Петька.

- Да, Петя. И ваши сочинения после проверки я хочу отправить Деду

Морозу. Поэтому оценивать буду не список подарков, которые ты хотел бы

получить, а твое умение фантазировать. Грамотно, конечно. Все, разговоры

закончены, продолжаем работу.

 

Домой ребята плелись понурые. После слов Ольги Павловны Петька долго

мучился, что бы такое литературное и, главное, грамотное, написать. Не

нашел ничего лучшего, как честно признаться, что в Деда Мороза не верит

и писать ему в общем-то не о чем. После сдачи своего лаконичного в три

строки сочинения спросил у Сони, как пишется «не о чем» и «вообще».

Оказалось, написал с ошибками.

А Соня с Мариком до сегодняшнего дня надеялись на четверки в четверти,

но из-за опоздания времени на сочинение не хватило. Написали торопливо

и скомкано.

- А на Куйбышева дом сносят, - без всякого энтузиазма сообщил

Марик.

- Где? – оживилась Соня.

- Да, недалеко тут. Глянем?

 

Старый двухэтажный дом был давно расселен, окна кое-где выбиты и

заколочены досками, а лестница крыльца полуразрушена. Ребята думали,

что увидят самосвалы, автокран или экскаватор. Но ничего этого не

оказалось. На снегу отпечатались лишь чьи-то следы.

Словно ищейка Соня быстро обследовала их. Вот человек поднялся на

крыльцо, зашел внутрь, а вот вышел и вернулся к дороге.

- А говорил, сносят, - Соня разочарованно взглянула на Марика.

- Эй! Дверь-то открыта! – приметил Петька и осторожно потянул ручку

на себя.

Дверь отозвалась громкой, протяжной «зевотой».

- Идем, - махнула Соня и первой просочилась внутрь.

 

В доме сохранилось мало интересного. Со стен свисали выцветшие

обои, в углу громоздилась стопка старых журналов, а на крючке болталась

рама от картины. В одной из комнат, меж тем, обнаружился шкаф. Он

казался огромным. Пылинки лениво вальсировали в едва проникающих

сквозь мутное окно солнечных лучах, но, натыкаясь на шкаф-громадину,

сбивались с ритма и теряли равновесие.

Соня заглянула в шкаф.

- Ого! – воскликнула она, обнаружив на дверце большое зеркало.

- Глядите-ка! – откуда-то из глубины дома примчался Петька с

журналом в руках. – Видали?

На развороте была нарисована любопытная картинка. Ее детали были

выдавлены на бумаге, и по ним приятно было водить пальцами, ощущая

ямки и выпуклости. На картинке была изображена комната, украшенная к

новому году. С нарядной пушистой елкой, большим расписным камином и

накрытым столом. Стоящий около елки Дед Мороз с белой окладистой

бородой привешивал на ветку ключ.

- Ой, а шкаф-то, как этот, - заметила Соня и показала пальцем на стоящий

рядом шкаф.

- И комната почти такая же, - Марик пристально огляделся вокруг. – Ну,

точно! Смотрите, окна такие же, и дверь, а вон там камин, наверное, был.

Марик подошел к стене, показывая, где мог располагаться камин. Он хотел

лишь опереться ладонью, но рука провалилась, порвав старые обои. Марик

заглянул в образовавшуюся дыру.

- Здесь ками-и-ин! – в полном восхищении протянул он.

Ребята принялись отрывать обои, освобождая из-под них свою находку, как

вдруг за спиной послышалось негромкое пение.

- А-лю, тру-лю, тра-ля, ля-ля!

Дети так и замерли на месте.

- Надо сматываться, - одними губами произнесла Соня.

Петька, почти не дыша, медленно развернулся и тут же нервно вцепился в

Сонин рукав.

- С ума сойти! - выдохнул он.

 

В зеркале шкафа дети увидели ту же комнату, которую недавно

разглядывали на картинке, но по комнате бродил седой бородатый дядька в

заправленных в валенки штанах и клетчатой рубашке. Он-то и напевал

веселый мотивчик.

Марик почему-то ущипнул не себя, а Соню. От неожиданности она

вскрикнула, испугалась собственного голоса и зажала рот ладонью. Дядька

в зеркале остановился, прислушался, но, даже не взглянув в сторону детей,

ушел за елку. В комнате – в той комнате, где стояли сейчас ребята, -

застыла тишина.

 

- Что он там делает? – зашептал пришедший в себя Петька.

- Да, кто его знает, - Соня прищурилась, пытаясь разглядеть. – Бродит там

чего-то за елкой.

- Это Дед Мороз? – Марик стеснялся признаться, что до сих пор верит в

Деда Мороза, но происходящее в зеркале придало ему уверенности.

- Скажешь тоже! – Петька часто подсмеивался над Мариком.

- Не-а-а, не похож он на Деда Мороза. Этот вон в клетчатой рубахе, - Соня,

как любая девочка, обращала внимание на детали.

- А-лю, тру-лю, тра-ля, ля-ля! - снова услышали ребята, и из-за елки – той

елки в зеркале шкафа – вышел дядька, неся в руках большую картонную

коробку.

Подойдя к столу, он вытряхнул на него целую кучу писем, нацепил на нос

очки и, удобно устроившись, принялся разбирать корреспонденцию. Читая

письмо, то хмыкал удовлетворенно и расплывался в улыбке, то надувал

губы и чесал шею под бородой, а то удивленно поднимал вверх брови.

Наблюдать за ним было одно удовольствие - сразу можно было понять,

забавляет его прочитанное, озадачен он или удивлен. С письмами дядька

расправился быстро, несмотря на то, что пачка была о-го-го какая

огромная. А затем сгреб их одной рукой и отнес опять куда-то за елку.

- Одно-то выпало! – всполошился Марик и кинулся поднимать

нераспечатанный конверт.

Как это произошло, непонятно, но Марик очутился рядом со столом, поднял

с пола конверт и помахал ребятам из-за зеркала – того зеркала на дверце

шкафа.

- Марик, вылезай! – заорала Соня, не подумав, что дядька может услышать

ее.

Испугавшись, Марик метнулся обратно, хотел выскочить, но саданулся лбом

о стекло. Оно раздраженно взвизгнуло, и ребята отскочили в сторону,

боясь, что зеркало разлетится на куски.

- Марик, подожди! – крикнула Соня. – Мы сейчас что-нибудь придумаем.

Совершенно растерянный Марик с мольбой смотрел на ребят. Губы его

заметно задрожали. А Петька с Соней никак не могли сообразить, что

делать.

 

Чтобы немного отвлечь Марика, Соня спросила:

- А на том столе с кофейником пирожные настоящие?

Марик глянул на накрытый стол и пожал плечами.

- Посмотри, может, настоящие.

Засунув в карман конверт, который все еще держал в руке, он осторожно

приблизился к столу и принюхался к лежащим на блюде пирожным. А потом

вдруг подхватил пальцем крем с одной из корзиночек и облизал его.

- Очень даже настоящие! – глаза Марика чуть не выпали из орбит. Он взял

пирожное и протянул Соне. – Хочешь?

- Хочу, - Соня подставила руку, шагнула вперед и… очутилась рядом с

Мариком в той комнате – комнате, существующей только в зеркале шкафа.

Марик просиял от счастья. Теперь он был не один. Рядом Соня, которая

всегда знает, что делать и как поступать.

- Иди к нам, - махнули они Петьке.

Петя хотел было войти к ребятам, но зеркало возмущенно звякнуло. Петя

отпрянул.

- Подожди! Но оно ведь как-то впустило нас? - Соня пристально

осматривала зеркало со своей стороны. Правда, зеркалом его вряд ли

можно было назвать. Стекло или окно. Ведь Петю сквозь него она видела

совершенно явственно.

- А меня не пускает! - обиделся Петька. Он не понимал, почему Марик и

Соня свободно прошли сквозь стекло, а ему, Петьке, чинятся всякие

препятствия.

- Я знаю почему, - облизывая крем с пирожного, заметил Марик.

- Почему?

- Когда упал конверт, я не подумал, что он упал там, за зеркалом. Просто

хотел его поднять, и зеркало впустило. Сонька захотела пирожного и тоже

забыла, что из-за зеркала его не передашь. Просто протянула руку и

вошла.

- Стой! Ты хочешь сказать, что когда делаешь что-то, не задумываясь,

просто поверив, что за стеклом есть комната, зеркало пропускает сквозь

себя? – догадалась Соня.

- Угу! – кивнул Марик и потянулся за мандарином.

- Петька! Давай, верь уже во что-нибудь! - скомандовала Соня, вгрызаясь

в умопомрачительно прекрасное, ароматное пирожное.

- Я верю, - сказал Петя, обращаясь к зеркалу, но снова уперся в стекло.

- Глупая стекляшка! - обиделся он.

В этот момент Марик взялся за тяжелый кофейник и хотел налить кофе в

чашку, но ручка кофейника отломилась, и тот со всего маху бухнулся об

пол. Фонтан из кофе ударил в стекло, и Петька, спасаясь, отпрыгнул в

сторону.

- Что ты натворил, Скворец! – закричал возмущенно Петька, стряхивая с

куртки коричневую жижу.

- Петь.., а ты с нами! - захохотала Соня.

Петька стоял и озирался рядом с ребятами в комнате – той комнате,

которая находилась в зеркале шкафа.

- Ой, а стекла-то нет! – заметил Марик.

И все трое вперились глазами в стену. Теперь на ней висело обыкновенное

старое зеркало, в котором отражались Марик Скворушкин с торчащим из

кармана конвертом, Петя Снегирев в облитой кофе куртке и Соня Грач с

перепачканными кремом губами.

 

- А-лю, тру-лю, тра-ля, ля-ля! – прозвучал знакомый мотивчик, и хлопнула

дверь.

- Эй, дяденька! – Марик шмыгнул за елку, но наткнулся на запертую дверь.

Подергал ручку. Закрыта. Он опустился на колени и заглянул в замочную

скважину.

- Ого-го!

- Что там? – подоспевший Петька тоже бухнулся на колени и, оттеснив

Скворца, приложил глаз к замочной скважине. – Сонька, там чемодан!

- Дай гляну! - Соня прилипла к двери.

Марик поискал глазами, чем бы открыть дверь, и увидел висящие на елке

ключи.

- Ничего себе, сколько! – восхитился он и принялся без разбору снимать

все подряд.

Поочередно ребята попробовали открыть замок и, наконец, он щелкнул.

 

Петя потянул на себя дверь. В комнату ворвался свежий, морозный воздух.

Перед домом от снега была расчищена небольшая площадка. А вокруг, куда

ни глянь, к небу поднимались огромные темно-зеленые ели. Пока Марик,

задрав голову, рассматривал верхушки деревьев, Соня с Петей приподняли

чемодан и попытались открыть замки.

- Что вы делаете? – оторопел Марик.

- Чемодан открываем.

- Он же чужой!

- А здесь ни чужих, ни своих. Чемодан, да елки.

- Тяжелый? – наконец, включился в процесс Марик.

 

И тут вдруг...

- А вот еще одна картина нашего музея, под названием… - женщина-

экскурсовод осеклась на слове и уперлась удивленным взглядом прямо в

Петю.

Не веря своим глазам, она оглядывала пространство перед собой и, лишь

наткнувшись на табличку, медленно завершила фразу:

- Морозов. Дети с чемоданом в зимнем лесу.

На слове «лесу» экскурсовод нервно икнула.

Онемев, ребята глядели на стоящую перед ними женщину и целую

экскурсионную группу за ее спиной. А те, рассмотрев полотно с расстояния,

начали подходить и разглядывать изображение поближе. Боявшимся

шелохнуться детям лица экскурсантов показались просто огромными.

- Да… Поразительно, как автору удалось передать тени на снегу! –

поделился мнением высокий седой бородач. А затем подмигнул, абсолютно

точно подмигнул ребятам, и двинулся дальше по залу.

Экскурсовод, тревожно оглядываясь, предложила посетителям

проследовать за ней.

Когда зал опустел, Марик не выдержал:

- Что это было?

Соня сделала несколько шагов вперед и чуть не вывалилась наружу, едва

успев ухватиться рукой за торчащую рядом еловую лапу.

- Ой-е-ей! – вскрикнула она в испуге. – Там так высоко!

Марик схватил Соню за куртку и втащил обратно… В картину…

- Они думали, что мы на картине? – решил уточнить Петя.

- Они не думали. Они видели нас на этой картине, а мы видели их. Я ничего

не понимаю. Где мы?

- Ты сама сказала – на картине, - послушно заметил Марик.

- А картина где?.. – Соня сжала виски.

- Началось с зеркала в шкафу, потом из комнаты с кофейником мы попали

в лес и нашли чемодан. Но только все это оказалось на картине? – Соня,

пыталась ничего не упустить.

- Правильно, - кивнул Марик. – Только мы, кажется, стали еще очень

маленькими. У этого бородача было такое огромное лицо!

- Это масштаб...

- Что?

- Ну, когда рисуют картину, она же не очень большая. А нарисовать надо

много чего. Поэтому художники на холсте должны правильно размеры

подобрать. Люди маленькие, а деревья большие. Нам в художке

рассказывают, - пояснила Соня.

- Но мы-то не нарисованные! Мы-то живые! Это для них мы на картине. А

на самом деле в лесу. Вон снег скрипит, елки пахнут. Чувствуешь?

Соня повела носом. От елей исходил приятный чуть смолистый аромат.

- Чувствую, - согласилась Соня. – Но объяснения этому нет. И выбраться за

эту раму невозможно. Там страсть, как высоко!

- А бородач-то, ну который подмигивал, это ведь он! - догадался Петя. –

Это же тот дядька!

- С чего ты взял? – усомнился Марик.

- У него рубашка в клетку и валенки. И никакой это не Дед Мороз!

Выдумали тоже! Ходит тут, картины рассматривает, подмигивает еще.

Обыкновенный дядька.

- Хватит, хватит, хватит!!! – чуть не плача, закричала Соня. – Тут нет

ничего обыкновенного! Тут все странное!

- Тихо, Сонь, тихо! – принялся успокаивать ее Марик. – Сейчас подумаем…

А я знаю, что это за картина! Помнишь, пустая рама в доме висела? Там

еще журналы в углу стопкой лежали. Гляди, вон они лежат.

Марик вытянул руку, указывая на стопку журналов.

- Мы, как гусеницы в яблоке, бродим по этому дому. То в зеркало войдем,

то из картины выглянем. Как она называется? «Морозов. Дети с

чемоданом…, - Соня вдруг резко поднялась. – Да брось ты его, не видишь,

чушь какая-то происходит!

Петька, который все еще держал чемодан, отпустил его, тот шмякнулся о

землю, крышка легко открылась и на снег выскочила ярко рыжая лиса.

Спешно оглядевшись, метнулась в ельник и была такова.

- Давай за ней! – заорал Марик, и ребята припустили следом.

 

- Смотрите! Лыжня! Вниз пошла, - Петя проследил взглядом вдоль лыжни.

Далеко впереди, опираясь на палки и неспешно скользя на лыжах по

плотному насту, в красной шапке и длинной шубе двигался человек.

- Э-э-эй! Постойте! Погодите! – закричал, что есть мочи, Марик.

На крик Марика человек обернулся, но не остановился, а, наоборот,

припустил быстрее.

- Это бородач! – зрение никогда не подводило Петю.

- За ним!– Соня разбежалась и прыгнула под гору.

Кубарем она понеслась по склону, быстро превращаясь в огромный

снежный ком. За ним, подпрыгивая на ухабах и чуть запаздывая, катилось

еще два. Это догоняли Марик с Петькой. Внезапно Сонин ком налетел на

березу, в него врезались шары Пети и Марика, и ребята оказались под

толстым слоем снега. Они заработали руками, пытаясь выбраться наружу.

Петька вынырнул первым и нос к носу столкнулся с большой медвежьей

мордой. В испуге он развернулся и начал закапываться обратно в сугроб.

- Петька, что ты делаешь? – Марик с Соней гребли ему навстречу.

- Там медведь! – только и успел сообщить Петька, когда огромная лапа

схватила его и, как изюм из сдобной булки, попыталась выудить наружу.

Петька бешено замолотил ногами и, видимо, преуспел в этом, потому как

взбил снег над собой, словно сливки. Марик с Соней, вцепившись в Петьку,

тащили его в свою сторону. Марик одной рукой впотьмах еще пытался за

что-то ухватиться, нащупал не то корень, не то веревку, и дернул. Вокруг

ребят все зашипело, зашевелилось, и в небо, вздымая снежную пыль,

взмыли разноцветные фейерверки. Иллюминация и грохот были такими, что

медведь рванул в сторону и умчался с бешеной скоростью.

Разбрызганные по небу, как конфетти, яркие ракеты осветили лес и совсем

рядом, за деревьями, ребята увидели дом.

 

- Сонь, что ты написала в сочинении? – спросил Марик, пока шли к дому.

- А что? – удивилась Соня.

- Я просто подумал.., - замялся Марик. - Я написал, что здорово было бы

запустить разом сотню фейерверков. И вот…

- Правда? – восхитилась Соня. – А я напридумывала всякого. Просто так,

чтоб интересней было… Но вот ты сейчас спросил, и я вспомнила. Я

написала, что хочу промчаться кубарем с горы. Да так, чтобы я была

внутри, а снежный ком вокруг меня рос все больше, больше… больше. Ты

думаешь, так бывает? Ну, чтоб в сочинении написать, а оно сбывается?

- Вы прикалываетесь? – не поверил Петька.

- Нет, Петь! Точно! Честно-пречестное слово! Если бы Марик сейчас не

сказал, я бы и не подумала, - заверила Соня.

- А ты что написал? – поинтересовался Марик.

- Что не верю я ни в какого Деда Мороза. Что это все детские сказки и

писать мне ему нечего.

- А сейчас? - спросил Марик.

- Что сейчас? – вскинулся Петька.

- Ты и сейчас не веришь? Когда мы в старое зеркало проникли, когда на

картине оказались, когда из сугроба вдруг салют взлетел? Не веришь даже,

что кофейник разбился? Но, вот же, куртка твоя вся измазана.

- Не знаю..., - признался Петька.

- А что бы ты сейчас написал? – спросила Соня.

- Сейчас? – Петька подумал немного. – Что здорово бы взлететь как

птица... Ну или на оленях… И еще попросил бы подарок для Юрки – брата

моего. Ему всего три года.

- А я! - возбудилась Соня, - Я хотела бы.

- Глядите! – прервал ее Петя.

 

К дому была приставлена высокая лестница, а на крыше какой-то человек

шерудил большой шваброй в печной трубе.

- Дяденька трубочист! – позвал Марик.

Человек повернулся. Несмотря на то, что все лицо его было в саже, а

борода растрепана и черна, как метла, ребята узнали в нем дядьку,

который целый день ускользал от них, как лисий хвост.

- Это вы? – веря и не веря одновременно, закричала Соня. – Мы за вами…

Трубочист засуетился вокруг печной трубы, бросил швабру и ловко юркнул

внутрь. Только его и видели.

- За ним! – заорал Петька и ринулся к лестнице.

Ребята влезли на крышу. Петька стащил с себя шарф и, не спрашивая,

привязал его конец к шарфу Марика.

- Сонька, снимай свой, - заторопил он.

- Что ты делаешь? - не понимая, Соня все-таки протянула шарф.

Петька крепко связал концы, вручил один из них Марику:

- Держи!

И не успели ребята возразить, как Петька влез в трубу. Он повис на шарфе

и на несколько мгновений, казалось, движение остановилось. Марик с

Соней ухватились со своей стороны. Но вдруг один узел начал ослабевать и

развязываться прямо на глазах. Марик хотел его закрепить, схватился, и в

этот миг… Петька с криком полетел вниз. За ним с воплями понесся Марик.

Одной рукой он держал шарф, на котором висел Петька, а другой – шарф с

Соней на конце. Третьей в трубу с громким девчачьим визгом нырнула

Соня.

Попадав друг на друга, ребята продолжали возиться в золе, пока не

услышали рядом зычный голос:

- Эй, чертенята чумазые!

- Опять она! – не поверила своим глазам Соня.

- Кто она?

- Комната эта, - Соня высунула голову наружу.

- Вылезайте, вылезайте, - позвал кто-то.

По очереди ребята выбрались наружу. Оказалось, сквозь трубу они

провалились в камин той комнаты… со шкафом. В камин, который нашли

под обоями. А перед ними в зеркале на дверце шкафа снова сияла огнями

украшенная елка, и в кресле-качалке сидел знакомый дядька, или

трубочист, или кто там еще. Только в отличие от перепачканных ребят он

был чистенький - пречистенький. Его пышная белая борода красиво лежала

на груди, а роскошные усы довольно топорщились. Дядька внимательно

смотрел на детей сквозь очки:

- Входите! - призывно махнул он рукой.

И ребята снова беспрепятственно прошли сквозь зеркало.

 

- Ну что, гости дорогие? Верите или не верите, но вот он я. Самый, что ни

на есть, настоящий Дед Мороз, - ухмыльнувшись в пышные усы, произнес

дядька и широко развел руки. Смотрите, мол, весь перед вами.

- Здравствуйте, - облизав пересохшие губы, поприветствовал Петька.

- Здравствуйте, здравствуйте! – восторженно воскликнули Марик с Соней.

- А как же..? – опешил Петя.

- Что такое? – удивился Дед Мороз.

- Так это же та комната, из которой мы ушли. Вон и кофейник разбит, и

кофе на полу. И пирожное Сонька не доела.

- Ха-ха-ха! – расхохотался Дед Мороз. – Та, точно та! Не заметил, что мы

кругаля по лесу дали? И вернулись, отколь пришли, только с заднего

крыльца. Это я слегка поиграл с вами, почудил, как водится.

Он встал с кресла, подошел к камину и протянул руки к огню.

- Вы не настоящий! – Петька был ошарашен, но до последнего сомневался.

– Вы руки греете над огнем.

- Думаешь, растаю? Глупости все это, брось в сказки верить. На морозе я не

мерзну, потому как шуба у меня теплая, шапка на меху, рукавицы тоже. А

на лыжах по лесу намотаюсь, так взопрею весь, аж пар валит. Но в дому

люблю тепло и уют. Чтоб кофе горячий по утрам, а на ночь перина пышная.

- Дяденька… Ой, Дед Мороз! Чем бы нам с полу стереть? Мы не специально

кофе разлили, - объяснила Соня.

- Это я кофейник взял, а ручка дзыньк, да и отломилась, - признался

Марик.

- Вам сначала самим неплохо бы умыться, - Дед Мороз еще раз глянул на

ребят и не смог сдержаться, расхохотался. – Как негритята, одни зубы

белые.

Он протянул руку, снял со стоящей рядом елки шарик, напоминающий

большой снежок, и кинул им в Петю. Не ожидая такого от Деда Мороза,

Петя не успел подставить руки. Снежок… настоящий снежок попал ему

прямо в пузо, разлетелся на тысячи брызг, и через секунду дети стояли уже

чистенькие и умытенькие. Даже пятна от кофе на Петькиной куртке

исчезли.

А Дед Мороз, как будто не заметив этого, продолжил:

- Но если хотите, у порога метла, вода в колодце. Пока прибираете, мы с

Петей кофею заварим. Да, Петь?

Был выпит кофе, а ребятами сметены все пирожные с большого блюда.

Дед Мороз довольно похлопал себя по животу, подмигнул Марику, поднялся

из-за стола, подошел к шкафу и достал из него длинную красную шубу.

Облачился, подвязал кушаком, надел шапку. Когда расправил бороду и

взял в руку посох, вокруг аж сияние пошло.

- Какой вы!!! – зашлась в восторге Соня.

- Как теперь? Похож? Подходящий?

- Очень подходящий! – все еще не отводя глаз, проговорила Соня.

- А вы что ж не наряжаетесь?

- Мы? – ребята, не понимая, переглянулись.

- Конечно, - Дед Мороз подошел к шкафу и извлек оттуда три фрака. - Вот

этот с розовой манишкой тебе, Петя. Как оперение у снегиря. Тебе, Соня,

атласный черный, как у грача. А тебе, Марик, переливчатый в крапинку,

как у настоящего скворца. Держите, птичьи фамилии. Ха-ха-ха!

Ребята с интересом принялись рассматривать костюмы. Соня подошла к

знакомому зеркалу и лишь приложила к себе блестящий фрак, как он тут

же оказался на ней.

- Зеркало опять чудит? – взглянув на Соню, усмехнулся Дед Мороз.

- Чудит, чудит! – подтвердили Марик с Петькой, столь же волшебно

облачившиеся во фраки и рассматривающие свои отражения.

 

Дед Мороз снял с елки очередной ключ, открыл дверь во двор и на

знакомой площадке ребята увидели шестерку запряженных в сани оленей.

Дед Мороз проверил упряжь, погладил оленей по спинам, наклонился и

шепнул что-то. Олени отреагировали мгновенно – забили в нетерпении

копытами, заводили из стороны в сторону головами, зафыркали.

- Застоялись, бродяги, - хмыкнул Дед Мороз и скомандовал. – А ну,

грузитесь в сани!

Когда все устроились, Дед Мороз взял в руку вожжи, чуть заметно дернул

их, и олени вздрогнули, шагнули вперед, разбежались и понеслись над

лесом, набирая и набирая высоту. Земля текла понизу широкой спокойной

рекой. Олени мощно тянули повозку, разбивая копытами морозный

хрусталь воздуха. И вокруг, будто осколки, засверкали изумительной

красоты звезды.

Вдруг сани подбросило вверх, и ребята вывалились из них в разные

стороны. Сонька завизжала так, что Дед Мороз аж уши прикрыл

рукавицами. Петька с Мариком тоже истошно завопили, размахивая руками.

Но как только дети сделали первые взмахи, фалды их фраков

расправились, а руки крылами легко разошлись в стороны. Ребята по-

птичьи легко устремились вперед, обгоняя сани, оленей, пронзая ночь,

опережая ветер.

- Ух, ты!!! – Марик чуть не задохнулся от восторга.

- Я лечу, лечу! - орал Петька в розовой манишке.

Ребята кружили над санями и хохотали от счастья. Под ними в зимней тьме

миллионами огней сиял родной город. Над ними на темно-синем сафьяне

ночи мерцали звезды. Казалось, что сквозь прозрачный звенящий воздух

звезды видят свое отражение на земле. Или это огни города отражаются в

высоком темном небе?

Олени заложили широкий разворот. Дед Мороз привстал в санях, взмахнул

рукой и на землю посыпались снежинки. Сначала редкие, незаметные. Но

из каждых двух столкнувшихся между собой снежинок, разлетался целый

сноп новых. Через несколько минут посыпал снегопад, а еще через

четверть часа снега стало так много, что воздух превратился в белое

кружево.

Оленья упряжка пошла на снижение, а вместе с ней нырнули в

спускающуюся на землю снежную пелену Петька, Марик и Соня. Когда их

ноги коснулись земли, а руки повисли плетьми от усталости, из саней

выступил Дед Мороз и бережно обнял ребят. Петька чувствовал его тепло,

но не сомневался - настоящий.

 

Соня хотела снять волшебный фрак, но, оказалось, что их птичьи одеяния

исчезли.

- Начудили, наигрались? Пора прощаться, друзья мои.

- Вы – волшебник! – прошептала Соня.

- Я? Ха-ха! Вовсе нет! – развеселился Дед Мороз. – Это ведь ваши

фантазии! Я только исполняю.

Марик привычно сунул руку в карман куртки и обнаружил там письмо.

- Ой, вы же одно письмо потеряли! – он протянул Деду Морозу мятый

перепачканный сажей конверт и только тут увидел на нем подпись «От

Пети Снегирева».

- Петь, это твое? – спросил он растерянно, не зная, кому же передать

конверт – Деду Морозу или Петьке.

- Мое? – удивился Петька. - Но я же…

Он увидел на конверте свой почерк и понял, что внутри его сочинение. Как

он там написал? «Я вобще не верю в Деда Мороза и писать не знаю про

что. Писать неочем». Именно так, с досадными ошибками, которые Петя

сейчас видел, казалось, даже сквозь конверт.

- Можно я не буду его отдавать? – потупив глаза и покраснев до самой

макушки попросил Петя. – Я перепишу его. Я теперь знаю, что написать.

- Можно, - Дед Мороз ласково потрепал Петю.

 

- Дзиньк! – услышав за спиной звук, напоминающий звон разбившегося

стекла, дети на миг оглянулись. А когда повернулись обратно… Перед ними

стоял шкаф со старым зеркалом, в котором отражалась их дружная троица.

И все…

- Ого! – воскликнула Соня, оглядывая себя в полный рост, и вдруг

замолчала. Зеркало показалось ей очень знакомым и что-то яркое на миг

вспыхнуло в голове.

- Зеркало? Откуда тут старое зеркало? – удивился Марик и тоже затих. Он

осторожно провел пальцем по стеклу. – Пыльное.

- Глядите-ка, на верхней полке что-то есть! – Петька был выше ребят и

сразу увидел чемодан.

- Что там, Петь? – Соня даже икнула от неожиданности. К чемодану была

прикреплена записка с надписью «Советникам по чудесам Соне Грач,

Марику Скворушкину, Пете и Юре Снегиревым».

- Юре Снегиреву? – прочел Петя, не веря своим глазам. – Моему братишке?

- Открывайте скорее! Посмотрим! – Марик весь вытянулся, выглядывая из-

за Сониной спины.

- Чудеса! Это ж надо! Марику Скворушкину, Соне Грач, Пете и Юре

Снегиревым! Это кто ж мог подумать, что мы придем в какой-то старый дом,

заглянем в шкаф? - одновременно причитал и дрожал от нетерпения

Марик.

Внутри, завернутый в подарочную бумагу, лежал здоровущий пакет для

Юрика. Так и было написано «Подарок для Юрика». А под ним большая

фотография и конверт. На фотографии – парящие в воздухе Соня, Марик и

Петька во фраках. Руки в стороны, лица восторженные.

- Это мы? – Марик чуть не носом уткнулся в фотографию.

- Мы. Точно мы. Только где? – Соня смотрела на фотографию, а внутри ее

головы вспыхивали искры отрывочных воспоминаний, и сердце

наполнялось радостной легкостью. Разглядывая себя в черном атласном

фраке, она точно знала, что рядом увидит Петю в розовой манишке. Знала

еще до того, как перевела взгляд на его фото.

- А тебе вот еще, - Марик протянул Пете хрустящий конверт. В строчке с

названием «Кому» Петькиным почерком было выведено «Деду Морозу», а

ниже «От Пети Снегирева».

- Мне, ребята, в школу надо. Прямо сейчас.

- Зачем? – удивился Марик.

- Сочинение переписать. Надо хорошо написать, по-настоящему. Может,

Ольга Пална разрешит?

Соня выхватила из рук Марика подарок для Юры, вместе с фотографией

запихнула обратно в чемодан и щелкнула замком.

- Бежим вместе! Попросим. Она разрешит, непременно разрешит!

И на бегу передавая друг другу чемодан, ребята помчались в школу писать

заново свои советы по чудесам.

 

Декабрь 2018