Пролог.

 

В этот раз я отступаю от своих приципов публиковать только законченные и тщательно вывеверенные произведения. Правда, «этот раз» коренным образом отличается от предыдущих – я еще не знаю, что из него получится – будет ли это рассказ, повесть или множество коротких баек. А может, кто-то из продюссеров, осилив текст бросится на мою выносливую шею с просьбой адаптировать нетленку в сценарий, в общем, посмотрим. Тем более, что история еще не закончена, герои продолжают досаждать материалом и пусть будет так, как получится.

Я буду непрерывно исправлять, дополнять и изменять этот опус, и постараюсь донести читателю моё понимание и видение событий, обещаю стать хорошим хроникером, тем более, что все описанные события продолжают иметь место в моей жизни по сей день, и лишь по просьбе главного героя, я изменил его имя и назвал вместо Влада Стасом.

 

1.

 

Однажды вечером ко мне пришел Ефим Лазарчук.

-Вот, - сказал он, припечатывая к столу недопитую с прошлого раза бутылку водки.

Лазарчук вообще-то забавный малый, но постоянно одержим множеством забот и проблем, которые, обычно легко и незаметно становятся моими. Вот и сейчас, я достал рюмки, покрошил немудреную закуску и приготовился слушать его просьбу.

-С чего ты решил, что я буду о чем-то просить? – удивился Ефим и выпил, не дожидаясь пока я налью себе и положу на хлеб селедочный бок. Потом он налил еще, взял из моей руки бутерброд и выпил снова.

-Так вот, - прожевав селедку, сказал Ефим, - ты должен мне помочь.

-Почему это «должен»? – вяло удивился я - по широко известной теории Ефима, ему должны абсолютно все, начиная с президента, кончая кондуктором того трамвая, на котором он ко мне приехал.

-Водку пил? Для чего я ее принес, по-твоему?

-А в самом-то деле, а для чего ты принес бутылку, которую забрал у меня с прошлой выпивки?

-Не мелочись, с тобой очень трудно разговаривать, - Ефим принялся гипнотизировать мой второй бутерброд, и я проявил смекалку, откусив изрядный ломоть и запил его водкой.

-Ты стал жадным, - расстроился мой собеседник и переложил к себе на тарелку остатки рыбы, - ко мне приезжает брат из Молдавии.

-Поздравляю, - удивился я, - у тебя и в Молдавии есть брат?

-У нас по всему миру братья. Тебе нужно его трудоустроить и я решил, что никто лучше задачей не справится, ты возьмешь его к себе на работу.

-С ума сошел? Чем я буду ему платить?

-У тебя есть деньги.

Вот здесь Ефим был прав, не далее, чем позавчера я занимал у него сто рублей, чтобы купить на ужин хлеба с маслом и съеденную им только что селедку, так, что десятка у меня еще оставалась.

-Не прибедняйся, завтра он к тебе придет, и ты будь любезен, не выставляй меня идиотом, я пообещал, что он у тебя уже работает.

-И чем он, по-твоему, будет заниматься?

-Это совершенно неважно, главное, чтобы ты ему исправно платил. Ну, давай на посошок,- Лазарчук выпил, засунул в карман бутылку с остатками водки и, попрощавшись, вышел.

 

2.

 

Брат появился в моей квартире на следующий день.

-Меня зовут Стас, сказал он, перебрасывая с одного плеча на другое объемистый мешок, - здесь у меня гогошары, в русском языке есть слово «гогошары»? Это такой молдавский перец. Мама велела продать, чтобы были деньги на первое время. Купите?

Я озадаченно молчал.

- Недорого прошу, - брат Лазарчука развязал мешок и достал оттуда большой красный перец, - всего по доллару за штуку.

-Вот, что, приятель, - наконец пришел в себя я, - поезжай-ка на работу, будешь грузить ящики в нашем магазине. Запиши адрес, в конце дня заеду и поговорим.

 

К вечеру, когда я приехал в магазин, не увидел в зале большей части сотрудников. Унылые покупатели потеряно бродили по залу, в поисках продавцов, зато в подсобке царило оживление.

-Налетай, подешевело, пять штучек за доллар, - надрывался в окружении продавцов новый грузчик - перед ним лежали небольшие кучки красного полированного перца. Зачарованные продавцы тянули молдаванину деньги, которые тут же исчезали в его бездонных карманах, а новые перчины, казалось, сами выпрыгивали из объемистого мешка.

-Та-ак…

Заслышавшие мой голос сотрудники, мгновенно рассосались по рабочим местам, а неугомонный брат Лазарчука, сориентировавшись в обстановке, заголосил на новый лад:

-Пять штучек за доллар для сотрудников магазина, для директора на две штуки больше за те же деньги.

-Ну-ка пройдем со мной, спекулянт хренов.

В кабинете я вкратце изложил неофиту свою доктрину относительно нелецензированной торговли во вверенном мне магазине и конфисковал до конца смены остатки сельхозпродуктов.

-Прям, как российское правительство с нашим вином обошлись, - бубнил нарушитель правил торговли, - если кафель ложить, так молдаване, а как перец продавать….

-Класть.

-Что?

-Кафель, говорю, «кладут», а не «ложат». Даже молдаване. В общем так, сейчас пройдем по магазину, я покажу тебе хозяйство: ящики, мусор, выкладка спиртного, все твое, детали объяснят девочки, если понятно, приступай.

 

3.

 

Через пару дней, я обратил внимание, что брат Лазарчука утратил горячий темперамент, перестал шутить и частенько грустил в своем закутке, уставившись на бутылочные ящики.

-Тоскуешь по родине, - потрепал я его по плечу, придавая ускорение в нужном направлении, Стас встрепенулся, подхватил ящик и побрел в отдел.

-Жить ему негде, - сказала кладовщица Лена, - вот к себе зову, а он упирается.

-У брата женщина завелась, - проявила осведомленность кассир Женя, - Стас его смущает.

-Не то, чтобы сильно смущает, - говорил мне вечером Лазарчук, - но ты же сам понимаешь, тесновато в квартире стало. Пусть он у тебя пару дней поживет, пока квартиру подыщет.

-Что-то я не понял, а на какие-такие шиши он ее снимать будет? - удивился я.

-Зарплату ему увеличь, ты же не хочешь, чтобы он у тебя навечно поселился, - и, Лазарчук повесил трубку.

 

4.

 

На самом деле, Стас безумно храпел ночами, так, что я вскоре не выдержал, и добавил ему из общего премиального фонда зарплату, чтобы хватило на аренду квартиры. Теперь Стас целыми днями вел переговоры с агентами, и отвлекать его было неловко - я сам таскал ящики, расставлял на полках бутылки с лимонадом и водкой. Вечерами я возил его на просмотры, а с утра без устали звонили агенты и я снова разгружал машины.

Продавщицы были в курсе проблем молодого грузчика, сопереживали ему, приглашали к себе ночевать, но Стас изображал непонятливого простофилю, на женские провокации не велся и продолжал поиски.

В общем-то «искал квартиру», это не совсем точное определение – он искал квартиру по своим хитрым параметрам: чтобы она была в пяти минутах ходьбы от магазина, с хозяйкой, которая бы согласилась «кинуть» агентство на комиссионные. А еще квартира должна была непременно быть дешевой и качественной. Все эти параметры никак не складывались воедино, поэтому Стас никуда не съезжал и настойчиво храпел ночами, пугая до смерти моего пожилого кота.

 

Пару раз случалось, что квартирный вопрос был почти решен, однако непрерывно случалось «нечто», способствовавшее расторжению сделки еще до ее заключения. Так одна из квартирных хозяек, поддавшись очарованию молодого грузчика, предложила ему сожительствовать за весьма приличный демпинг. Однако, Стас посчитал, что лет сорок разницы, в его пользу не стоят предложенной скидки и с позором бежал, лишившись части аванса, оставленного в лапах сексуальной озабоченной бабушки.

В другой раз, во время передачи денег, вышедшая из кладовки огромная крыса, основательно подкрепилась оставленными в коридоре кроссовками, и я был вынужден заплатить ему внеочередной аванс для приобретения башмаков.

-Вы же понимаете, те которые съела крыса, были осенние, а сейчас зима, поэтому они получились такими дорогими, - любовался обновкой Стас.

Наконец, квартира без крыс и озабоченных хозяек была найдена, агентство благополучно лишилось своих денег, и Стас снова меня озадачил:

-Вы ничего не планируйте на воскресенье, - сказал он мне в пятницу, - нужно, чтобы вы перевезли вещи на новую квартиру, у Лазарчука осталась парочка моих баулов. Подслушивавший телефонный разговор кот, уставился на меня умоляющими, слипающимися от бессонницы глазами и я согласился.

 

5.

Оказалось, что у Лазарчука хранилась вовсе не пара баулов, Ефим решил основательно подчистить свою квартиру и выдал Стасу в приданное престарелый компьютер без монитора, старую электронную пишущую машинку, – вместо принтера будет, - пояснил он, два прожженных в разных местах матраса, несколько перьевых подушек. – Если их распороть и ссыпать все перья в одну наволочку, получится одна совершенно нормальная подушка, - говорил Лазарчук. Еще была сумка с чугунной сковородой, которая все время цеплялась ручкой за авоську с дискетами, вполне приличные беговые лыжи с одной палкой и большая стопка, мягко говоря, эротических журналов.

-Ведь брату нужна женщина,- непоследовательно прокомментировал мешок с сексуальной макулатурой Лазарчук, - еще у меня санки есть, хочешь тебе отдам? Недорого, - добавил он после некоторого размышления, когда груженная машина уже двинулась в сторону стасовой квартиры.

 

6.

-Спать не могу, - жаловался через неделю Стас продавщицам – у меня за стенкой глухая бабка живет, так она от бессонницы включает после полуночи телевизор на полную громкость. Я и в стену стучал, по батареям молотком колотил, все без толку.

-А в дверь звонить не пробовал?- спросил я , разгоняя по местам продавщиц.

-Она не открывает, наверное совсем оглохла.

В тот же день, Стас распечатал на принтере объявление, которое затеял приклеить на дверь глуховатой старушки: «Дорогая соседка, если вы еще раз включите громко телевизор после 23 часов, я взорву вашу дверь. Доброжелатель». На следующий день мне позвонили из милиции и сказали, что мы взрастили в своих рядах потенциального террориста и сможем его забрать, после того как он отработает 15 суток на пользу общества за мелкое хулиганство.

-Ты не знаешь, что делать? - удивился Лазарчук. Отнеси ментам деньги и его с удовольствием отпустят.

-А не подскажешь, сколько еще я должен заплатить, чтобы он угомонился и стал наконец таскать ящики?

-Ты нахал, - возмутился Лазарчук, - это же твой сотрудник, вот и воспитывай, - и положил трубку.

 

7.

 

-Как же ты мог, как ты мог?- причитала раскачиваясь на стуле квартирная хозяйка Стаса. Слезы в ее глазах почти высохли , но пожилая женщина продолжала судорожно всхлипывать. По комнате бродили ухмыляющиеся милиционеры, стараясь не смотреть на диван, где лежало укрытое покрывалом тело, в лучшие времена, по всей видимости, принадлежавшее очень крупному мужчине. На полу изломанной меловой чертой кто-то нарисовал скрюченную фигуру, а линолеум темнел засохшими мрачно-красными разводами.

- У меня слабое сердце, ты хочешь, чтобы я так же лежала? – всхлипывала хозяйка, не отводя безумный взгляд от дивана.

-Я вам говорил, что замки плохие и их любой дурак откроет, - уныло бубнил закованный в наручники Стас.

-Вы кто?-наконец поднял голову от протокола следователь.

Я представился, а милиционер сказал:

-Вы -то нам и нужны, будете его адвокатом. Как вы думаете, на сколько это потянет? – милиционер подошел к дивану и приподнял покрывало с головы покойника, я отшатнулся, нащупал позади себя стул.

-Твоя работа? - схватил я за грудки Стаса, он понурился и снова принялся нудить про хлипкие двери и уголовников, мечтающих вломится в его квартиру.

 

В бешенстве я позвонил Лазарчуку:

-Чем бы ты сейчас не был занят, бери хренову тучу денег и приезжай на квартиру к Стасу, -следователь с уважением посмотрел на меня и согласно закивал головой, - здесь полно ментов, твой братан арестован, на кровати лежит труп мужика. Разбирася с этим дерьмом сам. Жду, - и отключил телефон, чтобы Лазарчук по привычке не успел перекинуть на меня свалившуюся проблему. Хотя... я кажется и так в ней замешан по самые гланды.

-Вы не могли бы его накрыть снова, сейчас приедет брат этого уголовника, и хотелось бы взглянуть на его рожу.

Мент хмыкнул, вернул покрывало на место, а я забрал у Стаса мобильник и отключил , ведь братья в первую очередь должны нести ответственость за своих непутевых родственников. Разве не так? И пока к нам едет Лазарчук, я введу читателя в курс дела, а то неловко получается: я все знаю, а вы еще нет.

Некоторое время назад Стас подошел ко мне и сказал:

-Мне пора ехать в Молдавию, переоформлять загранпаспорт.

-А ящики?

-Неужели вам будет трудно подменить меня на недельку?

Подменить Стаса на недельку мне было нетрудно, я уже привык к этому, да и паспорт - вещь во всех отношениях полезная. Тем более, что у Стаса закончился гогошар, а, как известно, молдаване не могут без него жить, потому, что перец содержит необходимые для организма микроэлементы.

-Это как у чукчей, вы же знаете, что они погибают без красной рыбы, -втолковывал мне Стас, - им даже разрешают охотится в период нереста

 

И Стас уехал охотится на гогошаров, а чтобы во время его отсутствия квартиру не ограбили, он смастерил чучело покойника из своего одеяла, футбольного мяча, старого парика хозяйки и накрыл все это покрывалом. На полу он нарисовал мелом очертания тела, намазал линолеум обильно кетчупом и опечатал дверь в комнатну синей печатью с орлом, вырезанной из сертификата качества на портвейн.

-Вы представьте себе состояние вора, который бы забрался в квартиру, когда здесь уже есть один труп, - втолковывал мне Стас, - а что Марьиванна сегодня пришла, так она меня не предупреждала.

-Как же мне тебя было предупредить, если ты целую неделю не отвечаешь на телефон? – вышла на минутку из прострации Мариванна, - я ведь думала, что это ты на диване умер, а что мне еще думать прикажешь?

 

Конечно, Мариванна была взволнована пропажей квартиранта накануне оплаты за аренду, и явилась проведать сданную в аренду недвижимость. Дверь она открыла своим ключем и в одночастье лишилась чувств посреди коридора, где и была обнаружена глухой соседкой, заслышавшей ее скорбный вопль. Соседка надо заметить была глухой, но никак не слепой и не дурой, так что завидев лежащую в луже застывшего кетчупа Мариванну и прикрытое на диване тело, сообщила «куда следует» о произошедшей в квартире бойне.

 

Прибывший с вокзала Стас оказался исключительно к стати, следователь в тот момент принялся допрашивать сидяшую на полу Мариванну, а опер кричал, чтобы ничего руками не трогали. Завидев Стаса, упившаяся корвалола Мариванна, больше терять сознание не стала, но затряслась всем телом и указала на квартиранта ментам, произнося как заведенная одно лишь слово:

-Он.. он..

 

Стас мгновенно переменил свой статус из покойников в главные подозреваемые, был украшен стальными наручниками, а затем пинком ноги уложен на пол рядом со своей квартирной хозяйкой.

 

Минут через десять въехавшие в ситуацию менты принялись «разводить» Стаса на деньги, угрожая привычной статьей за хулиганство , и Стас позвонил мне:

-Погоди, - удивлялся впоследствии я, - а почему не Ефиму?

-Вы когда нибудь видели у него в руках деньги? - резонно отвечал Стас, и я был вынужден признать, что если видел, то очень мелкие купюры, и недолго - Ефим их тут же прятал обратно в карман, чтобы никто не смог заподозрить его в достатке. Но в этот раз черз руки Лазарчука прошло не менее пяти тысяч, именно во столько обошелся приезд ментов и компенсация морального ущерба Мариванне.

-Целых пять тысяч, - говорил мне потом Ефим, - нет ты видел, какая обдираловка. Я оплатил рабочий день всего отделения и выездной бригады скорой помощи в придачу. Мне теперь нужно долго экономить, чтобы вернуть эти деньги. Кстати, ты не мог бы Стасу подкинуть премию, чтобы он со мной расчитался?

 

Продолжение, скорее всего по следует.