Сергей открыл глаза и оказался на широкой улице своего родного города. Всё здесь ему было знакомо – и эта автобусная остановка, и этот книжный магазин, в котором он проводил раньше уйму времени, рассматривая новые книги и разговаривая с продавцом, добродушным стариканом Василь Петровичем. Он помнил каждый дом на этой улице, каждое деревце: здесь прошли его детство и юность. Вон надпись на стене: «Серёга и Мишка – друзья на всегда», которую он со своим соседом по подъезду Мишкой сделал, когда учился в пятом классе; вон то кафе, где проходило его первое свидание, и клен слева от двери, у которого он в первый раз поцеловал девушку – симпатичную брюнетку Светку, через пару месяцев после этого переехавшую с родителями в другой город. Больше Сергей ее не видел, но до сих пор помнил тот робкий первый поцелуй, тот озорной блеск в глазах Светки, её учащенное дыхание, осторожное прикосновение светкиных пальцев к его щеке…

Всё на этой улице было по-старому, таким, как в его воспоминаниях, но что-то заставляло Сергея насторожиться. Может, отсутствие на ней людей и автотранспорта, разбросанный по асфальту мусор, эта абсолютная тишина вокруг? А может, что-то другое, но, тем не менее, заставляющее напрягаться каждый нерв в его теле.

Вдруг Сергей услышал нарастающий с каждой секундой гул, как от снежной лавины в горах. Через какое-то время он понял, что это топот множества ног. Сюда шли люди, и их было много, очень много, а Сергей всё стоял посреди улицы, обернувшись на звук, и ждал.

Когда шум стал таким оглушающим, что Сергей начал беспокоиться за целостность своих барабанных перепонок, из-за угла в ста шагах от него вырвались первые ряды бесконечного людского потока, который постепенно заполнил всю улицу, с бешеной скоростью надвигаясь на одиноко стоящего перед ним человека. И этот человек, ещё ничего не понявший, пошел навстречу толпе в надежде узнать, что происходит. Но люди не замедлили шаг, не отозвались на окрики, и, в результате, Сергей, врезавшись в плотные ряды идущих, стал пробираться вперед. Лица всех были абсолютно безразличными, спокойными; глаза, наполненные пугающей ледяной пустотой, смотрели невидящим взглядом в никуда; люди двигались словно роботы, не обращая внимания ни на что.

Мимо Сергея прошел его друг детства Мишка, уже взрослый, гладко причесанный и тщательно выбритый, в заграничном костюме. Но в глазах его была та же бесконечная, не имеющая дна пропасть. Когда Сергей ухватился рукой за мишкино плечо, тот, даже не повернувшись, вырвался и продолжил путь.

Сергей остановился в недоумении. Со всех сторон шли люди, мимо проплывали знакомые и незнакомые лица, и на всех маской застыло какое-то глупое, раздражающее умиротворение… И тут он увидел её и с криком «Светка!» бросился за промелькнувшим перед его испуганным взором видением. Сергей догнал девушку, взял за руку, пытаясь остановить, но она вырвалась с невероятной силой, никак не вязавшейся с её стройным, хрупким телом, и двинулась дальше. Тогда Сергей снова догнал Светку (а может, и не Светку уже?), встал перед ней, схватив за плечи, и как следует встряхнул. Но она по-прежнему смотрела куда-то сквозь него своими стеклянными глазами, лицо её ничего не выражало и было как будто мёртвым. «Что с тобой, Света?!» - Кричал Сергей прямо в мучительную пустоту её глаз. Он не мог понять, а, следовательно, и смириться с тем, что когда-то он тонул в их коричневато-зелёной глубине, а теперь, пытаясь нырнуть туда, отскакивал с тупым упорством резинового шарика. «Отзовись! Скажи что-нибудь!» … На мгновение внутри её расширенных зрачков что-то промелькнуло, и это что-то дало Сергею надежду… но нет! – всё уже стало как прежде: на него смотрели две застывшие стекляшки, в которых отражались стремящиеся куда-то с упорством запрограммированных машин люди. Внезапно в Сергее пробудилась та давняя, уже почти забытая страсть, смешалась с пронзительным отчаянием, заполнила все его существо, и он, не удержавшись, горячо поцеловал девушку. Только существо, некогда бывшее Светкой, его Светкой, толкнуло Сергея с такой силой, что он, потеряв равновесие, упал под ноги толпе. Девушка же спокойно переступила через упавшего и устремилась вслед за другими.

Сергей попытался подняться, и, когда уже готов был встать во весь рост, расталкивая напирающих безумных, бесчувственных существ, он увидел перед собой старого, усохшего, но, тем не менее, не сгорбленного под тяжестью многих лет жизни Василь Петровича. Сергей тотчас с силой упёрся руками в его грудь и, насколько мог громко, закричал: «Очни-и-ись!»

Несколько секунд Сергей не мог сообразить, что случилось, и, только оглядевшись вокруг, понял – людской поток остановился, застыл. На Сергея снова обрушилась неестественная тишина, нарушаемая лишь его собственным тяжёлым дыханием. «Всё… Наконец-то… Надо узнать, разобраться,» – пронеслось в голове у Сергея. Пелена перед глазами рассеивалась, сердце больше не пыталось выскочить из груди – Сергей начинал приходить в себя, когда внезапно, словно по чьей-то неслышной команде, толпа рванулась вперёд, но уже не шагом, а не по-человечески быстрым бегом. Сергея сбили с ног, и он упал лицом на пыльный асфальт, разбив до крови нос. Попытки подняться остались безуспешными: люди уже не обходили его, а бежали прямо по его ёжившемуся с каждой минутой всё слабее телу. Кто-то, споткнувшись, падал, и его тоже затаптывали, но толпа ни на секунду не останавливалась, а, казалось, даже увеличивала скорость…

Сознание уже покидало Сергея, но он упорно цеплялся за окружающий мир, не желая умирать, не разобравшись во всём. Как же так, что же случилось с этими людьми, со всеми людьми? Что произошло с нашим миром? Неужели конец?! Но…так не должно быть! Не должно быть… Пустота… Вокруг пустота, внутри пустота…Пустота – Пусть и так – Просто так… Нет! Надо разобраться, в чём причина. Кто это сделал?.. Снова пустота. Она утягивает за собой, в себя, в бездну…Нельзя ей противиться – там покой, счастье…Нельзя…Но, боже, сколько же можно падать… ПУ-СТО-ТА…

 

Июнь 2000.