Часть первая Ол и Сер Глава 1 Сегодня в нашей группе праздник. Мы достигли возраста зрелости. Нам исполнилось по четырнадцать лет, а это значит, что нам вживят чипы и выдадут электронные паспорта. С завтрашнего дня мы уже не будем на попечении государства. А станем питаться и одеваться исключительно на то, что сможем заработать. Нас подготовили для обслуживания железных дорог и железнодорожного транспорта. На многие тысячи километров протянулись железнодорожные пути. Вот для их обслуживания нас готовили с самого поступления в распределительный центр. Учили минимальному счету, немного читать и писать, чтобы мы при необходимости могли разобраться в технических брошюрах. А с двенадцати лет и до самого выпуска была сплошная практика. Как пользоваться необходимыми приборами для определения дефектов рельсов, приборами и установками для обслуживания колесных пар вагонов. Учили и другим навыкам, необходимым для обслуживания железных дорог. Выпускной бал удался на славу. Столы, стоявшие у стен, были уставлены различными напитками и кушаньями, которых мы никогда не пробовали. В своей заключительной речи старший наставник, указывая на них, сказал: «Смотрите, ребята, вы можете все. Теперь то, как вы будете питаться, зависит от вас и от вашей работы. Будете хорошо работать – вам будет хватать хорошей еды. Если нет, то придется и поголодать». Все мы свято верили в эти слова. Так как питание в школе было достаточно скудным, мы все мечтали о выпуске, когда сможем зарабатывать сами и есть то, что захотим. Когда вечером после выпускного я уже ложился, сосед по койке, Сер спросил: - Ол, как ты думаешь, мы попадем на хорошую работу? - Не знаю, я никогда не разговаривал с выпускниками, да и не видел их в общем-то. Но, как говорят, после выпуска каждый человек сам себе хозяин и имеет полную свободу. - И что же такое свобода? – спросил Сер. - Ну, как что? Мы будем работать сами. А на то, что заработаем, возьмем, что захотим. Лично у меня всегда будет стол такой, как у нас сегодня на выпускном. - Но для этого, наверное, очень много работать надо, - сказал Сер. – И явно не путейцами, как мы. - А что путейцы? Путейцы тоже работают. Могут дорасти даже до наставников. Говорят, тогда им даже разрешают иметь свою комнату. (Наставники в школах жили в отдельных комнатах. – прим. автора). А если до бригадира дорастешь, то даже разрешат иметь свой домик. - Да, до бригадира, - мечтательно сказал Сер. Утром подняли рано. В медицинском кабинете каждому выпускнику ввели под кожу чип. В кабинете директора торжественно вручили электронный паспорт. После этого, погрузив в несколько обветшавших автобусов, повезли на железнодорожную станцию. Наставники ехали вместе с выпускниками, чтобы проводить их во взрослую жизнь. Ол очень любил своего наставника. Пожилой полнолицый добряк Вит тоже всегда хорошо относился к Олу. Как-то даже по-отечески, можно сказать. Всегда терпеливо объяснял, если Ол чего-то не понимал. А иногда втихую, чтобы никто не увидел, угощал конфетами и требовал, чтобы Ол ел при нем. Вот и сейчас в автобусе он сел вместе с Олом и тихим шепотом давал ему наставления: - Приедете на место, оглядись, осмотрись, что, как. Без спросу никуда не лезь. Пока не обживешься и не поймешь, что к чему, ничего не предпринимай. Даже если в чем-то на сто процентов уверен, все равно спроси совета старших. И еще. Вот тебе на дорогу, - он протянул Олу сверток. – Откроешь, когда проголодаешься. В это время автобусы остановились возле старого, давно не крашенного вокзала. Вокзалом пользовались только для отправки воспитанников. Просто так, без специального разрешения, пассажирские перевозки были запрещены. Поэтому за много лет ввиду своей ненадобности вокзал обветшал. Выбитые окна. Развалившиеся кресла в пустом зале ожидания. Давно здесь не было ни встречающих, ни провожающих, кроме воспитателей и воспитанников школ. Возле перрона стоял закопченный локомотив. К нему были прицеплены три пассажирских вагона с облезающей краской, закопченными пожелтевшими окнами и кое-где еще сохранившейся надписью «РЖД». В эти вагоны и погрузили выпускников. Вместе с ними в каждом вагоне ехал один наставник, который должен был по сопроводительному листу доставить каждого до нужной станции, а потом вернуться обратно. В вагон, в котором ехали Ол и Сер, наставником попал Ген. Ол его не то, чтобы ненавидел, а очень сильно недолюбливал. Ген был худощавый, высокий. С маленьким лбом. Прищуренные глаза на его лице, казалось, излучали ненависть ко всему окружающему. С воспитанниками он всегда был нервный, раздражительный. И в отличие от Вита, всегда с радостью подвергал воспитанников физическому наказанию. Он был полной противоположностью добряка Вита. Сер, будто уловив мысли Ола, шепнул ему: - Да, было бы лучше, если бы с нами вместо Гена поехал Вит. А теперь эти несколько дней поездки будут для нас сплошным кошмаром. Поезд тронулся. Ол и Сер в последний раз помахали рукой через мутное стекло стоящему на перроне Виту. Тот вроде бы приподнял руку, чтобы махнуть им в ответ. Но потом резко опустил ее, повернулся и пошел прочь. Поскрипывая, постукивая колесами, состав набирал скорость. За окнами проносились развалины поселков, деревень и даже целых городов. Если бы не эти развалины, земля казалась голой и пустой. Время уже близилось к обеду. А с учетом того, что воспитанников не накормили даже завтраком, всем очень хотелось есть. - Ол, а давай спросим у наставника, когда кормить будут, - спросил Сер. - Тебе интересно, иди и спрашивай. Хотя голод мучил Ола не меньше, чем Сера, он ни за что бы не пошел спрашивать Гена. Слишком неприятен был ему этот человек. Сер приподнялся было, чтобы пойти спросить, но потом махнул рукой и снова сел на свою скамью. Наставник Ген ехал в отдельном купе. Как их учили, это купе в плацкартных вагонах раньше предназначалось для проводников. Из чуть приоткрытой двери распространялся аромат еды, от которого у воспитанников еще больше взыграл аппетит. Вот кто-то из них с ближайшей к купе полки, подойдя к купе, тихонько постучал. - Что надо? – раздался хриплый голос Гена. - А когда нас кормить будут? – слабый голос воспитанника потонул в реве проклятий. Дверь купе распахнулась. И в проем выглянуло взбешенное лицо Гена. Громким голосом, который был слышен на весь вагон, он не то, что сказал, а прорычал: - Когда ррработать начнете! – и дверь снова захлопнулась. Первая остановка была, когда уже наступила темнота. Огромный перегон, заполненный составами, груженными лесом, углем, рудой. Составы из рефрижераторных вагонов. Фактически все, за исключением пассажирских. На этой остановке Ген высадил трех воспитанников. Получил расписку от встречающего. А в вагон принял троих: двоих стариков и одного мужчину лет тридцати со сломанной ногой. Нога была кое-как перемотана грязными тряпками, сквозь которые сочилась кровь. - А этого мне куда? – раздраженно процедил Ген. – Здесь что ли не могли закопать? Не видите, он не жилец. - Да здесь у нас даже фельдшера нет, - ответили ему. – Там на большой станции хоть обработают, да назад вернется. - Ладно, тащите в самый дальний конец вагона, - сказал Ген двум старикам. – И чтоб с воспитанниками не разговаривали, а то начнете страшилки рассказывать. Состав тронулся. Свет от трех жалких огней на станции, освещавших вагон, стал смещаться и удаляться прочь. А ночь за окнами была темной и непроглядной. Ни одного огонька. Глава 2 Сон никак не хотел приходить, очень хотелось есть. И тут Ол вспомнил про сверток, подаренный ему наставником на прощание. Порывшись в своем ранце, он нащупал его и, вытащив, развернул. Приятный аромат хлеба, зелени и ломтиков колбасы разнесся по вагону. Даже те из воспитанников, кто уже уснул, проснулись и потянулись к полке, на которой сидели Ол и Сер. Он не стал жадничать, каждому досталось по маленькому кусочку колбасы, ломтику хлеба и несколько листиков салата. Из дальнего угла вагона послышался голос одного из стариков: - Нам дайте немного. Ол отложил долю на троих и попросил Сера отнести. Тот, дожевывая свою порцию, нехотя поднялся и побрел по вагону. Он очень боялся этих новых пассажиров, а еще опасался наказания за нарушение запрета. У Гена была тяжелая рука. К счастью, он крепко спал в своем купе, и друзья, поев, спокойно уснули на своих полках. Проснулись они, когда было уже совсем светло. Ол догадался, что ночью их состав делал остановки, так как часть воспитанников из дальнего конца вагона, сменило такое же число стариков. Сер сидел у окна и, хотя там простиралась, на сколько хватало взгляда, голая степь, лицо его было сосредоточенным. - Неужели так везде? – произнес он, отворачиваясь от окна. - Вит говорил, что есть леса и реки, а еще озера, - Ол вздохнул и продолжил, – но там живут инженеры и правители «Нового мира». Туда попадают только избранные. Если будем хорошо работать, может, и мы попадем. Вит так говорил. - Много он вам говорил, как я посмотрю. Ол обернулся и увидел у себя за спиной Гена. Лицо его было перекошено от гнева. Он было замахнулся, чтобы ударить Ола, но передумав опустил руку. - В лучшем случае будете воспитателями или наставниками на отдаленных станциях, путейцы в городах не нужны, – сказав это, он повернулся и пошел дальше по вагону. Остановившись возле стариков, он обернулся и сказал: – А скорее всего, вас ждет это. – и пошел дальше к переходному тамбуру. В течение дня поезд делал еще несколько остановок, замена воспитанников на стариков дошла уже до Ола и Сера. Ближе к вечеру пейзаж за окном начал меняться, появились сначала пеньки, потом и несрубленные деревья. А с наступлением сумерек поезд уже несся среди стен высокого леса. Место, где их обменяли на стариков, станцией вряд ли назовешь. Штук пять общих бараков, общежитие для бригадиров, домик старшины, а чуть в стороне столовая, магазинчик и бар. Вот и все, что там было из построек. А еще много развилок, путей, расходящихся во все стороны, и тупики для составов. Обычная разъездная станция у черта на куличках посреди бескрайнего леса. Перегоны отчасти были заняты груженными лесом вагонами, частично пустыми или цистернами. Несколько маневровых поездов формировали составы, работа кипела днем и ночью. Здесь Олу и Серу предстояло жить и работать долгие годы. А поезд, доставивший их сюда, умчался дальше на восток. Показав им места в бараке, смотритель ушел. Затхлый запах потных тел, дегтя и соляры пропитывал все вокруг. Люди спали, лежа на деревянных нарах, покрытых матрацами. Кто-то ворочался во сне, кто- то слегка постанывал или храпел. А за стенами шумела ночная жизнь перегона: свистки локомотивов, стук колес и громыхание сцепок. Под этот нескончаемый шум Ол и Сер уснули, теперь уже на своих кроватях взрослой жизни. Олу показалось, что он только успел закрыть глаза, а вот уже пора вставать. Сквозь маленькие окошки пробивались лучи восходящего солнца, зуммер смолк, и из динамиков послышался голос старшины, распределяющего путейцев на смену. Возле трех умывальников и раздаточного автомата на улице выстроилась небольшая очередь. Когда очередь Сера подошла к автомату, тот провел электронным паспортом в считывающем устройстве и подставил специальный контейнер для жидкого мыла и зубной пасты. Лицо его выразило удивление, когда на автомате загорелся красный индикатор и ничего не произошло. - Новички? – спросил пожилой мужчина, внимательно их разглядывая. Ол и Сер кивнули. - Ваши паспорта еще пустые. Идите, я с вами поделюсь, - мужчина улыбнулся доброй улыбкой. – Не бойтесь, вы мои подмастерья, надо полагать? – улыбка стала еще шире, а в глазах мелькнул озорной огонек. Он протянул свой контейнер Олу с Сером, те осторожно взяли на кончики щеток зубную пасту и, не притронувшись к мылу, прошли к умывальнику. - К столовой можете тоже пока не идти, – сказал мастер. – Ваш заработок появится в конце рабочего дня. Но не переживайте, я вам что-нибудь принесу. Вон какие худющие. И он направился к столовой. Через пятнадцать минут он вернулся, неся что-то за пазухой. –Идемте, на рабочем месте перекусите, только смотрите, чтобы старшина или бригадир не увидели. Ол и Сер поплелись за ним. Когда они удалились от разъезда и стали не видны за вагонами, мастер остановился. - Меня зовут Мак, я ваш мастер, и вы будете работать со мной. Маком меня можете называть, только когда мы одни, на людях я для вас МАСТЕР и никак иначе. К старшине или бригадиру обращайтесь ГОСПОДИН. Иначе штраф, а это очень плохо, когда на ваших паспортах нулевой баланс. Если нечем оплатить штраф, то могут отправить на дополнительные смены, пока его не отработаешь. Не пытайтесь без распоряжения или разрешения покинуть поселок, за это тоже штраф, как минимум 10 смен. Сразу предупреждаю, обмануть не получится, чипы у вас под кожей показывают, где вы находитесь. Так что даже не пытайтесь, ребята. Да и куда вам идти… Тайга кругом. После такого предупреждения все радужные мечты Сера и Ола развеялись как дым, жизнь вне распределительного центра уже не казалась такой радостной и прекрасной, а перспективы на будущее потеряли свою прежнюю привлекательность. Наскоро перекусив принесенными Маком бутербродами с соевой колбасой, они приступили к работе. Сегодня им предстояло сделать обход путей, выходящих из тайги, по которым прибывали вагоны с горбылем и досками. Пятнадцать километров в одну сторону и столько же обратно по второму пути для порожняка. Им предстояло осматривать шпалы, соединение рельсов, нет ли механических повреждений, изучать маршрут, по которому они потом будут ходить самостоятельно. Прихватив с собой инструмент и дефектоскопы, они тронулись в путь. - Видите, вдоль дороги стоят столбы? Так вот, они стоят на расстоянии ста метров друг от друга, на каждом пятом есть переговорное устройство и кнопка. Если на путях все нормально, достаточно просто нажать кнопку и идти дальше, если есть дефекты, то надо по переговорнику сообщить диспетчеру. Время нажатия кнопки фиксируется. Если между нажатиями кнопки слишком долгая задержка без уважительной причины, то штраф. Имейте это в виду. - И за многое штрафы? - Олу уже становилось страшно от таких перспектив. - Много. Я вам за один день все даже не успею рассказать. Да и разве упомнишь все, - Мак пожал плечами. – Всегда найдут, за что оштрафовать. Но вы, ребята, не переживайте, обвыкнетесь. Это сначала страшно, а потом в колею войдете и все будет казаться само собой разумеющимся. Главное, вы свободные люди. Тех, кого отправляют на перевоспитание за долги или нарушения, ждет такая участь, что не приведи Господь. Вы отработали смену и свободны. Хочешь - в кабаке сиди, хочешь - спи, можно телек посмотреть, а вот им всего этого нельзя. У них даже паспорта отбирают и начисления не идут. Кормежка не приведи господь, свиней лучше кормят. А у вас, если начисления имеются, есть выбор, что взять, и не тухлятину какую- нибудь. А если премию подкинут, можно и в кабаке неплохо посидеть. Такие вот дела. Все это Мак рассказывал, мерно шагая по шпалам, катя перед собой дефектоскоп. Иногда, заслышав шум поезда, они сходили с насыпи, дожидаясь, когда груженый бревнами состав пройдет мимо, и снова продолжали свой путь, не забывая нажимать кнопку у каждого пятого столба. Иногда от основного пути отделялась новая ветка и уходила в глубь леса. Рельсы на многих из них были покрыты толстым слоем ржавчины, сразу видно, что этими путями давно не пользовались. Между шпалами проросли кустарники и высокий папоротник, а направление просеки определялось только за счет более старых деревьев, окружавших молодую поросль. Ола все время тянуло свернуть с основного пути и углубиться в лес, но мастер резко одергивал его, и они продолжали путь. - Туда нельзя, – сказал Мак. – Там призрачная зона. Кто уходит, не возвращается. Не ходите туда никогда. - А что там? – глаза Сера загорелись любопытством. - Я же сказал: нечисть. Уйдете - не вернетесь, а если и вернетесь, то на штрафные работы пожизненно отправят. Топайте дальше, не останавливайтесь. - Но ведь интересно. Вит говорил… - Топай, я сказал! – Мак резко оборвал Ола. – Или без ужина останетесь, я содержать дармоедов не собираюсь. Сказав это, он уже молча потолкал дефектоскоп дальше. А Ол и Сер поплелись за ним, таща тяжелые ящики с инструментом, и думали о чем-то своем. Мрачная картина мира была у них в мыслях. Каждый шаг в этом мире сулил если не наказание, то серьезные неприятности. И все те лозунги про великую, демократическую и свободную страну, в которой живут счастливые люди. Те либеральные тезисы, которые им вдалбливали в распределителе, уже не казались такими незыблемыми, а, наоборот, напоминали сказку для маленьких детей. Реальность, в которой им предстояло жить, была унылой и серой. С этими мыслями они вечером без аппетита поели и с ними же уснули. На рассвете прозвенел сигнал побудки и господин старшина зачитал назначения. Сегодня им с Маком предстояло устанавливать «башмаки» под колеса вагонов на сортировочной платформе. Перекусив в столовой (на остатки начислений с электронных паспортов) вслед за мастером, таща на себе тяжеленные стопорные «башмаки», они побрели на дальнюю платформу. Глава 3 До перерыва на обед работали молча, тяжелые «башмаки» не располагали к ведению бесед, да и постоянно приходилось бегать от вагона к вагону. В общем, когда прозвонил гонг, они сразу растянулись на земле и даже не пошли в столовую. Мак остался с ними. - А давайте на сэкономленные баллы пойдем сегодня вечером в кабачок, – предложил он. – Там выпьем, перекусим, а может, и на «Тинк» хватит. В крайнем случае, я вас угощу. Клёвая штука, крышу напрочь сносит. - А это дорого? – Сер насторожился. - Да нет. Обеденных должно хватить на все. Выпивка, сигареты и «Тинк» стоят дешевле, чем еда. Только, чересчур увлекаться не стоит, а то те, кто привыкают, перестают есть и… В общем, не перебарщивайте. Работая во второй половине дня, Ол и Сер мысленно уже были в кабачке. До этого они никогда не пробовали алкоголь, сигареты и этот самый «Тинк». Вечером, когда они умывшись и переодевшись, пришли в кабачок Мак, их уже ждал. Народа было мало, большая часть столиков пустовала. Устроившись в самом дальнем углу, они по очереди приложили свои паспорта к электронному меню. При соприкосновении с ним на экране загорались зеленые огоньки напротив того, что они могли заказать. Мак набрал свой заказ первым, показывая, как ориентироваться в балансе на паспорте и в ценах меню. - Вот видите, сверху ваши балы, они выделены красным цветом, напротив того, что вы хотите взять, - цена. Как только вы нажимаете соответствующую кнопку, с вашего баланса снимается оплата. Все очень просто. Они вслед за Маком заказали по бутылке спиртного, сигареты, по паре бутербродов с соевой колбасой (они оказались дороже, чем все предыдущее вместе взятое) и их баланс приблизился к нолю. Через пять минут «кабачник» на тележке подкатил к ним заказ. - Ну что? По первой? – спросил Мак. И не дожидаясь ответа, открыл первую бутылку. – Потом подкопится, на большее хватать будет. Если, конечно, не станете завсегдатаями этого заведения, как Фил. И он кивнул в сторону пожилого человека, сидящего у стойки бара и отрешенно смотрящего на свой уже почти пустой стакан. Выпив первый в жизни стакан спиртного, Ол почувствовал, как ему обожгло горло, прокатилось вниз и зажгло в желудке. Глядя на Сера, он понял, что тот испытывает такие же ощущения. А вот Мак даже не поморщился. – Закусывайте, закусывайте - сказал он, придвигая к ребятам тарелку с бутербродами. Ол первым стал быстро разжевывать и глотать куски кукурузного хлеба с колбасой, пытаясь остановить жжение, бушевавшее внутри него. Сер тоже не заставил себя уговаривать. А Маку хоть бы хны, сидит улыбается, глядя на пацанов. Тут к ним подошел Фил. - Не угостите старого путейца? Ну в качестве прописки. Без прописки туго вам придется. Ол взглянул на Мака, тот кивнул. Тогда он налил Филу в стакан и тот моментально осушив его, протянул в сторону Сера, который тоже плеснул из бутылки. - Все, хватит, ступай. Видишь, у молодых еще мало баллов, может, в следующий раз еще нальют, – Мак оттолкнул от себя шатающегося Фила, и тот неверной походкой вернулся к бару. Постепенно столики начали заполнятся усталыми путейцами. Со всех сторон слышались голоса. Кто-то спорил возле выхода. На противоположной от ребят стене включился плазменный экран. Нескончаемым потоком с него неслись дифирамбы победившей на века демократии, растущему благосостоянию народа. Процветание и независимость, благо всего народа зависит от каждого члена общества. С каждым днем мировое сообщество с завистью смотрит на нас и берет пример с процветающей общины независимых округов. И т.д. и т.п. Потом пошли другие новости. Байкальский независимый округ вышел на первое место в мире по добыче алмазов, поставки питьевой воды возросли втрое. Сибирский округ показал себя в добыче древесины и каменного угля. Также отмечены округа, поставляющие нефть и газ. Добыча полезных ископаемых несмотря на мрачные прогнозы продолжает оставаться на прежнем уровне, а это значит, что экономического спада не будет. После новостей начался фильм. Правда его уже никто не смотрел. Всем надоели эти мыльные оперы про несчастных женщин, которые самостоятельно родили и потом мучились с детьми, которые, будучи рожденными не суррогатными матерями под присмотром врачей, а в жалких клиниках, становились преступниками, не хотели работать и принося сплошной вред обществу своими безумными идеями. Только благодаря воспитанникам специальных распределителей их отлавливали и обезвреживали. Фактически все фильмы походили один на другой и были скучными. К тому времени наши герои, а точнее Ол и Сер (Мака в расчет не берем) прилично охмелели. Они чувствовали легкое головокружение и одновременно легкость. Жизнь казалась прекрасной, полноценной, не то что в этих глупых сериалах. Мак все это время рассказывал им разные смешные случаи из жизни путейцев, и они все весело смеялись. Глядя, как Мак пускает струйки голубоватого дыма, Ол тоже потянулся за сигаретой. Лучше бы он этого не делал. После первой же затяжки горло его сжало тисками, и он чуть не задохнулся. Долго кашляя и отплевываясь, он проклинал все на свете, а Сер, глядя на его реакцию, положил свою сигарету обратно в пачку. «Тинк» в этот вечер они так и не попробовали. И без этого алкоголь выбивал у них землю из-под ног. С трудом они добрались до своих коек и буквально выключились, едва коснувшись головами подушек. Проснувшись утром, Ол почувствовал себя полностью разбитым. В голове где-то внутри грохотал колесами локомотив. В пересохшем рту язык прилипал к небу так, что невозможно было произнести ни слова. Сер, по всей видимости, чувствовал себя не лучше. Встав, он чуть не свалил тумбочку и на полусогнутых ногах побрел к водораздаточной колонке. Ол поплелся следом. -Ну что? Как вам утро после веселого вечера? – глаза Мака хитро прищурились. – Это хорошо, что еще встать сами смогли. Для вас первый урок. Меру знать надо. А второй - лучше вообще этим делом не увлекаться. Не хватало, чтобы из вас такие, как Фил, стали работнички. После того как Ол с Сером смочили головы и глотнули воды, им стало немного легче. Ол сам себе дал клятву, что такое похмелье в его жизни первый и последний раз, а «Тинк» он даже пробовать не будет. Когда ребята привели себя в относительный порядок, Мак, вручив им молоточки на длинных рукоятках и по ведерку с солидолом, повел на перрон. Сегодня они будут под его руководством проверять прибывающие составы. День прошел незаметно. Завтра они должны отдыхать, но… Вечером старшина объявил, что должны приехать смотрители и на территории надо навести порядок. По этому с утра все свободные смены приступили к уборке на улице и наведению порядка в помещениях. Смотрители - это начальники путей. Территория их полномочий распределяется от одной крупной станции до другой. Все промежуточные мелкие и есть их зона контроля. Для поселка они были чуть ли не самыми большими начальниками, которые здесь когда-либо появлялись. От их расположения зависело все. От поставок продовольствия до начисления или снятия балов на электронных паспортах, а также рост по служебной лестнице. Иногда смотрители забирали с собой на крупные станции наиболее способных и проявивших себя в работе путейцев. Это была самая заветная мечта каждого. На больших станциях можно было жить уже не в бараке, а, если позволяли баллы, в квартире гостиничного типа. Еще более отличившимся могли даже выделить квартиру за минимальную оплату. Имеющие жилье так же имели право сожительствовать с женщиной или мужчиной и создавать семью, в которой жена (женщина) автоматически становилась суррогатной матерью, обязанной передать ребенка по достижению двухлетнего возраста в распределитель. А если жена - мужчина, что приветствовалось на самом высоком уровне и поощрялось, можно было рассчитывать на соцподдержку от работодателя. На маленьких станциях и разъездах, такими привилегиями могли пользоваться только старшины, а женщин практически не было, ибо те предпочитали молодых мужчин. Например, там, куда попали Ол и Сер, не было ни одной женщины, а старшина жил с парнишкой, которого привезли год назад. Старшина даже подал заявку на заключение официальных отношений и венчание в католической (православная до сих пор не примерилась с такими венчаниями) церкви. Все, что выпускники распределителей знали о женщине, это то, что они сварливы, ревнивы и ни на что не пригодны, кроме как быть суррогатными матерями. Ни одну женщину никто не поставит на руководящий пост. Если бы такое произошло, то это была бы катастрофа. В распределителях обучение было раздельным, начиная с пятилетнего возраста, и п этому женщин можно было увидеть только на экране плазмы. Приезд высокопоставленных гостей всегда был большим событием, которое могло перевернуть чью-то жизнь в лучшую или худшую сторону, все его ждали с надеждой и страхом. Смотрители приехали в новеньком вагоне CВ, прицепленном к локомотиву позади двух вагонов с продовольствием и вещами. Старшина, отдав распоряжение о разгрузке, сразу увел их к себе в домик, а свободные от работы путейцы отправились в кабачок поболтать о редком событии в их однообразной жизни. Мак и двое друзей отправились вслед за ними. Глава 4 По случаю приезда гостей вечером состоялось общее собрание. В нем принимали участие все кроме дежурных смен, непосредственно занятых на работах. Старшина и прибывшие расположились за огромным столом на удобных креслах. Они внимательно рассматривали присутствующих, и делали какие-то пометки в своих планшетниках, видимо, сверялись с досье, забитыми в базы данных. После чего старший из смотрителей выступил с речью. Ничего особенного он не сказал. Все те же штампы, которые каждый день показывали по плазме, единственное отличие - это часть информации, касающаяся непосредственно путейцев данного участка. Ее слушали внимательно. В заключение сообщили о том, что заявка старшины удовлетворена и он с молодым на этом поезде едут в город венчаться. Поощрили Мака и еще несколько путейцев за хорошую работу, из провинившихся двоих наказали штрафом, а старого Фила забирают в город. В зале прошел тревожный шепоток. Все знали, что после такого наказания еще никто не возвращался. По случаю праздника комплексный ужин объявили бесплатным, а в кабачке снижение цен на весь сегодняшний вечер. На этом собрание закончилось, и все разошлись по своим делам. Мак пригласил своих подопечных в кабак, чтобы отметить премию. Когда они уже немного выпили и закусили, Ол, терзаемый любопытством, спросил: - А что будет с Филом? - Скорее всего, мы его больше не увидим. Еще никто из рабочих не возвращался, если его забирали в город. Раненые, больные или те, кого увезли за нарушение трудовой дисциплины, навсегда пропадали из нашей жизни. Кто говорит, что их перевели на другую работу, кто-то уверяет, что они не захотели уезжать из города, а еще ходят слухи…. Да мало ли что говорят. Какое-то время сидели молча. Мак разглядывал свой стакан и вздыхал. Потом снова заговорил. - Мы с Филом почти одногодки, уже двадцать лет, как нас сюда привезли. Вот только он спиваться начал и сказки разные рассказывать. Совсем крыша поехала. Говорит, что в тайге на одном из забытых тупиков есть старый вагон. Если в него забраться, то можно узнать суть вещей. Вот только бред все это. Все знают, что он напивался до галюников. Вот и привиделось ему, когда в тайге по пьяни три дня плутал. Его еще тогда смотрителям сдать хотели, но старшина пожалел. Так Фил нет, чтобы пить бросить, еще больше прикладываться стал и все в тайгу норовил уйти. Вот и вчера его поймали. А ведь это накануне приезда смотрителей. Вот и отправят его теперь…. – Мак снова замолчал, потом молча налил себе полный стакан и выпил его одним длинным глотком. – Что-то взгрустнулось мне, ребята, а вам веселиться надо. Пойду я отдыхать, а вы сидите, заказывайте, что хотите. И больше ничего не говоря, он ушел. Ол и Сер на какое-то время оставались одни. Потом к ним подсел Кир, он работал в диспетчерской, и сразу начал тараторить без умолку. В поселке его все называли «Рупор». - А вы знаете, пацаны, кто будет за старшину целую неделю, пока тот в отъезде? Нипочем не догадаетесь. Ваш Мак. Повезло вам, будете как у наместника за пазухой, – он вздохнул. – Не вовремя Фил попался, еще бы пару деньков потерпел, и все нормально было. Ох… Все человеческая глупость. - А чего потерпел бы? – Сер даже потянулся к Киру. - Да всего, – Кир махнул рукой. – Нечего ему было опять в лес соваться. - А что он в лесу делал? – тут уже Ол не выдержал, его разбирало любопытство не меньше, чем Сера. - Да все вагон свой ищет, доказать хочет, что не привиделось, вот и додоказывал. Теперь не только поймет суть вещей, а и …. – Кир прервал сам себя. Вокруг Фила и его отъезда в город вилась какая-то интрига. Парни прекрасно это поняли по резко прекращающимися на этом месте разговорам. Но сколько они ни пытались разговорить Кира, здесь даже «Рупор» хранил молчание. Так ничего от него и не добившись, они поболтали о пустяках и вернулись к своему бараку. Спать не хотелось, и они, усевшись на некое подобие скамейки в курилке, смотрели в ночное небо. Звезды, высыпавшие на нем, притягивали к себе взгляд. Спать ложились чуть ли не последними. На соседней койке пристраивался Мих. Когда он снял сапоги, по всему бараку потянулось благоухание нестиранных носков. Ему уже не раз в шутку предлагали использовать прокладки из рекламы. И он очень обижался, что его сравнивают с вечно текущими и дурно пахнущими женщинами, которые даже на улицу из дома без этих прокладок выйти не могут. Действительно, после такой рекламы одна только мысль о женщине вызывала омерзение. И Миха в данном отношении можно было понять. Но вот наконец все улеглись. Свет в бараке был потушен. Под скрип кровати и другие шумы, издаваемые спящими людьми, закончился еще один день. Осень уже вступала в свои права. Утро было прохладное. По краям луж начали образовываться корочки льда. Сер и Ол оделись потеплее. Сегодня им предстояло совершать обход путей вместе с Михом. Взяв с собой все необходимое, поставив на рельс дефектоскоп, они двинулись по знакомому уже маршруту. - Мих, а Мих, что бывает с теми, кого увозят в город? Мих что-то буркнул себе под нос и ничего им не ответил. - Мих, - не унимался Ол, - ну ты же точно знаешь. Все знают. Но почему нам не говорят? Мих отвернулся, лицо его было искажено злостью. - Рано вам еще знать, а лучше и не знать вовсе. Единственное запомните: назад дороги оттуда нет. Если только вас не пригласят на повышение либо еще для какого-то более приятного события. Он отвернулся, делая вид, что внимательно вглядывается в экран дефектоскопа. Ол понимал, что задавать вопросы, может быть, бесполезно, но все равно не отступал: - Мих, а что такое призрачная зона? Мак говорил, что оттуда тоже никогда не возвращаются. Мих посмотрел на Ола внимательно. - Ну почему же не возвращаются? Иногда возвращаются. Только вот потом, как Фил, отправляются в город. А оттуда уже точно дороги нет, - он зло сплюнул и пошел дальше. - Хватит болтать, а то к следующей кнопке опоздаем. Работать надо. Ол с Сером пошли за ним, толкая перед собой тележку. Позади послышался шум приближающегося поезда. Захватив оборудование, они быстро спустились с насыпи и стали ждать, когда пройдет состав. И вот он, грохоча колесами, поравнялся с ними. Это был не грузовой состав и даже не такой, на котором они прибыли сюда, а яркий, чистенький, с блестящими свежей краской вагонами. В проносящихся мимо окнах можно было различить силуэты людей. Шум колес еще не стих вдали, а они уже снова топали по шпалам, продолжая свой путь. Была уже пройдена большая часть маршрута в один конец. По предварительной договоренности Ол и Сер всю дорогу считали количество стрелок, отходящих от основного пути. Ол по правую сторону, а Сер по левую. Получилось четыре стрелки у Ола и три – у Сера. - Когда пойдем самостоятельно, надо будет обязательно по какой- нибудь из них свернуть, - шепотом, чтобы не слышал Мих, сказал Ол. - А как же кнопки? – тихо спросил Сер. - Поживем – увидим. Может быть, что-то придумаем. В поселок вернулись, когда уже стемнело. Небо затянули серые тучи. Начавшийся к вечеру дождь сменился бьющим по лицу колючим снегом. Наскоро перекусив в столовой, они решили пойти в кабачок, чтобы выпить горячительного, посмотреть плазму и просто отдохнуть после долгого дня. Видимо, не они одни решили согреться. С трудом найдя себе два свободных места, с которых можно было видеть экраны, они с наслаждением уселись за стол и набрали свой заказ. Не успели они выпить по бокальчику и закусить бутербродами, как мыльная опера на экране прервалась. Стали передавать экстренное сообщение. «Сбежал особо опасный преступник-вольнодумец. Ввиду особой опасности для общества он ставится вне закона. Любой, кто предоставит информацию о его местоположении или доставит его живым или мертвым ментокопам (охранники порядка – прим. авт), будет вознагражден». Потом перечислялись приметы преступника, а в заключение всего появилась фотография. Это был Фил. Глава 5 Сначала в кабачке наступила мертвая тишина, потом чуть ли не все сразу стали говорить, спорить чуть ли не до драки. Кто-то убеждал, что Фил не может быть преступником, некоторые наоборот говорили, что его фантазии плохо отражались на жителях поселка. Постепенно все угомонились. По плазме начался документальный фильм по новейшей истории. О том как Россия не выдерживая экономического кризиса, сначала поддалась националистическому настрою, который перерос в несколько межнациональных конфликтов. Потом при все усиливающемся кризисе в некоторых регионах к власти пришли авантюристы пытающиеся национализировать природные ресурсы и крупные производства. Это привело к конфликтам с центром вплоть до вооруженных столкновений. В этих конфликтах гибли мирные жители, женщины и дети. Мировое сообщество, всячески пыталось примирить конфликтующие стороны, но все безрезультатно. Все больше и больше регионов и округов попадало под влияние экстремистов, власти не справлялись с нарастающей коричневой чумой, которая отбрасывала завоеванную с таким трудом демократию, к советскому хаосу. Некоторые города стали полностью неподвластны, как Московскому управлению, так и мировому сообществу. На отделившихся территориях творилось полное беззаконие и геноцид свободных граждан. Всех несогласных с местным режимом и поддерживающих демократические ценности, стали физически устранять или отправлять в концентрационные лагеря. На смену межнациональной вражды, пришла классовая. Те, кто плохо работал и не имел ничего, забирали все у тех, кто честным трудом создал фирмы, концерны, холдинги и т.д. Толпы озлобленных вольнодумцев выгоняли с захваченных территорий западных предпринимателей и начинали сами управлять чужим имуществом. Когда волна волнений и беззаконий охватила больше половины страны, мировое сообщество приняло решение восстановить демократию на территории Росиии и заручившись поддержкой законного правительства ввели свои войска. К великому сожалению не обошлось без кровопролития. Отступая из городов мятежники уничтожали все. Некоторые города были полностью разрушены или по тому, что там были одни мятежники или мятежниками при отступлении. Контролировать огромную территорию силами одного государства было невозможно и тогда мировое сообщество разбило территорию России на независимые округа каждый из которых контролировала одна из стран. Благодаря этим действиям, демократия снова была восстановлена. Стали строиться химические предприятия, атомные станции, металлургические заводы. Повысилась добыча нефти газа и других полезных ископаемых. Люди были обеспечены рабочими местами и с благодарностью смотрели на освободителей. Вживление чипов и электронные паспорта почти полностью искоренили преступность и только горстки вольнодумцев продолжали свою террористическую деятельность, пытаясь подорвать устои общества. Своих спасителей они по недомыслию или искренне заблуждаясь(за счет пропаганды своих преступных руководителей) называли оккупантами. Они убивали женщин и детей громили поселки, пускали поезда под откос. Несли смуту своей идеологией, одурманивая неокрепшие умы, похищенных детей из распределителей. Они абсолютно непримиримы к инакомыслящим, для них однополая любовь изъян, а дети рожденные без генетической коррекции, агрессивные и не предсказуемые, благо для всего их существования. И только благодаря мировому сообществу взявшему на себя тяжелую ношу контроля над всей этой необъятной территорией, сейчас люди живут счастливо и свободно имея крышу над головой, вкусную еду и все блага цивилизации. Фильм закончился. Снова начались споры по поводу Фила. И тут перекрывая шум раздался голос Мака. - Я нашел записку от Фила, слушайте: « Дорогие друзья! Я знаю, что произойдет со мной в ближайшее время. Но прежде чем меня отправят в город я хочу вам сказать. Не поддавайтесь на ту ложь которой окружают вольнодумцев. Они единственные кто еще не потерял веру в свою страну и нормальное общество. Вам внушают, что вы самые счастливые люди, что у вас все есть, а на самом деле вы рабы у захватчиков, только сами этого еще не осознали. Вам с детства промывали мозги и учили думать как выгодно хозяевам, внушили покорность и отсутствие своего мнения. Я очень надеюсь, что не все настолько безнадежны и среди вас еще остались способные здраво мыслить люди. Но помните, есть те кто вас может предать так же как и меня. Не показывайте того, что вы научились думать, а копите знания и опыт. Он пригодится в борьбе когда пробьет час и большинство прозреет. Я видел истину и понял суть вещей, я был в вагоне в лесном тупике. Еще не все потеряно. Фил.» - Да ты что здесь несешь? Ты кого рабами назвал? Ты клевещешь на нас – К Маку подскочил Мих и со всей силы ударил по лицу. - Да я вам записку прочел…- он не успел договорить как получил еще один удар уже от другого путейца. - Надо тебя ментокопам сдать за клевету и пропаганду- кричал на него «Рупор» - Да дайте слово сказать – Мак уже не знал куда деваться. - Нечего тебе говорить и слушать тебя никто не будет – и Мих опять ударил. Ол и Сер не вмешивались. Они ничего не понимали в происходящем. Впечатление от фильма, записка, так не кстати, прочитанная Маком и все последующие события ввели их в какой то ступор. Тихонько, что бы не попасть под чью ни будь тяжелую руку , они покинули кабак и устремились к курилке возле своего барака. - Вот так дела. И снова этот вагон. – Ол задумался – наверно что то в этом есть, а Сер? - Это точно. И секреты постоянные. Видно не только Фил язык за зубами держал, да вот только предали его. – Сер сплюнул и достал пачку сигарет. Протянул Олу, но тот отмахнулся. - Кажется я начинаю понимать. И фильм и записка. А ведь есть здесь что то. Но вот что? Они еще какое то время посидели молча. Шум в кабаке стих, пошатываясь, вышел Мак и пошел к бараку. В след ему выглянул «Рупор» и крикнул что то оскорбительное. Снова пригрозил ментокопами и вернулся в кабак. Проходя мимо ребят Мак остановился. - Кажется создал я проблем и себе и вам. Завтра что то будет. Не расслабляйтесь, вы из-за меня в неблагонадежные попасть можете. Вот блин черт дернул меня эту записку прочитать. Да еще и после фильма. Одно слово дурень. – постояв еще немного он поплелся дальше. Ночь была тревожная. По поселку ходили добровольные патрули. Все чего то ждали, но чего для Ола и Сера было совершенно не понятно. То засыпая то просыпаясь они пролежали в своих кроватях до рассвета. А лишь только начало светать Ола кто то дернул за руку. Приоткрывая непослушные веки он повернул голову и вздрогнул. Рядом с его кроватью стоял Мак, а вот позади него узнавался знакомый силуэт. Глава 6 Меньше всего на свете Ол хотел видеть этого человека. Ген, стоящий за спиной Мака, подошел к кровати Сера и слегка толкнул его. - Вставай и одевайся, – голос его был какой-то необычный, может, из-за шепота. - А ты что валяешься? Ну-ка быстро одеваться, – это уже Мак прошептал Олу. – Живо! Парни быстро оделись и вышли вслед за наставниками на улицу. Перед бараком стоял электрокар. Такой они видели только на картинках. Посадив их на заднее сидение, Ген сел за руль, рядом с ним Мак. Машина бесшумно тронулась и медленно выехала за поселок. На пустынной проселочной дороге, идущей вдоль железки, она набрала скорость и устремилась на восток, туда, где первые лучи солнца осветили верхушки деревьев. - Куда мы едем? – прервал молчание Ол. – Что случилось? - Много будешь знать, скоро состаришься. – Мак повернулся к нему. – Придет время, все узнаешь. В это время что-то тревожно запищало как на пульте в диспетчерской. Ген резко свернул с дороги в чащу леса. - Черт, уже засекли. Быстро работают. Надо срочно удалить чипы, – говоря это, он рылся в бардачке машины. – Боли не боитесь? Придется потерпеть. Он перелез через заднее сидение, держа в руке скальпель и бинт. Оторвав полоску бинта, он резким движением вспорол скальпелем плечо Ола и, провернув его в ране, вытащил маленький цилиндрик чипа. Пока Мак перевязывал рану, Ген ту же операцию проделал с Сером. Ребята были так ошеломлены всем происходящим, что им даже мысль не пришла о сопротивлении. В этом замешательстве они даже боли не почувствовали. А на плечи уже наложены тугие повязки, и машина снова двинулась по дороге. Где-то вдалеке послышался шум винтолета. - Теперь не найдут, – Ген улыбнулся. В первый раз Ол видел его улыбающимся. – Главное, вовремя с дороги сворачивать при их приближении. - Так вы нас похитили? Вы вольнодумцы? – Сер весь напрягся. - Не боись, пацан. Мы вас не съедим, – Мак тоже улыбался. – Меньше вспоминайте ту чушь, которой вас учили. Дружеское обращение немного успокоило ребят, но страх все равно остался. Тем временем электрокар несся по лесной дороге, все больше удаляясь от поселка. Несколько раз, заслышав шум винтолета, прятались в лесной чаще, а потом снова неслись все дальше на восток. Так ехали до вечера. Когда солнце уже склонилось к горизонту, нашли место для привала. Мак поставил палатку, Ген возился с костром. Ол и Сер первый раз видели и то и другое, для них это было словно волшебное действо, а приготовленная на костре еда безумно вкусной. Тихое потрескивание огня, взметающиеся к небу искры и языки пламени, когда Ген шерудил угли длинной палкой, пляшущие по стволам деревьев тени создавали обстановку чего-то не реального. Парни сидели на траве, сытые желудки и легкая истома клонили ко сну. Тот подкрался медленно и незаметно, веки слиплись, и они погрузились в мир грез. Подняли их еще по темноте. Костер был уже потушен, а электрокар накрыт сеткой и забросан ветками. Из чащи доносились незнакомые звуки, где-то вдалеке стучал колесами поезд, - Быстро-быстро, что рты раззявили. Мешки в руки и за нами, – Мак подтолкнул их к двум мешкам с лямками. – Ну же. Мешки были тяжелыми, тонкие лямки больно резали плечи, особенно те, из которых были извлечены чипы. Но они бежали вслед за наставниками в сторону железной дороги. - Как только тепловоз проедет мимо нас, выскакивайте и бегите параллельно составу. Если будете уверены, что не оступитесь и не промахнетесь, хватайтесь за вагон и пытайтесь залезть на подножку. Потом перебирайтесь вдоль вагона, уступая место следующему. Я буду последним, – сказал Мак. – Все понятно? Ол и Сер кивнули. Поезд шел не очень быстро. Как только локомотив прошел мимо, они выскочили из кустов и побежали вдоль состава по насыпи. Первым запрыгнул Сер. Перебравшись по узкому карнизу, он освободил место следующему за ним Олу. Тот чуть не сорвался, но тоже ухватился за вагон и тоже взобрался на карниз. Следом запрыгнули наставники. Примерно посередине вагона вверх уходила лестница на крышу, к ней они и подбирались. Холодный ветер пронизывал насквозь, когда они прыгали по крышам вагоно,в добираясь до платформ с техникой. Вскрыв один из вездеходов нефтяников и укрывшись в салоне, они почувствовали себя вполне комфортно. И тут Ол заметил, что поезд едет на закат солнца. Увидев его переменившееся лицо, Мак усмехнулся. - Обратно едем, прогулка окончена. - Чтоооо??? – лица ребят вытянулись в недоумении. - Я же говорю, ОБРАТНО. Неужели непонятно? – Мак как будто наслаждался растерянностью ребят. - Мак хорош их пугать, они и так сами не свои. Обратно, да не совсем. Следы путаем, чтобы не нашли, – Ген посмотрел на Мака укоризненно. – Завтра к вечеру будем почти на месте. Всю дорогу ели да спали, больше делать было нечего. Приевшаяся тайга вдоль дороги быстро надоела. Разговор никак не получался, Мак и Ген вообще как будто забыли про присутствие воспитанников. А те настолько были погружены в свои мысли, что ничего не замечали вокруг. Так прошла ночь и половина дня. Ближе к вечеру Мак и Ген стали готовиться к высадке. Упаковали в мешки остатки продуктов и теплые покрывала, проверили, как собираются ребята. По одним только им известным приметам определили, когда надо будет покинуть поезд. И вот они уже на насыпи, недалеко от заброшенной стрелки, уходящей в глубину леса. - Отсюда до поселка километров пять? – Мак взглянул на Гена. - Не больше, но нам не туда. Сейчас по этой ветке пойдем, заночуем в лесу, а утром двинемся дальше. Там совсем немного останется, – Ген поправил рюкзак и зашагал по шпалам. Все гуськом двинулись за ним. Вторая ночь в лесу уже не была такой романтичной. Продукты почти закончились, и только слегка притупленный голод мешал лирическому настрою. Также горел костер, взметая языки пламени, но пляска теней на деревьях была для ребят тревожной и пугающей. Что принесет им новый день, похищенным вольнодумцами. Одно только это внушало трепет и страх за свою судьбу. Утро было прохладным, но день обещал быть теплым. В лесу ни ветерка, полусумрак не рассеялся, хотя солнце уже давно встало. Редкие его лучики пробивались сквозь кроны деревьев. А по шпалам с проросшим между ними кустарником и деревцами шли наши путники. Но вот деревья начали расступаться, свет стал ярче, и они вышли на открытое пространство. На сколько хватало глаз, тянулась пустошь, заросшая травой и торчащими пеньками. Там, где раньше была тайга и обитали дикие звери, теперь не было ничего. Лес, точнее то, что от него осталось, рос только вдоль дороги. Его оставили для сохранности железнодорожного полотна, а дальше… дальше все превратилось почти в пустыню или степь. Точно такую, которая окружала город, в котором они жили и учились в распределителе. Мрачная зловещая картина. Железная дорога убегала дальше к горизонту. Здесь она выполнила свою задачу, по ней вывезли все, что можно, и забросили. - Ну что, прибыли, – сказал Ген. – На открытое пространство выходить не будем. Засечь могут. Подождем здесь, на опушке. И он, подавая пример, скинул с плеч свой мешок. Глава 7 - Эй, лежебоки, подъем! – неизвестно откуда появившийся Фил орал во всю глотку. – А ну строиться! В этом человеке можно было с трудом узнать того зачуханного, вечно подвыпившего и небритого путейца. Подтянутый, опрятно одетый, он был совершенно другим. Позади него на рельсах стояла электродрезина с кое-как пристроенными на ней огромными аккумуляторами. Мак и Ген бросились к нему. Они обнимались, хлопали друг друга по плечам, в общем, проявляли ту радость, за которую в распределителе наказали бы любого воспитанника. Ол и Сер были поражены теми переменами, которые происходили с людьми у них на глазах. - Идите сюда, – как бы вспомнив о ребятах, позвал Мак. – Знакомьтесь. Это Филипп и Гена, а я Максим. Вас, полагаю, по-настоящему звать Олег и Сергей. Забудьте те собачьи клички, которые вам дали в распределителе. Хотя нет. Никогда не забывайте. Помните, что вас лишили не только родины, но даже ваших имен. - Хорош политинформацию читать, Максим, – перебил его Гена. – Им еще многому научиться надо и многое понять, а ты сразу в лоб. Успеешь, здесь ты тоже их наставником будешь. И он хитро подмигнул ребятам. Погрузив свои мешки на дрезину, они примостились сами. Натужно урча, электропривод начал набирать обороты, и она легко заскользила по ржавым рельсам в сторону горизонта. Хотя скорость была вполне приличная, но час за часом, километр за километром окружавший их ландшафт не менялся. Только когда начало темнеть, они увидели впереди какие-то перемены. Стали попадаться разрушенные или обгоревшие дома, некоторые выглядели так, будто по ним проехалось что-то очень тяжелое. Крыши были придавлены к фундаменту, погребя под собой все остальное. - Когда-то здесь был город, – с грустью сказал Гена. – Жили люди, рождались дети, во времена смуты он был уничтожен. Мало кто выжил, а тем, кому повезло не погибнуть сразу, предстояла долгая мучительная смерть. На них сбросили так называемые грязные бомбы. Освободители не церемонились со средствами. Земля здесь и сейчас горячая, а ведь почти сто лет прошло. - Это как горячая? Жара не чувствуется, – Олег провел рукой в воздухе. - Горячая значит радиоактивная. Это не чувствуется органами чувств, нет запаха, вкуса или тепла. А смерть приходит неотвратимо. И не просто смерть, а медленная, когда тело покрывается язвами и человек начинает гнить изнутри. Ол представил себе такую смерть, и ему стало не по себе. Ему приходилось видеть гнойники, и даже в единственном числе и маленькие, они были жутко болючими и противными. А вот если их много… Дальше даже думать страшно стало. Совсем стемнело, и они зажгли прожектор. Развалины спрятались в тени. Только изредка здания, подступавшие близко к дороге, на мгновение появлялись и тут же исчезали во мраке. Друзья, уже полностью успокоившись за свое будущее, уснули на мешках, а Гена, Миша и Филипп тихо вели беседу, поглядывая на дорогу. Когда Олег и Сергей проснулись, ярко светило солнце. Вокруг щебетали птицы и слышались голоса людей. Дрезина стояла посреди смешанного леса, под натянутым тентом. Среди деревьев прятались аккуратные красивые домики. Сделаны они были не из пластика и металла, а из цельных бревен, с окнами, украшенными резьбой, и крылечками гостеприимно зовущими зайти. Олег приподнялся на локте и внимательно изучал все, что их окружало. И вздрогнул от неожиданности, когда позади себя услышал незнакомый и…. Это был женский голос. - Ну-ка, хорош спать, пойдемте, умоетесь и завтракать. Все уже разошлись, а вас Максим оставил на мое попечение, – голос ее был бархатистым и ласковым. Хотя она и пыталась говорить строго, у нее это не очень получалось. Олег вспомнил все, что он знал о женщинах. В основном то, что они суррогатные матери и увидеть их можно чаще всего только по плазме. В рабочих поселках женщины редкость. Еще по рекламе, но он даже представить не мог, что эта женщина может течь и вонять. - Вы что, оболтусы, не слышите? – в ее голосе появились новые, еще не понятные ребятам нотки. – Пошли умываться. Олег с Сергеем не стали дожидаться еще одного повторения, слезли с дрезины и пошли за женщиной. - Меня зовут Мария, как вас звать, я и так уже знаю, – перебила она Сергея, собиравшегося представиться. – Первое время в основном будете на моем попечении, пока не освоитесь с жизнью в убежище. Имейте в виду, неслухов я на дух не переношу. Хотя про вас мне говорили, что вы смышленые, это еще не значит, что послушные. Она еще долго ворковала, пока они умывались и шли к столовой. Там она показала им обеденный зал и кухню. Везде было чисто уютно, на столиках стояли букетики лесных цветов, скатерти чистые, пол блестел так, будто его только что покрыли лаком. Еда была неимоверно вкусная. Такой вкуснятины даже на выпускном не было. Везде чувствовалось что- то такое неуловимое, чего ребята не могли понять и тем более объяснить. После обеда она проводила их в дом, где им предстояло жить. Две большие комнаты, в каждой по две одноярусных кровати. Мягкие матрасы, не чета тем, что были в бараках, и еще более мягкие, почти невесомые подушки. В центре каждой комнаты стоял круглый стол и несколько стульев. Оставив свои мешки в доме, они пошли за Марией, которая продолжила их знакомство с поселком. Она показала им дом советов, библиотеку, клуб. Провела по детскому городку, где весело играли дети. Как выяснилось, здесь дети не были изолированы от взрослых, их общение не ограничивалось воспитателями, а ночевали они в домах с биологическими родителями. Это было последней каплей. Все те моральные устои, которые Олег и Сергей получили в распределителе, нарушались здесь на сто процентов. И несмотря на это, они чувствовали себя уютно и как-то даже гораздо спокойнее, чем в поселке путейцев. Всему этому, наверно, способствовала и непрекращающаяся воркование доброй Марии. Потом она провела их на склад, где подобрали новую одежду взамен старых поношенных роб, новую удобную обувь и всякие бытовые мелочи. Никто не требовал у них электронные паспорта, все, с кем они встречались, были улыбчивы и доброжелательны. Для рабочего поселка путейцев это было совершенно неприемлемо. Здесь же это было эталоном нормы. Чем больше ребята узнавали этот новый для них мир, тем меньше они думали о том, который потеряли. Им здесь нравилось, им хотелось остаться здесь навсегда и побыстрее забыть ту действительность, в которой они жили до этого. Первый день прошел как в сказке. Море впечатлений и положительных эмоций. Вечером они легли спать в уютном домике на мягкие кровати, где не было зловонья бараков рабочего поселка, скрипов, кашля и других шумов. За стеной вместо стука колес и свистков локомотивов слышалось пение птиц и шум ветра в листве. Они подумали, что попали в рай, тот рай, который священник обещал им после смерти, если будут хорошо работать. И это не где-то в иллюзорных небесах, а здесь, на земле, среди таких же людей, как они. Глава 8 Утром их разбудила Мария. Выспавшиеся и бодрые, они побежали умываться и после легкого завтрака, устроились на скамейке перед домом. Женщина увидев из окна , что парнишки вернулись вышла на крыльцо. - Я вижу вы совсем освоились. На удивление быстро адаптируетесь. Теперь настало время для серьезного разговора. Скоро придет ваш отец и … - Кто придет? – на лице Сергея отобразилось такое изумление – Отец? Олег даже сказать ничего не мог. Молча сидел и ждал когда все, наконец, объяснится. - Да, ваш отец – продолжила Мария – Вы… - она замялась, думая как все объяснить – Вы рожденные от мужчины и женщины, ваши гены не модифицировали и ваш биологический отец скоро придет.- выпалила она. - А мать?- тут уже подал голос Олег. - Мать где? - Мама ваша умерла. Вы братья, родились с разницей в четыре минуты, но она умерла при родах. А вас забрали у отца и отправили в приют, для неполноценных. Волею судьбы оба попали в распределитель, где к счастью не разлучили. Там он вас и отыскал. С огромным трудом, нам удалось пристроить его воспитателем, вы росли под надзором и покровительством. Очень важно было, что бы ваше не измененное сознание нормально развивалось и не отупело. Надо было сохранить не только ваши способности, но и развить интеллект. Я вижу, ваш отец с этим прекрасно справился. А вон и он идет. – она улыбнулась. Из леса на прогалину, слегка прихрамывая, вышел Вит, улыбаясь своей доброй улыбкой, пошел к ним. Лицо его хоть и похудевшее, было все тем же лицом добряка наставника. - Здравствуйте – здравствуйте, сыночки мои – он шел широко расставив руки – второй раз в жизни с момента вашего рождения не в мыслях, а вслух могу так назвать. – он обнял поднявшихся ребят и прижал к своей широкой груди. И снова в мыслях парнишек, рушились устои, вложенного в них воспитания. Снова то, что считалось и преподносилось как нечто неприличное и порочное, оказывалось полной противоположностью в этом новом для них мире. Они стояли, прижавшись к обретенному отцу и вместо чувства неприязни и неприличия, испытывали сами того не осознавая, чувство нежности и гордости. Мария отошла в сторону, плечи ее опустились, лицо было печально и задумчиво. А Виталий, увлек ребят за собой в лес. - Пойдемте, прогуляемся. Не будем ее тревожить.- и продолжил перехватив недоуменный взгляд Олега – ее детей найти не удалось. А она до сих пор ждет. Им бы уже восемнадцать стукнуло. Только без хорошего наставника, они так и не смогли бы стать настоящими людьми. Думать, надо с детства учить и не просто думать, а анализировать. Потом бывает слишком поздно и в лучшем случае получится умный фанат режима, который как преданный и способный пес, будет выполнять волю хозяина. А в худшем смотритель или ментокоп. Эти используя свои мозги, доставляют нам много неприятностей. – он обернулся, но поселок уже скрылся за деревьями. – Боюсь мы нашли ее сына. Вот только встреча с ним не доставит ей удовольствие. Лучше пусть не знает. - А что с ним? – Сергей весь превратился в слух. - Он попал почти в элиту, к его советам прислушиваются начальники участков, а он руководит операциями по уничтожению «вольнодумцев». Очень многие наши товарищи погибли или были пойманы благодаря ему. И как об этом сказать Марии? Ведь он наш враг номер один. Вербует слухачей среди путейцев, и они выдают ему всех подозрительных. Так и Фила предали, когда тот, притворяясь выпившим, пытался найти, хоть малость думающих, и способных осознавать реальность, втягивая их в пьяный разговор. Кто-то из слухачей просек это и доложил. За время этого разговора, они прошли почти весь лес и оказались на опушке. Метрах в десяти от нее, начиналась водная гладь лесного озера. Ветер не проникал сквозь деревья и зеркало воды, отражало ясное голубое небо. У берега, накрытые желто-зеленым брезентом, лежали несколько лодок. - Не хотите прокатиться? – спросил Виталий. Хотя было уже холодно и возле берега похрустывал тонкий ледок, предложение было принято с энтузиазмом. Быстро откинули брезент и спустили одну лодку на воду. Забросили в не весла и вот они уже на спокойной глади озера. Гоня впереди себя волну лодка понеслась на самую середину направляемая сильными ударами весел. Достигнув почти центра Вит отпустил весла и лодка проплыв еще несколько метров остановилась. Какой прекрасный вид открывался от сюда. За окружавшим озеро сплошной стеной лесом, склоняющееся к горизонту солнце, осветило вершины, покрытых снегом, гор. Отражаясь в воде, они напоминали зубы торчащие из зеленых губ синего рта в центре которого находилась лодка. Ребята молча сидели и заворожено смотрели на это чудо сотворенное природой. Солнце коснулось вершины одной из гор, та засияла ярким пламенем и отбрасываемая ею тень, потянулась через все озеро. Как грозный палец ее вершина указывала на лодку с притихшими в ней пассажирами. - Пора возвращаться – тихо произнес Виталий – день кончается, а с завтрашнего дня мы займемся обучением. Вам много надо узнать и понять, очень важно научиться жить в двух мирах. Мире оккупированном «освободителями» и мире свободы и гармонии. Вы должны узнать историю своей многострадальной Родины, историю надежд и свершений, побед и поражений, вплоть до сегодняшнего дня. Обучать вас будем по очереди, в зависимости от занятости, я, Максим и Мария. Хотя если возникнут вопросы, я думаю ни один житель поселка, не откажет вам в разъяснениях. Правда, вы с ними не так уж часто будете видеться. Зимой большинство уходят в город, а здесь остаются только те кто поддерживает поселок до следующего лета, воспитатели и ученики. К весне вы уже сами должны быть готовы для активной жизни и борьбы. Пока он это говорил, лодка уже ткнулась носом в берег. Вытащив ее и накрыв брезентом, они пошли обратно в поселок. Это был их первый день, проведенный с отцом, а не строгим воспитателем. На следующий день поднявшая их Мария, посоветовала одеваться теплее. С неба падали крупные хлопья снега и все вокруг было белым. Даже деревья спрятались в облепившем их за ночь снегу. Слепив снежный ком, она запустила им в ничего не ожидавшего Сергея и начала лепить новый. Только после того как Олегу тоже досталось снежком и они увидели как Мария весело улыбаясь лепит очередной, они поняли что это какая то неизвестная им забава. С радостью они включились в игру. Снежки летали не переставая, и по всему поселку разносился веселый смех. Из соседних домиков выходили жители и стар и млад принимали участие в метании снежков. Было совершенно не важно в кого кинуть, главное что бы было весело и это действительно было так. Потом в центре поселка слепили огромную снежную фигуру из снежных шаров и некоторое время водили вокруг нее хоровод. Мокрые от таявшего на них снега, счастливые и довольные они вернулись в дом. Мария принесла сухую одежду и ушла переодеться сама. - Как здорово - все еще возбужденно дыша сказал Олег. – здесь так замечательно, и не надо ни кого боятся. - Я и не знал, что можно так жить. Смейся сколько хочешь, никто ничего не скажет, не посмотрит косо – вторил ему Сергей. - А я знаешь, какую то легкость в себе чувствую, сам не знаю, хочется прыгать, кричать. Вот только все время вспоминаю распределитель и немного пугаюсь. Там это было не принято и Вит. Виталий – поправился Олег – все время предупреждал, что бы скрывали эмоции. А здесь все наоборот. - Мне кажется мы в раю. Может мы умерли - Не говори глупости – Олег хмыкнул – мы просто попали домой, так все люди жить должны. Как много мы потеряли и слава Богу все-таки нашли. В это время в комнату заглянул Виталий – Ну что готовы? Переоделись? Пошли на занятия. Сегодня и так в честь первого снега задержались. – он улыбнулся и весело подмигнул. В учебном здании кроме них было еще четверо ребят их возраста. Они тоже были похищены, кто уже с работы, а кто из распределителя. Все они были рожденными от матери и отца и значит в какой-то степени для того общества являлись выродками. Здесь же они стали самыми ценными членами общества. Глава 9 Время в поселке летело быстро. С самого утра зарядка, потом занятия рукопашным боем или стрельбой. После обеда теоретические занятия, история, литература. Особое предпочтение отдавалось истории государства Российского. От Киевской Руси до падения Российской Федерации в 2024 году. То, что они узнавали на этих уроках, было полной противоположностью тому, чему их учили в распределителе. То, что сейчас стало якобы процветающим демократическим СНО (Союзом Независимых Округов), раньше было великой страной. Не отсталая, с деспотичным правительством, как их учили, а мощная великая держава. С глубокими корнями своей культуры и быта. Не раз она подвергалась нападению врагов. Были победы и досадные поражения, после которых каждый раз, воспрянув, освобождала не только себя, но и все соседствующие государства. Странно, но все те, кого жители многонациональной России когда-то спасали от уничтожения, к концу двадцатого века стали считать их врагами и оккупантами. Все добро, которое они в свое время получили от великой страны, считалось преступным и всячески принижалось. Не сумев одолеть в открытом бою, жителей России стали уничтожать изнутри. Им стали внушать ложные ценности, растлевать и спаивать молодежь. Правительство, пришедшее к власти с помощью и под диктовку врагов, принимало законы, разрушающие экономику, обороноспособность, культуру и образование. Страна стремительно начала деградировать. Подстрекаемые предателями и продажными провокаторами, жители разделились на множество партий и группировок. Под обещания лучшей жизни приходящие к власти партии разворовывали последние крохи некогда великой державы. Люди потеряли не только веру в будущее, но и стремление за него бороться. Отвлекая жителей от насущных проблем, им создавали не существующие. Борьба против межнациональной розни приводила к противоположному результату. Воспитывая толерантность и терпимость, вырастили развращенную молодежь, циников или убийц. Борьба за рождаемость приводила к еще большему вымиранию населения. Этому способствовали генномодифицированные продукты, плохая экология и ухудшение системы здравоохранения. Разрушалось все, что создавалось веками. Население страны сокращалось настолько стремительно, как не бывало при самых кровопролитных войнах. И все это под красивыми лозунгами во имя процветания. Вот тогда и появились первые «Вольнодумцы». Они старались сохранить хотя бы часть того наследия, которое оставили им предки. Они жили старыми устоями и моральными ценностями, воспитывая своих детей в духе патриотизма и верности долгу. На них не действовала пропаганда культа денег. Объединяясь сначала в группы, потом в союзы, они создавали свое общество противостояния. Не афишировали свои действия и не стремились к власти, поскольку лидеры, пытавшиеся изменить сложившуюся систему, исчезали бесследно или умирали. В лучшем случае на него выливали такие потоки клеветы, что шансы победить на выборах сводились к нулю. Вот так в подполье собирался цвет общества, точнее, то, что от него осталось. Когда фактически стали уничтожать академию наук к «вольнодумцам» присоединились физики-ядерщики и другие светила науки. Они создали свое почти независимое крыло сопротивления. Почти никто не знал и сейчас плохо знает, чем они занимались. Они это называли последним шансом или возмездием. Когда «вольнодумцев» стало достаточно много, они начали согласованно собираться в разных городах, создавать общины. А когда чувствовали, что могут рассчитывать на решение большинства, продвигали своих выдвиженцев на ключевые посты. Сначала маленькие города, а потом целые регионы стали под влиянием «вольнодумцев» дистанцироваться от центральной власти, создавать свои институты управления и развития. Эти регионы начинали процветать, и в поисках лучшей жизни в них стали переезжать жители других местностей. Центральной власти это не нравилось, и она пыталась влиять на эти регионы экономически, а потом и физически. Принимаемые правительством законы все больше и больше ограничивали возможности руководителей регионов. И тогда первой объявила о своей независимости от центра Новосибирская область. Вслед за ней – Хабаровский и Красноярский край. Они хотели объединиться и создать независимую Сибирскую республику. К тому времени большинство «вольнодумцев» жили уже за Уральским хребтом. И туда нарастающим потоком стремились переехать жители западных и южных округов. Центральные власти объявили отделившиеся регионы мятежными, и тогда произошли первые столкновения. Мировое сообщество, до этого отмалчивавшееся и не высказывавшее своего мнения, приняло позицию правительства Москвы и выразило ему свою поддержку. После нескольких взрывов в городах центрального региона «вольнодумцы» были признаны террористами, хотя они и отрицали свою причастность к ним. А после еще нескольких терактов в метро и на поездах были объявлены вне закона все «мятежные» округа. Посланные для наведения конституционного порядка войска результатов не дали. Многие солдаты вместе с оружием и бронетехникой переходили на сторону мятежников или отказывались выполнять приказы. Разрастающаяся Сибирская республика вплотную приблизилась к Уралу. Ее руководители уже не скрывались и не отрицали, что хотят отставки верховного правительства, президента и новых, честных выборов. Только на таких условиях они соглашались прекратить противостояние и сесть за стол переговоров. Все не сомневались, что при честных выборах никого из бывших руководителей у власти уже не будет. А еще более вероятно, что они будут преданы суду и казнены как предатели Родины. Этого власть имущие допустить не могли. Обратившись к мировому сообществу за помощью, они подписали договор о сотрудничестве и согласии ввести в страну миротворческих сил НАТО. Этот договор был подписан втайне и нигде не афишировался. В ту же ночь первые ракеты и бомбы полетели на города и поселки Сибирской республики. Люди, застигнутые спящими в своих домах, гибли, не успев выскочить на улицу. Те, кто не погиб сразу, умирали от мучительных болезней, а кто успел спастись, ушли в леса, где, кто как мог, пытались выжить. Разрозненные, без руководства, потерявшие все, что имели. Те из руководства, кому удалось спастись и не быть пойманными для публичной казни, пытались собрать своих сторонников в глухой тайге, где еще до всех этих событий была оборудована база на месте заброшенной ракетной части стратегического назначения. Туда стекались все посвященные, ведя с собой своих сторонников. Места на базе становилось недостаточно и тогда решили расселиться по разным глухим уголкам, поддерживать регулярную связь между собой и начать партизанскую войну против захватчиков. Так перестала существовать Великая страна Россия, ее многовековая история и могучий многонациональный народ. Так за обучением летело время. Олег и Сергей научились неплохо стрелять, находить съедобные грибы и ягоды, ходить на лыжах и выживать в лесу. Попутно их обучали нравам и обычаям в городах, находящихся под протекторатом разных государств, специальностям и навыкам, необходимым для жизни в городе. Первый раз в жизни они встречали Новый год. В прошлой жизни у них вообще не было праздников, а здесь люди умели радоваться: и праздники отмечали весело, и работали с душой. Как-то раз Олег случайно назвал Марию мамой. Он сам не знал, как это получилось. Этого слова он никогда не произносил в своей сознательной жизни. Увидев, как она счастливо улыбнулась, и почувствовав, как она прижала его к себе, он решил всегда при возможности ее так называть, а вслед за ним как-то само собой назвал ее мамой и Сергей. Теперь парни понимали, что женщины – это далеко не то, что им все время навязывали в прошлом. Они более чувственны, нежны и заботливы. Что от них совсем нет дурного запаха, а, скорее, наоборот. Например, от Марии почти всегда пахло ромашками, какой-то травой и ягодами. А иногда вкусной едой, если она стояла у плиты и готовила. Виталию нравилось, какие отношения складываются у ребят с Марией, он всячески это поддерживал, а когда услышал, что они называют ее мамой, просто был в восторге. Геннадия с Максимом пацаны почти не видели, за всю зиму те появились в поселке всего два раза. Наступила весна, снег в лесных низинах еще не сошел, а на лесных прогалинах уже появились первые весенние грибы, сморчки и стручки. С огромным удовольствием все уплетали грибной суп или жареную картошку с грибами. Несколько раз Виталий водил их на рыбалку вместе с другими учениками. И тогда к общему столу была уха и жареная рыба. Олег и Сергей уже не представляли себе другой жизни, им просто не верилось, что можно жить иначе. Затхлые бараки, жесткие кровати в общей спальне, вонь грязных тел, грохот поездов – все это казалось просто кошмарным сном. Учеба давалась им легко, Олегу особенно нравилось изучать языки. «Учи-учи, - говорил ему Виталий. – Надо знать языки, на которых говорят твои враги. Это хорошо, что они тебе так легко даются». Ближе к лету в поселок стали съезжаться командированные в города. Несколько раз приезжали посланцы из соседнего поселка, находящегося в трехстах километрах. Летом планировались серьезные акции, и могли потребоваться большие силы. Все были деловиты и заняты приготовлениями. Однажды отец отвел Олега и Серегу в сторонку и предупредил: - Завтра с рассветом я хочу вас кое-куда проводить. Скажите Марии, что мы собираемся на рыбалку и больше никому ни слова. Встретимся у озера, когда только начнет светать. Утром, когда уже начали гаснуть звезды, парни уже стояли возле лодок. Отец вышел из леса, сегодня он был угрюм и неразговорчив. Вытащили лодку. Он сел на весла и сильными гребками погнал ее к противоположному берегу. Олег хотел было спросить, но отец жестом велел ему молчать. Причалив и оставив лодку на берегу, они углубились в лес. Старая просека с остатками шпал уходила в сторону гор. Шли молча, кроны деревьев смыкались на верху, пропуская тусклый свет. Солнце еще не взошло, и идти приходилось почти наощупь. Так шли почти весь день, сделав короткую остановку, чтобы перекусить. Когда начало смеркаться, они уже шли по не разобранной железной дороге. Бетонные шпалы и рельсы, если бы не толстый слой ржавчины, выглядели вполне пригодными для эксплуатации. Уже в полной темноте они наткнулись на огромный вагон, стоящий в лесном тупике и спрятанный от посторонних глаз. Он походил на вагон- рефрижератор, только больших размеров. Сбоку входная дверь, как в пассажирском вагоне, а дальше гладкие стены. - Ну вот мы и пришли, - сказал Виталий. – Это и есть цель нашего путешествия. - А что это? – Олег с благоговением смотрел на огромный вагон. - Это наше спасение или гибель. Мы пока сами точно незнаем. Но ученые-ядерщики, трудившиеся над его начинкой несколько десятилетий, уверяли, что он наша единственная надежда. - А что в нем? – подал голос Сергей. - Сейчас зайдем, увидишь. Я вас привел сюда в надежде, что ваши пытливые умы сумеют разобраться, что к чему. Здесь остались старые записи и чертежи. У нас много споров по поводу этого устройства. Есть те, кто хотят его использовать немедленно, и есть противники, предлагающие дождаться крайнего случая. Последний из ученых, который над ним работал, умирая, оставил запись, но она настолько противоречива, что никто не решился запустить эту установку. Одни говорят, что она уничтожит весь мир, другие - что спасет его. Вот и стоит этот вагон уже шестьдесят лет в лесном тупике. Часть вторая Рашид Глава 1 - Заходи, заходи, Рашидик, – полный лысоватый мужчина, развалившийся в огромном кожаном кресле, сделал приглашающий жест. – Рад видеть тебя. - Что же понадобилось от меня господину Джексому? Я думаю, причина достаточно весомая, чтобы снимать меня с операции в самый ответственный момент, - в голосе Рашида почувствовались железные нотки. Джексом невольно поежился. Хотя Рашид и был подчиненным, он его невольно побаивался. Давно уже ходили слухи о начальнике безопасности дальневосточных регионов. Какие только страсти про него не рассказывали, одна хлеще другой. - А ты присаживайся, дело как раз ее и касается, – Джексом встал с кресла и подошел к гостю. -Операцию надо срочно менять. Дело в том, что из Вашингтона пришло распоряжение последний этап отложить. - Это еще почему? Это была моя идея, и я ее прекрасно воплотил, – еще немного и Рашид был готов кинуться на собеседника. - Успокойся, мальчик мой. Не горячись. Там прекрасно восприняли твой план по вживлению вторых чипов именно твоим подопечным и рады, что ты оказался прав. Но твой вклад будет еще ценнее, если мы уничтожим не один поселок террористов, а несколько. Как ты считаешь? - Я думал об этом, но это рискованно. Они могут обнаружить излучение чипов и перебраться на другую базу. Тогда все надо будет начинать сначала, – Рашид продолжал сердиться, но запал уже был потушен. - Ну, если за восемь месяцев не нашли, то и сейчас едва ли. Есть план дождаться, когда они начнут перемещаться по убежищам, а рано или поздно это должно будет произойти, и…. Ну сам понимаешь. - Это рискованно. Мы можем упустить всех, – не унимался молодой человек. - Вот сделайте так, чтобы не упустили, – Джекосом вернулся к своему креслу и, плюхнувшись в него, начал перебирать какие-то бумаги. Весь его вид показывал, что разговор закончен. * * * - Вот тупица, – думал Рашид шагая по улице к своему офису. – Такой план может сорваться. И ведь знает, что у мятежников могут оказаться не переносные, а стационарные детекторы. Малейшая ошибка или подозрение - и весь его гениальный план рухнет. Они покинут поселок, и ищи ветра в поле. А это уже проверено на опыте. Поселки так хорошо укрыты, защищены электромагнитным полем, что даже со спутника обнаружить их почти невозможно. А прочесывать всю территорию подконтрольного ему округа, задача невыполнимая. Ментокопов не хватает, на рабочих и служащих надежды нет, эти безвольные тупоголовые ни на что не способны. Элита со своей охраной уж точно этим заниматься не будет. И теперь, когда у него на карте есть поселок мятежников, где еще ничего не знают и не ждут нападения, ему приказывают все приостановить. Худшего положения даже придумать невозможно. Если у него не получится, он будет наказан, может, даже разжалуют до ментокопа, а если получится, то он просто исполнитель чужой команды. Джексом хитер. Уж он то ничего не теряет. Вернется к себе в Штаты и будет жить припеваючи в своем домике. А вот Рашиду всю жизнь здесь жить. Немодифицированных, даже в качестве слуги, через границу не пропустят. А жить хорошо хочется хотя бы здесь, коли туда не пускают. В офисе он снял куртку и сел за свой стол. Да, это сейчас у него свой кабинет, квартира, свобода передвижения. Есть все, о чем он когда-то только мечтал. Баллов, которые он зарабатывал, хватало на все, но это были всего лишь баллы. Доллары были только у миротворцев и наместников. Эти деньги, дающие возможность посмотреть мир за пределами СНО, ему не платили. Была у него, конечно, кругленькая сумма (при его работе грех не заиметь), но что с ней делать? Ехать ему некуда, никого он не знает, никто его не ждет. Хотя когда он был в распределителе, даже представить такого не мог. В распределитель он попал сразу из яслей. Его, как рожденного неполноценным, то есть без генетического вмешательства, сразу забрали от матери, как только она перестала кормить его грудью. Тогда его звали Раш. Рашидом он стал гораздо позже. С первых же дней в распределителе в нем стали проявляться лидерство и аналитическое мышление. Он всегда как хороший шахматист просчитывал каждый свой поступок. Заметив в нем эту особенность, его перевели в школу ментокопов. В первые же дни он подчинил своей воле всех воспитанников. Тех, кто пытался сопротивляться, он жестоко избивал. Его хотели было отправить на рудники, но начальник школы воспротивился. «Из этого юнца выйдет отличный руководитель», - сказал он тогда. Так и получилось. Уже через месяц после выпуска, он Рашид стал старшим ментокопом небольшого городка. После удачного раскрытия нескольких хищений с плантаций кедрового ореха его повысили до линейного, где в его подчинении было два десятка охранников. Тогда он первый раз в своей жизни задержал вольнодумца: тот пытался засыпать песок в колесную пару товарного поезда (вечно вредительством занимаются). И его карьера еще сделала маленький шажок. И такими шажками он за три года добрался до начальника безопасности всего региона. Он ломал и своих, и чужих. Если кто-то попадал под его подозрение, то можно было не сомневаться, что его отправят последним вагоном. Последний вагон – это тоже изобретение и новшество Рашида. Он считал, что тот, кто не может себя прокормить или вылечить, не должен становится обузой обществу, тем более, если это преступник. «Нечего кормить дармоедов», - думал он и предложил свою идею начальству. Те сначала возмутились, но подсчитав, сколько денег уходит на содержание и лечение немощных или преступников, дали добро. Тогда и появился последний вагон, а потом и состав. Что происходило с теми, кого на нем увозили, держали в секрете, а хозяева жизни довольно потирали руки, подсчитывая барыши. Последние несколько лет Рашид вел активную борьбу с террористами на железных дорогах. Те пускали под откос продуктовые и товарные поезда, разграбляли их и исчезали в неизвестном направлении. Его слухачи работали на всех станциях и перегонах, выискивая неблагонадежных, но даже если и удавалось кого-то схватить, задержанные предпочитали умереть под пытками, чем выдать, где скрываются их товарищи. Вот тогда у него и созрел хитрый план. Узнав от слухачей, работавших в распределителе, что один из воспитателей собирается похитить своих сыновей, им во время очередного медосмотра перед выпуском вживили GP чипы. Это был хороший план. Все прошло как по маслу, никто даже не заподозрил, а врача в тот же день перевели в закрытый городок при рудниках. Ну а там долго не живут, это все знают. Теперь этот план мог рухнуть, но Рашида пугало другое. Если план Вашингтона удастся и будут уничтожены почти все поселки мятежников, он станет не у дел, его самого могут посадить в последний вагон и отправить… Одна мысль об этом была для него невыносима. Он не боялся смерти, но и не хотел умирать, а тем более отказываться от тех благ и влияния, которые у него сейчас были. В свои 24 года он уже многого достиг и рассчитывал на еще большее. Он полистал отчеты, лежавшие перед ним, снимки со спутников предполагаемого места операции. Островок тайги с озером в центре жался к горам, тоже покрытым лесом почти до середины. Заброшенная железная дорога, ведущая к нему через отравленные пустоши бывших городов. На снимках хорошо просматривались очертания развалин. Добраться туда можно только на винтолетах и с небольшим количеством бойцов. Только после массивного авиационного удара можно было рассчитывать на победу, а значит, удар должен быть максимально точным. Если вольнодумцы разбегутся по всей тайге, их уже не найти. Лес нужно сохранить, это сырье, а в данном отношении хозяева очень щепетильны. Рашид все еще изучал снимки, когда в дверь осторожно постучали. - Кто там? – рявкнул он. - Это я, Вол, новые данные о наших подопечных, – его помощник положил на стол фотографии со спутника и карты с начерченными маршрутами. – Первый раз за все время они удалились от первоначального местоположения почти на пятьдесят километров. - Это уже интересно. Только сомневаюсь, что это другой лагерь. Слишком близко, – Рашид внимательно присмотрелся к карте. - Что они там могут делать? Может, просто вылазка? – Вол тоже склонился над картой и добавил: Вот только они там уже три дня. - Иди, я посижу подумаю, а ты сообрази насчет обеда. Сегодня я весь день буду на месте. Ни для кого, кроме Джексома и командиров спецгрупп, меня нет. - Есть! – Вол повернулся на каблуках и вышел их кабинета. Маршрут, проложенный на карте, пересекал озеро и оканчивался почти у самого подножья гор. Глава 2 Вечером следующего дня на совещании в кабинете Джексома царило напряжение. Кроме Рашида и Вола присутствовали несколько командиров ментокопов и двое лучших специалистов по микроэлектронике. - Вчера вечером сигнал был стабильный, но вот утром его уже не было. Выход из строя сразу двух чипов исключен. Причиной потери сигнала может быть или физическое устранение, или экранировка. Это все, что я могу сказать, – Вол сел и посмотрел на электронщиков. - И что вы можете добавить? – Рашид пылал гневом. – Я же предупреждал, что просканируют и извлекут. Скорее всего там у них стационарный сканер. Теперь ищи ветра в поле. Вряд ли они будут нас там дожидаться, а если и будут, такую торжественную встречу устроят, что все «счастливы» будем. Он стукнул кулаком по столу. - Успокойся, еще ничего неизвестно. Зачем сгущать краски раньше времени. Вчера была магнитная буря, она могла повлиять на GP. Такое уже случалось, сам знаешь. Пропадет сигнал на пару дней, а потом снова появится, – Джексом говорил правду. Такие случаи действительно бывали, но очень редко. - Я вот что думаю, – вступил в разговор один из электронщиков, – надо попробовать на других частотах поискать. Магнитная буря могла сбить настройки или аннулировать, в результате чего не происходит идентификация поиска. Его коллега что-то пробормотал и вышел из кабинета. На какое-то время воцарилось молчание. Так хорошо спланированная и принесшая плоды операция могла провалиться из-за такого пустяка. Конечно, они знали, где находится поселок, но не было уверенности, что чипы не найдены. А от этого зависел успех всего остального плана. - А что если попробовать уничтожить поселок? Пусть даже пустой. Накрыть ракетным ударом и все, – сказал командир линейных ментокопов. - И толку? Если их там не будет, то разрушим поселок и подпалим лес, а результат нулевой. Да, а еще ущерб выплачивать кто будет за потерю древесины? Наверняка начнется пожар и если тушить сунемся, там может оказаться засада. А не потушим, сколько гектаров леса выгорит, – второй командир окинул всех взглядом, ища поддержки. Тут снова заговорил Рашид. – В общем, нечего здесь языками чесать. Я вижу только один выход, который может спасти положение, – он посмотрел на Джексома и продолжил: Я беру несколько своих лучших ребят, снаряжение и продукты на три дня. Вот здесь, – он ткнул пальцем в карту, - мы высадимся. Это примерно в шестидесяти километрах от точки последнего сигнала. На дорогу потребуется десять часов, плюс непредвиденные задержки, округлим до суток. Связью будем пользоваться только в экстренном случае. Ну, а остальное по обстоятельствам. Главное, мы выясним на месте, что к чему, и дадим сигнал. Я думаю, на два перехода и выяснения всего нам трех суток хватит, – он сел за стол. Винтолет завис над верхушками деревьев. С кронштейнов в темную чащу уходили пять фалов, по которым Рашид и четверо его бойцов должны были спуститься. Пилот махнул им рукой, и группа заскользила вниз, скрываясь в темноте. Вскоре натяжение тросов, освободившихся от груза, ослабло, и тяжелая машина, развернувшись, заскользила на юг. С ориентировавшись на местности, Рашид осмотрел своих подчиненных и повел группу на восток. Пробираясь через чащу, он понял, что времени на дорогу уйдет гораздо больше, чем он рассчитывал, и это его злило. Когда они сидели возле костра, проклиная вездесущих москитов и комаров, Рашид снова начал вспоминать свою жизнь. В особенности крупное предприятие, которое пряталось вот в такой же тайге. Это предприятие и послужило причиной его столь быстрого карьерного роста. В глухом лесу, тщательно скрываемое от посторонних глаз, в строжайшей секретности, под бдительной охраной на нем велось производство «эликсира молодости». Из извлекаемых у суррогатных матерей эмбрионов добывались стволовые клетки, которые и служили его основой. Появилось предприятие еще до великого противостояния. И его клиентами были высшие правительственные чины, кучка миллиардеров и главы дружественных государств. С усовершенствованием клонирования предприятие постепенно расширялось, на нем стали производить клонов высокопоставленных особ и тех, кто мог заплатить большие деньги. Эти клоны были вечным набором запчастей для своего владельца. Потом, когда технология была отработана, и можно было выращивать доноров для среднего класса, производство начало расширяться. А когда предприятие попало под протекторат Вашингтона, приехавшие бизнесмены посчитали и решили, что неэкономно расходовать материал, сжигая его после операций. И к одному предприятию пристроилось другое, перерабатывающее. Из того, что оставалось после операций, стали производить парфюмерию, комбикорм, удобрения. Кожу использовали для обшивки различных вещей – от дорогих портсигаров, до кожаных кресел и диванов. Сначала это была эксклюзивная продукция, но после предложения Рашида пускать на переработку стариков, калек и больных, дело встало на поток. Мощностей предприятия стало не хватать, и к старым корпусам пристроились новые. Вот за это рацпредложение, которое сначала возмутило, а потом было принято на ура, Рашид и получил свою должность, а Вашингтон – миллиардные доходы. Как потом выяснилось, подобные предприятия появились в Африке и Южной Америке. Конечно, эти предприятия не рекламировались, и о них знали далеко не все. Путь в последнем вагоне называли отправлением по недееспособности, якобы на заслуженный отдых. Вот только навестить отдыхающих уже никто никогда не смог бы. Да и вряд ли у кого появилось бы желание. Не было родственных связей, преемственности поколений. Редко дети знали своих родителей, а родители – своих детей. Дружбы тоже как таковой не было. Встречи и расставания проходили почти без эмоций. - Отправить бы всех этих вольнодумцев в последнем вагоне, – думал Рашид и кулаки его сжимались. - Не надо было бы таскаться по тайге, кормить комаров и есть противную тушенку. Вот только тогда его работа стала бы совершенно ненужной, и следующий вагон мог бы быть предназначен для него. Именно эта дилемма терзала его все последнее время. Сам не зная почему, он ненавидел и эту страну, и вольнодумцев. И в тоже время осознавая, что его благополучие зависит от них, и ненавидя их еще сильнее, он не желал их полного исчезновения. Так прошла вся ночь, за которую он не сомкнул глаз. С первыми проблесками зари он, подгоняя своих ментокопов, двинулся дальше на восток. До точки, где пропали сигналы двух путейцев, оставалось не более полутора часов пути, когда они попали в болото. Ноги вязли в нем, сапоги несмотря на шнуровку норовили соскочить с ног, а тут еще один из его подчиненных оступился и попал в болотное окно. Провалившись сразу по грудь, он стал звать на помощь. Опасаясь, что громкие крики могут их демаскировать, Рашид подполз к тонущему и коротким ударом ножа в горло заставил того замолчать. Оглянувшись на остальных, он зло прохрипел: - Любого, кто вякнет, уничтожу. Он отполз от опасного места и встал. Группа снова начала продвижение вперед. Глава 3 Джексом сидел в своем кабинете и нервно постукивал пальцами по столу. Отсутствие связи с Рашидом его беспокоило, ведь по всем расчетам тот уже должен был добраться до места. С одной стороны он воспринял бы его исчезновение скорее с чувством облегчения, чем досады, но…. Вот это «НО» как раз и мешало. Задание должно быть выполнено, а потом он бы и сам с удовольствием избавился от этого выродка. В кабинет вошел микроэлектронщик и положил на стол карту с новыми данными. Джексом склонился над ней и стал внимательно рассматривать линии. - Вот здесь произошла высадка, так, дальше, ага… Здесь что-то случилось: одна линия обрывается, – шептал он себе под нос. – Здесь они отдыхали несколько часов, видимо, осматривали окрестности (линии рисовали причудливый узор), так, а здесь что? Почему они раньше времени повернули к горам? Странно. И еще более странно, почему не выходят на связь. Джексом оторвался от карты и посмотрел на электронщика: – А что с сигналами наших подопечных? Тот молча положил на стол следующую карту. Джексом хотел было спросить, но передумал и стал изучать карту. Вот здесь линии обрывались, это пропал сигнал, и - о счастье! - они снова появились, но уже в горах. Теперь понятно куда двинулся Рашид. Его сканер засек сигналы, и он двинулся им наперерез. Хорошо-хорошо. Джексом потер руки. Вот только почему на связь не выходит? Жестом отпустив микроэлектронщика, он откинулся в удобном кресле. Вот уже почти целый день Рашид и его подчиненные идут по пеленгу беглецов, который появился рано утром. Слабый сигнал был в стороне от их основного маршрута, и, судя по карте, уходил в горы. Сколько там человек, Рашид не знал, и поэтому продвигаться приходилось, соблюдая все меры безопасности, а это очень замедляло движение. Когда начало темнеть и холодный ветер стал пронизывать их, было решено поискать убежище для ночлега. Судя по пеленгу, преследуемые тоже остановились. Один из ментокопов нашел неглубокую пещерку, способную разместить всех четверых, и они незамедлительно укрылись в ней. Ветер снаружи усилился, и иногда его порывы врывались внутрь их убежища. Вскрыв сухой паек, разогрели его на походных горелках. Поев, Рашид выставил часового, а остальные, прижавшись друг к другу, заснули. Рашид не спал. На связь он не выходил умышленно, не хотел вопросов, на которые он пока не знает ответа. А то, что вопросы будут, и много, он не сомневался. Надо сначала выяснить все, прояснить хотя бы для себя, а потом уже докладывать. Убедившись, что часовой зорко несет службу, он тоже лег спать. Утром преследование продолжилось, чем дальше они уходили в горы, тем становилось холоднее, особенно к вечеру. Вот уже и вечные снега ледников захрустели под их ботинками, легкие куртки, не рассчитанные на холодную погоду, почти не согревали. А те, кого они преследовали, явно более подготовленные для путешествия в горах, шли все дальше и дальше. Когда начало темнеть, принялись искать место для убежища, но ничего, кроме снега, льда и отвесных скал, не было видно в надвигающихся сумерках. Поспешно стали рыть укрытие, кроша ножами спрессованный снег. С большим трудом устроили себе подобие норы и, измученные, даже не выставив охрану, завалились спать. Проснувшись утром, Рашид почувствовал, что одежда на нем обледенела, окоченевшие руки и ноги едва двигаются. В отверстие норы заглядывало солнце, это значило, что в горах наступил день. Толкнув ближайшего к себе ментокопа, Рашид почувствовал, что тот мертв. Он чуть было не запаниковал, но быстро успокоился, услышав позади себя возню и проклятья на холод остальных. Джексом нервничал, заметив, как на карте остановилась еще одна линия из команды Рашида. Что там произошло, можно только гадать. Но оставшиеся три продолжили преследования в горах. На снимках со спутника уходящих вольнодумцев не было видно, возможно, они использовали маскхалаты, а вот тройка, идущая следом, была хорошо видна на фоне ледника. Джексом глядел на карту и размышлял. Возможно, мятежники ни о чем не догадались и сейчас идут в другой лагерь. Это могло быть полной его победой. Ведь именно его план сработал и оправдал надежды. Но могло быть и другое, они нашли чипы, и, не извлекая (в случае извлечения или гибели носителя чип не подавал сигналы), теперь запутывают следы. И тот и тот варианты имели право на существование, а значит, принимать какие-либо действия сейчас нельзя. Вся надежда на связь с Рашидом и получение точной информации. К вечеру Рашид и двое оставшихся ментокопов прошли перевал и начали спуск в долину. По эту сторону хребта было значительно теплее. Сверху все вокруг было видно как на ладони, но вот только рассмотреть, тех кого они преследовали, в густой чаще леса было невозможно. Привал устроили у подножья гор: соваться в лес в наступающей темноте было бы безумием. Ночь хоть и прохладная, но не такая леденящая, как на перевале, позволяла не разводить огонь, который был бы виден издалека. Присев на валун, Рашид закурил, аккуратно пряча огонек в руке, и улыбнулся собственным мыслям. Вот так же жители его округа прятали огоньки сигарет, от проходящих мимо ментокопов. Дело в том, что Джексом, желая прогнуться перед своим заморским руководством, принести прибыль и быстрее уехать к лазурным берегам, издал указ. «В целях защиты общества от вредных привычек и обеспечения здоровья повысить цену на табак и запретить курение на рабочих местах, улицах, в увеселительных заведениях и местах компактного проживания. За нарушение запрета штрафовать на две-три месячных оплаты труда». Контролировать указ было поручено ментокопам Рашида. Что они с превеликим удовольствием и делали, так как взимаемые штрафы частично шли им на премии. Вместо того чтобы выискивать и арестовывать неблагонадежных, ментокопы поголовно пустились ловить курильщиков и продавцов дешевого алкоголя. Только когда отменили систему премий за эти нарушения, охота на курильщиков перестала быть такой массовой. Рашид аккуратно потушил сигарету и посмотрел на высыпавшие звезды. Казалось, все это было так давно и воспоминания как-то притупилось за эти несколько дней преследования в холодных горах. Утром продолжили преследование, но, когда они углубились в чащу, сигнал на радаре неожиданно пропал. Потом стали барахлить все электронные приборы, а под конец и самый обычный компас вышел из строя, показывая все что угодно, только не север. В лаборатории микроэлектронщиков царило веселье. - Так ты их, значит, туда завел? – спросил тощий, корчась от смеха и тыкая пальцем в карту на экране. - Ну да, а куда еще. Надо было сделать так, чтобы комар носа не подточил, – улыбаясь, отвечал ему второй. - Ну, теперь они там на долго потеряются, можно передать нашим, что дней пять у них есть, а то и больше, – тощий вытер выступившие от смеха слезы. - Сейчас мы прочертим на карте маршрут мятежников вот до этой точки и там как бы остановим, на несколько дней. Сигналов от группы преследования нет, так и доложим. - Вот Джексом расстроится. Потерял своего начальника безопасности, да еще и ничего не узнал. - Ну потерять не потерял, а попереживать придется, пока эти с аномальной зоны выберутся и на связь выйдут. А выйти им всяко-разно придется, продукты у них на исходе, и на обратный путь пешком вряд ли решатся. А вот здесь нам надо подумать, как Джексома отвлечь от настоящего поселка, слишком поздно мы про чипы узнали. Поселок придется покинуть, - второй электронщик подошел к экрану с картой и задумался. – Сделай распечатку и иди доложи Джексому, а я пока еще посмотрю, что можно сделать. Да, и прекрати улыбаться. Тощий вышел, а второй набрав нужные команды, сменил настройки следящего спутника. На карту было поставлено слишком много, чтобы доверять даже самому себе. И он оказался прав. Именно в этот момент дверь резко распахнулась, и на пороге появились два ментокопа. Глава 4 Джексом рвал и метал все, что подворачивалось под руку. Еще бы, под боком шпион, начальник безопасности попал в ловушку, слава Богу, жив пока, поселок вот-вот покинут, если уже не покинули, другой след ложный. Да еще этот очкарик электронщик отравился, и теперь ничего не узнаешь. От второго тоже толку мало, мелкая сошка, даже связных назвать не может. И это, когда ему осталось пробыть в проклятом округе всего шесть месяцев. Если сейчас он не решит все вопросы, пока слухи не ушли на верх, то о домике на лазурном берегу можно забыть. Успокаивало одно: в соседнем Далькитай округе тоже неспокойно. Вольнодумцы так распоясались, что стали требовать выборов в управление округом. Ну, китайцы сами, конечно, виноваты, много лояльности на своей подконтрольной территории допустили и клонирование запретили - без того прирост населения. Вот теперь и получают по полной. Если допустят вольнодумцев к власти, придется им забыть и про алмазы, и про нефть, и про лес. Джексом сел в кресло, немного успокоившись, и вызвал к себе командира миротворческого контингента. Ожидая его, он обдумывал план операции, только что зародившейся в его мозгу. В первую очередь надо спасать Рашида из долины в горах. Потом, что делать с поселком? Очкарик говорил, что мятежники могут там пробыть дней пять. Вот только уверенности в этом совершенно не было. Рашид и его подчиненные углублялись все дальше в долину, ориентируясь исключительно по вершине горы, оставленной позади. Припасы уже закончились, а применять огнестрельное оружие для охоты было рискованно. Хотя за все время пути им все равно не встретилось ни одного животного. Для охоты в лесу надо иметь умение следопыта, а у них единственное умение - это охота на людей в городах и поселках. Единственной надеждой было найти повстанцев и, если тех мало, захватить и их, и провизию. Поэтому Рашид по мере возможности все время старался прибавить шаг. Как он ни присматривался, нигде не видел ни примятой травы, ни сломанной ветки. Мятежники словно провалились сквозь землю, не оставляя следов. Впереди появился просвет в гуще деревьев, и они осторожно подобрались к большой круглой поляне. Сквозь кустарник, росший по краям леса, они принялись осматриваться. Поляна была пуста, лишь в середине виднелась отодвинутая ржавая крышка заброшенной ракетной шахты. Где-то рядом должен быть вход в бункер управления. Когда-то это была гордость и гарантия безопасности теперь не существующей страны. Кроме шума ветра в деревьях и щебета птиц ничего не было слышно. Здесь или нет повстанцы, непонятно, хотя, судя по непримятой траве, здесь давно никто не ходил. Постояв немного в нерешительности, они вышли на поляну. Рашид заглянул в шахту, как он и предполагал, она была пуста, а внутри покореженные взрывом стены и вода на дне. Они собирались уже идти дальше, когда услышали шум винтолета, а потом и сам он появился из-за деревьев. Увидев его Рашид, и ментокопы стали оживленно махать руками, привлекая к себе внимание. Сделав круг над поляной, винтолет пошел на посадку. - Ну привет, Рашид! Слава богу нашли вас. Этим рус… - командир миротворцев осекся, вспомнив, что на территории Содружества Округов национальности запрещены, и продолжил: Очкарикам из информационного центра нельзя было верить. Они специально ввели в программу неправильные данные и пустили вас по ложному следу. Ориентируясь по данным спутника, мы пролетели над местом поселка, там тоже ничего нет. - Вы хорошо проверили? - Рашид был уязвлен. Ведь это у него под носом, у него, НАЧАЛЬНИКА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ, под носом работали шпионы. - Лучше некуда. Девственный лес и отсутствие признаков деятельности людей, – увидев, как нахмурился Рашид, он добавил: Да ты не расстраивайся, они всех ловко провели. Недаром самые хитрые хакеры были у них и в Китае. Они даже паспорта себе сделали, что по всем базам как действительные проходили. А перепрошитые чипы они в одежде носили. Пришел домой переоделся и иди куда хочешь, а все думают, что никуда не выходил. Если бы не пситрон, которым на них все время воздействовали, то и сейчас ничего не узнали, а ты бы сгнил здесь. Один устойчивее оказался, в последний момент отравился, а второй все Джексому доложил. Вот такие вот новости. - А почему я про пситрон не знал? Почему мне не доложили? – Рашид уже стал злиться. - Это была идея Джексома. Об этом только мы с ним знали, – Смит пожал плечами. - Хоть ты и доказал нам свою преданность, но ведь ты выродок, сам понимаешь. - Меня тоже под пситроном держали? - Нет-нет. Что ты? Ты и без него неплохо себя вел, – командир улыбнулся. – Одни твои идеи и новшества чего стоят. - Давай на обратном пути еще раз над местом поселка пролетим. Хочу своими глазами посмотреть. - Хорошо, только садиться не будем, горючего уже мало. А по прямой нам все равно над ним пролетать, скорость сбросим и посмотришь. Пролет над предполагаемым расположением поселка, как и ожидалось, ничего не дал. Хотя Рашид и отметил про себя, что место, над которым они пролетали, было не похоже на место, обозначенное на карте, он ничего не сказал. Ведь координаты навигатора винтолета соответствовали тем, что были у него. Вечером того же дня собрались на совещание в кабинете Джексома. Тот был раздражен и всем своим видом это показывал. Его пухлые руки постоянно что-нибудь теребили. То лист бумаги, то ручку или невесть откуда взявшийся ручной паспортный сканер. - Итак, специалисты. Я вас спрашиваю. Как такое могло произойти? Почему все наши службу проспали шпионов? Почему такой идеальный план не сработал даже с одним поселком? Или я сам все должен делать? – он встал из-за стола и подошел к карте, висевшей на стене, позади его кресла. – Где нам искать террористов и мятежников? Здесь? – он похлопал рукой по карте в районе озера. – Или здесь? – его палец указал на присутствующих. - Я вас спрашиваю? Вот ты, Рашид. Ты начальник безопасности, а тебя самого спасать приходиться. - Да я… – начал было Рашид, но Джексом оборвал его. - Что ты? Ты пустое место. Людей погубил - черт с ними. Но ЗАДАНИЕ. Задание не выполнено. А я уже докладывал в Вашингтон, что с террористами покончено. И что теперь прикажешь? Сообщить, мол, ошибочка вышла? А вы, Смит? Вы здесь для чего? У Вас лучшие бойцы легиона, а мятежники спокойно в своих лагерях готовят новые теракты. Я Вас спрашиваю? Командир миротворцев хотел что-то сказать, но Джексом и его перебил: - Все вы здесь никчемные людишки. Давайте думайте, черт возьми. Джексом еще долго высказывал все, что он думает о своих подчиненных, силовиках, но под гробовое молчание успокоился и плюхнулся в свое кресло. По его виду было понятно, что теперь он готов слушать. - Разрешите мне? – Смит поднялся с места и под молчаливое согласие продолжил: Надо к операции по уничтожению повстанцев и их пособников привлечь соседние округа. - Да кто на это пойдет? – перебил его Джексом. – У них своих дел хватает. - А мы сделаем, чтобы пошли, – парировал командир миротворцев, – и не только власти, но и все население под ружье встанет. И у нас, и в соседних округах. - Интересно, как Вы намеренны это сделать? - Очень просто. И в нашей истории это уже использовалось неоднократно, – Смит улыбнулся. – Проведем несколько крупных терактов на нашей и сопредельных территориях, а потом призовем всех на борьбу с кровавым терроризмом. Объявим охоту на главаря, пусть им будет, нуууу, к примеру, Устим Билан, и дальше по плану борьбы с межокружным террором. Нанесем парочку авиаударов по якобы базам на территории Далькитай округа, доложим о прекрасно проведенной акции. Это и китайцев растормошит, и нам плюсы будут. Ну это так вкратце, детали обсудить потом можно, – он сел на место. - А что Вашингтон скажет? Лезть в чужой округ… - Джексом многозначительно замолчал. - Да поддержит, конечно. Президент давно политикой Китая в контролируемом ими округе недоволен. Мало того, что много воли местным дают, так еще и культуру их сохраняют, однополые браки запретили, цензуру ввели. Я думаю, пора им напомнить, что не они хозяева мира, и в Вашингтоне это одобрят, – подал голос молчавший до этого советник Харрис. - Ну, если советник так считает, – Джексом окинул всех взглядом, – то делаем запрос в ГосДеп. Рашид разработает план терактов. Смит – контртеррористические меры и способы борьбы. А я сделаю заявление по плазме о том, что благодаря службе безопасности была раскрыта сеть террористов, которые готовили против Сибирского округа кровавые расправы. А так как пойманы не все, введу чрезвычайное положение. На этом заседание было закончено. Приказав всем завтра представить свои части плана «Террорист», Джексом распустил собрание. Оставшись один, он по прямой связи поговорил с президентом. Как и предполагал советник, план был одобрен и даже удостоен похвалы. Хотя хорошее настроение немного подпортило то, что в Вашингтоне озабочены неудавшимся планом ликвидации поселка. Но это были мелочи по сравнению с предстоящим триумфом. Он уже представлял, как все это отразится на его будущем, и жизнь на лазурных берегах снова стала близкой реальностью. Глава 5 Первый этап операции «Террорист» прошел очень даже успешно. Рашид с помощью своих слухачей организовал якобы утечку информации, что готовятся крупные теракты на территории СНО. Несколько удачных предотвращений взрывав и задержаний террористов, масштабно освященные по плазме, придали этим слухам значительный вес. Люди в городах и поселках были возбуждены и встревожены. И вот тогда прогремели первые взрывы в Далькитайском округе. Четко рассчитанные, они принесли множество жертв и разрушений. Следующие теракты потрясли Зауральский округ: там пустили под откос на перевале четыре пассажирских поезда. Ответственность за все это взял на себя террорист номер один - Устин Билан. Его фотографии неоднократно показывали по плазме с предложением награды за его голову. В заключение в Сибирском округе взорвали два крупных торговых центра. Счет шел на тысячи погибших, и мир охватила всеобщая ненависть к мятежникам. По плазме регулярно показывали кадры с мест трагедий, разрушенные здания и изуродованные тела погибших. Уже ни у кого не вызывало сомнений, что с терроризмом нужно бороться любыми способами и средствами. Пойманные и обезвреженные террористы все как один утверждали, что их готовили и снаряжали в лесах Далькитайского округа. Сводные авиационные полки соседних округов провели массированные бомбардировки лесных массивов, уничтожили по ошибке несколько поселков нефтяников и вызвали обширные лесные пожары. Протест протектората Далькитай округа не был услышан. А еще несколько терактов уже на территории самого Китая убедили весь мир и даже самых упрямых в необходимости ковровой бомбардировки лесов. - Спасая мир и безопасность, – говорил Джексом, выступая по плазме. – мы не исключаем роковых ошибок. Все мы скорбим по невинно погибшим нефтяникам, но их кровь будет на совести потерявших человеческий облик вольнодумцев и их предводителя Устина Билана. Мы уничтожим их логова в лесах, восстановим мир и порядок на подконтрольных нам территориях. С нами Бог. Он еще долго рассуждал о бесчеловечности и жестокости террористов. Об их извращенном понятии мира и человеческих свобод, а в заключение своей речи призвал всех подняться на борьбу с общим врагом, не имеющим ни границ, не имени. Так завершился первый этап тщательно разработанного плана «Террорист». Устин Билан, а на самом деле помощник Рашида, вошел в кабинет Джексома. - Ну что, я сыграл свою роль. Съемки по уничтожению террориста номер один закончены. Вам осталось подбросить обезображенный труп и все. А я хотел бы получить обещанную награду и скорее уехать отсюда. - Может, останешься? Рашиду еще будет нужна твоя помощь. - Нет, даже не уговаривайте. Хоть я теперь и без бороды, но все равно могут узнать. Да и эти проклятые холода мне надоели. - Хорошо, документы твои отправим в черноморский регион, продолжишь свою работу там. Ну, а если надумаешь, всегда рады принять тебя обратно, – Джексом протянул руку в прощальном рукопожатии. - Нууж нет. С меня довольно, – мнимый Устин пожал протянутую руку и вышел. - Ид-иди, – уже закрытой двери сказал Джексом и нажал кнопку селектора. Утром следующего дня по всем каналам было объявлено об уничтожении террориста номер один Устима Билана. Мастерски проведенная службой безопасности под руководством Рашида операция на территории Далькитайского округа позволила без потерь уничтожить не только главаря, но и ближайшее его окружение. Тела уничтоженных боевиков выставили на всеобщее обозрение. Устина Билана, хоть и без бороды, которую он сбрил, пытаясь скрыться, опознали и предъявили международной комиссии как доказательство. Теперь при поддержке миротворческих сил всех шести округов нужно провести зачистку в Далькитайском и Сибирском округах. Кроме того, в качестве постоянного контингента на территории Далькитая должны остаться базы миротворцев для наведения порядка в самом опасном регионе, рассаднике терроризма. Таким образом, Китай терял контроль над округом своей ответственности и был обязан выполнять все решения мирового сообщества как не справившийся с поставленной задачей. А Джексом становился куратором двух округов, с полной свободой действий. Это и была основная цель первой части операции. Второй этап мог начаться не ранее, чем соберутся все войсковые части регионов. А на это нужно время. Джексому, Смиту и Рашиду не терпелось начать уничтожение вольнодумцев. Первым двум это открывало путь на родину с почетом, а последний - он и сам не знал, почему у него была такая ненависть к этим людям - просто жаждал их уничтожения. Рашид во время ожидания прихода войск строил свои планы. Он уже точно знал, что его подразделение не будет подчиняться общему приказу. Он ставил перед собой цель найти и уничтожить тот поселок, который так хитро замаскировали вольнодумцы. К этому он и готовил своих бойцов. Внимательно изучив карты местности, он уже был почти уверен, где искать это убежище. Запоминал все малейшие ориентиры сам и требовал того же от своих подчиненных. Наконец все готово к полномасштабной военной операции. Сложность заключалась в том, что она должна была проводиться исключительно наземными войсками. Авиация, конечно, должна была прикрывать, но мест для посадки винтолетов было слишком мало. А что касается истребителей, то те начнут уничтожать цели, только после их обнаружения наземными командами. И командиры, и подчиненные были настроены на победу. Пускай и не быструю, как хотелось бы, и неизбежно с потерями, но все равно победу. В ночь перед выступлением все командиры подразделений и группировок собрались в большом зале городского совета. Джексом сидел на месте председателя, по правую руку от него расположились Рашид и Смит, по левую – полномочные от Евросоюза и Вашингтона. Представитель Китая приглашен не был, так как китайская сторона отказалась от участия в, как они выразились, бойне. И кроме того, заявили, что всячески будут препятствовать проведению операции на территории Далькитайского округа. Джексома это вполне устраивало на данном этапе, как-никак, а чем меньше территория, тем быстрее все закончится. Ну а потом и про Далькитай вспомнить можно, его кураторство уже было утверждено, и войска миротворцев введены. Так что Китайские власти уже не имели большого влияния на территории округа, здесь дело времени - и все перейдет под управление мирового сообщества под эгидой Вашингтона и его представителя Джексома. - Итак, я вижу, все собрались, – он бросил взгляд в зал и повернулся к большой карте Сибирского округа. Водя лазерной указкой, он указывал, где и какие соединения начнут производить зачистку тайги. Территория была огромна, и даже для многотысячного контингента миротворцев и ментокопов на это потребуется от трех до пяти недель, а то и больше. Поставив и разъяснив задачу, Джексом как главнокомандующий принял рапорта о готовности от своих подчиненных. После чего всех распустил и уехал в свою резиденцию. Он не собирался отсиживаться, когда предстояли такие грандиозные события. Ему хотелось стать героем и принять участие в боевых действиях. Самому командовать подразделениями во время выполнения зачисток и лично допрашивать пленных вольнодумцев. Он предвкушал свое возвращение на родину в лучах славы и почета. Хоть он и лег спать, сон к нему не шел. Мысли о предстоящем дне настолько его заняли, что наступивший рассвет он встретил так и не сомкнув глаз. Рашид тоже всю ночь не спал. Созревший в его голове план срывался. Дело в том, что место для работы его группы находилось слишком далеко от того, где он желал быть. При самом лучшем раскладе на то, чтобы добраться до него от места высадки, ему потребовалось бы как минимум пять дней. И все это в нарушение приказа, а за это… могут и не посмотреть на его заслуги. Глава 6 Осенняя пожелтевшая трава вспахана гусеницами самоходок и истоптана множеством сапог. Над тайгой снуют винтолеты, как гигантские стрекозы. На сколько хватает взгляда, по всей длине начинающегося леса разворачиваются полевые кухни, палатки, передвижные ракетные установки. Солдаты поодиночке и строем занимают свои позиции. Все напряжены и сосредоточенны. Команды отдаются на многих языках, но все-таки преобладает английская речь. Пятисоттысячная армия готовится к полномасштабной войне до полного уничтожения противника. Джексом рассчитывал закончить всю операцию до наступления холодов. Сейчас он пролетал на винтолете над своей армией, полностью уверенный в успехе, и чувствовал себя древним героем. Та ненависть, которую они умышленно вызывали у населения к «вольнодумцам», захлестнула его самого так, что он свято верил в свою роль спасителя мира. В душе он понимал и знал, что его противник не сможет оказать достойного сопротивления. Но те информационные сюжеты о героических боях его солдат, которые были сняты заранее и должны были поступать как сводки с полей сражения, доставляли его самолюбию истинное наслаждение. Как только начнется операция, все каналы связи будут переполнены сводками о героях, среди которых ему отведено не последнее место, и кровожадных врагах, жестоко расправляющихся с мирными парламентерами и убивающими своих соратников, пожелавших вступить в переговоры. Конечно, после цензуры и настоящие боевые действия попадут в эфир, но это будут тщательно отобранные сюжеты с правильными комментариями. Рашид вместе со своими подчиненными должен был идти в одном из головных отрядов. Большая армия, согнанная сюда со всего света, была нужна только для полномасштабного прочесывания леса. Основной задачей пехотинцев было обнаружение противника и корректировка ракетных и авиаударов по противнику с последующей зачисткой местности. Вступать в открытый бой без необходимости не предусматривалось. Также не предусматривалось оставлять кого-либо в живых, за исключением предателей, готовых ради спасения своей шкуры показать местонахождение других укрытий повстанцев. Потом и с ними церемониться не собирались. Вверх взвилась красная ракета, и почти трехсоткилометровое полукольцо из пехотинцев стало углубляться в тайгу. Шли, то растянувшись в цепь, то друг за другом обходя препятствия. Частенько впереди слышались шорохи и топот разбегавшихся животных. Некоторые особо несдержанные открывали стрельбу по лесным обитателям. Но после строгого приказа по рации «Без команды не стрелять» выстрелы прекратились. За день прошли около тридцати километров. Судя по сообщениям командиров подразделений, ничего похожего на поселки или тайные убежища встречено не было. Вечером с вертолетов в чащу были спущены термосы с горячей едой и спальные мешки для ночлега (в целях быстрого продвижения лишний груз с собой не брали). Ночь прошла спокойно, а с первыми лучами рассвета подразделения снова двинулись в путь. Но и этот день не дал никаких результатов. Ни мятежников, ни их поселений, ни маломальских следов присутствия человека. Только на четвертый день одна из команд наткнулась на маленький поселок. Но он был пуст, судя по состоянию жилищ, не один год. В подразделениях уже не соблюдали осторожность, шли по тайге, громко переговариваясь и смеясь. Рейд стал напоминать увеселительную прогулку или пикник. Спать ложились, уже не заботясь о боевом охранении и даже не расставляя систем оповещения. Невесть откуда появилось спиртное, и многие с удовольствием прикладывались к бутылкам, наполненным крепкой бормотухой. Рашид начал было бороться с этим нарушением, но вскоре и сам стал не прочь глотнуть глоток-другой. Так наступила пятая ночь их похода, не принесшего пока никаких результатов. По показаниям навигаторов, было пройдено уже больше ста километров, и, утомленные дневным переходом, все готовились ко сну. Джексом уже начал нервничать: пять дней - и пусто. Все заготовленные отчеты и материалы, все, к чему он готовился, шло прахом. Единственный отчет для плазмы – это горящие несколько домов и наложенная на них перестрелка (спалили пустой поселок). А ведь каждый день – это огромные затраты на горючее, провиант, зарплаты как за боевые действия. Несколько раз звонили из Вашингтона и штаба союзников, а ему совершенно нечего доложить. Если так и дальше пойдет, то это будет полный провал. Надо было уступить Рашиду и дать ему возможность действовать самостоятельно, но теперь уже поздно отступать и остается действовать по ранее разработанному плану. Рашид проснулся с чувством тревоги. Он еще не совсем осознавал, что происходит, но инстинкт подсказывал, что опасность где-то рядом. Зашевелились остальные и тоже стали беспокойно озираться по сторонам. Гул – вот что их разбудило. Сильный, отдающий вибрацией земли и все усиливающийся. Он был очень низким, и он не столько был слышен, сколько чувствовался всем телом. Каждая клеточка организма напрягалась и дрожала, передавая напряжение нервам. Потом это все прекратилось, и Рашид понял, что в окружающем их лесу наступила полная тишина. Эта тишина была еще более неприятная и раздражающая, чем гул. Вздрогнув от зуммера радиостанции, Рашид включил ее на прием. Казалось, говорят все одновременно, стараясь перекричать друг друга. Одни требовали подкрепления, другие – срочную эвакуацию. В этом гомоне почти ничего невозможно было понять. Кроме того, эхом по лесу разнеслись звуки выстрелов и взрывов, становящиеся все ближе и ближе. Все похватали оружие и озирались по сторонам, ожидая нападения. Вот уже чуть ли не в центре стоянки прогремел взрыв, а с неба посыпались яркие огни как от бесчисленного числа ракетниц или салютов. Началась паника, люди метались среди деревьев, стреляли в невидимого врага и в друг друга. Попытки командиров навести порядок ни к чему не приводили, их команд за выстрелами и взрывами никто не слышал. Все это продолжалось до самого рассвета. Когда в утренних сумерках уже можно было различить, кто есть кто, стрельба прекратилась. То тут, то там раздавались стоны раненных, кругом валялись трупы убитых. Корреспондент, шедший с группой Рашида, бегал по месту ночного сражения и снимал все на камеру. Среди убитых и раненых были солдаты из соседней группы, которая ночевала в полукилометре от них. Это удивило Рашида не меньше того, что среди лежащих на земле не было ни одного чужака. А обойдя лагерь по периметру, он нашел несколько акустических установок, следы от которых уходили в чащу. И картина происшедшего стала понятна и банальна. «Вольнодумцы», по всей видимости, были заранее предупреждены об операции и давно следили за продвижением противника. Воспользовавшись тем, что солдаты расслабились и утратили бдительность (не выставляли охрану, а, выпив, крепко спали), установили инфразвуковые пушки и несколько зарядов с салютом и фейерверками. Этого было достаточно, чтобы впавшие в панику солдаты перестреляли сами себя. Операция была четко спланирована и организована по всей линии продвижения войск. Она стала грандиозной победой повстанцев в сражении, где они не потеряли ни одного солдата. Что же касается объединенной группировки, то потери были катастрофические. Более тридцати процентов личного состава были убиты или ранены. Всем частям был отдан приказ отступить и вернуться к месту постоянной дислокации. Джексом, спасая остатки своей репутации, запустил по всем каналам сообщение о коварном ночном нападении террористов - о жуткой ночной резне, об убитых спящих солдатах и применении оружия массового поражения, - сдабривая это кадрами, снятыми военкорами на месте событий. Все это и день и ночь транслировали по миру и отовсюду в Сибирский округ стали стекаться добровольцы для борьбы с мятежниками. Взамен отступивших войск международной коалиции набиралась целая армия добровольцев-фанатиков. И Джексом стал надеяться, что не все еще потерянно. Поручив своему штабу разработку нового плана действий, он уехал в Вашингтон, где надеялся получить заочное одобрение президента и поддержку конгресса в вопросе выделения средств на экипировку добровольцев. Что же касаемо Далькитая, то после такого поражения кураторство над ним откладывалось на неопределенный срок. Китайцы не упустили этого шанса и снова укрепили свои позиции в регионе. Глава 7 Зима наступила холодная и снежная. Весь город, казалось, утонул в огромных сугробах, и лишь расчищенные автодороги и дорожки тротуаров выделялись серым цветом на фоне общей белизны. Прибывших добровольцев, а это почти стотысячный контингент, разместили на окраине города в заброшенных районах. Там же были оборудованы тренировочные залы, тиры и пункты питания. Чтобы хоть как-то компенсировать расходы на их содержание, им были вменены в обязанность постоянное патрулирование в крупных городах округа и их окрестностях, охрана железных дорог и перегонов. Со свободными сменами постоянно занимались опытные инструкторы, которые обучали волонтеров рукопашному бою, стрельбе, особенностям ведения боевых действий в лесных массивах, а также проводилась психологическая подготовка, где показывались фотографии и документальные фильмы о зверствах террористов. Особое внимание уделялось бесчеловечным терактам прошлого года и ночной резне войск миротворцев. Все эти мероприятия должны были поддерживать боевой дух, обеспечивать занятость разношерстной толпе добровольцев и предотвратить праздное шатание по городу. Рашид несколько раз брал винтолет и пытался найти озеро у подножья гор, но, хотя его навигатор указывал точные координаты, внизу расстилалась только укрытая снегом тайга. Озеро если и было, то найти его не представлялось возможности. Начались первые оттепели, ручьи бежали вдоль дорог, а сугробы таяли на глазах. За зиму многие добровольцы разъехались восвояси, им надоели унылые тренировки и дежурства. Жажда быстрой славы и активных действий притупилась, на большую награду тоже рассчитывать не приходилось. К началу весны от ста тысяч едва ли осталось пятьдесят. Задержались те, кому было все равно, где жить, ведь на родине у них ничего не было. Те, кто на самом деле нищенствовал, хотя и считалось, что живет в развитой стране. Жизнь на полном обеспечении среди волонтеров казалась им чуть ли не раем. Джексом нервничал и всячески хотел удержать свою разбегающуюся армию. Однако к моменту, когда зазеленела первая весенняя трава и набухли почки на деревьях, личный состав немногим превышал сорок тысяч добровольцев. К ним можно было прибавить двадцать тысяч постоянного контингента - и это все, на что можно было рассчитывать. В итоге к началу летней компании в распоряжении Джексома насчитывалось десять установок залпового огня, четыре ракетные установки, шесть вертолетов, три истребителя и около шестидесяти тысяч личного состава. В их число в ходило десять автономных разведгрупп, которые с наступлением весны выдвинулись в тайгу в надежде найти следы террористов. Именно на них Джексом возлагал особые надежды: если хотя бы одной повезет и удастся передать координаты убежища, то операции гарантирован успех. Десять цветных линий на электронной карте зигзагами по тридцать километров протянулись по бескрайним просторам тайги. Армия уже была готова к выступлению, но донесения от разведчиков были неутешительные. Следов повстанцев так и не обнаружили. За полтора месяца блужданий в тайге находили только остатки старых стоянок, покинутых много лет назад. Спутники тоже не давали никаких результатов, даже в лютые зимние морозы над тайгой не было видно дыма костров или печей. Рассчитывать на то, что у мятежников есть электричество, было глупо, и тем не менее следов дыма или даже просто источников тепла обнаружили. - Да что они? Бесплотные сущности? – Джексом стукнул кулаком по столу. – Твои группы прочесали тысячи гектаров леса - и никаких следов? Они не ходят, не едят, не греются? Он посмотрел на Рашида и встал из за стола. Подойдя к карте и похлопав по ней пухлой ладонью продолжил: – В общем, так. Если, дойдя до гор, они ничего не обнаружат… - телефонный звонок прервал его тираду. - Слушаю! – рявкнул он в трубку – Да, да… сейчас придем. Хотя нет, переведите переговоры на селектор. Из динамика зашипело, и потом прозвучал голос одного из командиров разведгрупп: – Мы их засекли. Рашид был прав. Есть озеро, и поселок есть. Только наши навигаторы другие координаты показывают. Они совершенно не соответствуют карте. Передаю новые координаты, записывайте…. - голос смолк, и из динамика снова зашипело. Связь прервалась. - Глушат, гады. Наверно пеленг взяли. А оборона, согласитесь, у них на высоте, – Рашид хмыкнул. – Надеюсь, разведчики успеют отойти, до того как их окружат. И тут динамик снова заговорил: - С вами говорит командующий армии независимой Сибирской республики. Во избежание ненужного кровопролития предлагаю всем иностранным гарнизонам покинуть территорию нашей страны в течение 30 календарных дней. Заводы, фабрики и предприятия, находящиеся под управлением или протекторатам иностранных граждан, национализируются и переходят в собственность республики. В случае неповиновения за последствия мы не отвечаем. Отсчет времени начинается с момента объявления этого ультиматума. Динамик замолчал и даже шипения уже не было слышно. Рашид кинулся в центр связи: надо было срочно проверить, откуда шел сигнал. Это была единственная зацепка для поиска повстанцев. К тому же ультиматум, поставленный так нагло и открыто, говорил о том, что противник хорошо подготовлен и, возможно, нанесет удар. Это было за пределами понимания и никак не вязалось с представлениями о полуодичавших, по его мнению, бандитах. Джексом трясущимися руками вводил код прямой связи с президентом, но то ли промахивался, то ли… Связи не было. Во всем городе то гас, то зажигался свет. Предприятия и транспорт остановились, люди в панике выбегали на улицу и метались, не понимая, что происходит. Через пятнадцать минут все вернулось в норму и динамик, снова немного пошипев, заговорил. - Это была наша демонстрация силы, время пошло. Вернулся Рашид. Подойдя к Джексому, он протянул ему листок с координатами. Им предстояло хорошенько все обдумать, и принять какое-то решение. Противник объявил им войну и оказался достаточно силен, чтобы поставить ультиматум. Пугало, именно пугало то, что применялось оружие или средства, о которых человечество еще не знало. Если они шутя смогли обесточить все электрооборудование города от машин до заводов, то им не страшны никакие ракеты самолеты или другие виды вооружений, использующих электронику. - Незадолго до того, как пропало электричество, очевидцы видели в небе над городом небольшой взрыв, от которого очень быстро растекалось серебристое облако. Его видели вот здесь, – Рашид показал на карте место почти в самом центре города. – Я думаю, что именно оно послужило сбоем в энергосистемах. Во всяком случае это не лучи неизвестного оружия, а последствия взрыва. А значит, у нас еще есть все шансы на победу. Если мы начнем переброску войск немедленно, то можем застать врага врасплох и уничтожить его раз и на всегда. - Действуй, сынок, действуй, – Джексом по-отечески похлопал его по плечу. – Я зря не доверял твоей интуиции, но теперь все карты тебе в руки. Бери командование и принеси мне голову этого самопровозглашенного командующего. Я ее у себя в кабинете рядом с оленьей повешу. Часть третья Так начинаются легенды Глава 1 После такой замечательной осенней победы все в поселке начали верить в успех. В любом случае то что им оставили физики, работало, и настало время использовать и другие средства из арсенала. Олег полностью погрузился в изучение технической документации. Хоть он многого и не знал, но навыки и знания, полученные в распределителе, настойчивое и усердное изучение находящихся в поселке книг, а также живой и проницательный ум двигали его вперед семимильными шагами. Сергей, наоборот, тянулся ближе к природе. Его интересовали животные и растения, он узнавал, что можно употреблять в пищу и чем лечить. Все чаще и чаще он уходил в лес на несколько дней, вместе с кем-нибудь из более опытных поселенцев и учился принципам выживания в тайге. Постепенно он становился одним из лучших охотников, который редко возвращался домой без добычи. Первые хлопья снега полетели с хмурого неба, когда Виталий, взяв с собой Олега, снова повел его к озеру. Сергей как всегда пропадал в лесу, занимаясь заготовками на зиму. Расчехлив лодку и спустив ее на отливающую металлом воду, они поплыли к противоположному берегу. При отсутствии ветра усилившийся снегопад превратил воду в кашицу и совершенно скрыл из виду берега. Если бы не компас, предусмотрительно взятый с собой, то они наверняка сбились бы с пути и заблудились в этом снежном хороводе. Причалив к берегу, они спрятали лодку в лесу, а из тайника достали охотничьи лыжи. Идти по тайге по свежевыпавшему снегу было очень трудно. Виталий шел впереди, прокладывая путь. Когда он уставал, его сменял Олег. Привычная дорога была почти не узнаваема. Запорошенные снегом лесные великаны кедры гнулись под его тяжестью и склонялись над просекой. Олег не понимал, с чего это Виталий решил вести его сюда именно сейчас. Тем более все, что можно было узнать об этом вагоне, его устройстве и действии, он давно изучил и даже частично попрактиковался. И тем не менее они шли туда. Вот он как притаившийся гигантский медведь, заметенный и присыпанный снегом. Но Виталий не останавливаясь прошел мимо него, и они шли дальше к недалеким уже горам. Рельсы, засыпанные снегом, создавали на нем две стрелы, которые вели к подножью отвесных скал. Все ближе и ближе путники подходили к каменной стене, у которой образовался огромный сугроб, скрывший путеводные нити рельс. Виталий стал разгребать снег лыжей, и Олег присоединился к нему. Скоро в сугробе образовался тоннель, ведущий до самой скалы. Наставник отодвинул сливающуюся с камнем крышку, за которой были скрыты рычаги, и потянул за один из них. Раздался скрежет, и казавшаяся монолитной плита отошла в сторону, открывая темный проход в глубь горы, из которого выходил теплый воздух. - Залезай, – Виталий подтолкнул парнишку в проход. – Я за тобой и вход закрою. Олег протиснулся в узкий лаз и почувствовал, что он находится в огромном зале. Эхо от каждого его движения многократно отражалось от стен, прежде чем затихало в дали. - Погоди, мы сейчас немножко подсветим. – сказал наставник, протискиваясь следом. Что-то щелкнуло, и все поглотила тьма. Вход, через который они прошли, закрылся. Медленно-медленно где-то под далеким потолком стали загораться прожектора. Сначала в пещере наступил сумрак, как перед рассветом, но потом он отступил, и яркие лучи осветили все внутреннее пространство горы. От самой стены, возле которой они стояли, в глубину тоннеля уходили рельсы, на которых стояли… Раз, два, три, четыре…. Вагоны терялись в дали бескрайнего тоннеля. Целый состав с локомотивом впереди, состоящий из одинаковых вагонов, был точной копией того, что в лесу. - Их здесь двадцать четыре, – снова заговорил наставник. – Только в отличие от того, что в лесу, они не тренажеры. Эти готовы к использованию в случае необходимости. Об этом хранилище знают только руководители поселков. Теперь и ты. Пойдем, я тебе еще кое- что покажу. Они шли вдоль полотна по длинному тоннелю, высеченному в глубине горы. Справа от них в стене периодически показывались бронированные тяжелые двери с вентилями. Некоторые были приоткрыты, и из глубины помещений лился голубоватый свет люминесцентных ламп. Олег оглядывался по сторонам, потрясенный увиденным. Возле одной из дверей, плотно закрытой, Виталий остановился. В небольшом углублении косяка на подсвеченных кнопках набрал код. Дверь бесшумно ушла в пазы, и внутри просторного помещения вспыхнул свет, освещая ряды пультов и экранов вдоль стен. - Это сердце и мозг всего, что ты здесь видел, сынок. - Виталий посмотрел на сына и добавил: Я очень надеюсь, что твой пытливый ум разберется во всем этом. В соседнем помещении есть техническая библиотека и дневники тех, кто готовил это убежище. Я все-таки уверен: когда они писали, что цивилизация будет уничтожена, они не подразумевали гибель всего человечества. Скорее всего, они подразумевали гибель цивилизации наших врагов, но это мое мнение, и с ним многие не согласны. Быть может, это спасение у нас в руках, а мы из человеколюбия боимся его применить. А может … - наставник задумался, – может мы все уничтожим. - Отец, – Олег впервые за все время заговорил, – я постараюсь, но не хотели же создатели этого уничтожить и самих себя. Нельзя уничтожить мир и остаться целым. Где-то должно быть этому объяснение, и я найду его. Виталий положил руку на плече сына: - Мария сказала, что если и ты не разберешься, то этого уже никто и никогда не сделает. Она верит в тебя. - Я не подведу маму, – Олег осмотрел зал еще раз. – Только мне нужно время, и я думаю, что лучше мне остаться здесь, пока не разберусь, что к чему. - Не сомневался, что ты именно так и ответишь. Продукты здесь давно заготовлены. Столовая и казармы предназначены для ста человек. Но, думаю, мы оборудуем тебе все в библиотеке, чтобы далеко не ходить и все было под рукой. Раз в несколько дней сюда будем приходить я или Гена. Больше здесь никого не должно быть. Сам пойдешь в поселок только в экстренном случае. Ну, а пока будем тебя обустраивать, я расскажу тебе то, что мне уже известно. Пока они оборудовали уютный уголок в библиотеке, Виталий рассказывал: - Глубоко под нами на берегу подземного озера находится атомный реактор, он полностью автоматизирован и совершенно не требует обслуживания. Судя по оставленным записям, он будет работать еще около пятисот лет. Реактор обеспечивает энергией все здесь и в поселке. Он же питает энергетический экран, который скрывает нас от спутников. Ближе всего к выходу арсенал и казармы. Потом баня, столовая, центр управления и библиотека. Дальше по коридору лаборатории химическая, физическая, биологическая и так далее, между ними жилые комнаты научного персонала. Как и почему они от сюда ушли, мы так и не выяснили. Все знали про вагон в тупике, но про это подземелье мы с Геной узнали пять лет назад, и то случайно. Сорвавшийся камень сбил крышку с рычагов, а мы как раз рядом были и гадали, почему рельсы так плотно упираются в камень. Это потом мы поняли, что дорога здесь не обрывалась. Ну а дальше уже нашли выключатели и все остальное. Здесь же в библиотеке прочитали дневники и записи, оставленные на столах, из них узнали откуда берется электричество в поселке. В общем, потихоньку во многом разобрались, хотя далеко не во всем. Пока он это рассказывал, они перетащили кровать и кухонную электроплиту в библиотеку. Маленький холодильник из столовой поставили рядом. С морозильного склада принесли продукты, которые заблаговременно были заготовлены Виталием. Все это отгородили стеллажом с книгами так, что получилось некое подобие комнатушки. На всякий случай принесли из арсенала автомат и пару пистолетов с боекомплектами, несколько больших фонарей на аккумуляторах и зарядное устройство к ним. А наутро Виталий ушел, и Олег остался один. В огромном пустом убежище с множеством комнат, где громким и долгим эхом отдавался малейший шум. В пустых коридорах которого легко можно было заблудиться. Ему стало страшно, и он поскорее отправился в свой маленький уголок в библиотеке. Шарахаясь от звука собственных шагов, запер дверь и, присев на кровати, задумался над тем, что ему предстоит сделать и с чего начать. Сидел он недолго. Вскипятив чай, прошелся вдоль стеллажей с книгами. Сверху они были покрыты многолетним слоем пыли. Некоторые книги доставал и пытался читать, но это были не те книги, что ему нужны. Здесь были книги, относящиеся к разным наукам, художественная литература, справочники и пособия. Все было рассортировано по тематике и алфавиту. Казалось, что тот, кто собирал эту библиотеку, хотел передать всевозможные знания и опыт тем, кто придет сюда когда-либо. Здесь можно было найти ответы на любые вопросы, но для этого могли потребоваться годы. А такой роскошью Олег не располагал. Время - вот злейший враг на данный момент. На одной из полок его привлек небольшой беспорядок, не гармонирующий со всем остальным. Олег поставил кружку с чаем на полку и стал более внимательно рассматривать небрежно поставленные книги. Среди них оказался толстый блокнот в кожаном переплете. Открыв первую страницу, он сразу понял: это то, что ему нужно. Мелкий бисерный почерк писавшего страница за страницей описывал новейшее изобретение физиков в области нейтрино, и это открытие было использовано в создании оружия победы. Не отрывая взгляда от раскрывающихся перед ним тайн, Олег прошел между стеллажей к письменному столу и погрузился в чтение. Глава 2 Сергей возвращался с охоты как и всегда с кучей трофеев. Он давно отказался от огнестрельного оружия и благодаря этому никогда не возвращался пустой. Бесшумный лук, а теперь арбалет были лучшим оружием. Даже в случае промаха животные не разбегались, напуганные шумом выстрела, и можно было повторить попытку. Силки, лук и арбалет он изготовил сам, используя старые книги как пособие. А еще ему помогало почти звериное чутье и наблюдательность. Находясь в чаще, он читал следы как раскрытую книгу. Лес стал для него домом, убежищем и поставщиком всего необходимого. Снегопад он переждал в пещере возле козьих троп, где охотился. И теперь по свежему снежку, тяжело нагруженный, шел вдоль скалистого уступа к просеке, ведущей к озеру. Вдруг, как ему показалось, из сугроба вылез…. Он даже опешил. Это был отец. - Папа! Ты откуда здесь? Виталий оглянулся по сторонам и, убедившись, что сын один, ответил: – Да вот оставлял здесь до снегопада лыжи, теперь откопал, – он потряс ими в воздухе, стряхивая снег. – А ты откуда взялся? - Я на коз охотился, двух достал, а одна в расщелину ушла, не догнал. Хотел здесь их распотрошить, чтобы легче нести было. Но думаю вдвоем теперь дотащим. - Хорошо, сынок, давай мне одну и пошли. Надо до темноты до озера добраться, – он взял с плеча сына козу, она весила килограммов тридцать. – Как ты все тащил это? - Да под горку не тяжело было, да и большей частью волоком. Хорошо, третью не догнал, – Сергей улыбнулся. Не теряя времени, они двинулись в путь. Сергей прокладывал дорогу, а Виталий еле поспевал за ним и думал: «Возмужал, и силища вон какая, ну чисто лесной житель. Не зря его так прозвали. Олег послабее, но зато в технике разбирается. Повезло мне с сыновьями». Перебираться через озеро в темноте не рискнули, натянули маскировочную ткань между деревьев и развели костер. Ткань, сделанная с помощью нанотехнологий еще в старые времена, полностью скрывала все тепловые излучения, и поэтому не было опасений быть замеченными со спутника. Утром, когда рассвело, они увидели, что озеро покрылось тонкой корочкой льда с вмерзшим в него снегом. Перебираться через него на лодке было сплошным мучением: она то скользила по льду, то проваливалась в полыньи и на какое-то время становилась ледоколом, с трудом продвигаясь вперед. Измученные и уставшие они добрались до берега и, укрыв лодку, направились через лес в поселок. Там как всегда после первого снега царило оживление. Возле домов стояли снеговики. Веселые и румяные взрослые вместе с детьми играли в снежки и валяли друг друга в снегу. Казалось, нет никакой опасности и забот. Мария встретила их на пороге, она уже начала волноваться за Виталия, который должен был вернуться еще вчера. И вдвойне обрадовалась, увидев его вместе с Сергеем. Нежно обняв их, убежала на кухню приготовить поесть. - Мама, а где Олег? – Сергей сразу обратил внимание, что верхней одежды и походного мешка брата нет. - А он...– она замялась и посмотрела на Виталия, – он ушел проводить какие-то испытания. Обещал через несколько дней вернуться – она вздохнула, и Сергей сразу догадался, что Мария говорит неправду, а взглянув на отца, он понял, что вопросы задавать не имеет смысла. После ужина он рассказал о своей охоте и о необычной находке в долине за перевалом. - Представляете, в той долине компас как сумасшедший вертится. В нескольких километрах от спуска в долину круглая поляна, а посреди нее ракетная шахта как в книжке. Только она пустая и разрушенная. Так вот я там чуть не заблудился. Деревья кругом высоченные, все закрывают, направление определить почти невозможно. Набрел я на люк в земле, он ржавый, а за ним спуск и тоннель, камнем обложенный, ведет, как мне показалось, в сторону перевала. Я по нему прошел несколько километров, а когда появились ответвления от основного пути, побоялся, что заблужусь, и вернулся. Я думаю, надо туда с хорошим снаряжением сходить и проверить, куда он ведет. - Я ничего про него не слышал, – задумчиво сказал Виталий. – Это что- то новое. Ты прав, сынок, надо действительно проверить, что там такое. Только вот нужно с собой еще кого-то взять. -Так я и хотел Олега позвать, а вы говорите, он ушел куда-то, – Сергей взглянул на отца, давая понять, что он догадывается о том, что местонахождение брата от него скрывают. В это время в комнату вошел Геннадий. - А вот нам и попутчик, – обрадовано сказал Виталий. -Это куда попутчик? – вошедший недоуменно обвел всех взглядом. - Да вот тут Сережа кое-что интересное нашел, и я думаю, нам стоит этим заняться. Не исключено, что это звенья одной цепи. Виталий вкратце пересказал о находке. - Похоже, мы что-то упустили, – Гена махнул рукой. – Я думаю, нам незачем скрывать это от Сергея. И тогда они поведали ему тайну подземного убежища. Сергей слушал и ушам своим не верил. Имея такой арсенал, они еще ничего не предприняли. Неужели не нашлось человека, способного принять решение? Было решено, что через несколько дней, когда окрепнет лед на озере, они отправятся втроем через перевал. А на обратном пути навестят Олега и узнают, как идут дела у него. Договорившись все конкретно обсудить утром, разошлись отдыхать. Сергей спал тревожно, ему снились темные лабиринты и огромные комнаты, уставленные различными приборами и оружием. Он блуждал по ним в надежде найти выход, но все время заходил в тупик. Он брал незнакомое оружие и стрелял из него в стены, а на тех не оставалось даже следа. Проснулся он совершенно разбитый и вымученный, сильно болела голова, а когда вошедшая в комнату Мария вскрикнула и выбежала, ему показалось это продолжением сна. Через минуту в комнату вошел отец и, покачав головой, ничего не сказал и вышел. Сергей попытался подняться, но голова закружилась, и он снова плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Ему показалось, что прошло всего лишь мгновение, но когда вновь открыл глаза, увидел склонившегося над ним врача. Тот, покачивая головой, поставил укол. - Где же тебя так угораздило? – он снова набрал шприц. – Ты что в грязный город ходил? Так там нет таких доз. Ну да ладно, через пару недель будешь как новенький, только кожа слезет, – с этими словами он повернулся и вышел из комнаты. - Ну что, дружок, похоже в то подземелье вход закрыт, по крайней мере без особого снаряжения туда соваться нельзя, – отец посмотрел на него. – Слава Богу, у нас есть хорошие лекарства и ты скоро поправишься. А пока отдыхай, после уколов тебе будет сильно хотеться спать, – и он тоже вышел из комнаты. Рядом с Сергеем осталась только Мария. Сев на краешек кровати, она нежно гладила его по волосам и украдкой, чтобы он не видел, вытирала слезы. Ситуация со здоровьем была намного серьезнее, чем говорил Виталий. Конечно, не безнадежна, но очень опасна побочными эффектами. Теперь все зависело от молодого организма и его способности к регенерации, которую доктор подтолкнул уколом. К счастью, сильный, закаленный и выносливый, Сергей быстро пошел на поправку и несмотря на протесты доктора уже на вторую неделю стал самостоятельно делать вылазки в лес. Далеко он, конечно, не уходил, но и без добычи никогда не возвращался. Ему очень хотелось быстрее поправиться, чтобы показать наставникам найденное им место. А еще сходить к брату в убежище, в которое его пока с собой не брали. Глава 3 Олег перелистывал дневник. Формулы и графики, совершенно ему непонятные, он пропускал, а вот то, что было написано в промежутках и доступно его пониманию, читал очень внимательно. И вот то, что было загадкой для всех много лет, стало, постепенно проясняться. «Вчера закончили сборку первого маломощного заряда для переносной ракетной установки. Сегодня все еще раз проверим и завтра с утра приступим к полевым испытаниям. Сегодня начинаются полевые испытания, с этого дня я буду вести более полные записи того, что мы делаем и что будем делать. Я думаю, это поможет избежать повторных ошибок и поможет тем, кто будет продолжать нашу работу, если на каком-то этапе мы не сможем ее завершить по какой-либо причине. Перенесли все оборудование через перевал, первый заряд решили испытать в заброшенной ракетной шахте, а сами укрылись в бункере примерно в трех километрах от точки ноль. По нашим подсчетам заряд весом всего пятьсот граммов не должен нам повредить на таком расстоянии. Как видно из формул и графиков, которые я приводил выше, созданная взрывам волновая спираль нейтрино не должна повредить органике даже на близком расстоянии, но рисковать мы не хотим. (Почерк сильно изменился, как будто у писавшего дрожала рука, и читать стало труднее) Мощность взрыва оказалась расчетной, как мы и предполагали, эквивалентной взрыву двух килограммов тротила, а вот последствия волновой спирали нейтрино и радиус действия мы явно не рассчитали. Во-первых, все электронное оборудование, которое мы принесли с собой, вышло из строя: сгорели, а то и просто взорвались все трансформаторы и батареи питания. Мы остались, без электричества и соответственно связи с базой. На людях воздействие тоже сказалось. Всех охватил панический ужас, к счастью, длившийся не долго), и все, кто находился в долине, метались как полоумные. Когда все немного успокоились и собрались возле бункера, нас постигла новая неприятность: из подземных коммуникаций начал выходить зеленоватый дым, и дозиметры, которые мы захватили с собой, стали показывать опасный уровень радиации. Оставив теперь уже непригодное оборудование, мы собираемся возвращаться на базу. Первый день, когда могу писать после долгой болезни. Я один из немногих, кто перенес лучевую болезнь, вернувшись из долины, и потому спешу записать все, пока еще могу. Первое и самое главное - нейтринная спираль работает, и гораздо мощнее, чем мы предполагали. Второе это то, что из реактора, находящегося глубоко в горе, произошла утечка, и доступы к нему пришлось заблокировать. Третье, нас осталось слишком мало, и почти все мы облучены, а работы предстоит очень много. И последнее, очень жаль, что мы не доживем до часа возмездия. (Дальше идут расчеты и формулы) Исходя из этих расчетов, двадцать четыре пусковые установки гарантируют полное покрытие всей территории. Было потеряно много времени, но надеюсь, мы все сделали правильно. Двадцать пятую установку пустышку выкатили за пределы базы в лес. Там оставим документацию и пояснения, как пользоваться управлением и запуском. Остальные с загруженными программами и законсервированные останутся здесь. Привести все в боевую готовность можно нажатием одной кнопки на главном пульте управления. Дальше сработает автоматика и в течении получаса выведя состав на позицию произведет запуск. НО УПАСИ БОЖЕ ЭТО ДЕЛАТЬ, если жизнь на земле изменится в лучшую сторону. Нас осталось совсем мало, и мы уходим в Озерный поселок, дневник оставляю здесь, в надежде, что он больше никогда и никому не потребуется. Сила сопротивления растет, и я надеюсь, РОССИЯ будет звучать также гордо, как много лет назад, а мир станет справедливым без применения нашего последнего оружия. Для демонстрации силы в арсенале остаются три ПРУ, за ними придут, когда настанет час, и мы будем готовы выступить против завоевателей». Олег отложил в сторону дневник. Что за оружие прячется в этом составе и что произойдет, если его применить? Зачем было его создавать, если применение настолько опасно? И еще множество вопросов, на которые у него так и не было ответа. Перерыв вес арсенал, он нашел только одну установку. Родился новый вопрос: куда делись еще две? Несколько раз его навещали Виталий и Гена, но и они не знали, куда делись ПРУ. По их словам, со склада за все время, как он был найден, брали только стрелковое оружие, несколько раз мины для подрыва торговых составов и экранирующие сетки для расширяющегося поселка и его обитателей. Ближе к весне стал забегать Серега, но его мало интересовали технические тонкости, и, обменявшись новостями с братом, он быстро уходил. Он стал настоящим лесным человеком, пользующимся только тем, что дает природа, да и молодежь в поселке приобщать стал, благодаря чему поселок никогда не нуждался в провианте. После того как Олег передал дневник отцу, опасную долину объявили запретной зоной и туда больше никто не ходил. Когда сошел снег и начали набухать первые почки, а ласковое весеннее солнце играло зайчиками на лесных прогалинках, Олег сам вернулся в поселок. Посовещавшись с отцом, он подошел и ласково обнял Марию. - Я так соскучился по тебе, мама, – голос его звучал мягко и нежно. - Я тоже, сынок, – Мария поцеловала его в лоб. – Говори, что ты задумал. Я вижу, отец пошел посыльных отправлять, да и голос у тебя слишком сладкий. Чую, беда будет. - Нет, мама. Мне кажется, у нас есть шанс снова стать хозяевами своей земли и жить не как рабы, а как свободные люди. И сейчас, когда соберутся все руководители поселков, мы это обсудим. - Боюсь я. Вряд ли в этом мире что-то изменишь. Он настолько прогнил, настолько испорчен, а нас слишком мало, – Мария отвернулась к окну. – Живем мы спокойно, никто нас не трогает, надо и дальше так жить. - Да, мы для них как звери. Сейчас не трогают потому, что найти не могут, а найдут -их ничто не остановит, – Олег стиснул зубы. – Ты пойми, мама, для них мы даже хуже зверей, нас хотят уничтожить, потому что мы не хотим жить по их правилам и быть похожими на роботов. - Я понимаю Олежек, но я так боюсь перемен. Мне страшно. Олег тоже подошел к окну. Взглянул на синее небо с сияющем в нем весеннем солнцем. Молоденькая поросль ярко-зеленой травы, пробивающейся сквозь бурьян, представилась ему началом новой жизни возрожденного в его мечтах мира. Мира, где все люди будут счастливы, где не будет распределителей, а дети станут жить в полноценных семьях со своими родителями. Где не надо будет трястись над каждым заработанным баллом и смотреть проклятую рекламу, восхваляющую все что угодно, кроме хороших, добрых отношений, любви к родине и человеческого достоинства. - Мама, – прошептал он, мысленно проклиная всех тех, из-за кого он так долго был лишен этого замечательного слова. Мария прижала его к себе, и они стояли, вглядываясь в синеву небес и весеннее пробуждение тайги. Каждый думал о своем и улыбался этим мыслям. Мать и сын были счастливы. Глава 4 Операция прошла даже лучше, чем можно было предположить. Сначала с помощью своих людей в радиоцентре запустили заранее записанный Виталием ультиматум, глуша все информационные и служебные каналы связи. Затем выстрелили и взорвали как можно дальше от атомной станции и максимально высоко нейтринную ракету. Во всем городе пропало электричество и началась паника. Люди метались по городу, ища спасения от невидимой угрозы, остановился весь транспорт. Как и рассчитывали первоначально, глобальных последствий не произошло. Волновая спираль коснулась города ослабленной. Пострадали в основном только крупные энергоподстанции, и через некоторое время их автоматически сменили вспомогательные. Всего этого с избытком хватило для демонстрации силы. Олег был доволен успехом, и они возвращались в поселок в хорошем настроении. Сергей не пошел в город с братом. Его не тянуло туда, где гарь цивилизации заглушала все другие запахи, где не было ставшего ему родным и привычным леса. Прихватив с собой пятерых подростков, он отправился на несколько дней в тайгу, собираясь устроить большую охоту на лося. Бесшумно ступая по звериной тропе, он шел во главе своего небольшого отряда. За ним, так же не нарушая спокойствия леса, вооруженные луками и арбалетами, шли остальные. Впереди должна была быть река, и на ее берегу они собирались устроить засаду на переправляющихся при миграции лосей. Неожиданно Сергей остановился и поднял вверх руку. Его чуткое обоняние уловило непривычный для тайги запах. Пахло дымом, а к нему примешивался запах паленого пластика и подгорелого мяса. Сделав знак остальным рассредоточиться и следовать за ним, он аккуратно стал пробираться сквозь чащу. Человек десять в форме ментокопов расположились на привал возле берега реки. Уже не первый день они блуждали по тайге в поисках неуловимых вольнодумцев и их поселка. Искусанные комарами и москитами, от которых не помогал ни один спрей, они наслаждались привалом возле костра, в который для дыма, отгоняющего комаров набросали пустые упаковки и остатки еды. Теплое весеннее солнце разморило уставших разведчиков, они дремали, отдыхая после долгого и трудного пути через чащу. Георгу, руководителю группы, не хотелось лежать. Ему хотелось скорее вернуться в город, где его ждал любимый. Они уже должны были узаконить свои отношения, а тут это задание. Глядя на своих дремавших подчиненных, он бродил по песчаному пляжу вдоль берега реки. Решив, что более длительный отдых его группе не помешает и можно здесь остаться на ночлег, он углубился в лес, чтобы насобирать дров. Неожиданно перед ним совершенно бесшумно появился человек. Не успев даже вскрикнуть, он упал без сознания от сильного удара по голове. Придя в себя, Георг почувствовал, что связан и лежит возле костра. В освещенном кругу, тоже обездвиженные, лежали его ментокопы. На границе света стояли несколько человек со странным оружием в руках и о чем-то разговаривали. Заметив, что он зашевелился, они подошли ближе. - Очухался? – спросил один. - Кажется, ты его слишком сильно звезданул, – со смехом произнес второй. – Гляди, как глаза выпучил. Пусть еще полежит. Вернется Сергей - скажет, что сними делать. Смеясь, они отошли к костру и, поудобнее устроившись возле огня, так чтобы видеть связанных пленников, продолжили свой тихий разговор. Георг не мог разобрать, о чем они говорят, но по отдельно долетавшим словам, догадался, что началась настоящая война и теперь он представляет из себя военнопленного, судьба которого будет решена по возвращении их командира. Слушая треск костра и наблюдая за языками пламени, Георг с грустью подумал о своем любимом: еще не сыграв свадьбу, он уже может стать вдовцом. Утром в лагерь вернулся Сергей и сразу подошел к пленным. - Код вашей команды, волна связи и время выхода в эфир? – сразу спросил он. Ответом было молчание, и он снова повторил вопрос. Никто не ответил. Тогда Сергей схватил одного из пленных, поднял на ноги и увел в лес. Оттуда раздался вскрик, и вот он уже возвращается назад один. - Код вашей команды, волна связи и время выхода в эфир? – третий раз спросил Сергей. Пленные заворочались и стали посматривать на Георга, но тот отвернулся от их взглядов и снова никто не ответил. По приказу подняли еще одного пленника и увели в лес. Вернувшись один из конвоиров, небрежно обтирал кровь с руки. - Код вашей команды, волна связи и время выхода в эфир? – снова спросил Сергей. И когда из молчащей кучи пленников подняли третьего, тот указал на Георгия и закричал: – Да скажи ты им, кроме тебя все равно никто не знает, а убивают нас. Тем более как они это использовать смогут? – и, обернувшись к Сергею, сквозь слезы стал умолять о пощаде. Его тоже повели в чащу, а он все молил и молил о пощаде. - Стойте! – крикнул Георг – Я скажу. - Ну вот, сразу бы так, – Сергей ухмыльнулся. – Говори. Получив нужную информацию, он отошел к опушке и связался с кем-то по рации. Вернувшись, обратился сразу к Георгу: – Передашь то, что я тебе скажу, и вы все останетесь жить. Нет 0 пеняйте на себя. И твой ответ? Георг молча кивнул в знак согласия. Когда стал приближаться сеанс связи, Сергей много раз заставил повторить своего пленного то, что тот должен был сказать в эфир. И вот время настало. Держа руку на регуляторе частоты канала, он поднес микрофон к самым губам Георга. - Говори, – тихо прошептал ему на ухо. И пленник заговорил: – Мы их засекли. Рашид был прав. Есть озеро, и поселок есть. Только наши навигаторы другие координаты показывают. Они совершенно не соответствуют карте. Передаю новые координаты, записывайте…. – в этот момент Сергей стал резко крутить в разные стороны регулятор и выключил рацию. - Вот и все, а теперь мы вас доставим в поселок. Вот только маленькую операцию сделаем, - и, повалив Георга на землю, клинком ножа вырезал у того из плеча чип. То же проделали и с остальными. Перевязав раны перепуганным пленникам, подталкивая их в спину, повели в сторону лесной тропы. Там за деревьями стояли под охраной их ранее уведенные товарищи, живые и здоровые, с повязками на плечах. В поселке был устроен настоящий праздник. Это была вторая грандиозная победа во всех отношениях. Стало известно о рыскающих в тайге разведгруппах, посеяна паника в стане врага и, что самое главное, благодаря Сергею и его хитрости отведена угроза от поселка. Теперь хотя бы какое-то время можно будет жить спокойно, готовясь к новым неизбежным стычкам с врагом. Пленных разместили в специально переоборудованном здании. Кроме ограничения свободы они не в чем не испытывали недостатка. Постепенно в их головах стали ломаться стереотипы, внушенные плазмой и пропагандой. Вольнодумцы уже не казались им демонами в людском обличье, и несмотря на то, что их держали в плену, они начали испытывать уважение и зависть к людям жившим в лесу. Все, кроме Георгия. Того тянуло в город, в свою квартирку к привычной жизни, а еще к любимому, который, наверно, считал его погибшим. Глава 5 Несмотря на разрешение (больше похожее на приказ), Рашид не стал начинать полномасштабную операцию. Его интуиция подсказывала, что точка на карте, где были его разведчики, не соответствует нахождению поселка, а скорее всего еще и смещена по системе координат. Все же он решил слетать туда на винтолетах, прихватив с собой несколько десятков бойцов. Думая под равномерный гул мотора, он глядел в иллюминатор на проносящиеся под ним развалины «грязного» города. Со стороны, откуда они летели, к городу вело железнодорожное полотно. Пересекая его почти по центру, оно уходило к горизонту, туда, где начинались глухие таежные леса. - Интересно, - подумал Рашид, – куда ведет эта дорога? На спутниковых картах она была почти незаметна на фоне выцветшей травы, а с винтолета хорошо обозревалась. Развалины закончились, и теперь они летели вдоль русла заросшей осокой и камышом реки. Река своими истоками начиналась где-то в горах, пересекала всю тайгу и терялась в выжженных степях, уходя в подземное русло недалеко от города. Уже почти час, как они летели над тайгой. Единственным разнообразием вида, раскрывающегося внизу, была гладь реки. Все остальное пространство занимала тайга. Сверху она походила на застывшее зеленое море, рассеченное извивающимся, как змея, руслом. Пилот кивнул головой, указывая на песчаную косу. Винтолеты сбавили скорость и стали медленно опускаться. Еще до того, как шасси коснулись песка, Рашид выпрыгнул из кабины. Сразу было видно, что совсем недавно здесь были люди. Кострище еще не успело до конца потухнуть, и из белесого пепла поднималась тоненькая струйка дыма. Множество отпечатков ног и кровь на песке при полном отсутствии гильз показались Рашиду странными. Неужели из группы никто не успел выстрелить? А куда делись тела? в голове не укладывалось, что вся группа могла быть уничтожена. Тем более вот так запросто. Один из прибывших с ним ментокопов доложил, что в чаще просматривается тропа, по которой недавно кто-то прошел. Трава еще не успела выпрямиться, а значит, прошло не более трех часов. Не задумываясь, Рашид отдал приказ на преследование, и вся группа, кроме пилотов вертолета, растянувшись цепочкой, углубилась в лес. Яркие солнечные лучи, пробиваясь сквозь кроны деревьев, придавали окружающему веселый и безмятежный вид, дополненный птичьим пением. Они шли уже почти сорок минут, когда по сторонам тропинки раздалось несколько громких хлопков и все окружающее пространство окуталось едким дымом. Ментокопы кинулись на землю и открыли беспорядочный огонь во все стороны, но один за другим стали падать на землю, сраженные невидимым врагом. Рашид озирался, не понимая, что происходит, когда почувствовал, как его голова закружилась, ноги стали ватными, и он упал рядом со своими подчиненными. - Знаешь, кто нам попался в руки? – Виталий пристально посмотрел на Сергея. Тот отрицательно покачал головой. Они сидели рядом со связанными ментокопями, дожидаясь, пока те придут в себя после воздействия газа. - Помнишь, я говорил тебе про нашего самого опасного врага? Как мне сказать Марии? Она же мать, и ей не докажешь, что он опаснее сотен вот этих безмозглых чучел, - Виталий указал на не подвижные тела. - А может, нам его не довести? – Сергей серьезно посмотрел на отца. - Не мели чушь, мы не должны уподобляться им, иначе сами потеряем человеческое лицо. Но подумать, как обезопасить себя, надо. Никого из пленных упускать нельзя, а Марии лучше с ним не встречаться. Вот только как это обеспечить? - Отец, а давай его запрем в одном из помещений бункера? Там и Олег за ним присмотрит. - Молодец сынок! – Виталий улыбнулся – Замечательные вы у меня сыновья выросли. Утром всех ментокопов погрузили в винтолеты и увезли в поселок, а Виталий с Сергеем повели Рашида в сторону гор. Сначала он подумал, что его убьют. Страха не было, ему было обидно, что он так глупо попал в ловушку. Озираясь по сторонам, Рашид все время искал возможность для побега, но зоркие конвоиры не давали никаких шансов. Шли несколько дней с короткими остановками на ночлег. Несколько раз ему казалось, что он узнает тропу к перевалу, но уверенности не было. Однообразная тайга обманывала его чувства. На третий день они вышли к просеке, в самом ее центре тянулось ржавое полотно железной дороги, вдоль которого они и пошли дальше. Когда до подножья гор оставалось совсем немного, Рашид сориентировался, где они находятся. До перевала в долину, где он чуть не погиб, было всего несколько километров. Теперь он точно представлял, где находится и куда ему идти, если удастся сбежать. Он не сомневался, что дорога приведет его к озеру, которое он так долго искал, а соответственно и к поселку. К сожалению, надежды на побег почти полностью рассеялись, когда его ввели в подземный бункер и, проведя по длинным коридорам, заперли в маленькой комнатушке без мебели. В углу лежал матрас, стояла пластиковая бутыль с водой, а с потолка через узкую щель струился голубоватый свет. Вот и все, что было, кроме стен, выкрашенных серой краской. Конвоиры ушли, и Рашид остался наедине со своими мыслями. Он не понимал, почему ему сохранили жизнь. Что они хотели от него? И еще одна странность поразила в восприятии окружающего. Оказавшись в изолированном от внешнего мира бункере, он понял, что его ненависть к вольнодумцам перестала быть такой несомненной. Он стал сам себе задавать вопросы, на которые всегда знал четкий и лаконичный ответ, и теперь такого ответа не было. Пробыв в бункере до утра, Виталий и Сергей вернулись в поселок. Прощаясь, они предупредили Олега, чтобы он был осторожнее с пленником и ни в коем случае не открывал дверь. Подавать пищу можно и через небольшое оконце, а кнопкой открыть сливное отверстие для нужд пленного. Олег пообещал соблюдать меры предосторожности, и отец с братом ушли. Как-то так получилось, что по молчаливому согласию Олег стал хранителем бункера. Ему было одиноко и скучно в лабиринтах подземелья. Он даже обрадовался, когда к нему привели пленника, но радость сразу пропала, стоило ему узнать, кто его подопечный. Тем не менее он каждый день приходил к нему, приносил еду и пытался вызвать на разговор. Только на третий день Рашид с ним заговорил. Самое удивительное, ни в речи, ни в эмоциях Олег не заметил той первоначальной ярости, как в первый день, а впоследствии, когда он по просьбе Рашида стал приносить тому книги, они даже начали вступать в политические споры, в которых приходили к общему знаменателю. Так прошла неделя. При отсутствии постоянной пропаганды Рашид стал воспринимать мир иначе, и уже к началу второй недели своего плена сам удивлялся своей непреклонной ненависти. Как он убедился, ненавидеть было нечего, и образ жизни его врагов был гораздо лучше и чище, чем тот, что ему постоянно навязывали с плазмы. Все чаще Олег заходил к нему в камеру, и они часами беседовали об устройстве мира. И самое удивительное для пленника и его охранника был то, что мысли их все чаще и чаще находили общие точки соприкосновения и понимания. Однажды Олег принес Рашиду старинные книги про войну на Кавказе. Там описывалось, как русские войска спасали народы освобождая их от гнета турок. Следующие книги были о Великой Отечественной войне, где народы Кавказа вместе с советскими (русскими) войсками освобождали мир от фашизма. Рашид был потрясен и обезоружен логикой Олега и содержанием исторических книг. Оказывается, вся территория, которая сейчас была поделена на независимые округа, была единой многонациональной страной. Однажды Олег предложил Рашиду вывести его из бункера и погулять по лесу. Предложение было принято с энтузиазмом и радостью. Рашид видел в Олеге друга, и мыслей о побеге у него давно не возникало. Ему нравился мир, в который он попал и в котором хотел остаться. Хотя многое из услышанного и прочитанного в книгах, которые ему приносил новый друг, для него оставалось непонятным, он стал верить в них как в святое писание. Джексом был очень обеспокоен исчезновением Рашида, его группы и двух винтолетов. Спутники уже были откорректированы и давали правильные координаты. Спецы, прибывшие из штата Вашингтон, все наладили и вернулись на родину. А вот принятие решения полностью возложили на него. Джексому разрешили применить грязные и даже ядерные удары по повстанцам. Но он медлил. Хотя уже и знал точные данные о местонахождении поселка. Каким-то внутренним чувством он понимал, что Рашид жив и его информация может представлять огромный и немало значимый интерес. Джексом решил выжидать. Вся его судьба была поставлена на карту, и принятое им решение должно решить все. Глава 6 Они шли по лесу вдоль просеки в сторону озера. Олег рассказал Рашиду о Марии и, поддавшись его уговорам, решил отвести его в поселок. Он, конечно, догадывался, какой разнос получит от отца и брата, но, видя сияющее лицо своего бывшего пленника, отбрасывал плохие мысли прочь. Так они добрались до озера, отыскали спрятанную лодку и спустили ее на воду. Олег греб неторопливо, он хотел, как и тогда в первый раз с отцом, остановиться на середине, чтобы дать возможность Рашиду оценить всю красоту окружающего их мира. Джексом сидел в окружении своих подчиненных и представителя миротворческих сил. На электронной карте красная линия приближалась к озеру. - Вот, вот чего я ждал! – воскликнул он. - Они ведут его в поселок, и теперь не остается сомнений в его местонахождении. Теперь мы включаем передатчик эмоций на полную мощность - и финал неизбежен. - А почему вы до этого не использовали своих возможностей? – спросил командующий миротворцами. - Я не был до конца уверен, а теперь все. Мы не оставим и следа от их убежища и лагеря, – Джексом потер пухлые руки. Несмотря на уверенность, он все равно волновался, и они по обыкновению стали сильно потеть. - А Вы замечательный стратег, только не учли, что, если они применят оружие, которое недавно использовали в городе, никакого удара не будет, - парировал главнокомандующий. - Ну, это мы еще посмотрим. Если у них нет радаров, то наш удар они не заметят, – Джексом снисходительно улыбнулся. Олег насторожился, когда увидел перемены, начавшиеся в Рашиде. Тот на мгновение замер, и его взгляд стал в прямом смысле излучать ненависть. Еще мгновение он сидел молча и вдруг, вырвав весло из рук Олега, нанес сокрушительный удар ему по голове. Столкнув бесчувственное тело в воду, он погреб к берегу. Рашида переполняла ненависть к тому, чему он еще пару секунд назад готов был поклоняться. Оглянувшись, он видел, как всплыло тело Олега, того, кого он еще недавно считал своим братом. Ощущая от этого удовлетворение, он налегал на весла и плыл дальше. Джексом нажимал клавиши на пульте. Сбывалось то, о чем он и мечтал. Рашид был полностью ему подконтролен, только что он убил близкого ему человека, об этом говорила диаграмма чипа, вживленного в мозг. Теперь вся его ненависть должна перекинуться на жителей поселка и мать. А потом… - Джексом почувствовал чуть ли не экстаз - можно нанести последний сокрушительный удар. Он не переживал о людях, приговоренных им к уничтожению, судьба Рашида его тоже теперь не волновала. Главное, что он получит деньги и уедет, и это решало все. Холодная вода привела Олега в чувство. Оставляя за собой кровавый след, он плыл к берегу. Главное, добраться до пульта. Все сомнения исчезли. Он понял, что, если сейчас не нажать кнопку, второго шанса уже не будет. Рашид оглянулся и увидел, как Олег пытается плыть к берегу. Резко развернув лодку, он поплыл к нему. Два чувства боролись в его душе. Первое, что он должен уничтожить того, кто, окрашивая своей кровью воду, пытался доплыть до берега. И второе - что он должен спасти своего названого брата. Борясь с этими чувствами, он направил нос лодки на голову Олега, но в последний момент резко затормозил веслами. Нет, он не будет поддаваться внушенным мыслям. Осознав где его, а где чужое, он свесился за борт и втащил Олега в лодку. И тот, откинувшись на сидении, затряс головой. - Рашид, греби к берегу. Еще немного - и будет поздно, - Олег, отплевываясь от холодной воды, попытался встать. Ноги его подкосились, и он снова чуть было не упал за борт. - Я не знаю, что со мной происходит. Я должен убить тебя, но я не хочу, – Рашид удерживал Олега от падения. - Надо срочно добраться до бункера, там ты будешь экранирован. Пришло время нажать кнопку, иначе наши поселки будут уничтожен. Ты понимаешь? - Но ведь мир погибнет, все будет уничтожено. - Не мир, а цивилизация, и жители поселков и не только их, останутся живы. Помоги мне идти, иначе мы не успеем. Борясь с противоречивыми чувствами, Рашид помог добраться Олегу до бункера. Как только они оказались в убежище, ему сразу стало легче. Теперь уже чуть ли не бегом продвигались к залу управления. Сбив защитный колпак, они вдвоем надавили кнопку. Завелись дизеля в вагонах. Закрывающая главный ход стена стала отодвигаться в сторону, и состав, скрежеща застоявшимися колесами, медленно пополз к выходу. Джексом отдал приказ произвести залп. Несколько ракет с ядерной начинкой стартовали с установок. А он с балкона наблюдал, как яркие точки унеслись в сторону далеких гор, не оставляя мятежникам шансов на спасение. В это время во всем городе погас свет. Он не мигал. Просто погас и не зажегся. Джексом даже предположить не мог, что сейчас свет гаснет по всей планете. Когда стартовала последняя, двадцать четвертая ракета, в зале управления и в бункере раздалось несколько негромких взрывов, а по проводам, сжигая и выводя из строя всю аппаратуру, побежали голубоватые искры. Резкий запах паленой проводки заставил Олега и Рашида выбежать на свежий воздух. От стоящих на путях перед входом вагонов тоже поднимался дым. Усталые и измученные, они снова двинулись вдоль дороги к озеру, надеясь, что поселок и его жители не пострадали. Когда вышли к брошенной ими лодке, то увидели, как на противоположном берегу озера, над лесом, где находился поселок, поднимается сизый дым. Но это не было последствием бомбовых или ядерных ударов. Скорее всего, там точно так же горела аппаратура. Когда задымились электроприборы, все выскочили на улицу. И тут прямо в центре площадки, у дрезины, упала боеголовка, а через несколько секунд - вторая. Тогда стало понятно, что произошло и какой участи избежали жители поселка. Олега встретили как героя, а на Рашида поглядывали с недоверием и опаской. Подошедшие Виталий и Сергей хотели отвести его и запереть, но Олег остановил их. - Пусть познакомится с мамой. Он так рвался к ней. И него вина, что чип был в голове, – с этими словами он подтолкнул Рашида к онемевшей Марии. - А нам теперь предстоит большая работа. Очень здорово, Сергей, что ты стал лесным человеком и теперь сможешь со своими подопечными обучить других. Эпилог Затрещали ветки, подброшенные в костер, и вслед за снопом искр в ночное небо взметнулись языки пламени. Под их яркими отблесками темнота расступилась, освещая сидевших в кругу людей. Тени метались по окружающим деревьям и скалам, а седой старик рассказывал окружавшим его юнцам историю мира: - Весь мир пал в грехи и пороки. Все самые низменные, гадкие поступки и чувства почитали как добродетели, ложь и обман стали править миром. Честность, доброта и справедливость признавались пороком и объявлялись преступными. Тех, кто не хотел мириться с победой безнравственности, обвинили в нетерпимости, подвергли гонениям. Человек перестал быть свободным в своем выборе. Он мог выбирать только то, что ему давалось новыми хозяевами мира. Если же что-то отказывались принимать добровольно, то это навязывалось силой. Мир стал нищетой, рабством и бесправием для одних, и роскошью, беспредельной властью для других. Людей, не желавших соглашаться с таким порядками, объявляли вольнодумцами и уничтожали. Спасаясь от жестокой расправы, те уходили в леса, где собирались в общины и жили по законам нравственности, справедливости и доброты. Они снова обрели гармонию с природой, их дети рождались здоровыми. Воспитываясь в духе общины, они не ведали греха и жили по законам совести в согласии с окружающим миром. Но не нравилось правителям Мира, что вне их власти живут счастливые, свободные люди, не отягощенные пороками, и возненавидели они их лютой ненавистью, и всячески пытались уничтожить. Много стычек и боев было, и многие вольнодумцы гибли. Но те, кто спасался, вновь продолжали жить по своим законам и возрождать разрушенные общины, вопреки всем трудностям и лишениям. Так продолжалось много-много лет. Но вот в одной из общин появились два брата, не похожие на всех. Один смог проникнуть во все тайны железного мира, другой - постичь тайны мира природного. И увидев жизнь в общинах, иную, чем та, в которой они пребывали прежде, они решили изменить положение вещей и сокрушить порочный мир, дабы принести людям свет и свободу. Но и враги не медлили и готовились уничтожить ненавистных им вольнодумцев, дабы продолжать свое правление до бесконечности. Вот тогда и состоялась великая битва, битва с коварным врагом, и победа не далась без потерь. Поражение разъярило властителей еще больше, и задумали они уничтожить поселение, не щадя ни молодых, ни старых. Пытаясь спасти общину от неминуемой гибели и мать свою названую, брат, познавший тайны железного мира, запустил двадцать четыре гигантских стрелы, и умчались они во все стороны, и отстреливали от себя более мелкие стрелы, и вслед за ними свет мерк в железном мире. Падали с небес железные птицы и дома погружались в темноту и холод, ибо не знали они живого огня. А сила их великая пропала в одночасье и не вернулась. Погрузился мир зла во мрак и хаос и не смог уже возродиться, сам себя добил за последний кусок хлеба. Второй же брат научил людей, как жить в гармонии с природою, как добывать огонь и ловить зверей, как травой лечить и не знать нужды. Люди жили как прежде и лишь то заметили, что прекратились на них гонения, а жизнь счастливее стала, и матери за детей бояться перестали. В городах же, где царил порок, голод настал и люди убивали друг друга. Вслед за тем был сильный мор, и смрад поднимался от неубранных тел, и жить там сделалось невозможно. Кто остался жив и душою чист, в лес ушел и был принят там. А кого порок не хотел пускать, быстро сгинул меж пустых домов, среди мертвых тел. И было так на всей земле. И прошло с тех пор уже двести лет. Старик замолчал. Один из подростков подкинул хвороста в костер, и тот, уже начавший притухать, снова ярко запылал. Юнцы сидели на поляне в лесу, где сохранились на почти полностью рассыпавшихся рельсах остатки вагона в лесном тупике. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
