Смеркалось. Кругом у костра сидели люди. Туман, стелившийся с утра, лежал на блюде Низины. В подножьи гор Ершалаимских Струился тихий разговор о лихоимстве, Об алчности влиятельных особ, известных Двуличием в делах божественных, словесных. - Ты слышал, - произнес один из возлежащих, - Равви сказал, как припечатал: - Гроб смердящий! И верно, по словам своим не поступают, А зерна истины с плевелами мешают! - Потише, ты! – привстал другой из возлежавших, - Потише, наша жизнь, как этот лист опавший: Он только что кружил, и в листопад играя, Не думал, что игра кончину означает! - О чём ты говоришь? Ведь сам вчера поклялся. Еще не наступила ночь, а ты уж сдался? - Ничуть! Я вас предостерёг, здесь камень слышит… Бывает, что за ним сидит, кто злобой дышит! Я друга не предам! Равви стал братом старшим! Но жизнью рисковать за зря, как лист опавший, Не хочется. Коль мне доверили казну стеречь, Её я должен пуще всякого беречь! Нам рано всем вставать. – Иуда наклонился, Потрогал ящика замок и притворился, Мол, спит…но не было в нём сна. О том он думал, Что скоро предстоит… о том, что загнан в угол! Оставив спящими друзей, сам в храм поплёлся... «Пусть лучше деньги им верну…уж весь извёлся…» Нутро сжигает, как геенной, страх отмщенья. - Возьмите…- молвил «брат» Равви, встав на колени. - Глупец! В крови на завтра будут твои деньги, Добытые предательством друзей и ленью! Поторопись уйти отсюда! Чернь людская Об искушении увидеть смерть мечтает! Настало утро…ещё день и следом третий… Стрела лукавого через Иуду в друга метит. - Равви! – Иуда бросился на шею брату. – Я так тебя люблю! Я не нарушу клятву! Как хочется тебя обнять! (целует в щёку). Любовь свою к тебе я докажу ко сроку… …Погасло солнце. Темнота накрыла землю. Казнён Учитель на столбе, он будто дремлет… Склонивши голову на грудь, Иисус молился: «Отец, с тех не взыщи, кто глупо оступился!»… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
