Глаза цвета майского мёда, волос рыжеватая пена и нежно-покатые плечи - судьба, устремлённая вдаль... Последний гудок теплохода, Дунай, сумасшедшая Вена, и раны душевные лечит с кормы доносящийся вальс... А ветер - печальный и мудрый - над палубой верхней хлопочет, сдувая пылинки с одежды накинутой наспех судьбы. Он тщательно тени запудрил, чтоб слёзы прощальные ночи и вечную жалобу: «где ж ты?», с собой унести не забыл... Но скоро исчезнет из вида ночной силуэт теплохода: три палубы, след за кормою, гирлянды огней бортовых... Останутся в памяти чьи-то глаза цвета майского мёда, и жест виноватый рукою... И вальс наш - один на двоих... |