Я пришёл к лесу в гости с миром, посторонних не приглашая, Поклонюсь землянике, в горсти тёплых ягодок подсобрав, Пожую аромата сладость, тишину на десерт вкушая, А за мною крадётся бытность, прячась где-то в тени дубрав. Я не вижу ее, но знаю – мне аукнется эхом чахлым, Если сказочный лес растает - тихим словом с собой позвать, А волшебная земляника время вспять повернёт сначала. Значит, снова - алтарь. С женою - спорить, мучиться, ревновать? Значит снова в субботу – тёща и блины, и борщи, и сплетни? Значит, тесть мне на день рожденья для починки припрёт «ИЖа»? А на завтрак жена, как прежде, приготовит салатик «летний», От которого враз изжога – будто сдуру глотнул ежа. Тут же чую – ползёт веревка, что с собой прихватил на случай, И по самой тропинке-бровке Ариадниной нитью – шасть! А на взгорке стоит супруга – моложавой, красивой, кручей, Тесть и тёща – все друг за дружкой… машут ручками – здесь мы, зять! Нет, не взять вам поэта, злыдни… довели до петли и ямки, Да за что ж мне такая мука – прям с рожденья не повезло! Хватит, пОжил, уйду в болото – пусть меня там жуют пиявки, Либо выберу сук солидней, да повешусь, родне назло. …И с тех пор в том лесу дремучем появился бродяга нервный, Жрёт малину и всё на свете…только дело ведь не в еде, Из черники сварил чернила, из ворон понадергал перьев – Пишет всюду свои сонеты, на коре и на пнях – везде. Вот и крестит народ иконы, вот и лезет блажить на паперть, Докричалися до икоты:- Как за ягодой в лес пойти? Замордует бабьё ведь, ирод – зачитает стихами насмерть… Потому в ём, лесу дремучем, никого не найти почти. И тогда порешили сходом – коль нечисто творится в лесе, Нужно весь его, скопом, людям, у которых деньга – продать, В мегаполисе хворых уйма – дачек чают барыги «в весе». И воспрянут в колхозах люди - В тощей кассе казны прибудет, Ту казну разделить паями, Залатать долговые ямы. …. Ну а лешего – тёще сдать. |