Любовь по-итальянски.

Иногда, чтобы продолжать жить, мы должны оставить то, что любим больше всего

 

Самолет приземлился в аэропорту «Леонардо да Винчи», небывалое дело, на час раньше положенного, ровно в 7 утра. Наверное, я так спешила поскорее попасть в Рим, что ветер почувствовал мое нетерпение и домчал нас на своей попутной волне с удвоенной скоростью. Италия встречала меня майским теплом и предвкушением счастья, сладость которого уже медленно разливалась по телу и отдавала дрожью в коленях,- черт, я стала сантиментальной,- сердце напевало что-то вроде: I feel your halo… Давно позабытое терпкое ощущение полной безмятежности и эйфории ударило адреналином в мозг…

Я не видела любимого 4 месяца и немного волновалась. Он ждал меня-, как всегда, элегантный, мускулистый, божественно красивый- Аполлон, смуглый, высокий, надменный, не знающий лишений и обыденности. Он, видимо еще при рождении, блокировал все источники, которые могли бы рано или поздно вызвать наималейшие проблемы. Он не позволял себе роскоши снисходить до забот простых обывателей, он допускал в свою жизнь только красивое, одухотворенное -соответствующее месту своего обитания, он был всегда отрешен, и беззаботен, я любила его за это. Люблю счастливых людей…Я бросила сумку и утонула в его объятиях.

-Привет, Макс, не ждал меня так рано?

-Привет, Тат, я всегда ждал и буду ждать тебя-хехе…Я сразу увидел тебя в толпе,- самая очаровательная девочка, дай- ка я тебя расцелую…

 

Я боялась сразу же пропасть, попав под чары его дьявольского обаяния, и пыталась держать дистанцию, мило болтая о разных глупостях. Он не должен узнать, как сильно я по нему скучала, и как тысячи раз представляла в своем воображении нашу новую встречу, он не в коем случае не должен догадаться, как сильно я люблю его, любовь всегда ранима, пуглива и наивна, поэтому я изо всех сил пыталась прикрыть ее наигранным равнодушием.

 

Рим восхищал, упиваясь летним восторгом, солнце сияло, как сумасшедшее, и мне казалось, что все вокруг радовалось моему приезду. Любимый улыбался и тоже, как и я, немного смущался, мне нравились его природная скромность, хорошие манеры и безграничное самообожание, -весьма возбуждающая комбинация.

-Девочка моя, я должен уехать на работу на пару часов, поэтому я отвезу тебя домой, чтобы ты могла выспаться и отдохнуть после перелета, а потом мы будем делать все, что ты захочешь…

Пока мы ехали. он гладил мою коленку и периодически целовал в шею, я потеряла способность сопротивляться и объявила себя побежденной, на ближайшие дни я сделаю его самым счастливым мужчиной во вселенной, потому. что я-самая счастливая женщина. Я уверена, если человек может стать хоть еще на 1 % более счастливым-то он просто умрет, лопнет, как воздушный шар, не выдержав безмерности закачиваемой в него энергии. Любимый рассказывал мне про своего ненормального босса, про наступающее лето, про планы на дальнейшую блестящую жизнь, покупку нового дома и путешествия. Разумеется, в этих планах мне выделялось только 5 дней, но я не смела просить о большем, 5 дней-это так много...

- Ты немного изменилась, стала еще более красивой, скажи мне, что есть такого в русских женщинах, что сводит меня с ума?

-Наверное, то- что все мы –пропащие, безумные в своем желании жить…- ты понимаешь, о чем я?

-Нет. Иди ко мне…-он погладил меня по щеке, я взяла его пальцы в ладонь, мне хотелось петь, радоваться, кричать от наслаждения быть вместе...

-Расскажи, почему ты решила приехать так внезапно, что случилось? Ты так хотела меня видеть или просто устала?

- не задавай, пожалуйста, глупых вопросов.

Мы мчались по Grande Raccordo Anulare, смеялись и не верили, что время быстротечно.

-Вот мы и дома, скажи, ты скучала по моему балкону? Смотри, я посадил новые цветы. Тебе нравится?

Балкон был шикарным, он утопал в алых, сиреневых, оранжевых геранях, розах и каких-то неизвестных мне фантастических растениях. Я , действительно, очень, очень скучала по этому балкону, каждому маленькому цветочку, чудесной панораме на просыпающийся свежий город, которому я отдала сердце и который не ответил мне взаимностью. Он лишь манил, искушал, обещал, звал -но так и не стал моим…

-Да, Макс, мне все очень-очень нравится, не оставляй, меня, пожалуйста…Я смотрела на него так умоляюще, что он, опаздывающий на важную встречу, никогда не желавший поддаваться спонтанным эмоциям, набросился на меня, впился губами в шею, он ласкал мое тело с жадностью самца, не знавшего женского тела, он был нежен и дерзок. Сквозь брюки я почувствовала его набухшую плоть, расстегнула ширинку и сжала его пенис рукой, я испытывала голод обладать этим телом, упиваться, наслаждаться им часами. Он стянул с меня джинсы и трусики, наклонил и резко вошел в меня сзади. Я вскрикнула, сладость, наполнявшая низ живота, стала невыносимой, он двигался быстро и сильно, крепко сжимая мою задницу своими огромными руками, мы кончили вместе, я встала на колени и слизала последнюю капельку с головки его члена. Сперма оказалась горькой.

-Малыш, в холодильнике ты найдешь молоко, фрукты и шоколад, поспи, я скоро приду.

Любимый ловко натянул брюки, быстро поправил свои безукоризненный look, чмокнул меня в лоб и испарился. Я приняла душ, упала не диван и еще долго приходила в себя от внезапности свалившегося на мои хрупкие плечи упоения.

Я очнулась в раю, солнце затопило комнату восторгом и теплым упоением. Я давно не просыпалась такой неистовой, настоящей, поэтому была искренне удивлена сему непривычному ощущению. Запах свежее сваренного кофе, дерзкие порывы ветра, прорывающегося то и дело сквозь балконный проем внутрь гостиной сводили с ума, разрывали сознание, я задыхалась от количества жизни, проникшей в меня с такой наглостью. Мне не хотелось вспоминать о прошлом и верить в будущее, только исчезнуть в этом мгновении, заполонить им все свое естество , сдохнуть с мыслью, что оно –не фантазия, оно есть, оно дышит… …

Любимый вернулся рано. Я, потерявшая от страсти рассудок, накинулась на него голодной волчицей. мы занимались любовью и никак не могли насладиться друг другом. Чем больше я его поглощала, тем большую жажду испытывала. Он целовал меня в неистовом порыве, впивался зубами в мою кожу, нахально затвердевшие соски, измученную тоской по его телу плоть, брал меня сотни, тысячи раз - имел меня, как последнюю уличную девку, травил своей безмерной нежностью, вылизывал, терзал, воскрешал. Внутри меня все стонало, сокращалось, сочилось. Я билась, орала, поверженная, израненная, растерзанная любовью, не смевшая сопротивляться, потерявшая саму себя. Окончательно изнемогший, насытившийся, он крепко втиснул меня в диван., склонившись надо мной- словно огромная каменная глыба, капли его пота падали мне на лицо, волосы, плечи, впивались ядом в кровь, обжигали. он извергался долго, покрывая меня всю своим липким живым семенем, положившим начало мирозданию , сотворившим сознание блаженства.

Боже, спасибо тебе за невыносимую сладость, за стук ударов его сердца в моей груди, за право попасть в ад с блаженной улыбкой, и пусть черти жарят мне пятки и секут розгами, я никогда, никогда не пожалею о содеянном, я с легкостью распрощаюсь с этим миром, я буду помнить тебя всегда...

День был по-настоящему чудесным.

-Тат. ты привезла с собой лето, у нас давно не было такой жары в мае.

Мы гуляли по Via del Corso. я нацепила на себя коротенькие синие шорты, чем привлекала всеобщее внимание противоположного пола, итальянцы не скрывали своего восторга при виде моих оголенных стройных лодыжек, и всячески выражали его:

- i miei complimenti,bella donna!

Я крепко держала любимого за руку и глупо улыбалась, как пятилетнее дитя, получившее шоколадку за примерное поведение в школе.

-Тат, ты ведь уже видела Пантеон. Пойдем, рядом в кафе ты можешь попробовать самое вкусное в мире мороженое. –предложил Макс.

- ты действительно рад, что я приехала?- я сделала самую невинную рожу.

-Конечно, малышка, мы так давно не виделись, ты можешь приезжать, когда захочешь -мой дом всегда открыт для тебя. Если бы ты приехала на неделю позже, то не застала бы меня в Риме, поэтому я всегда прошу предупреждать…

-Макс, ты уезжаешь?

-Тат, ты же знаешь мою жизнь, я –вольная птица, и к тому же я не люблю подобного рода сюрпризов.

-Значит, ты не скучаешь по мне…

-Безмерно…

Он целовал меня каждые 5 секунд и я не могла понять, за какие такие заслуги небеса даровали мне сея блаженство.

-У тебя ведь много любовников дома? Скажи, я могу быть ревнивым? -он ущипнул меня за задницу

-А у тебя?

-Никого.

-Не может быть! Врун, ты всегда меня обманываешь.

-Мне нет смысла обманывать тебя. Я- всегда один, и не ищу причин оправдывать это.

-Значит, ты не хочешь встретить свою судьбу? Неужели, тебе нравится быть все время одному? -я перешла запретную черту.

-Я счастлив быть свободным. Я никогда не женюсь, если и женюсь-то под полным наркозом. Любовь не могут длиться долго, глупо пытаться сохранить то, что уходит, любовь- как вино, когда ты выпиваешь ее до дна-до последней капли, то вскоре , если не открыть новую бутыль, ты умрешь от жажды.

Я, разрывающаяся о ревности и стыда за себя - опустившуюся до самоуничтожения , знавшая, что я нахожусь где-то между 400-и 500 местом на ступенях его прихотей, тем не менее прощала его, но у меня не было выбора, у этого лживого и единственно правдивого, противоречивого чувства -никогда нет выбора. Любовью глупо прикрывать слабость, но лишь она дает нам право двигаться вперед, она –не имеет будущего и принимает на себя вину- сейчас и навеки, . Она –всегда- категорична- вопреки и наперекор. Она - сломала меня и сделала сильной.

-Да ты философ, Макс. Ты просто любишь всех женщин сразу, или, Может быть, ты просто никак не повзрослеешь и боишься ответственности?

-Это ты боишься быть одна, поэтому вокруг тебя всегда увивается толпа сомнительных типов с маниакальными рожами, или же тебе просто скучно, что, на мой взгляд, является более вероятным, -он снова схватил меня за задницу, крепко сжал, затем притянул меня к себе и поцеловал в губы.

-Вовсе нет, я боюсь лишь того, что ты забудешь меня а, вообще, фиг с тобой, я не претендую на роль избранницы, я ненавижу готовить и гладить рубашки. -я показала ему язык

-Так значит, ты, смертная, не хочешь стать женой идеального мужчины? – Любимый сделал нарочито пренебрежительную гримасу и игриво толкнул меня в бок.

-Нет, спасибо, я еще в своем уме, я не настолько глупа, чтобы втрескаться в тебя и потом всю оставшуюся жизнь оплакивать свое никчемное существование.

-Да ты уже втрескалась в меня, поэтому и начинаешь разводить этот дешевый трагизм, и вообще, если будешь себя плохо вести, я утоплю тебя в Фонтане черепах.- пригрозил Макс.

-Это я утоплю тебя в первой попавшейся луже.- усмехнулась я.-

-Макс, А давай сегодня вечером напьемся, я никогда не видела тебя пьяным. – Мне хотелось уйти в загул. Навсегда.

-Что? Вам, русским, только бы напиться и подебоширить, хотя, я не против. если ты напьешься, то я смогу нагло воспользоваться тобой.

-Вот уж нет, ты спишь на балконе, так что даже и не мечтай. -фыркнула я в ответ.

-Что-то я сомневаюсь…ты умрешь от одиночества и будешь страдать от бессонницы, а я не могу себе позволить, чтобы мои гости ощущали дискомфорт.

Мы стали дурачиться, я толкалась и брыкалась, вела себя как обкурившийся подросток. любимый быстренько схватил меня в охапку, пытаясь утихомирить. Мы не замечали окружающих, сейчас нас было только трое- Рим, Макс и я, все остальное разлеталось в пух и прах и не имело никакой художественной и материальной ценности. Почему-то, когда людям хорошо, они в одночасье превращаются в идиотов, начисто позабыв о рассудке и приличиях.

Мы оказались на Piazza della Rotonda, c высокомерно возвышающимся на ней Храме всех Богов. Если Боги и обитали здесь, то это было очень дано, теперь же площадь, впрочем как и весь город, была заполнена разношерстными туристами из различных частей света, еще не осознающих, что империя, которую они видели на картинках, и то, что казалось выдуманным ,как Атлантида, вполне даже очевидная реальность. Только Рим производит впечатление -города-утопии, только В Риме я часами могу бесцельно бродить по волшебным улочкам. удивительно, но ноги всегда приводят тебя туда, где ты хочешь очутиться больше всего. Мне нравилось теряться в Риме. потому, что он всегда находил меня: на торжественной площади Венеции

или в богемном Трастевере, на древнем мосту Цестия, соединяющему Тибр с Isola Tiberina или в уютном заброшенном романском дворике,- уголке, так наивно затаившемся в объятиях la Citta eterna. Я влюбилась в Рим несколько лет назад, окончательно и бесповоротно

Мы купили кофейное мороженое и пошли дальше, по направлению к площади Испании.

-Тат, расскажи мне, в России сейчас кризис, наверное, сложно найти работу. Но у тебя, ведь, все в порядке?

-У меня всегда все а порядке, в независимости от причуд правительсва, и кризис, вообще-то во всем мире, естественно. кроме Рима.- я ткнула мороженым любимому в нос, он не очень любил такие шуточки.

-И что ты думаешь делать дальше? Тебе хватает на жизнь, у тебя ведь никого нет?

-Макс, я не верю, ты перегрелся? С каких пор тебя стала интересовать моя дальнейшая жизнь?

-Я всегда беспокоюсь за тебя, Тат, ты для меня особенная.- любимый провел рукой по моим волосам, я захотела поверить его словам.

-Макс, ты бы хотел жить долго?

- Да, как минимум до 90 лет.

-Ты будешь жить еще дольше, Макс, и будешь всегда счастливым

-А ты?

-Я не хочу жить долго, я презираю старость и беспомощность. Не хочу быть некрасивой и жалкой, ненужной...

-Как тебе не стыдно говорить такие слова, бессовестная девчонка, возраст не испортит тебя, и, надеюсь, прибавит разума. И ты будешь нужна своей будущей семье, детям…

-А вообще, если ты забыл, я же ведьма и буду жить вечно –перебила я любимого, от мысли про будущую семью и настоящую потерянность хотелось застрелиться,- я знаю многое из того, что было и, что будет. Я вижу тебя насквозь.- я ему подмигнула. Мороженое таяло и стекало по руке. Любимый взял меня за руку и слизал непослушную ванильную капельку.- Если рискнешь, я укушу тебя сегодня ночью, и ты тоже будешь жить вечно- со мной.

-Ты и так меня всего искусала, и. вообще, я сразу понял, что в день нашей встречи

ты мне подмешала что-то в вино, уххх, кровожадная, я должен вонзить тебе в сердце кол…и ты узнаешь покой. –

- если мне не изменяет память, это ты не давал мне прохода и так подло соблазнил меня. Сволочь! Ты уже вонзил мне кол, по самую душу, так что можешь спать спокойно. Я тебя не трону.

Макс шутя потрепал меня по щеке:

-Тогда, дай, я погадаю тебе по руке. Я, кстати. Тоже кое-то умею.

Милый взял меня за руку, долго смотрел на тоненькие, пульсирующие, робко переплетающиеся линии на моей ладони.

 

-Девочка моя, я вижу, что ты встретила свою любовь, ….и будешь предана этому чувству до конца своих дней.

-Макс, ты очень оригинален и самонадеян. Но я никогда не влюблюсь.

-Не верю.- сказал любимый. Он смотрел на меня с такой болезненной нежностью, глаза его блестели. Его самолюбие, вместе с гордыней и тщеславием, требовали, чтобы его натуру любили, чтобы я его любила и созналась ему в этом. Женщина должна быть повержена, подчинена, в любви по-итальянски –нет другого исхода. Он ждал. За три года мы ни разу не признались друг другу по-трезвой в своей слабости.

-Макс, любовь-это взаимное чувство, по определению. Поэтому я предпочитаю не играть в русскую рулетку.

-Нет, Тат, любовь-это собственническое чувство, но я согласен с тобой, я тоже никогда никого не полюблю, мне этого не надо. Пресыщение страстью убивает вкус.

-Неужели ты уже настолько пресыщен, что все знаешь заранее?- спросила я

-Тат, ты еще молода, и не понимаешь сущности многих вещей. Что-то начинается, а что-то заканчивается, главное –вовремя остановиться, чтобы не захотеть обладать чем-то, нам не принадлежащим и сломаться.

-Ты думаешь, любовь не оправдана в своем эгоизме?

- Нет, любовь всеобъемлюща по своей природе, но человек пытается подчинить ее своей воле и проигрывает.

-Поэтому ты так ревнив. Поэтому ты никогда не будешь пытаться удержать меня.

-Ты всегда –со мной, Тат. Но я предпочитаю ограничиться любовью к самому себе. –глупо впадать в зависимость от перемены чужого настроения, мудрее следовать зову гормонов.

-Значит, ты не подаришь мне свое сердце на голубой каемочке?

-Конечно, подарю, но лет через 50-60. Если у тебя еще будет в нем необходимость…

 

Мы вышли с Via Condotte на площадь Испании, утопающую в цветах, улыбках, загорелых женских и мужских телах и словах d’amore, произносимых на разных языках и всегда -навечно . Любимый подсадил меня на каменный, нагретый внезапно пришедшим летом парапет и сам уселся рядом.

Я подвинулась ближе и положила голову ему на плечо.

-А знаешь, что-сказала я, у меня есть один друг-любитель группового секса…

-Я так и знал, зачем ты постоянно связываешься черти с кем?

-Послушай, я не об этом. Так вот-я продолжила- Этот друг утверждает, что наивысшая степень любви познается в умении дарить…

-Что-то я не вижу взаимосвязи…

-Связь проста, когда ты делишь то, что любишь, с другими, то преумножаешь любовь, прибавляешь поцелуи к поцелуям, страсть-к страсти, энергию- к энергии, чувственность -к новым и новым телам, получается ядерный взрыв и освобождение от ревности, нет ничего –ни страха, ни мук совести, ни горечи предательства, только безграничное блаженство …Это он так считает…

-По-моему, это-похоть, Тат, ты идеализируешь то, что не имеет идеалов в принципе. В любой вещи можно увидеть желаемое, оправдание есть даже у Иуды, вопрос в том, не размениваешь ли ты себя на пустые теории?

-Я не говорю о себе, Макс. И, кстати, про Иуду. Именно он подарил Христа народу, не он ли любил его больше всех остальных учеников? И дело вовсе не в 30 серебряниках…

-Пожалуйста, Тат, не богохульствуй

-Так вот, Иуда хотел показать Христа народу, чтобы все увидели какой он замечательный и полюбили его -А вместо этого толпа распяла его. Любовь надо хранить и никому не показывать, она –абсолютно беззащитна, она-как ребенок, не имеет опыта, чтобы сопротивляться …

-Поэтому не отходи от меня ни на шаг. Я ненавижу рассказы про твоих извращенцев, ты вечно ищешь в дерьме какой-то божий промысел, просто вылезь из него…

Кто-то внедрился в фонтан-лодочку и стал в нем плескаться. Итальянцы не любят, когда лезут в их фонтаны, и всегда сразу же вытаскивают хулиганов. Нам было весело и про извращенцев мы больше не говорили, мы держались за руки и Рим любил нас.

Уже поздно вечером я все-таки напилась на площади Трастевере,- то ли очередной махито окончательно подкосил мне ноги, то ли дурман страсти и нежности намертво распоясал…Макс смотрел на меня с такой вселенской нежностью, что я впервые за много-много лет почувствовала полную свободу -от самой себя. Мы были молоды, не смотрели вперед, просто жили одним днем, и черт с ним-с будущим. Когда любимый держит тебя за руку сложно поверить, что завтра не наступит. Небо нависло над городом гигантским синим куполом, и все происходящее на этой земле ему было глубоко безразлично. Я испытывала небывалую благодарность -за жизнь, такую желанную наивную и безумную.

 

Я проснулась в 6 утра. Сон уступал место робкой неге и откровению…

Мы любили друг друга, подчиняясь вновь и вновь зову крови, и потом, когда лежали обнявшись на скомканных, мокрых простынях, я впервые испугалась истины.

-Тат, Иди скорее в душ, нам надо ехать.

Макс обещал показать мне свой деревенский домик, в который он периодически уезжал от городской суеты и, до кучи, пару-тройку старинных замков. Мне было интересно, насколько цинизм может уживаться с романтичностью. Оказалось, у них это получалось вовсе даже неплохо…

 

Рим оставался позади, игрушечные итальянские машины летели по автостраде и, казалось, что ни они, ни это изумительное утро, ни звук радио, доносившийся из динамиков, ни я сама, не можем быть настоящими.… Я сняла туфли, задрала длинное платье в цветочек по самый пояс и взгромоздила ноги … Вдоль дороги пролетали утопающие в солнце оливковые плантации, апельсиновые деревья и виноградники. На горизонте виднелись горы, подпиравшие белыми шапками безоблачное небо. Я разглядывала профиль любимого -заостренно-надменный. Он походил на Римского гладиатора, или, скорее, - на императора, вернувшегося с десятилетней воины и завоевавшего пол мира. Я могла рассматривать любимого часами - особенно, когда он спал. Во сне черты чеовека приобретают истинные черты, -маски сняты, шлем покоится у ложа. Но даже во сне выражение лица любимого было высокомерно-холодным, отстраненным. Сейчас мне уже сложно представить его смеющимся.

 

Первым пунктом нашего назначения был замок Фумоне, расположенный высоко на горе в области, называющейся, по-простонародному, Чочария. Чочария получила свое имя в честь местной древней обуви, напоминающей лапти. Всего лишь какой-то час езды от Рима, и ты становишься жителем совершенно другой, неизведанной Италии, простодушной, крестьянской, средневековой, поражающей воображение своими нереальными пейзажами, гостеприимными деревеньками и церквушками. Это место, казалось, застыло во времени много тысячелетий назад только для того, чтобы донести до нас, искушенных всевозможными соблазнами цивилизации, дух вдохновенной старины и поразить всецело.

-В этом платье ты похожа на Софи Лорен,- подмигнул мне любимый.

-Сомневаюсь…

Мы взлетали ввысь по витиеватой, узкой дороге, любимый был хорошим водителем.

-Фумоне-это город, название которого переводится на английский , мммм, как нечто вроде «облако дыма», много столетий назад местные жители при виде врага жгли костры в башне замка, таким образом, извещая близлежащие деревни о приближении опасности. -пояснил Макс.

-Да ты –отличный гид.

-Я хочу, чтобы ты увидела все эти места, Италия- не только Рим, дорогая.

-Я то думала, ты не позволишь мне вылезти из кровати.

Мы припарковались у крепостной стены.

Замок был таинственным и , наверное даже зловещим в вечернее время суток, он сам напоминал облако дыма и, судя по всему, был действительно очень древним. Возможно, если бы я была одна, то все происходящее не вызывало бы во мне такого неописуемого восторга, но я была вместе с Максом, поэтому даже незначительные вещи приобретали особый смысл и наполняли глупой радостью. С подножия замка открывался захватывающий дух вид, мысли и тело были легки, как ветер.

Мы зашли внутрь крепости через каменные ворота. Было прохладно. Мои туфли испытали радость хождения по булыжникам, но я чувствовала себя настоящей королевой.

-Макс, я похожа на средневековую принцессу?

-Ты похожа на королеву

- А ты на моего раба.

-Ну да, это твоя синяя аристократичная кровь отравлена ядом, посмотрим, кто еще окажется рабом…

Помимо нас, городок почтила своим присутствие группа испанских туристов, шумно галдевших и делящихся друг с другом впечатлениями. Пока мы гуляли в полном одиночестве по каменным улочкам замка, вымощенным брусчаткой, Макс рассказал мне про кровавые преступления, свершающиеся в стенах замка, про призраков, и про забальзамированного 3-х летнего наследника престола, почившего в столь юном возрасте и покоящегося в одной из комнат королевской резиденции.

-Макс, а ты бы хотел увидеть приведение?

-Дорогая, у меня не настолько много волос, чтобы я мог этого желать.

Мы пили пиво в единственной таверне у ворот и шутили с барменом. Редкие посетители то и дело принимали меня за известную актрису. Видимо, я так вжилась в роль любовницы на 5 дней, что действительно переигрывала, заимствовав жесты из какой-нибудь никчемной мелодрамы или комедии про неверную жену. Безухий огромный кот, вальяжно прогуливающийся между лавочками, воспылал ко мне теплыми чувствами и еще долго не хотел уходить с моих коленей…

По пути в деревню мы заехали в Ананьи - город, известный своей крепостной стеной и капеллой, чтобы повидать старого друга Макса , работающего барменом. Джованни было 42 года, он был невысокого роста, худощав и немного нервозен. Он очень хотел жениться и уже долгое время искал невесту, но, в тех краях никто не хотел связывать себя узами брака, поэтому Джованни был глубоко несчастным. Он, как и большинство смертных, был подвержен фобиям и боялся состариться один…

-Ага, Макс, ты привез меня в эту глушь, чтобы сосватать своему дружку, вот я и раскусила твой коварный замысел, -смеялась я

-Тат, тебе необходимо жить подальше от мегаполиса, чтобы очеловечиться и, если ты согласишься, то мы можем сыграть вашу свадьбу уже завтра. –отвечал любимый

Джованни поил меня итальянским просеко и всевозможными коктейлями. Всякий раз, когда я обращалась к нему во время разговора, он хихикал и смущался, теряя мысль повествования. У Джованни была 50-летняя любовница. За два часа я, не знавшая ни черта по-итальянски, узнала про нее все. Было забавно смотреть на этих 40 -летних, размашисто жестикулирующих детей, так по- наивному, по- девчачьи болтающих о сердечных делах и таинствах соития…

-Макс, а ты тоже будешь перемывать мне кости со своими друзьями, когда я уеду…

-Ну что ты…

Я была спокойна- мне не выпало чести стать объектом последующего обсуждения. Макс просто показал меня всем своим знакомым, как предмет гордости, собственной значимости, трофей, завоеванный на чужбине и поставленный пылиться на полочку. Немного позже к нам присоединилась школьная подруга Макса, невысокая пухленькая женщина с добрыми глазами и милой улыбкой - Стелла. Мы договорились обязательно поехать вместе на пляж - в следующий мой приезд. Обожаю планировать то, что никогда не произойдет, я вру так красиво и многообещающе, что все вокруг начинают поддерживать мои идеи. Мне нравиться периодически заглядывать в будущее, рисовать его- красивым, это придает иллюзию какой-то стабильности …

 

Домик Макса ютился высоко на холме. Когда я была маленькой, то всегда представляла , что после хэппи энда принц и принцесса будут непременно жить не во дворце, а в таком вот доме резными ставнями, с деревянной дверью с коваными железными затворами и чудесным садом .

-Макс, можно я останусь здесь навсегда?

- Сомневаюсь, что твоего энтузиазма хватит надолго.

-Хватит-хватит. Я могу прожить здесь сто лет одна, днем я буду рисовать и разводить цветники или виноградники, а вечером я буду сидеть на балконе и слушать, как мои поклонники поют мне серенады …

 

(прод. след)