- Дежурный наряд, на выезд. Дежурный наряд, на выезд, - разнеслось по всем уголкам здания РОВД.

 

В кабинете затрещал телефон. Я потянулся за трубкой.

- Георгий, в подвале дома опять обнаружен труп, - недовольно пробурчал начальник. - Срочно выезжай, разберись, оттуда позвони. Если это убийство, извещу прокурора. Подъедем сразу же.

 

Быстро сбежав вниз, я примкнул к сотрудникам, столпившимся в вестибюле. В отделе ощущалась нехватка автотехники, поэтому до нужного адреса наряд зачастую добирался городским транспортом. Кажется, и сегодня предстояло «оседлать» маршрутный автобус.

Но выручил оперуполномоченный Козлов. Капитан подкатил к зданию на изношенном «Запорожце», и без лишних вопросов доставил нас к месту происшествия.

У подъезда четырехэтажного дома толпились люди. Среди них - участковый инспектор Назаров. Он доложил при каких обстоятельствах обнаружен труп, и повёл группу в подвал - низкий и сырой, несмотря на теплую погоду.

Мы шли по тёмному коридору. Из проржавевших труб капала вода, под ногами хлюпала жижа. Спертым воздухом, с примесью тошнотворного трупного запаха, приходилось дышать через носовой платок.

Возле узкой секции офицер остановился и вытянул палец вперёд:

- Тут.

Сыщик включил фонарь. Труп лежал на истлевшем от времени матраце. Подушкой служила матерчатая сумка, набитая тряпками.

Это была женщина. Вероятно, еще не старая. Определить возраст мешала куча мелких червей, разъедавших её щеки.

В таких помещениях убийств обычно не бывает. Бомжи оберегают своё жилище от постороннего взора, ютятся тихо, как правило, в дальнем сухом углу. Там и умирают, от старости или болезни.

Мы осмотрели тело.

- Ни царапины, - констатировал Козлов.

- И не местная, - добавил участковый.

Последняя фраза меня не порадовала. На неопознанный труп заводится специальное дело, которое ведется до установления личности потерпевшего. Подобных документов в отделе скопилось более трёх сотен. Инструкция позволяет их списывать, но только через пятнадцать лет после регистрации.

 

Я поднялся наверх. Моего звонка ожидал начальник, кроме того, нужно было поторопить следователя прокуратуры. Он обязан составить протокол наружного осмотра трупа, места происшествия, изъятия вещественных доказательств. В довершение, заполнить бланк постановления о назначении экспертизы. В противном случае морг не в праве принять усопшего.

 

Подъехали два инспектора. Следом, Шаймиев Искандер, мой заместитель.

- Посмотрим на тело ещё разок, вместе, - предложил он. – Может, кто-то с ней мимолётно встречался, путей-дорожек в Ташкенте не счесть.

Группа спустилась в подвал. Козлов осветил женщину мощным фонарём. Оперативники вгляделись в грудь, живот, ноги.

Один из сотрудников спросил:

- Вы прочитали наколку на левой руке?

- Нет, в темноте не заметили, - ответил я. - Сейчас видно лучше.

Мы наклонились. Первая буква “М” выделялась четко, следующая не просматривалась. Далее буквы читались “рго”. Значит, “М . рго”. Если предположить, что вторая “а”, то на кисти выколото имя или кличка: “Марго”.

Когда слово прозвучало несколько раз, Шаймиев вспомнил: она доставлялась в РОВД города. За попрошайничество. Но последние годы в милицейских сводках не упоминалась.

 

Направляя Козлова в отдел, Искандер напутствовал:

- Покопайся в картотеке. Отыщи анкетные данные потерпевшей. Пригласи её детей, поговори. Пусть заберут труп из морга и похоронят по-людски. Письменный отчет сдашь утром.

 

На следующий день информация лежала на столе. Сыщик «исследовал» жизнь Марго и подробно зафиксировал на листах бумаги.

Перечитав «повесть», Шаймиев сказал:

- Знаешь, Георгий, биография оказалась гораздо удивительнее, чем можно было предположить. Изучи внимательно. Не пожалеешь.

 

Судьба женщины, действительно, оказалась интересной.

Козлов прекрасно владел пером. События изложил настолько грамотно, что текст не требовал корректировки.

Я выбрал наиболее занимательную часть, и внёс в дневник без изменений.

 

Терехова Маргарита Емельяновна, 1934 года рождения, домохозяйка, занималась воспитанием детей, Дениса и Любы. Жила в общежитии. Не бедствовала, но и достатка, особенно одежды, не ощущала.

Несчастье постигло её летом 1979 года - утонул муж. Инженер проводил отпуск в Сибири, гостил у родителей. Выпил немного водочки, нырнул в глубоководный Енисей и ... осталась семья без кормильца.

Администрация завода отнеслась к вдове с пониманием. Выделила копеечную помощь и разрешила пожить в занимаемой комнате. Ещё год.

 

Время пролетело быстро.

В жаркий июльский день Тереховой предложили освободить помещение. Общежитие построено для рабочих предприятия. На счету каждое место, оно и притягивает квалифицированные кадры к станку.

Рита переселилась к подруге. Но уловив недовольство её свекрови, сняла однокомнатную квартирку.

Устроиться на работу вдова не могла, в паспорте не было штампа прописки в городе. Да и специальности не имела.

Запаса денег хватило лишь на полгода.

И вновь переезд - в сараюшку дальнего родственника. А спустя четыре месяца - в подвал высотного дома. Развалюху решили переоборудовать под гараж. Причём, срочно.

Так началась жизнь Риты, как лица без определенного места жительства.

В связи с частыми переездами дети перестали ходить в школу. Они собирали пустые бутылки, макулатуру, тряпье.

“Товар” упаковывался и сдавался в приемные пункты. На вырученные гроши, покупалась картошка, хлеб, вино.

За многочасовой труд Денису полагался стакан спиртного, Любе - сто грамм.

«Будут спать крепче, не простынут», - успокаивала себя вдова.

Тереховых знали во всех отделах внутренних дел. Троицу доставляли с рынков, мусорных свалок, подвала. Но продержав мать в камере для бродяг, вновь выпускали - дети сидели на остановке автобуса, продрогшие и голодные.

Милиция пыталась помочь семье. Однако заседания комиссий Рита игнорировала.

 

Наступила очередная зима. Темнело. Тереховы брели через кладбище в свой подвал, где можно согреться, съесть кусок хлеба, выпить вина.

- Смотрите, как красиво! - посиневшими от холода губами, восхитилась Люба.- Красные гвоздики на белом снегу!

Денис подхватил букет с могильной плиты и двинулся дальше.

На выходе с погоста к ним обратился какой-то мужчина:

- Сколько стоят цветы?

- Бесплатно. Забирайте, - отозвался мальчик.

Прохожий не принял подарок. Вытащил бумажник, и вложил три рубля в карман юбки Риты.

Два старичка, издали заметившие сделку, также поинтересовались:

- Нет ли еще букетика?

Рита пошутила:

- Продали последний.

 

Привалившему заработку мать и дети радовались весь вечер. А ночью Терехову осенила идея, перевернувшая дальнейшую жизнь семьи.

На следующий день они пришли на кладбище. Пробежавшись среди памятников, Денис и Люба отыскали семь букетов гвоздик. И вновь цветы купили запоздалые посетители.

Доход - двадцать пять рублей. Столь крупную сумму Рита давно не держала в руках. Минута была настолько торжественной, что подтолкнула к принятию «судьбаносного» решения: в поисках бутылок на улицу не выходить. Ближе к заходу солнца Тереховы прямиком направлялись к пятачку земли, огороженному ветхим забором, собирали с могилок цветы и продавали.

Занятие оказалось весьма прибыльным. Ежедневный “навар” составлял от пятнадцати до тридцати рублей.

 

Вскоре в подвале обосновались новые жильцы - Капа (Капитолина) и Рэм, такие же бездомные, как и Рита. Время стало протекать разнообразнее: играли в карты, пересказывали городские сплетни, пили вино, закусывая полусгнившими овощами.

Днем каждый занимался своим делом.

 

К концу зимы вдова скопила громадную сумму - тысячу рублей. Сокровище запихивала в пустую банку. «Клад» прятала под истлевшие тряпки и забрасывала луковой кожурой.

 

Прошедшую ночь Терехова не спала, думала. Приближался праздник 8 Марта. Позже, пасхальная неделя, 1 и 9 Мая. Кладбище посетят тысячи людей. Цветы будут хорошо раскупаться.

Рэм и Капа, повесив на плечи потрепанные котомки, собрались в город.

- Возвращайтесь пораньше, - обратилась к ним Рита . - Есть разговор. Серьёзный. Надо посоветоваться.

Мужчина усмехнулся:

- Какие разговоры могут быть у бомжей? Да ещё серьёзные.

 

Но оба вернулись засветло.

На стол вино не выставлялось. Картошку жевали молча, запивая кипятком. Рита выглядела задумчиво.

- Хочу предложить вам работу, - начала она. - Оплата царская, в день по червонцу. Сумма устраивает?

Рэм глянул на Капу, не зная, то ли смеяться, то ли слова соседки принимать за чистую монету.

Терехова жёстко одёрнула:

- На карту поставлено наше будущее, оно связано с крупными финансами. Требуются надежные партнеры.

- Согласны, согласны, - пропищала Капа, а Рэм утвердительно тряхнул шевелюрой.

Рита поведала об источнике заработка.

- Приближаются весенние праздники. Представился шанс неплохо заработать. Денис и Люба будут цветы собирать, мы- искать клиента. Твердо запомните правило: цена должна держаться вдвое ниже рыночной. Товар сбывать подальше от тех, кто его выращивает.

Разговор закончился на рассвете. Рэм откупорил бутылку, разлил вино по кружкам и произнес тост:

- За успех!

 

8-го Марта компания подсчитала выручку.

Капа ахнула:

- Тысяча двести рублей! Таких деньжищ я не видывала!

Другие дни недели приносили около ста рублей дохода, суббота - двести.

Рита отдавала друзьям по десятке и готовила щедрое угощение. Бомжи пили коньяк, ели жареных цыплят, закусывали свежими помидорами.

В пасхальные сутки, а также 1 и 9-го Мая всё повторилось.

- Тысяча пятьсот рублей, - восторженно пищала Капа.

- Тысяча пятьсот тридцать, - в следующий вечер, схватившись за голову, кричал Рэм.

В очередной раз, спрятав скомканные купюры, Рита сказала:

- Я ухожу из подвала. Недалеко отсюда снята двухкомнатная квартира. Там и будем встречаться. Жду завтра, обговорим деловое предложение.

 

В помещении собрались девять человек.

Терехова обратилась к присутствующим:

- В городе есть еще три кладбища, которые посещают много людей. Разобьемся на группы, по два человека. Рэм, Капа, Денис и Люба войдут в разные звенья, как имеющие опыт торговли цветами.

Она закрепила за каждым “свою” территорию, и не терпящим возражения тоном, скомандовала:

- Сбор здесь, ежедневно, в 7 вечера.

Таким образом, доход вдовы увеличивался в три раза. Деньги поступали равномерно и прятались в тайник. Пришла пора подумать о приобретении кооперативной квартиры, мебели, прописке.

 

Но в один из дней Рэм вернулся с синяком под глазом: уловив «движения на пятачке», торговцы цветами его избили.

Выслушав мужчину, Рита сделала вывод, что букеты сбывались в поле зрения тех, кто товар привозит и продаёт. Иначе говоря, нарушена инструкция.

Стычка могла закончиться крупным скандалом, перекинуться на другие участки. «Цветочники» знакомы друг с другом и, несомненно, предпримут совместные контрмеры. В любом случае, конкуренцию со стороны бомжей не потерпят.

- Идиот, провалишь раскрученное дело, - кричала она. - Хочешь снова жрать полусырую картошку? Убирайся!

Но чуть позже, слегка успокоившись, миролюбиво произнесла:

- Ладно, жди напротив кладбища ... В субботу.

 

Как уладить конфликт? Торговцы цветами, конечно же, перепродавать свой товар впредь не позволят. Терехова перебирала в голове различные варианты...

Выход нашелся, когда мозг стал болеть от напряжения.

«Необходимо обзавестись “крышей”. Авторитетными людьми, влияющими на ситуацию в районе», - заключила вдова.

 

Рита подъехала к кладбищу на такси. Сзади неё сидели двое спортсменов с увесистыми кулаками, готовые любого “размазать” по стене. Правда, за пятьсот рублей.

Подозвав Рэма, трусливо прятавшегося за раскидистым деревом, резко выпалила:

- Кто? Покажи!

Бомж указал на высокорослого богатыря:

- Вон тот, кудрявый, в клетчатой рубашке.

Подойдя к человеку, мирно перебиравшему гвоздики, боксер сбил его с ног, а дзюдоист взвалил на плечо и дотащил до машины.

- Просим, нашего родственника больше не трогать, - внятно произнес первый качок. - Узнаёшь дядю? Пусть гуляет с букетом, где хочет. Мы будем вас навещать. Усёк?

Второй сдавил шею гиганту и пробасил:

- Не слышу четкого ответа.

- Усёк, - прохрипел мужчина.

 

Рита купила не кооперативную квартиру, как предполагала, а капитально построенный дом. В нём компания устраивала пирушки, парилась в сауне, играла в карты.

Хозяйка стала носить халат, привезенный из Индии, золотые браслеты, расшитые жемчугом тапочки. Новым знакомым представлялась коротко: «Марго». И просила называть лишь этим именем.

Время шло своим чередом. Зима сменилась весной, лил дождь, светило солнце, листва желтела. Люди рождались и умирали.

Вдова жила сытно, беззаботно, в роскоши.

Рэм, Капа, члены бригады - все давно перестали ночевать в подвале, модно одевались, разъезжали на автомашинах.

Казалось, так продолжится вечно.

Марго любила повторять:

- На цветы был, есть и будет спрос, - тем самым, подчёркивая гениальность идеи, позволившей бомжам «выбиться в люди».

Друзья соглашались и, наполнив бокалы вином, провозглашали здравицу:

« Нас объединила великая женщина. Слава тебе, Царица!».

 

Лишь Денис огорчал. Садился играть в карты, опорожнив пару стаканов спиртного. И почти всегда проигрывал.

Пытаясь его образумить, Рэм твердил старую истину:

- Вино и карты несовместимы.

Но семнадцатилетний верзила пил. Азарт, подогретый парами спирта, перетягивал сосредоточенность. Юноша забывал об осторожности, повышал ставку, путал масть и,естественно, оставался без копейки. В итоге, влезал в долг, нервничал, матерился.

Сейчас, после очередного проигрыша, он крепко спал. Вечером предстояла игра.

 

Терехова сидела в уютной кухне, переоборудованной в рабочий кабинет, подводила итог прошедшего дня. Что-то записывала, курила, пила крепкий кофе.

Из-за двери послышался голос Дениса:

- Иду ва-банк.

- Там очень крупная сумма, - ответил Рэм.

- Ва-банк, - повторил сын.

- У меня очко. Ты должен двадцать пять тысяч рублей, - отчеканил Рэм.

Марго вбежала в комнату.

- Повтори цифру! – изумлённо воскликнула она. - Кажется, я ослышалась.

- Двадцать пять тысяч.

- Шутишь?

- Нет, говорю серьёзно. Денис проиграл двадцать пять тысяч рублей.

- Откуда ребенок возьмет такие деньги?

- Это не моя забота. За карточный стол дети не садятся.

Глубоко вздохнув, Рита взмолилась:

- Речь идёт о громадной сумме. Даже дом, мой вместительный дом, в котором ты ежедневно бываешь, стоит двадцать тысяч. Опомнись!

После минутного замешательства, мужчина смягчился.

- Ради нашей дружбы, “скошу” пять тысяч. Остаток верните в трехдневный срок.

 

До утра Рита не сомкнула глаз. «Карты, карты, сколько судеб они загубили. Теперь очередь дошла до сыночка. Денис пригрозил повеситься, если мать не заплатит долг. Мальчик гордый... обещание выполнит, - думала она. - Рэм прав, нужно расплачиваться. В счет проигрыша отдам... опостылевший дом. Тут шумно, много народа, пьянство. Куплю другое жилье, подальше отсюда ... Все сборища, как и прежде, буду проводить здесь».

 

Марго упаковывала вещи. В доме стояла тишина.

Неожиданно на пороге выросли оба телохранителя.

Боксер схватил ее за горло и ласковым голосом попросил:

- Хочешь жить, отдай деньги. Все, до единого рублика.

Не дожидаясь ответа, дзюдоист намотал косы на руку и, словно пушинку, оторвал девяносто килограмм от пола.

Тереховой показалось - череп лишился скальпа. Дико закричав, она потеряла сознание.

Но спортсмены быстренько привели вдову в чувство.

Боксер отыскал кухонный нож.

- Считаю до трех. Показывай, где спрятаны деньги. Иначе, отрежу язык.

При счете “два” её рот наполнился кровью, глаза полезли на лоб, тело затрясло от конвульсий. Рита чуть заметно кивнула и повела истязателей в погреб.

 

Вместительная сумка оказалась набита деньгами.

« Тяжеленькая», - прозвучал, чей-то спокойный голос.

Качки поделили добычу. Затем, подхватив женщину за ноги, оттащили метров за двести, и швырнули в подвал заброшенного овощехранилища.

 

- Больше Риту не видели. Фактически, совершено убийство, - закончил рассказ Рэм. Я пригласил его на беседу, как только прочитал отчет оперуполномоченного Козлова.

 

История Тереховых забылась. У начальника угрозыска много повседневных проблем: кражи, угоны автомашин, ножевые ранения, трупы...

 

Но неожиданно имя Марго прозвучало вновь.

- Месяц назад я получила письмо из милиции. Приехать не могла, тяжело болел муж, - пролепетала, вошедшая в кабинет девушка. И прижалась к пожилому толстячку. - Моя девичья фамилия Терехова. Безуспешно пытаюсь найти могилу... мамину... Помогите, пожалуйста .

Мы сели в “Жигуленок” Любы.

Бомжей и тех, чьи трупы из морга родственники не забирали, хоронили в дальнем углу кладбища. На могилках ставился лишь цементный колышек, с указанием архивного номера.

- Здесь, - указал я на бугорок.

Девушка разложила гвоздики, вздохнула, постояла минутку, вытерла слёзы платочком ... Направилась к выходу. Мы двинулись следом.

Какая-то сила невольно заставило меня обернуться, туда, где только что стояла плачущая Люба.

Мальчишка лет десяти-одиннадцати, подхватив букет с могилы Марго, улепётывал к воротам.

Жизнь продолжалась, цветы пользовались спросом.