- Сдвигай! К окну их все!- огромное оперное декольте Самсонии Далиловны наваливалось на спинки кровати так, что прилипшие железные ножки отрывались с места с куском линолеума, но кровати оказались припертыми к окну.

За окном ясная летняя ночь... вот-вот должна была наступить. Полнолуние последнее в это лето. Дальше- осень. Никто не хотел его пропустить, как символ свободного духа.

- Итак, мы собрались сегодня, - сказала Самсония Далиловна,поставленным в первой октаве грудным голосом, по серьезнейшему поводу...

- По причине, - вставила бывшая аристократка Фекла Позитивовна некорректным жестом, но деликатной интонацией.

- Да ладно,- Алена Цветочникова с одесским акцентом замахала руками, - давай уже, чего там , цветы ржавеют, погнали!

- Так вот, дамы! Мы собрались, - Самсония Далиловна, благосклонно наклонила голову на полную и высокую оперную грудь, продолжала: - чтобы ...

- Ой, смотрите! Программистка -то наша, без лифчика ушла гулять!- Вот у неё на столике лежит, шелковый, на поролоне! Ничего себе штучка, а говорит приду скоро, - одесский акцент Цветочниковой громко перебил меццо-сопрано Самсонии Далиловны.

- Программистка Знамения Самохваловна - женщина образованная, без бюстгалтера далеко гулять не пойдет,- сказала Фекла Позитивовна, которая успела немного больше сблизиться с ней, но сказала почему-то обиженно поджав рот.

- Давно ведь ушла в парке погулять - утром, а уже звезды на небе , может что случилось! Непорядок! - спохватилась и Магната Уколотова, грузно шлепнувшись панцирную сетку и сидела на ней колыхаясь и отливая китайским шелком красной пижамы.- Ну-ка, говорите, кто что знает? Когда хотела вернуться? Вдруг на психа какого нарвалась? Знаете сколько их по городу ходит- больше , чем в психушках сидит! Точно, уж я- то знаю.

Тут все загалдели. Да ты и сама Магнаша, сказала , что прикроем её гулянку, да нет, сказала другая- она обещала вернуться, вон и лифчик лежит, и вообще , это шутка была. Она женщина ухоженная, так вот уйти не могла.

- Конечно, ухоженная и углаженная, вот и сбежала домой в ванную и в туалет сидя, а не стоя тут у вас...- Фекла шумела громче всех, по-барски, как помещица .

- Да все мы знаем , зачем она ушла и знаем , что не вернется, она сбежала , чтобы ...- но Заката Айвазовщикова умолкла тут же.

- Чтобы что? Что это то тут вы удумали? То же мне - палата номер шесть! Что тут у вас? Вы зачем кровати посдвигали? Ближе к массовому выбросу что ли? Че за флеш-моб тут? - это зашла ослепительная Нюша, даже макияж театра кабуки не сокроет её красоты.

- Ближе к звездам и небу, - чувственно, как в немецком кинематографе высокого порноромантизма, пропела художница Заката Айвазовна,- скоро в нашем окне- раз , два, через тридцать четыре минуты появится полная луна.

- Ну конечно, может вам еще битву экстрасенсов на ночь включить все сезоны до утра? А кто заснет- криками от кошмаров и храпа замучает. Полнолунием им , луна,порнолуние...

- Не будем, не будем! А давайте не будем портить красоту!- снова чувственно зашептала Заката Айвазовшикова, неотрывно глядя на оперный бюст, как на авансцену, - такую фоту только в соцсети...

- Забанят такие бутоны!- захохотала Алена Цветочникова и с одесским акцентом был даже её смех.

- Мы собрались тут по ...раз полнолуние, устроить пижамную вечеринку!

- Да, да! У нас пижамная вечеринка!- загалдели дамы.

- Пижамная вечеринка? Ну тогда я вовремя! С вкусненьким! - Сказала ослепительная Нюша. - Кто желает обезбаливающий? Никому не прописано, но всем кто желает- поставлю! - красивая медсестра, вступившая на ночное дежурство, с теплым блеском не жадных глаз наполняла шприцы с фонтанчиком, выкладывала их строго в ряд, без сомнений в отказе уже вкатывала тележку в палату.

Никто не желал отказываться от плотских удовольствий

и вся палата быстро разъехалась по углам на своих койках, дружно оголила верхнюю крайнюю плоть - четверть мягкого места.

- Ну вот - до утра хватит! Никому не прописано, но никому и не отказано в лечении!- очаровашка Нюша укатила в следующую палату :- Кто желает обезболивающий? В пор ... в полнолуние!

 

И снова все было славно. Айвазовна тихо и мерно пятидесятый раз штриховала картинку, нанося оттенки серого, пока картинка совсем не стала умильно-чувственной. Не отрываясь, только качала недовольно головой на каждое ругательное слово из уст Магнаты Уколотовны и снова себе штриховала оттенки серого.

Фекла, эта аристократка, после каждого укола оставляла себе ватку и протирала ею подоконник и раму, потом на протертое место елейно складывала ручки и смотрела одухотворенно в окно- в парк. Недвижная красота парка гармонировала с округлым голосом и бюстом оперной певицы из хора Немировича-Данченко. Она распевалась каждое утро, вызывая дрожь во всех членах и во всех членах общества, уверенная, что её возьмут обратно. Надо только как следует распевку сделать и не падать самой в обморок от высоко взятой ноты.

- Не пой, красавица , при мне! Спать охота,- Магния Уколотова , в прошлом медсестра этого же диспансера , спросонок бывала добра и даже приветлива, а по ночам храпела громче стада коров и пускала буйные буйволовы ветры. Но ей прощали за дневной уход за ними.

- Не могу не петь и петь не могу, как и ты не можешь есть , и не жрать не можешь, - отвечала подсевшим голосом несостоявшаяся солистка оперы.

- Шераб, говорю! Чего тут не понятно? Да хоть как,ничего я не толстая , в свое «рено» влезаю без пинков под зад, а надену халатик покороче и чепчик крахмальный, так и снова- краше не было Магнаши на четвертом этаже, где лежали в неглиже...

Магнаша не нажимала на кнопки вызова, а опытная, не дожидаясь истеричных конвульсий пациентов- «кончилось , не капает», сама бегала и пережимала капельницы соседкам по палате, неизменно собирая спиртовые ватки, сперва вдохнув - эх,... не тот нынче спирт пошел, да разве- ж это спирт, один антисептик туалетный... - и отдавала их той, Фёкле - аристократке, чистотолюбивой, для протерания подоконника .

Художница сквозь полусонные глаза сотый раз штриховала рисунок, написанный оперной певицей, цветочница вспоминала прошедший международный женский день : ой-ой, а я здесь проторчала, сколько денег , денюжек -то , а я здесь - ни цветов, ни денег, ой-ой..

И все бы тихо да славно, но тут Фёкла ни с того , ни с сего вдруг и говорит:

- Как ни крути, а все мы оказались в одной палате- в нервном отделении.! Неспроста!

Сказала , но тут же спохватилась! Сначала поднялся дикий хохот. С чего бы это? А потом кто-то всплакнул, видимо Алена Цветочникова.Потом Магнаша матернулась:она любила порядок и пересчитала всех на ночь:

- Программистка не вернулась! Вы что , забыли?

- Нюша не заметила, повезло ей!

- Пижамная вечеринка ей помешала! А то бы заметила!

- Кто знает, где она? Может и не повезло ей совсем..ужасти!

Тут Фекла снова говорит:

- Как ни крути, а  надо сознаться, что она сбежала. А мы её ,школьницы, выгораживали. Хоть мы и не знали, что она не вернется, тем не менее как -то не чистоплотно мы себя ведем. И она сама точно нечистоплотно- обещала вернуться к ночи, а нет её. Нехорошо, медсестре влетит, а вдруг ни за что и премии там какой лишат?

- Медсестра утром таблетки на тумбочке проверяла, пока не вспомнила, значит пронесет, - художница Заката Айвазовна мечтательно закатила глаза,- пронесет.

Еще утром соседки выкинули их в унитаз, как договаривались, но тут уж и уколы привезли - а её все нет. Что гуляет по парку больничному уже не скажешь больше, нет её. А потом всё резко стихло. Укол подействовал- он был не обезболивающий. Да только все испортила дежурная медсестра.Она ногой выбила дверь в палату и закричала:

- Лишний шприц остался! Кто у вас остался без укола? Кто это отказывался когда да чтоб в полнолуние?

И давай медсестра реветь, а больше не командовала:

- Да что вы такое мне тут несете? Как ушла утром? А если с ней что случилось? Ведь она у нас числится! Мы отвечаем, я то есть, а у меня даже мужа нет! Почему я за неё должна ответственность нести? Если не появится- звоню в полицию! А там ей по полной- и больничного лишат и штраф воткнут- это вам не поликлиника -укололи и ушел! Куда? Если вы тут её прикрываете...и вас всех без больничных и без уколов! Всего лишу как наследства!

- Надо найти в её истории болезни телефон, должен быть,- рассудительно сказала Фекла -аристократка.

Медсестра растерялась, что сама забыла в историю посмотреть и тут же перестала реветь. Но не надолго. Телефон оказался «мертвым» - тут в панику впала уже медсестра не та , что в макияже театра кабуки ходила , а другая - ласковая Нюша , теперь уже бледная Нюша. Жалко её. Сознались дамочки - сбежала подруга домой в чистую ванную и к личному массажисту и парикмахеру в субботу утром, обещала вернуться , но никому не позвонила, да и номер ни у кого не взяла и свой телефон никому не оставила, и не вернулась ко отходу ко сну - в режиме дня так указано. Отход у неё случился, но куда - никто не знал. Кто-то видел , будто машина за ней пришла, джип, а кто-то слышал , как она шепталась и пряталась , говоря по телефону: дорогуша , да , дорогуша моя...точно мужчине. И все стали смотреть на Феклу- она с ней была ближе других: та ей два раза в столовой свой компот отдавала вместо киселя и обе они были заковыристые, чтобы не сказать уж слишком себя выпячивали по причине свой яркой экзальтации и интеллектуальной эксцентричности. Но сдружиться не успели до обмена телефонами, так как программистка Знамения Самохваловна в субботу после завтрака свалила, только и успела сказать:девчата, прикройте до вечера.

И вот уже поздний вечер, а её нет. Телефона нет. Закат прозевали. Луны нет- она за облаками. Укол действует, но спать уже не спиться, а состояние замутненное.

Только старуха Заката Айвазовна тихо и мерно сто пятидесятый раз штриховала картинку, нанося оттенки серого, пока картинка совсем не стала умильно-чувственной. Не отрывалась от рисунка, только качала недовольно головой на каждое ругательное слово из женских уст и снова себе штриховала.

Долго еще сонные шептались-шебуршались, ругались и хихикали, но иньекции и таблетки не во всех больницах плацебо. Сон свалил. И то славно.

Топота полицейских и блуждание фонаря по лицам спящих-храпящих никто не заметил .Самое интересно и детективное дамы проспали.

 

Програмистка влетела в палату едва забрезжил рассвет в сопровождении полицейского, все еще не остывшая после ночного отгула, и сразу рванулась к тумбочке, на которой валялся лифчик и тюбик зубной пасты для эффекта присутствия:

- Ведь точно мой лифчик, я черные всегда ношу, они не отвлекают думать,у меня в черном концентрация мысли повышается...Это все моя анестезия, стоила снять его, мой черный ненаглядный, мой обериг,так сразу опять приступ анестезии,- Знамения Самохваловна смахивала причипшую нечисть с черного и лакониченого японистого лифа без всяких кружев и бантиков.

- Амнезия у тебя, не забудь- запиши, на вот, на работе покажешь выписку,- протягивала бумажку медсестра. - В больничном тебе отказано , где ты еще такой комфорт найдешь! Вот ты бестолочь гулящая,забирай барахло и уходи.

 

Наутро Алену Цветочникову выписывали. А программистка Знамения Самохваловна так и не появилась. Первой проснулась Магната Уколотова:

- Ну,девки, ох, сон мне какой жуткий снился! Ну прямо не сон- а явь! Будто пришла среди ночи программистка, светит мне фонарем в глаза прямо и говорит: отдай мне лифчик! Черный, японистый!

- А мне приснилось еще хуже, - сказала Фекла Позитивовна,- будто зашел в палату ночью полицейский и давай нас всех переворачивать ,и руки нам скручивать ,и говорит: за сокрытие преступницы сбежавшей вы все уколов тут лишитесь, а о капельницах даже не мечтайте, только в мягкое место, чтобы сидеть не могли. А сам все фонарем в лицо!

 

- А мне снилось, - Самсония Далиловна, певуче, со сна,- как я я ей свой лифчик отдала ночью, как она пришла уставшая и грудь у неё устала тоже и

Она попросила у меня лифчик, дай поносить, грудь моя устала без него целый день...

И все уже наперебой стали рассказывать свои жуткие сны и печалиться о пропавшей программистке и жалеть, что не видать ей больничного листа за два месяца..

 

- Тихо! А где мой лифчик? Кто-нибудь видел мой? Черный такой, на поролоне, за семьсот рублей из супермаркета, - Алена Цветочникова вдруг схватила себя за грудки, словно саму грудь куда-то потеряла, а не лифчик.

 

Но теперь было совсем не до программистки, у Алены Цветочниковой, как

стала она собираться да упаковываться , обнаружилась интимная пропажа.

- Я отдала твой бюстгалтер этой програмистке? Так она ж сказала это её, - Самсона Далиловна захохотала, - вот ведь какой сюжет. Он же валялся тут три дня на спинке кровати и его никто не прибрал, а сначала валялся и вовсе на полу, это его нянька подняла, когда полы мыла.

- Он валялся, я видела, но под другой кроватью, а висел уже на кровати програмистки. Она сказала - это её! У неё же амнезия!- подтвердила Фекла .

- Частичная! Что ей выгодно- не забудет! На тумбочке он лежал у неё= значит её! - рявкнула Магния Уколотова. А сама всё смеялась да покрикивала, и то и другое вперемежку с матом, и в этот раз без удержу, как всегда, и много, в конце концов заключила , как врач: - или симулирует! Точно. Вот и лифчик прихватила, амнезия у неё, как же!

- Возьми мой! У меня таких знаешь сколько? Каждый день меняю- как вздыхну для ноты на полную октаву- так и лопс! Возьми говорю, не ломайся- тебе дают, а не тебя дать просят! На!

- А! Давай!- и Алена Цветочникова , не расстегивая, через голову натянула лифчик оперной певицы, да промахнулась и несчастные они( сами знаете кто,те, что не бутоны давно) оказались поверху объемного оперного лифчика.

- Фекла! А ты в какую сторону едешь? Ты сюда войдешь вся вообще! Может мы вместе с тобой в одном лифчике домой поедем? Или ты их не носишь? Тебе там чего фигурить- ты же выше всего этого, тебе ж все высокое и большое, но без сексу- бюстом не вышла, убогая, в смысле умная зато.

- Меня завтра выписывают, - совершенно без обиды ответила интеллигентная Фёкла. Как истинная аристократка она умудрилась и в этой фразе найти для себя милоту. - И потом ,у меня свой есть, на натуральном китовом усе, еще от бабушки достался, которая в Париж сбежала после революции. Пойдешь одна в этом бюстгалтере - всё приличнее, чем без него, не иностранка же - ходить по Арбату с поникшими бутонами, я так полагаю, но вы , конечно, можете поступать по-своему разумению. У порядочной женщины должен быть либо бюстгалтер, либо мужчина, порядочные женщины с утра бюст не обнажают...

- Ой, тебя спроси- так на полдня заведешь! Слыхали мы про ваши парижские тайны! Хорошо , что тебя завтра выписывают, от твоей глубины и познаний может девочкам какая польза еще целый день будет.- и Алена снова засмеялась по-одесски, она хоть что не сажи- все смешно звучало.

 

- Девочки, что я вам скажу. А вот не зря мы все оказались и не просто так в нервном отделении! - Снова выразительно произнесла Фекла Позитивовна, в отместку так, по-умному , вздохнула,- кто знает, может не последний раз и еще увидимся, соберёмся тут все вместе, так что не грубите друг другу.

- Да-да, да! И Котика дорисуем!- Заката Айвазовщикова захлопала в ладоши, - и я его продам, наконец, нет, лучше выставлю в салоне!

- Ага! Самсония его рисовала, а не ты! Ты только раскрашивала. Выставит она, знаешь, где я тебя выставлю? Знаешь? В платную палату - одна будешь со сломанным телевизором с бесплатным каналами и сломанным кондишеном на солнечную сторону... поняла... вот ... чего ты нарисовала , в чьих-то гениталиях ты счас окажешься?! - взревела Магния Уколотова грозным голосом дежурной медсестры, которые всегда и во всем наводят порядок. - Лучше подумай не про луну, а в чьих гениталиях твой муж ...- ?

Заката Айвазовщикова снова закатила глаза, поглощенная художественным воображением, чтобы не слушать ругань.

 

- Что за шум? Что вы тут чем занимаетесь? Пижамный утренник теперь опять? Хватит! Заигрались, это вам психбольница , а не пионерский лагерь! Цыц!

- Мы? А Мы тут - котиков рисуем!

- Кто желает обезболивающий?- зазывно пропела медсестра.- Никому не прописано, но всем кто желает- поставлю! - красивая медсестра,вступившая на дневное дежурство, благодушно с теплым блеском трезвых глаз, наполняла шприцы с фонтанчиком, выкладывала их аккуратно в ряд, без сомнений в отказе ,уже вкатывала тележку в палату.

Никто не желал отказываться от плотских удовольствий и

и вся палата , дружно оголила верхнюю крайнюю плоть - четверть мягкого места.

- Ну вот - до вечера хватит! Котиков они рисуют. Ой какой хорошенький, себе возьму будет с кем ночевать, и взяла картинку котенка с выпученными базедово-ошалелыми глазами.

- Это ж мой,- жалобно пропела Самсония Далиловна, уходя в астрал.

- У тебя амнезия! И у тебя амнезия! А Котик мой, - четко и громко ответила медсестра и чаровница Нюша, сама плотно закрыла дверь в палату, чтобы больше никто никуда не собирался , ни домой , ни на выписку, ни в театр на распевку , ни в парк погулять .Тут что-то вспомнила, подумала, вернулась в палату и собрала у всех лифчики и трусы , а дверь за собой закрыла на ключ. - Пусть сидят и рисуют новых котиков. Это который уже по счету, хватит в детский сад относить, этого себе оставлю, этот уже хорошо получился, вон какой ты серенький, сколько у тебя серого? Раз, два, три... Тридцать...- раздавалось по пустому больничному коридору.