Далёкий, но близкий две тысячи пятый. Среди чуть присыпанных снегом могил Он болью недавней от давней утраты На мраморе чёрном навеки застыл. Я молча стою с ярко-красным букетом, На столик-грибок мандарин положив. А папа, наверное, видит всё это И знает о том, что по-прежнему жив, Что правнучка Ксюша на крепеньких ножках Стоит и вот-вот по квартире пойдёт, Что старый Пушок всё скрипит понемножку, Встречая тринадцатый свой Новый год. Далёкий, но близкий две тысячи пятый, Нам жизнь разорвавший на «после» и «до»: Какие бы мы ни нашили заплаты, Не станет от этого новым пальто... Стеклянной лампадки неяркое пламя. На зеркале мрамора – папин портрет. Уйдя навсегда, он по-прежнему с нами. Вот только ему не прибавилось лет… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
