И угораздило меня сегодня включить интернет. Выпила бы утренний кофе и спокойно убежала на подработку. Уже хотела было выключить, но краем глаза поймала необычную картинку. Остановилась. Даже не знаю логотипа этой вещательной компании, но милая обаяшка блондиночка так мягко зачитывала текст с компьютера, что я задержалась.

 

- Правительство Киева пришло к выводу, что на юго-востоке Украины должна быть проведена зачистка населения с последующим переселением народа в лагеря для беженцев…

Я выключила компьютер.

 

На работу ноги не несли. Вчерашний ливневый ураган переломал на каждом пятом дереве как минимум пару веток. Я медленно доскребла до тротуара, заваленного обломками дерева. Как хорошо, что я не видела всего ужаса гибели деревьев, хотя… разве меня сейчас удивишь переломанным деревом? Как назло, день сегодня выдался хмурым, пасмурным и холодным. Одним словом – лето. И покупателей нет, и музыка в «говорунчике» кислая. Тоска. Всё по графику, всё по расписанию. Покупателей – ноль десятых.

Тут в магазин вошли два парня с автоматами наперевес.

 

«Зачистка», - подумала я.

- У вас блокноты есть?

- Да, - дрожащим голосом ответила я.

- Дайте парочку. А ручки самые простые?

- Вот. Целая витрина.

- Посчитайте, пожалуйста.

 

Калькулятор не слушался. Или пальцы не слушались.

- С вас двенадцать гривен, - промямлила я, поглядывая на дуло автомата, которое торчало в сторону стены с игрушками.

- Вот, пожалуйста, - расплатился один из них.

Возможно, кому-то этот случай покажется смешным или неправдоподобным, но мне было не до смеха. Ребята с автоматами купили по блокнотику, ручке, честно расплатились и вышли.

 

Дожили. Среди нас, обычных женщин, просто так ходят вооруженные ополченцы. Какое сердце может выдержать это зрелище? Моё всё же выдержало после огромной дозы «Корвалола». Слово «зачистка» молоточком колотило не только в голову, но и по всему телу, где только раньше что-то болело. За прилавком стояла не я, а развалюха-баба. Мысли разъедали настроение до неузнаваемости.

 

А если я плашмя лягу в своей квартире, врасту в ковёр, который всегда с любовью привожу в порядок после малышки-внучки? Кто отскребёт меня от ковра? Или я не правильно понимаю слово «зачистка»?

 

Совсем недавно под моими окнами я чётко слышала хлопки, которые отдалённо напоминали петарды. Подскочив с кровати, услышала шёпот дочери:

- Мама, падай на пол, там стреляют. Ноги подкосились, я обмякла и мешком рухнула на пол.

- Господи, сохрани и помилуй, - взмолилась я, прислушиваясь к выстрелам. Кто-то там, на улице, шарил огромным фонарём по окнам.

- Господи, отведи. Стёкла не бьют, - наши, значит, - прошептала дочь, укладывая новорожденную малютку в колыбельку. До этого она в кромешной тьме крепко сжимала сопящий комочек у себя на груди.

- Ты кормила?

- Да, чтобы не плакала.

- Свет не будем включать?

- Думаю, это сейчас лишнее.

Спать не хотелось. К горлу подступила тошнота. Давление…

 

А сегодня это вязкое мерзкое слово «зачистка» убило всё доброе, что когда-то было взрощено во мне мамой-патриоткой. Трудно ей было растить без мужа двух дочерей, но она достойно выдержала это испытание, выучив нас и определив каждой место в жизни. Оставалось только беречь и преумножать своё нажитое.

 

Раньше я очень боялась пожаров. Сочувствовала всем без исключения погорельцам, понимая, что начинать жизнь с пустого листа, не имея при этом документов, практически невозможно. А здесь не пожар. Здесь – планомерное уничтожение нас: меня, моих дочерей, мою престарелую мать, внучек.

- Господи, ответь, за что? За что меня должны зачистить? Я не сидела в тюрьме, я никого не убила, я не завладела чужим кошельком. Я просто жила. Или я не интересна обществу, Господи? Я – ноль на земле. Я ничего не значу в этой системе бытия.

 

Но система в моей жизни много значит. Я приспособилась. Человек ко всему может приспособиться. Но я не хочу приспосабливаться к грязному бараку с тараканами, я не хочу потерять единственную в сервизе серебряную чайную ложечку, которой когда-то нашла первый зубик внучки. Я не хочу потерять коврик у порога с яркой вмятиной «WELKOME», о которую каждый день вытираю свои истоптанные кроссовки… а, самое главное, я не хочу потерять себя. Для чего я живу, Господи? Зачем ты дал мне жизнь?

 

Я тупо гляжу на свои ладони. Когда-то, в молодости, увлекалась хиромантией. Это было слишком давно, но я чётко помню, что «линия жизни» была длинной. И вот – мои ладони: правая… левая… Что с линиями? Они не длинные. Я точно помню, что должна была дожить до глубокой старости… должна…

Оказывается, уже - не должна. Линии стали короткими. Они резко оборвались на теперешнем моем возрасте…

 

Я представила, как лягу у порога лицом вниз, распластаю в стороны руки и врасту в свой ковёр. Попробуйте отскоблить. Попробуйте зачистить…

 

И вдруг под ногами зашевелилась земля…

Взрыв!

 

Они попробовали. Они зачистили. Это говорю вам я, а не автор того, что вы только что прочитали. Я случайно наткнулась в интернете на это письмо. Этой женщины нет. И детей нет. И внучек…

 

Но есть я, мои дети, мои внуки. Я не хочу повторить судьбу чужой семьи из чужого города.

Чужого? Пожалуй, сейчас нет чужих. А кто есть? Система бытия. Но она не подвластна зачистке. А зачищать надо, если пообещали. Процесс – в действии.

 

Я тоже лягу на свой ковёр и врасту в него каждой клеточкой. Легла. Мягкий… тёплый… родной ковёр, но… что это?

 

Взрыв!