Машет нежно березы ветка, Треплет ветер туманов клочья. В дальний рейд уползла разведка В масхалате осенней ночи. Третий день сквозь закат бескровный —Я – «Ромашка»! —зовет радистка. Но молчит «Василек» безмолвный, Горизонтом прикрытый мглистым. Подражая ревущей бабе, Осень дождик роняет крупный. И, наверно, готовят в штабе Позывные для новой группы. А разведке – хотя бы вкратце, Доложить, поспевая к сроку. Только нет от разбитых раций Никакого в эфире проку! Словно нерв край передний чуткий, С «языком» проберись, поди, ж ты! Это к «фрицам» пути на сутки, А обратно – длиннее трижды! Сквозь свинцовистый шквал колючий, И сквозь горечь потерь немалых. Но горит огонек живучий В васильковых глазах усталых. |