Саднило тельце от корост-болячек. Казалось, будто жизнь идёт в бреду. Ещё вчера гонял с друзьями мячик И уверял, что мальчики не плачут — На завтрак ел сегодня лебеду. И плакал. Разве может быть иначе. Ревел, не в силах осознать беду, А боль сгибала, корчила в калачик, Когда от щедрых фрицевских подачек Мать в автоматном таяла аду. Измученный, завшивленный, голодный, С глазёнками несчастного зверька, Твердил: его настала очерёдность. С огромной силой внутренней, животной Хотел он быть на фронте. Привыкал. Малец совсем. Серьёзный только слишком. Лет десять сорванцу наверняка. Ему бы знать о той войне по книжкам, Да голубей гонять, как все мальчишки, А вышло сыном стать разведполка. Сражался так, что взрослые робели: Откуда столько сил у паренька. Вжимался в землю от снарядных трелей, Терпел в санбате, пулями обстрелян, К фашистам в тыл отважно проникал. … Прошли года. Твержу «спасибо» деду За солнце, за покой, за облака, За счастье мира, что смогли отведать, За детский вклад в нелёгкую Победу — Крупицу, что останется в веках. |