Вползает гадиной, ужалив больно, И травит, безнадёгу вороша, Становится безвольным дух крамольный, Заплакать бы – иссушена душа. Я ненавижу это состоянье, И как назло противоядья нет. С утра хмелею, ночь встречаю пьяной, Жгу на окурках скомканный портрет. Свернётся пламя, превратится в пепел, Безжизненное, серое шмотьё, В убогий хлам вчерашних благолепий, В никчёмное, ненужное, в ничьё… «Да всё пройдёт», – утешит доктор-время. Конечно! Скоро осень – подожду; Поэму начертаю хризантеме И оду одичалому пруду. |