А Наследство А ты похорошела, ничего не скажешь. И в чём-то стала интересней даже: Вот Долгорукий с властной дланью Расстроился над павильонной дрянью. И Площадь Революции в убогом хламе, А где-то далеко на театральном храме Квадрига Аполлона к финишу спешит И звук её трубы над тишиной висит. Ты стала мне дороже, вот что странно: Мне бутики твои всегда не по карману, Сияющих витрин холодный взгляд Меня не трогает который год подряд. К тому ж иные бренды вовсе сдулись И жалюзи тёмные дразнятся дулей. И вряд ли вспомнит тротуар Тверской, Как на себе нёс москвичей рекой. К «Москве», «Наташе», залам ЦУМа На встречу у фонтана в центре ГУМа Стаканчик вафли с шариком пломбира Нам не война, мы все – за дело мира… Как перспективы строгих площадей Смотрелись красотой в глазах людей! И гордостью за родину стучало сердце. Кому досталась та Москва в наследство? Б Карась В кустах прибрежных под водой раз помирал карась седой. Проститься с ним явились все родные рыбы. Но никогда пустой живот душе покоя не даёт, И караси скорбеть, не евши, не смогли бы. Помчались тут же кто куда, туда, где водится еда, И за мгновение пропали все из вида. Вздохнул им вслед седой карась: его надежда не сбылась, Не нужен стал. Знать, такова его планида. Не проявили интерес, а жаль, ведь времени в обрез, И ожидание конца, увы, не красит. Но кто тут плавает вокруг, по телу дрожь, в глазах испуг? Да это внучек, глупый маленький карасик! От сердца сразу отлегло. Всем неприятностям назло Карась расправил плавники, вильнул хвостом и Сказал торжественную речь, как жизнь и здравие сберечь В таком опасном, беспокойном водоёме! – Не плавники, не чешую – тебе в наследство я даю Наиважнейшее из всех возможных знаний! Запоминай же, дурачок: твой главный враг – с червём крючок, Ведь он, поверь, и не таких, как ты, обманет! Карасик выпучил глаза, "спасибо" шёпотом сказал, И посмотрел на деда с детскою мольбою. – Я видел как-то червяка один лишь раз, издалека. Какой ты умный, дед, а можно я с тобою? Карась и сам уже не рад. Да только нет пути назад, Ну как помрёшь тут, если просит внучек деда? – Ну что же, ладно, – говорит, – сердитый принимая вид, – Покоя нет от вас. Поплыли, непоседа. |