Тая остановилась перед дверью в квартиру и, прежде чем позвонить, начала вытирать ноги о половичок с надписью «Добро пожаловать». Делала она это тщательно, словно боялась, что принесёт в уютный чистый дом капли грязной воды из лужи, преградившей дорогу к подъезду. Дверь открыла Алла Петровна, учительница английского языка, которая после развода с мужем занялась репетиторством. Тая ещё не привыкла к высокой худощавой женщине, всегда сохранявшей спокойствие и доброжелательность, в отличие от раздражительной и нетерпимой матери. Не дожидаясь, пока девочка разденется, Алла Петровна убежала на кухню вынимать пирог из духовки. Тая поняла - сегодня её снова будут угощать чем-то вкусным, но, как всегда, собиралась отказаться, потому что неприлично есть в чужом доме, тем более в доме учительницы, – так сказала мама. Девочка в растерянности переминалась с ноги на ногу, заметив, что вокруг сапог образовался грязный след. Только она нагнулась, чтобы перчаткой вытереть пол, как услышала: - Тая, что ты делаешь? - Простите, я вытирала ноги, но всё равно следы после меня... - Оставь! Раздевайся и проходи в гостиную. Я потом протру. Женщина украдкой наблюдала, как смущённая ученица сняла неопределенного цвета бесформенное пальто,тяжёлые высокие сапоги, стянула косынку,по старушечьи завязанную под подбородком, и, осторожно ступая, словно провинившийся котёнок, пробралась к столу, на котором лежали приготовленные для неё учебники. Тая села на стул, аккуратно расправив на коленях складки тёмной юбки, и поджала ноги в толстых шерстяных носках. В комнате стало как будто холоднее от её опущенных, словно замороженных плеч и уныло склонённой головы. Тяжёлый узел волос устало и обречённо поблёскивал в свете настольной лампы. Глаз девочки было не видно, и только короткие густые ресницы вздрагивали, скрывая смущение и настороженность. Мальчик лет четырёх, игравший на ковре машинками, неожиданно подбежал к ней и тихонько дотронулся до волос: «Они, наверное, длинные. Можно распустить?" Тая исподлобья посмотрела на малыша и кивнула. Чёрный шёлк, вырвавшись на свободу, накрыл спину девочки. - Какая ты красивая! Как принцесса из сказки, - прошептал мальчик. - Мне нельзя быть красивой! – испуганно воскликнула Тая, и неожиданно синие глаза, мелькнувшие из-под ресниц, быстро спрятались в их густоте, а плечи, гордо распрямившись, как растение, которому на мгновенье улыбнулось обманчивое солнце, снова поникли. Алла Петровна остановилась в дверях, не решаясь показать, что она слышала краткий диалог детей, который мог приоткрыть тайну двенадцатилетней девочки, с первой встречи выстроившей стену недоверия между ними. У молодой женщины не было опыта общения с подростками. Преподавать английский она, переводчик, начала совсем недавно, и Тая была «пробой пера». Бесшумная вкрадчивая походка, постоянно опущенная голова и понурые плечи вызывали раздражение, но в то же время любопытство. Хотелось узнать хоть что-то, что могло объяснить нелюбовь девочки к себе и миру. Сегодня урок обещал быть интересным. Дело в том, что у Таи была странная особенность – приходя на занятия два раза в неделю, она чередовала дни как будто по заранее разработанному плану: по вторникам молчала, была абсолютно пассивна, делала много ошибок в письменных заданиях, а в пятницу оживала. В этот день Алла Петровна удивлялась тому, как свободно та говорила, будто английский, причем, его американский вариант, – родной язык. Правда, в глаза собеседнице она всё равно не смотрела. Преподавательнице неожиданно пришла в голову идея отступить от обычного чётко построенного плана и за чашкой чая поговорить с девочкой, познакомиться поближе и найти путь к сближению. - Тая, давай-ка мы сегодня просто поболтаем, по-английски,конечно. Я пирог испекла. Попробуешь? Девочка помолчала немного, но потом неуверенно кивнула. Неожиданно она расслабилась, с удовольствием съела кусок пирога и даже посадила на колени Артёмку, который с любопытством крутился возле стола. Алла Петровна не знала с чего начать разговор и ловила себя на мысли, что хочет задать один единственный вопрос, почему Тае нельзя быть красивой. Пока она раздумывала, как подойти к этой теме, услышала: - Мама никогда ничего не печёт, а вот Диана очень любит придумывать разные рецепты. Иногда получается вкусно. Но чаще всё приходится в мусорное ведро выбрасывать. После этого она обещает больше никогда к духовке не подходить, но это не долго длится. - А кто такая Диана? - Папина жена. Я к ним каждое лето приезжаю, а так через день по скайпу разговариваю. - Они в другом городе живут? - Угу, - подтвердила Тая, подвигая к себе чашку, - в Чикаго. Алла Петровна с удивлением посмотрела на Таисию, поняв, наконец, откуда этот американский говор: - Зачем же тебе нужна я? - Четвёрку исправить. С грамматикой у меня не очень. Да и на уроках я не активная. Но это не важно. Хотите, я вам фото покажу? Не дожидаясь ответа, Тая вынула из портмоне фотографию: впереди две длинноволосые улыбающиеся девчушки, а за ними молодые мужчина и женщина. - Вы все какие-то одинаковые, - воскликнула женщина неожиданно для себя. - Мы с Николь похожи на папу. Это моя сестрёнка, ей шесть лет. А Диана особенная – у неё волосы совсем белые, а так она на нас похожа. Моя мама тёмная, но тоже красивая. Только слишком строгая. Математику у нас в школе преподаёт. Её все боятся. Не только ученики. Отчим от нас со страху сбежал, жаль, человек был хороший. - А твой папа? - Случайная связь, – так мама рассказывала своей подруге. Получается, что я случайный ребёнок. Я папу спросила, так он мне сказал, что я счастливая случайность. Они познакомились в университете, где мама училась, а папа приехал по обмену студентами. Вот там у них это всё и получилось. Алла Петровна смотрела на раскрасневшуюся девочку и не могла понять, как в той сочетались два совершенно разных человечка – открытая, свободная «счастливая случайность» и замкнутый неприветливый «случайный ребёнок». Будто угадав мысли своей учительницы, Тая продолжила: - Мама меня любит. Не может же мать не любить своего ребёнка! Только у неё главное слово «нельзя». Нельзя волосы распускать, а то она их отрежет, нельзя платья, которые папа купил, носить, нельзя красоту свою показывать. А знаете почему? Она боится, что я в подоле принесу. Чего я в этом подоле принесу? Не понимаю. Мне уж и самой страшно иногда становится. - Тая, ты главное ничего не бойся. Бывают люди, которые не умеют свои чувства проявлять,потому что сами всего боятся. Им очень трудно живётся на свете. - Вот-вот, я один раз притворилась, что сплю, когда мама вошла в комнату. Подошла ко мне, погладила по голове и в щёку поцеловала. Я чуть не заплакала, но сдержалась. А на следующий день попросила помочь по математике, так она меня оттолкнула и сказала, что я тупая, раз сама ничего не могу сделать. Какие-то странные существа вы, взрослые, - вздохнула девочка и стала собирать свою сумку, хотя время урока ещё не истекло. Алла Петровна была настолько растеряна, что не нашла ни слов утешения, ни возможности объяснить поведение незнакомой ей женщины. В прихожей девочка надела своё несуразное пальто и сапоги, по привычке повязала платок, закрепив его тяжелым узлом под подбородком и сказала как бы мимоходом: «Я кажется догадалась, что значит « принести в подоле». Пусть и так! Но я свою дочку буду целовать не только по ночам». Она на секунду задумалась и сняла с головы платок, потом посмотрела в зеркало, тряхнула головой: волосы рассыпались в беспорядке, прикрывая неуверенность и тревожность. Наступил очередной вторник. Ровно в положенное время перед Аллой Петровной стояла смущённая Тая и нервно теребила падающую на лоб чёлку: « Новая причёска у меня. Я всё-таки решила, что ни к чему мне длинные волосы, столько с ними возни. Подстригла сначала сама, а уж потом мама отвела меня в парикмахерскую». Поймав вопросительный взгляд учительницы, девочка добавила: «Она сказала, что мне идёт и я всё равно красивая, как папа». | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
