Глаза моего мужчины желтые. Мои глаза зеленые. Соединение желтого и зеленого дает синее – таково бескрайнее небо над нашими головами.

Небо приходится видеть глазами моего мужчины. Ими же – цвет моих глаз. Свои глаза он показал в зеркале.

Зрение покинуло меня давно. Память об этом потерянном даре едва жива. Она умещается в единственном образе-слайде: створки лифта медленно сходятся, сжимая полоску света, падающего из пустой кабины.

Больше ничего не помню, хоть убейте.

Что со мной случилось? Это болезнь с угрожающими симптомами. Это не заразно и не передается при общении. Если хотите убедиться в обратном – найдите мою медицинскую карточку или заставьте моего мужа показать её!! Оставим эту тему.

Ожидание чуда тяжело, когда чудом является исцеление. Так говорит моя подруга Капитонида. Капитонида – добрая, любящая животных, по-своему красивая барышня, засидевшаяся в девушках. Холостые дружки моего мужа воротят от неё носы. Все ущербные очень разборчивы.

Мы с Капитонидой настолько близки, что чувствуем друг друга на расстоянии. Однажды у нее заболел зуб мудрости и у меня, – представьте себе! – заболел такой же. Если в моей голове родится слово или фраза, то Капитонида ощутит их как свои. Так же наоборот. Телефон нам не нужен. Для меня не важно, как это у нас получается. Мой муж – совсем другое дело. Мужчинам необходимо найти объяснение каждому пустяку. Он желает поделиться с вами своими соображениями. Пожалуйста, дорогой, прекрасный шанс показаться умным:

 

«Это нелокальная корреляция – соподчиненность двух и более событий при отсутствии какой-либо наблюдаемой связи между ними. Нелокальные эффекты распространяются со скоростью, превышающей скорость распространения световых явлений, мгновенно. Не в одну миллионную секунды, а именно мгновенно. При этом расстояние, разделяющее события, не играет никакой роли. Математическое доказательство нелокальных связей дано доктором Джоном Беллом в Швейцарии и опубликовано в журнале «Физикс» в 1964 году. В 1974 году доктор Джон Клозер экспериментально подтвердил правильность теоремы Белла. В 1978 году доктор Джек Сарфатти предположил, что математика Белла описывает не энергетическую, а информационную соподчиненность событий»…

 

Довольно!! Можно и проще. Представьте себе человека, у которого зачесался нос. Он поднимает руку к лицу и чешет нос. Одновременно с ним чешет нос другой человек на другой стороне земного шара. Совпадения, конечно, возможны, однако математика доктора Белла описывает вовсе не их: нос одного человека чешется не просто так, а вследствие того, что чешется нос другого. Очень важно: каждый из этих людей переживает ощущение зуда как свое собственное.

Именно поэтому Капитониде перепадает кое-что от моего общения с мужем. Не стану скрывать своего мнения – это очень… Нет, мне неудобно рассказывать вам об этом. Ой, Капитонида желает высказаться:

 

 

Молчать! Спасибо, подруга. Ничем не могу помочь: теорему Белла никто не отменял. Настаиваю: сменим тему, она далеко ведет.

Добавлю единственное. Благодаря этим коварным разоблачителям – этим нелокальным корреляциям - зрение моего мужа полностью заменяет моё, утраченное.

До того, как мой муж откроет глаза, меня окружает темнота. Абсолютная, кромешная темнота…

 

 

…Совершенно верно, дорогой, ты - блистательный мудрец и книгочей. Nigrum nigrius nigro – чернь чернее черной черни. Хаос скрытых зарождений, универсальное варево. Кажется, именно так описывал начинку Философского Яйца алхимик Андре Либо…

 

 

Без комментариев. Из Nigrum nigrius nigro проистекают любые манифестации: вещи (материя вообще), звуки, запахи, Белый и все остальные Цвета. Когда мой муж просыпается, из черноты чернее черной черни появляются Цвета.

Сон моего мужа – Долгая Варка; мой трагический удел - ждать её окончания.

Сейчас меня окружают Цвета: желтый – глаза моего мужа; зеленый – мои глаза, отраженные в глазах моего мужа; синий – бескрайнее вечернее небо над головой.

Не хватает красного, но это ненадолго: мой муж выходит во двор.

Любители компьютерных игр были бы в восторге: видеть мир глазами моего мужа так же занимательно, как играть в компьютерные игры «от первого лица».

…Передо мной дворик, окруженный кирпичными многоэтажными домами. Грязная песочница. Забытые детские игрушки. Качели. Ветер звенит цепями спортивных колец. Облезлая карусель – её не красили лет пять или около того. Дорожки, протоптанные в желтеющей траве. Клумбы тюльпанов – пятна Оранжевого. Черные вязы – фигурные окна в мою слепоту; тополя. В воздухе кувыркаются опадающие листья. Слышатся трели сверчков…

…Начинается драйв: муж переходит на бег. На меня несутся облезлая карусель и деревья. Картинка покачивается: мужу приходится бежать по кочкам. Трели сверчков становятся громче…

На мгновение точка обзора поднялась, затем опустилась, карусель мелькнула внизу и исчезла из вида: муж с парящей легкостью перепрыгнул её.

Деревья все ближе и ближе – все больше и больше. Они увеличиваются в размерах, заслоняя обзор. Секунда, и не видно ничего, кроме влажной древесной коры, голубой плесени и вялых пятнистых жучков. Муж прячется. От кого?

Слышится женский голос – звонкий и властный:

- Я сказала – покончим с этим делом и поплывем на байдарках! Не раньше!

- Это маразм какой-то, - неуверенно отвечает мужской голос, - какая-то средневековая дичь. Сколько мне еще носить эту штуку?! О Боже, она шевелится!

Женский голос – полушепотом:

- Тихо. Успокой собак. Здесь кто-то есть.

В ответ прозвучало недовольное ворчание.

Происходящее интригует меня не на шутку. За деревом бродят люди, обозначающие себя звуком Й-А. Й-А не могу произнести его слитно. Думаю, это еще один симптом моей болезни. Мой муж может произнести Й-А слитно – и видит. Й-А не могу произнести его слитно – и не вижу. Зато Й-А могу произнести долгое ЙЙЙЙЙЙЙ. Можете ли вы так же? Попробуйте. Ощущение ЙЙЙЙЙЙЙЙ родственно ощущению сдавленности…

 

 

Очень остроумно! Лучше посмотри, что там за деревом…

 

 

…Мелькают картинки: дерево – двор – дерево. Муж выглядывает из-за дерева и тут же прячется обратно. Правильно, осторожность не помешает…

Месяц назад к нам нагрянул спецназ. Й-А поняла это по бронежилетам и шлемам. Муж подтвердил мои догадки: пришел спецназ, взвод или около того. Не знаю, кого искали эти суровые ребята. Я уговорила мужа не лезть на рожон и не высовываться. Тогда все обошлось: спецназ облазил подвалы и убрался восвояси. До спецназа была милиция, ей повезло меньше. Допускаю, что спецназ заинтересовался судьбой исчезнувшего наряда милиции. Автомобили с мигалками ржавеют за Домом культуры.

Пожалуй, историю с нарядом милиции отложим на потом, она долгая и остросюжетная. Постараюсь описать то, что увидели глаза моего мужа за деревом. Память слепых – виновата, ослепших! - способна многократно возвращаться к зрительным образам прошлого, прокручивая их как видеозапись. Поэтому мимолетного взгляда на сцену, развернувшуюся за деревом, оказывается вполне достаточно, чтобы подробно описать её.

…По двору кружат собаки, не менее трех: сытые и безобразные, как раскормленные крысы. Не по-собачьи безмолвные и безразличные к запахам. Это бультерьеры.

Собаки кружат вокруг молодого мужчины. Впрочем, нет, еще не мужчины - скорее юноши, взрослого мальчика. Это обычный парень, парень-симпатяга, такие любят сплавлять своих подруг на байдарках в комариные дали. В будущем из этих парней вырастают помощники депутатов или дерзающие менеджеры – герои рекламных роликов про чай Lipton. Парень сутулится; ноша его тяжела. В вытянутых руках круглое серебряное блюдо, на блюде горка муки, на муке нарисован пунцовый крест и какие-то гаитянские вуду-завитушки – похоже, мука полита кровью. В центре креста лежит отрубленная собачья голова. Парень взволнован и бледен. Вытянув руки, он старается не смотреть на отрубленную собачью голову.

Перед парнем идет девушка. Гордость и безупречная осанка возвышают её над парнем, собаками, отрубленной головой, тюльпанами, вязами, качелями и всем нашим двором. Что она о себе возомнила? В глаза бросаются носки её сапог – они обиты серебром и припорошены пыльцой тюльпанов. Моих, черт возьми, тюльпанов. Поверх голенищ – черные брюки. Й-А незрячая и давно не слежу за собой так тщательно, как хотелось бы. Й-А лишена возможности точно следовать современному стилю одежды. Стыдно признаться, но Й-А не знаю даже, каков в точности этот современный стиль. Весьма любопытно: как молодые женщины помещаются в таких тесных брюках? Зарубка на память: обсудить это с Капитонидой. Возвращаюсь к описанию: черные брюки; куртка на пуговицах, расшитая фиолетовым шнуром – напоминает португальский камзол, этакий неокамзол, скроенный на виртуальных 3D лекалах; над расстегнутым воротом – белоснежная рубашка, линия пуговиц выложена яркими перьями. Маленькими перьями. Колибри? Огненно-рыжие волосы коротки и уложены на прямой пробор. Тяжелый взгляд карих глаз – ненормально больших и немигающих. Какая смелость – так смотреть на незнакомых людей!

Сложнее описать лицо: оно покрыто пеплом. На лбу какой-то рисунок…

 

 

Ага, ты тоже разглядел! Странный рисунок…

 

 

Давно не удивляюсь тебе, дорогой. Что такое Ошосси? Что такое Вервер?

 

Самое внятное, что можно сказать об Ошосси – демон. Ошосси – это демон-хищник, демон-охотник, поражающий своих жертв инфернальными стрелами. Цвет Ошосси – Фиолетовый. Ошосси окружен свитой кабоклос – призраками индейских воинов и охотников. Индейцы прокрались в демонический пантеон после знакомства негров-рабов с каннибалами-карибами»…

 

Ах, демон-охотник. Теперь понятно, почему в руках у этой молодой самоуверенной сучки противотанковое ружьё… Этакая огнеопасная штуковина с огромным стволом…

 

 

Пусть будет так. А эти браслеты на тощих запястьях…

 

 

…да хоть из х…в! Эти браслеты наверняка для меткости.

Да, к нам приходил спецназ. Да, к нам приходила милиция. Но Брухос-Сантеро к нам не приходили! Какая честь! Ага, Капитонида хочет что-то сказать:

 

 

Понятно, понятно. Пока, Капитонида. Так, дорогой, загляни за дерево, что там новенького.

…Картинка дернулась, дворик снова оказался на виду. Брухо и её дружок крались по моим любимым клумбам. Один бультерьер мочился на тюльпаны, остальные кружили по замысловатым траекториям. Картинка мягко качнулась; Й-А отчетливо услышала, как хрустнул кустик высохшей полыньи под ногой моего мужа…

Дружок Брухо выронил блюдо с отрезанной головой – она словно живая развернулась в нашу сторону!!!

Муж тут же спрятался за дерево. Картинка исчезла, остались только голоса.

- Что?! – гневно воскликнула Брухо.

- Ничего. – Ответил ей парень. – Пошли домой…

- Немедленно подбери голову и уложи её на блюдо! Уложи её на блюдо сейчас же, иначе она начнет кусаться! Куда указала голова?

- Не знаю… Кажется, туда.

- Туда? Странно. Там деревья и стена. Почему собаки ничего не чувствуют?

- Не знаю. Возможно, тот, кого ты ищешь – не Эшу Да Капа Прето. Вот голова. Пошли домой.

- Хм. Верно, собак натаскивали только на Эшу...

- Пошли домой!

- Если хочешь оставить меня здесь одну – уходи. Голову спрячь в холодильник. Если не вернусь – зарой её в пятницу на каком-нибудь перекрестке…

 

Ах, как трогательно! Зарой её в пятницу… Дорогой, кто такой Эшу Да Капа Прето?

 

«Эшу Да Капа Прето – Эшу В Черном Плаще. Неприятный персонаж. Колдун-Кукловод».

 

Путано и туманно: "Эшу – это Эшу". Кто такой Эшу?

 

 

Начинаешь надоедать. Это демоны? Духи?

 

 

Поняла, поняла! Мы с тобой смотрели фильм... Забыла как назывался. Про негров-колдунов, которые втыкали в кукол иголки, чтобы извести белых плантаторов. Тебе не кажется, что мы давно не смотрели кино?

 

 

Вот, вот! У нас нужно искать именно этого Эшу! Если бы эта мартышка с ружьём Дегтярева попросила взаймы Эшу Ларойе, поскольку ей не хватает «этого самого», Й-А бы не сердилась. Немедленно загляни за дерево, посмотрим, что там происходит.

…Картинка с деревом послушно сдвинулась влево…

В обзоре появилось прокопченное дуло и мушка, а на другом конце ствола, то есть очень и очень далеко - недобрые карие глаза, откидной рамочный прицел и этот чертов Вервер Ошосси…

- Я его вижу! – Прокричала Брухо. – Спускай собак!

- Фас! Фас! – Послушно отозвался парень.

Бультерьеры устремились к моему мужу. Клумбы покрылись дорожками поломанных цветов.

Муж дернулся вправо, затем влево. Замелькали картинки: собаки - оружие, собаки - оружие. Бедняга, он растерялся. Беги! Спасайся!

В лицо бросились раскачивающиеся деревья: муж удирал со всех ног!!!

- Закрой уши! – Прорычала Брухо. – Стреляю!

Й-А послушно закрыла уши.

Это был воистину своевременный поступок: чудовищный удар, выбивший из старого тополя фонтан трухи, должен был сопровождаться невероятным грохотом! Й-А открыла уши. Где-то сработала автосигнализация.

- Он уворачивается! – Проворчала Брухо и клацнула затвором. – Быстрый парень.

Муж резко обернулся. Он сидел на дереве. Собаки растерянно петляли внизу.

Брухо опустилась на колено и напряженно искала цель. Чувствовалось, что она не впервые стреляет по живым мишеням. Карие глаза хищно сверкали за рамкой прицела. Парень держал блюдо над её плечом – не то, чтобы покорно, скорее роботично. Блюдо дрожало; собачья голова вращалась на нем как магнитная стрелка в компасе.

Брухо подняла руку к лицу и осторожно коснулась его.

Все в порядке, дорогая, Вервер на месте, никто его не брал.

- Куда указывает голова?

- Туда. – Парень неохотно указал на дерево, скрывавшее моего мужа в ветвях. Было заметно, что парень не доволен тем, как работает голова и блюдо – они давали продолжение истории, в которой ему не хотелось оставаться.

- Ничего не вижу. Там никого нет! – Раздраженно ответила Брухо. - Проверь голову.

- Каким образом? Я не знаю, как она работает. Давай-ка домой, подготовимся основательнее…

- Хватит ныть! – Оборвала его Брухо. – Бери ружье и следи за обстановкой. Направление огня: качели – песочница.

Ребята торопливо поменялись местами. Парень держал ружье и водил стволом вдоль воображаемой линии, соединявшей качели и песочницу. Дерево с моим мужем в ветвях находилось посередине. Судя по всему, обращаться со смертоносным изобретением Дегтярева паренек не умел. Брухо склонилась над блюдом, задрав кверху круглую задницу, и что-то шептала собачьей голове. На месте моего мужа Й-А бы смотрела на ружьё.

Ох, зря Й-А об этом подумала. Муж спрыгнул вниз, не спуская глаз с парня и ружья. Блуждающий ствол оружия остановился на песочнице, туда же был устремлен взгляд рассеянного стрелка. Картинка качнулась и заходила ходуном, фигурки Брухо и её дружка стали стремительно приближаться… Мгновение, и Й-А услышала горячий шёпот Брухо:

 

 

Видимо, это какое-то заклинание. К сожалению, Й-А не могу описать манипуляций Брухо над блюдом и головой. Мой муж сосредоточился не на ней, а на её лунатичном дружке! Паренёк как-то уж совсем по-детски держал ружье: приклад висел в воздухе, ствол был поднят так, как если бы стрелок готовился открыть огонь по воробьям…

Это несправедливо! Паренёк не должен пострадать, это не его война!!

Дорогой, немедленно прекрати, не трогай его!

…Ответ – молчание. Картинка скачет, как баскетбольный мяч: муж перешел с бега на прыжки – огромные прыжки, глотающие метры с пулеметной скоростью. Й-А слышу, как воздух с хрипом вырывается из его груди. И еще: в этом неравном противостоянии мужчин, слишком уж явно клонящемся на сторону моего мужа, чувствуется что-то такое… не территориальное…

В обзор врываются белые пятна - удлиненные и туманные мазки чего-то белого и быстрого… Тревога! Это собаки!

Кажется, мой голос какими-то таинственными путями проник в уши паренька, он растерянно обернулся и, увидев моего мужа, испуганно закричал. Дуло ружья одним рывком развернулось в нашу сторону, послушался механический щелчок…

 

 

…Й-А закрыла глаза и уши за мгновение до того, как на мужа обрушился акустический удар. Догадываюсь – это был взрыв в миниатюре…

Мгновение - кто-то рвется на связь. Да, Капитонида, слушаю:

 

 

Будешь лечить своему! До свидания! Так, нужно восстановить нелокальное соединение…

Перед глазами мужа мелькает приклад противотанкового ружья: вверх и об асфальт! Вверх и об асфальт! Вверх и об асфальт! Деревянное ложе разбилось в щепки. Ствол покрылся стальными морщинами и погнулся. Муж с натужным хрипом раз за разом бросал ружье об асфальт…

Брухо удирала по мощеной тропинке к темному порталу, ведущему в подземный гараж. Над гаражом возвышалось изящное здание, сложенное из розового итальянского кирпича.

Муж отбросил ружье в сторону и погнался за беглянкой! Картинка раскачивалась так, как будто её болтали в прозрачном шейкере. Неужели он ранен?!

Брухо зашла на крутой вираж и скрылась в гараже. Муж устремился следом за ней.

Передо мной открылся просторный ангар, разлинованный сизыми бликами неоновых ламп. Брухо убегала, пересекая чередующиеся полосы света и темноты. Её каблуки выстукивали отчаянную дробь. Й-А разглядела шпоры на её сапогах… Попадая на свет, шпоры вспыхивали голубым огнем.

Из-под ног моего мужа вырвался какой-то тяжелый предмет… Он отлетел в сторону, ударился о стену и отрекошетил обратно. Муж снова ударил его ногой. Предмет со стуком врезался в другую стену и снова оказался у ног моего мужа. Ещё удар! Ещё и ещё!! Каждый новый удар оставлял на стенах косые мазки… Наконец, муж потерял интерес к забаве и выбросил свой мяч на середину ангара. Это была голова несчастного парня… Дернула же его нелегкая наставить на моего мужа ружье! Голова растерянно пялилась на лампы и потолок, а муж перескочил её и продолжил преследование.

Брухо быстро пересекла ангар, остановилась у дверей лифта и отчаянно забарабанила по кнопке вызова. Сверху донеслось протяжное гудение: лифт начал спускаться. Слишком медленно…

Фигурка Брухо стремительно приближалась. Муж с хрипом полубежал полупрыгал, жадно вырывая у пространства каждый следующий метр. Скоро, скоро он разделается с незваной гостьей. Так ей и надо! Девушка начала метаться из стороны в сторону в поисках путей отступления. Нет, дорогая, к сожалению это тупик.

Брухо порывисто сорвала с себя куртку и отбросила её в сторону. Поверх белой рубашки, украшенной перьями, была одета плечевая кобура. Девушка быстро отвернулась и опустилась на колено… Её руки исчезли из вида.

Муж был уже совсем близко. Еще несколько прыжков и Й-А, пожалуй, снова закрою свои глаза – зрелище будет неприятным.

Брухо резко обернулась, не поднимаясь с колена. У её плеча замер огромный пистолет из фильмов про Нестора Махно - с примкнутым прикладом-кобурой и лупоглазым прицелом…

 

 

На этот раз Й-А не успела закрыть уши. Руки Брухо дернулись, пороховые газы вытолкнули пулю из ствола и растворились в воздухе. Муж завалился на бок; линии пола и потолка из горизонтальных стали вертикальными. Отдача выстрела отбросила Брухо назад. Оглушенная, она сидела на бетонном полу, широко раскинув ноги. Отстрелянная гильза звонко цокала перед ней.

Муж пошевелился и тут же попал в фокус прицела.

Брухо несколько раз дернула спусковой крючок; пистолет отозвался звонкими механическими щелчками… Ха-ха! Что, дорогуша, патроны закончились?!

За спиной девушки растворились двери лифта, наружу хлынул электрический свет. Брухо бросила пистолет в сторону и прыгнула в лифт. Её глаза округлились от ужаса: мой Муж проворно полз за ней.

Двери лифта начали сходиться, но муж остановил их плечами и ползком протиснулся в кабину. Брухо подпрыгнула, уперлась ногами в стены кабины и потянулась к голенищам своих сапог. Мгновение, и в её руках оказались финские ножи.

Лифт закрылся и тронулся наверх.

Установился баланс: Брухо наверху, под потолком, мой муж внизу, а между ними – пара финских ножей. Лицо девушки покрылось бусинками пота, губы дрожали. Она была на пределе…

Лифт остановился. Девушка бросила несколько быстрых взглядов на выход. Когда двери разошлись, Брухо выскочила наружу как ошпаренная… Муж, царапая стены, поднялся на ноги.

Брухо остановилась перед зеркалом. Й-А смотрела ей в лицо своим единственным сверкающим глазом. Одновременно Й-А смотрела на себя глазами моего мужа. Мой муж отражался в моем сверкающем Оке.

Лицо моего мужа белое. Оно напоминает мокнущую опухоль на хитиновом панцире, закрывающем его грудь и вторую, нечеловеческую голову, ощерившуюся изогнутыми жвалами и подвижными максиллами. Мой муж – огромная саранча-симбиот: из грудного отдела растет человеческая голова. Его сегментированное брюхо разодрано; трупы бультереьеров раскачиваются на нем, как кошмарные амулеты. Нижнее коленце левой лапы отстрелено из противотанкового ружья. Хитиновые узлы в местах прикрепления лап к грудному сегменту раздроблены прямым попаданием из Маузера калибра 7,62. Над головой чудовища раскачивается сегментированный хвост с изогнутым жалом на конце. Над жалом бугрится железа, выделяющая мескалин. Муж отчаянно вонзает жало в свое человеческое лицо… Каждая порция мескалина взрывается фейерверком радужных протуберанцев. Перед глазами моего мужа вспыхивают, скручиваются, переплетаются и спариваются радужные черви!

Мой муж всегда вводит себе мескалин, когда показывается в зеркале. Под действием наркотика возникает делириозный образ: белокурый рыцарь в инкрустированных доспехах и соболях. Глаза у рыцаря Желтые. И поет он протяжные рок-баллады. Мне (по секрету) больше нравятся мужчины в погонах, но муж настаивает на образе рыцаря в доспехах. Что ж, это лучше, чем огромная саранча-мутант!

Однако сейчас происходит что-то непонятное… Вместо рыцаря в радужных всполохах поднимается чернокожий мужчина в тесном комбинезоне из шкуры ягуара. Над его головой торчат косички-дреды, тугие и корявые, как высохшие ветки. Щеки и ноздри проколоты иглами морского ската. В могучих руках – огненный лук. За спиной охотника маячат индейцы, Й-А знаю их по давнишним историям моего мужа… Это неистребимые индейцы-колдуны: мрачный Тескатлипока (Дымящееся Зеркало), танцующий Уицилопочтли (Колдун-Колибри) и кровавый Шеп-Тотек (Ободранный Господин)…

Муж явился в образе Ошосси, сопровождаемого свитой самых могущественных индейцев!

Ошосси поднял лук и, прицелившись в спину оцепеневшей Брухо, натянул тетиву.

Ничего не подозревающая Брухо растерянно смотрела в зеркало. Еще бы! Зеркальная гладь покрылась морщинами, сложившимися в очертания женского лица. Моего лица. Брухо ошеломленно прошептала:

- Йеманжа?… Мама Помба Жира?…

- Да хоть Озерная Дама!

Й-А рванулась вперед и протянула к ненавистной маленькой ведьме свои зеркальные руки… Муж-Ошосси опередил меня, спустив тетиву.

Огненная стрела пронеслась по коридору и ударила Брухо между лопаток; девушка выронила ножи и рухнула в мои объятия. Стрела, продолжая движение, прошила ведьму насквозь и, пламенея, вошла в мою грудь. Брухо оказалась приколотой ко мне, как бабочка.

Нас объял инфернальный огонь. Огонь переливался Цветами Радуги: Красным – как кровь, окрасившая наш дворик; Оранжевый – как мои погубленные тюльпаны; Желтый – как глаза моего мужа; Зеленый – как мои глаза; Голубой – как цвет неоновых ламп далеко внизу, в гараже; Синий – как бескрайнее небо над нашими головами; и Фиолетовый – Фиолетовый! – Цвет демонического охотника Ошосси.

Красный, Оранжевый, Желтый, Зеленый, Голубой, Синий и Фиолетовый сообща дают Черный – Nigrum nigrius nigro, черноту чернее черной черни, начинку Философского Яйца и Хаос скрытых зарождений… Мы кружимся в абсолютной черноте под гудение инфернального огня.

«Й-Й-Й-Й-Й-Й»! – Кричу Й-А.

«А-А-А-А-А-А»! – Кричит Брухо.

Нас закружило быстрее. Й-А перестала понимать, кто и что кричит в данный момент. Отовсюду слышалось: Й-Й-Й-Й! А-А-А-А! Еще быстрее! Звуки начали сливаться: ЙАЙАЙАЙАЙАЙАЙА! Жар инфернального огня стал невыносим… ЙАААА! ЙА! ЙА! ЙА! Я!…

…Зеркало треснула и я выпала из него. Не знаю, сколько я оставалась без сознания. Очнувшись, я поняла, что осталась одна: ни Брухо, ни Мужа. С Брухо все понятно: она ушла на сплав человека и зеркала. По сути, она освободила меня. Мое «Я» армировано тем, что когда-то было вооруженной ведьмой. Без неё – Увы! – моя личность так и оставалась бы в жалком диффузном состоянии…

Но муж! Где мой муж?! Я выглядываю во двор – никого. Единственный плюс от этого положения в том, что я получаю возможность выйти во двор и одеться в запахи тюльпанов. Не хотите узнать, почему и как я это делаю? И вообще – не желаете ли узнать, кто я такая?

Мой муж замучил бы вас лекцией о коллективном бессознательном и возникающих в нем парциальных, то есть автономных системах, преследующих людей страхом темноты. А закончил бы он банально и по-деревенски – домовыми, лешими и полтергейстами. Каждый постигает себя своими собственными путями.

Я буду проще: посмотрите на это могучее здание справа. Это текстильная фабрика. Она пустует сейчас, её разорили в конце роковых девяностых. Перед разорением фабрика агонизировала вместе со своими работницами, цеплявшимися за свою работу. В этих женщинах впервые родилось ощущение «ЙЙЙЙЙ». Оно, в свою очередь, породило Капитониду. Капитонида – наша текстильная фабрика. Все её оборудование было продано «налево». На выручку выстроили меня.

Меня зовут «Огарева, 11», но это, пожалуй, слишком официально. Зовите меня проще - «Ваяние». Я сложена из чудесного миланского кирпича. Капитонида считает мой стиль расточительным… Она просто завидует! Её кирпичи лепили из чувашской глины.

У новых хозяев Капитониды (и моих жильцов) дела не заладились. Они решили поправить свое финансовое положение так: купили наш Дом культуры (он прямо по центру) и устроили в нем игровой салон. К слову: Дом культуры к тому времени уже перестал иметь отношение к культуре в привычном понимании этого слова. Там постоянно бушевали панк-концерты, там поселился мой Муж. Муж никогда не признавал своего статуса - «Домовой». Он предпочитал другое имя (которое придумал сам) – «Урбанический Леший». После того, как учреждение изменило профиль, мужу пришлось потесниться: в доме культуры появились новые жильцы. Вы их можете увидеть – они вон там, у песочницы. Маленькие зелененькие Лепреконы. Это дружки моего мужа – те самые, которые воротят нос от нашей Капитониды. Теперь им можно не париться: для Капитониды они стали мелковаты. Полагаю, Капитонида «собрала» свою личность одновременно со мной. В момент моей самоактуализации мы находились на нелокальной связи, поэтому все мои ощущения – все! – были восприняты Капитонидой как свои. Ну а поскольку моим Донором был человек, Капитонида так же как и я «собрала» свою личность по человеческому типу.

Ну вот, завершив необходимые пояснения, я, кажется, поняла, куда делся мой муж. В момент моей самоактуализации не только Капитонида, но и мой муж находился на нелокальной связи… В отличие от меня и Капитониды личность моего мужа была уже «собрана». Поэтому инфернальный огонь, выплавивший меня и Капитониду, возымел обратное действие на моего мужа: его «Я» расплавилось на Й и А… Такой вот зеркальный «вуду-эффект». Очень плохо. Необходимо подумать, как исправить положение.

…Над моей головой застрекотал вертолет. Грохот выстрелов, сопровождавший недавние события, снова привлек спецназ. Кажется, я знаю, кто станет Донором моего мужа. Мне всегда нравились мужчины в погонах.

 

 

Гремлин

Сентябрь, 2005 г.