* * * Ванесса Мэй, скрипачка-извращенка, играет без единого оттенка. И не играет, а, скорей, орёт, и все-таки в игре её - полёт. В самозабвенном антиэстетизме теряется музыки яркий признак - контраст - и вакханалия страстей в висок вонзает яростный кастет! И - в воздухе царит анестезия. Хоть искренне кайфуй, а хоть позируй, не избежишь подкорковых потуг - и тут рождается мое смиренье вдруг! Сверххристианским призраком усталым свершается священный этот слалом с финалом до нелепости простым. Остыл мой пыл. Остыл, остыл, остыл… |