1 марта 1810 года родился Фредерик Шопен.

Шопен - композитор, сочинявший для фортепиано. В собрании его сочинений нет опер, симфоний, увертюр, но его многочисленные мазурки, полонезы, баллады, ноктюрны, этюды, скерцо, вальсы и прочее - раскрывают буквальное значение слова «рояль» - Из франц. rоуаl "рояль " собственно, "королевский, императорский" (Хайзе 764).

 

Кто в кружева вспенённые Шопена,

Благоуханные, не погружал

Своей души? Кто слаже не дрожал,

Когда кипит в отливе лунном пена?

(Игорь Северянин)

 

С рассказом о моем Шопене опоздала. Это бы надо было написать еще в феврале.

Фридерик Шопен родился 1 марта 1810 года, в Польше (Желязова Воля).

Не сомневаюсь, что имя «Шопен» известно всем. Третья часть его второй сонаты - Траурный марш. Впервые самое популярное его сочинение прозвучало на его похоронах .

В 1816-1822 учился игре на фортепиано у Войцеха Живного (1756-1842), чье преподавание основывалось на музыке Иоганна Себастьяна Баха и венских классиков.

В 1823 году он поступил в Варшавский лицей и вскоре опубликовал свой первый опус — Рондо c-moll (1825). В 1826-1829 годах Шопен учился в классе Эльснера в варшавской Главной школе музыки. К этому периоду относятся Вариации на тему дуэта из оперы Моцарта «Дон Жуан» для фортепиано с оркестром соч. 2, Первая соната соч. 4 и ряд пьес.

В 1829 и 1831 годах Фридерик Шопен с успехом концертировал в Вене. Тогда же композитор и музыкальный критик Роберт Шуман восторженно отозвался о нем в печати «Шапки долой, господа, перед вами гений!».

***

Я уж не помню, сколько мне было лет, когда впервые я услышала то, что потом стало для меня носить имя "Фридерик Шопен". Моя мама часто играла этюд – она им «разыгрывалась» перед тем, как выходить на сцену. Потом и я попробовала играть его. Не понравилось! Лучше получались вальсы и ноктюрны. Полонезы тоже играла, даже в училищном концерте участвовала с одним, но… Потом я этот Полонез разлюбила. Узнала, что он называется «Траурный».

В короткой жизни Шопена было множество ярких встреч. Он был знаком с Листом, Берлиозом, Беллини, Гюго, Мюссе, поддерживал отношения со многими поляками, в том числе с Мицкевичем, в последние годы сблизился с Делакруа. О его девятилетнем романе с писательницей Жорж Санд ходило бесчисленное количество сплетен

В 2010 Шопену 200 лет. И это самый удивительный факт. Для меня Шопен тонкий, поэтичный и очень непростой для игры на фортепиано. Чем же так сложен, так удивителен этот вечно молодой композитор?

Я спросила брата что для него Шопен? Какой он? Он ответил, что Шопен ухитрился использовать в своей музыке все клавиши рояля, всю клавиатуру. Посчитайте на досуге клавиши на фортепиано. Их много – черных и белых!

Полная фортепианная клавиатура охватывает семь с четвертью октав, таким образом, количество клавиш, на которых играют пианисты, равно 88...

Я задумалась. И решила, что брат прав. Но недавно пришла на концерт. И вдруг во время исполнения 4-х этюдов почему-то захотелось включить в телефоне секундомер. Включила. Дома взяла с пианино ноты, нашла в Интернете запись Беллы Давидович. ..

И стало понятно, что тот пианист – очень современный из молодых и уже очень именитый просто «пробежал» этюдами от Шопена с Олимпийским рекордом стометровку. А потом нашла старенький метроном и под него, наконец, выяснила с какой скоростью рекомендовано играть Шопена по мнению Падеревского. (Мой нотный сборник под его редакцией)

И еще вспомнила слова Эмиля Гилельса, который говорил, что, действительно ,скорость в игре имеет свой предел, иначе ухо человеческое перестает воспринимать и различать фактуру.

Вроде бы Лист установил, что при скорости выше 22 нот в секунду их высота уже перестает прослушиваться по отдельности. Кстати, при запредельной скорости я уже сомневаюсь, что пианист и сам успевает услышать каждый звук и успевает взять каждую ноту; возможно, он отдаёт себе отчёт в них лишь postfactum, в момент взятия о том, что взятие состоялось, думать некогда... На сверхзвуковых (буквально) скоростях уменьшается мера информации, которую пьеса может донести до слушателя произведения, сглаживается, становится менее интересной.

И дело еще в том, что на шопеновски-листовских инструментах механизм двойной репетиции работал не так быстро, как на современных, клавиатура была значительно туже, поэтому, и скоростные возможности не те, что в 21-м веке. Хорошая двойная репетиция предполагает не только возможность быстро повторять ту же ноту, но и быстрейшую отдачу, то есть скорейший возврат молоточка. Играя на старых инструментах, медленный возврат клавиши также задерживал пальцы, поэтому он мешал быстро переходить к следующей клавише.

И еще про Шопена

Шопен был настоящим новатором, часто отходил от классических правил и норм. Он создал новый музыкальный язык и открыл формы, которые вместили новое содержание. Его эмоциональные, исполненные нежности и грусти, страсти и отчаяния сочинения трудно не узнать, услышав снова. Недаром Ференц Лист испытывал, по его словам, «чувство восхищения, трепета, робости, которое охватывает сердце вблизи сверхъестественных существ, кого не можешь разгадать, понять, обнять...» .

 

Почти вся музыка Фридерика Шопена предназначена для фортепиано (за исключением Сонаты для виолончели и фортепиано и песен на стихи польских поэтов).

По отзывам современников, Шопен был вдохновенным импровизатором. Мне представляется, что он сочинял, играя, и не все свои озарения смог зафиксировать в нотах.

Слова Шумана об одном из этюдов Шопена (соч. 25.1): «Это не столько этюд, сколько поэма», можно отнести ко всем остальным этюдам, а также к большинству мазурок, вальсов, прелюдий, ноктюрнов, полонезов и баллад. Борис Пастернак считал это многообразие отличительной чертой Шопена и называл его творчество «орудием познания всякой жизни».

 

Фортепиано – это Шопен.