Далеко-далеко на севере, где бескрайние снежные равнины почти соприкасаются с небом, а вековые таежные сосны подпирают макушками облака, в теплой берлоге, выстланной душистыми еловыми лапами, родился Бунька, маленький медвежонок с косматой шерстью и черными, как уголь, глазками-бусинками.

Буньке было интересно, что происходит вокруг, там, за пределами его берлоги. Мама-медведица очень часто отлучалась в тайгу, чтобы достать пропитание, Бунька стал потихонечку выползать из берлоги. Сначала он робко водил носом по ветру, пытаясь догадаться, что за запах доносится с той стороны, где за макушками сосен по вечерам в темно-синее небо поднимаются тоненькие ниточки черного дыма. Буньке было интересно, откуда этот дым. Он стал расспрашивать маму об этом, но медведица сердито обрывала его каждый раз, сказав лишь, что там живут люди, но ходить ему туда не стоит, потому что это очень опасно.

Когда Бунька немного подрос, он стал потихонечку осваивать таежные чащи, подолгу гуляя среди скрипучих сугробов. Однажды он забрел настолько далеко, что среди высоких и мощных деревьев Бунька различил черных непонятных зверей, которые громко урчали и невкусно дымили. Бунька покрутился-покрутился и вернулся домой. Маме не стал он рассказывать о своей прогулке, решил на следующий день опять сходить на ту поляну.

На следующий день Бунька подобрался к диковинным зверям ближе, ему даже стало хорошо видно, что вокруг этих чудовищ суетливо бегают непонятные животные, почему-то на двух лапах, издавая при этом совсем неприятные звуки. Бунька прислушивался к громким голосам, удивлялся тому, как эти слабенькие на вид зверьки таскают какие-то тяжеленные стволы, ровно укладывая их на расчищенной земле, пристукивая какими-то непонятными предметами. Вдруг Бунька почувствовал чужое дыхание за своей спиной. Он обернулся и увидел маленького зверька с черными глазками. Зверек стоял прямо на задних лапках, на мордочке у него не было шерсти, а шкурка была какая-то странная, местами с шерстью, а местами просвечивала темная кожа. Вдруг зверек растянул свою мордочку в странную гримасу, поцокал языком и стянул с лапы…лапу! Бунька попятился назад, зверек замер и снова протянул свою маленькую лапу Буньке. Бунька зарычал, зверек сморщился и какие-то странные звуки посыпались из его маленькой пасти. Бунька рыкнул и умчался прочь.

Ночью Буньке спалось плохо. Он вспоминал чудного зверька, кряхтел, возился, мама-медведица начала порыкивать на него, недовольно сопя. Наконец Бунька уснул.

Утром, едва рассвело, Бунька вскочил. Он побежал на ту самую поляну, чтобы снова встретить загадочного зверя. Спрятавшись за деревом, Бунька молча наблюдал, как непонятные чудовища с громкими рыками перетаскивают огромными лапищами стволы сосен, выпуская пар, маленькие зверьки копошатся вокруг них, стуча и покрикивая друг другу.

- Привет, мишка! – Раздалось сзади. Бунька обернулся и вновь увидел того самого вчерашнего незнакомца. Бунька не понял, что именно означали звуки, которые тот издал, но по тону догадался, что бояться этого смешного зверька не стоит. Бунька рыкнул удивленно и сел на задние лапы.

- А ты смешной и совсем не страшный! Я папе вчера рассказал, что тебя видел. А папа меня предостерег, что медведи людей махом разорвать могут. Но ты-то добрый, да? Я вижу, что ты добрый. Дай я тебя поглажу, - зверек протянул лапку и попытался приблизиться к Буньке. Тот попятился назад. От зверька пахло дымом и чем-то еще непонятным и неприятным, но Бунька чувствовал, что зверек этот совсем не злой.

- Мы с папкой тут. Живем. А живого мишку я впервые вижу, - зверек двигался ближе и ближе. Вот он снова протянул маленькую лапку и попытался дотронуться до Буньки. Бунька засопел, но не сдвинулся с места. Зверек коснулся Буньки, пальцами пошевелил косматую шерсть и снова растянул свою мордочку в смешной гримасе. И тут Бунька понял – перед ним человек! Человек! Человек, которого нужно остерегаться! Но этот маленький человек не был страшен Буньке. Наоборот, ему была непонятна его речь, но Бунька чувствовал, что человек совсем не хочет его обидеть. Бунька слушал нового знакомого и размышлял, как же ему быть.

Вдруг вдалеке что-то громко загудело, люди на поляне засуетились и стали перекрикиваться всё громче и громче.

- Поезд идет! Дорогу запускаем! – Закричал человечек и побежал к своим. Бунька сидел и смотрел. Откуда-то раскатисто раздавался гул, дальние сосны сплошь покрывались белым дымом, люди суетились на поляне, и Бунька понял, что приближается что-то большое и страшное. Вдруг огромное белое облако пара разорвал громкий гудок, на поляну выскочило огромное чёрное чудище, которое непрерывно гудело и выплёвывало сгустки белого дыма. Люди радостно закричали, чудище остановилось, люди окружили его, громко хохоча и бросая вверх шапки. Бунька увидел, как его нового друга посадили на чудище, вручив огромное красное полотнище, и маленький смешной человечек, нисколько не боясь, размахивал с высоты этим полотнищем, смеясь и повизгивая.

…Прошло лето. Бунька и его друг, Митяй, частенько бродили по тайге, собирая кедровые и шишки, но больше всего Буньке нравилось сидел неподалеку от чудесной поляны на огромном поваленном кедре и слушать Митяя.

- Вот и до нас дорога добралась. Дорога – это знаешь, что? Это жизнь! Да, так мне папка говорит. Вот, к примеру, заболеешь ты, а до больницы-то как? Во-о-от, а на поезде – ррраз – и врачи тебя уже лечат вовсю. Или же – ружьишко барахлит. Эт сколько надо ждать оказии, чтобы до центра добраться? А на поезде оно вмиг! Да и подарки теперь папка вовремя дарить будет, не заранее и не опосля, - мечтательно протянул Митяй. Бунька сопел, как бы соглашаясь, что поезд, хоть и очень шумный, но всё же очень полезный предмет. Хорошо, что шумный – издали его слыхать. Бывает, Бунька заиграется, увлечется, незаметно к просеке выйдет. Вон как белки с дерева на дерева скачут – залюбуешься! А тут вдруг гудок на всю тайгу – белки вмиг в дупло нырнут, а Бунька опрометью к берлоге летит. Мама поворчит-поворчит, прижмет к теплому боку, и вскоре забывается Бунька в сладком сне. Страшная штука эта - поезд. Катится себе по рельсам, гудит на всю тайгу – мол, берегитесь, я большой и очень опасный зверь, боли твоей не почувствую, тяжел и неповоротлив я, от того и по рельсам бегу, чтоб мощь мою они сдерживать могли.

Бунька сидел и слушал, посасывая кусочек вяленого мяса, которым угостил его Митяй. И лишь в одном мог согласиться с ним – люди не все злые, а с поездом обращаться умело нужно, чтоб машина эта полезной была, а не опасной.