Тонкий серпик Луны на краю небосклона, «Нескафе» растворимый в надтреснутой чашке. И остывший давно уже труп телефона… А когда-то считалось – родился в рубашке. Орион гнал по небу усталых Медведиц, На столе остывала картошка в мундире. Наверху монотонно бранились соседи, И похмельно стонал кто-то в смежной квартире. В тон ему подвывала в подъезде собака, Проклиная январскую зимнюю стужу, Да у пыльного входа в подвал кот наплакал Бесконечно бездонную горькую лужу. И светилась в углу позолотой икона. Плакал кот, и сосед, и бездомная псина. Всё сливалось, росло до набатного звона… Ну, а так – было тихо в квартире пустынной. |