ТРЕТЬ ФУНТА ШВЕДСКИХ ГВОЗДЕЙ (ироническая история о скупом кареле) Предисловие. Красота! Это я о том замечательном виде, который открылся мне на древний сосновый лес и скалистые берега, плотным кольцом окружившие небольшое лесное озеро. Низкое вечернее солнце отчетливо подчеркивало границы воды, скал и сосняка. Таких небольших озер, по карельски – ламбушек, затерянных в калевальской земле, сотни. Благословенная земля. Карелы здесь жили веками. Здесь, на этой земле, сохранились эпические руны, из которых финский исследователь и собиратель карело-финского фольклора Эллиас Лённрот в середине 19 века создал всемирно известный эпос «Калевала». Здесь жили предки современных карел, которые сохранили для нас эпическую песенную поэзию. Испокон веков не было здесь городов, площадей, улиц и переулков. Все топонимы окрестностей озера Верхнее Куйто * шли от названия рек и озер, которые служили основными дорогами. А средством передвижения служили летом лодки, а зимой сани. Я нахожусь на каменистом острове Лехтинена, который расположился в центре лесной ламбушки. Комары… Как достали комары! Да-а, ведь и сто лет назад доставали комары былых хозяев. На острове когда-то жила целая карельская семья. Вот постройки – перекошенный и почерневший сруб карельского пятистенка с торчащей посредине печкой, остатки дворовых построек, на берегу угадываются остатки мостков небольшого причала с торчащим у среза воды носом сгнившей лодки-карелки. Чуть дальше почти не испорченная временем баня. Кто-то вытащил на берег старый банный чан. Поодаль, огромной кучей лежат обрушившиеся стены коровника. На старом навозе буйно вырос высокий иван-чай. Когда-то это место было наполнено жизнью, нелегким карельским бытом и горячей любовью. В современной литературе бытует мнение, что у представителей финно-угорских народов начисто отсутствует присущее европейцам искрометное чувство юмора, тонкая ирония и яркая сатира. Это ошибочное мнение. У карел, как и всех других народов, есть особенности в выражении своих чувств. Уверяю Вас, это очень богатые особенности. Вот, например, коровник. Кто и как его строил на этом острове? Кажется, кто-то мне рассказал старую историю о былом хозяине этого острова. Лехтинен, да, его звали Лехтинен, как и остров. Дайте-ка вспомню. Ничего грустного…, так, легкая ирония. * * * Хозяин Пааво Лехтиннен вот уже десяток лет проживал с семьей на хуторе, располагавшемся на острове посреди лесного озера с каменными берегами. До берега было рукой подать. Летом Пааво переправлялся на берег на лодке, а зимой по льду. Крепкий хозяин Пааво. Крепкий и скупой. Длинными зимними вечерами Пааво размышлял, надо ли в этом году строить новый коровник, или коровы перезимуют еще одну зиму в старом, с огромными щелями, сарае. Даже бревна заготовил для нового коровника, а все не мог решиться. Жена его, Элза, бойкая и языкастая карелочка, торопила тугодума-мужа с постройкой нового коровника. Мол, зимой очень холодно скотине. Да и ей, Элзе, дует холодом при дойке коров. Даже толстую задницу показывала, красную и покрытую от холода пупырышками. «Ниттево! В бане отокреесся», отвечал ей Пааво, и с явным удовольствием нежно шлепал огромной ручищей по широкому заду Элзы. На смену зиме пришло короткое таежное лето. Одна мысль волновала Пааво – хватит ли шведских гвоздей для постройки коровника или нет. Так не хотелось тратиться на покупку новых! Отличные контрабандные гвозди из Швеции в прошлом году Пааво выторговал у соседа, хромого Онттипа. Соседи договорились, что трехлетний бычок Пашшка «покроет» трех тёлок из хозяйства Онттипа, за что тот отсыпет Лехтиннену столько новеньких шведских гвоздей, чтобы их хватило на новый коровник. С большими хлопотами Пааво переправил в лодке испуганного Пашшку на берег. В хозяйстве Онттипа сначала все началось хорошо и быстро, но Пааво так торопился завершить сделку, и так торопил Пашшку, что молодой и неопытный бычок выпустил весь свой молодой задор уже на второй тёлушке. Третьей тёлушке не повезло. Как ни старался Пааво, уставший Пашшка совершенно потерял интерес к сделке и соседской тёлушке. Все лето переживал Пааво, что по вине нестарательного Пашшки ему досталось на одну треть гвоздей меньше, чем он планировал. Раздражала и болтливая Элза, которая всю зиму, задавая сена Пашшке, причитала и качала головой: -Вой-вой, Пашшка, Пашшка. На треть плохха люппил теллушек, сапссем как твой песталкковый хоссяин люппит меня по ноттям. На оттну треть плохха … И, что было самым обидным для Пааво, показывала Пашшке одну треть указательного пальца. Лето заканчивалось, а Пааво всё никак не может решиться. Как-то сидит Пааво на берегу и смотрит через озеро на окружающий лес. Тут, как назло, на берег пришла Элза с полным корытом белья. И принялась за свое: -Вой-вой, Пааво! Неттева ситтеть на затнисса. Вонна-а, коровник постти расваллился. Или таввай телатть новый или закалаттивай старрые тыррки новвыми гвосттями. Это было последней каплей. Тратить новые гвозди на латание старых дыр? Нет уж! Плюнув на ворчащую Элзу, натянув поглубже шляпу, Пааво решительно двинулся к месту будущего коровника. С этого дня на острове началась стройка. Никого из соседей Пааво не пригласил в подмастерье. В целях экономии к работам он привлек Элзу. Дело продвигалось медленно, так как из Элзы был плохой помощник в строительстве. Пааво ругался на нее и показывал ей одну треть указательного пальца, приговаривая: «на отнну треть помоссник ис теппя». Ну, а бойкая Элза в ответ тоже показывала Пааво одну треть указательного пальца, кажется, на что-то намекая … После такого обмена любезностями обиженный Пааво надолго замолкал. В заботах по строительству незаметно промелькнула короткая карельская осень. На Покров первый ледок покрыл лесное озеро. А у Пааво, как назло, совсем закончились гвозди. Чтобы закончить коровник до снега, без покупки недостающих гвоздей ему было не обойтись. Лодкой уже никак не воспользоваться, а лед еще совсем тонкий, ненадежный. Пааво, крепкого мужичка, этот первый ледок не выдержит. Делать нечего, решает Пааво послать за гвоздями Элзу. Боялась Элза идти по неокрепшему льду, но уговорил Пааво. Мол, дорогая женушка, нечего тягать тяжелые бревна. Не женское это дело. Сбегай-ка в соседнюю деревню с запиской к русскому лавочнику Петре, он отсыпет тебе гвозди для коровника. До деревни, мол, рукой подать. Одна нога здесь, другая там. Однако, денег на гвозди Пааво не дал. Обрадованная непривычной заботой мужа, Элза быстро собралась в путь. Пааво проводил Элзу на берегу и незаметно показал ей в спину одну треть указательного пальца. С помощью двух крепких березовых жердей Элза осторожно перебралась с острова на берег и пешком отправилась в соседнюю деревню. По дороге оглядела со всех сторон записку, но ничего не поняла, т.к. читать и писать не умела. Быстро добралась до деревни. Нашла лавку. -«Терве, Петре», поклонилась Элза, и подала лавочнику записку. -«Терве, Элза». Лавочник Петр Савичев надел очки и стал внимательно читать записку, в которой огромной рукой Пааво было нацарапано «Терве Петре не хваттила гвосттей ната тать потателю сего писма эттот клуппый баба элза оттну треть фунтта шветтских гвосттей в толк отнакка руппли я не переттал пакка а то этот клуппый баба проваллиттса пот лётт со всеми рупплями с подчением Пааво». Ха-ха. Очень смешно, но вежливый лавочник Петр еле удержался от смеха. Отсыпал лавочник Элзе треть фунта новеньких шведских гвоздей и долго хохотал после ее ухода. По дороге Элза зашла в деревенскую церковь, где поставила дешевую свечку за удачное окончание постройки коровника, а про себя подумала – и еще за то, чтобы Пааво и Пашшка выполняли свои обязанности на одну треть лучше. Идет Элза обратно по лесной тропинке довольная, что удачно выполнила поручение мужа. Гордится мужем. «Вот какой у меня Пааво важный человек во всей округе! Лавочник Петре с него даже деньги не взял за одну треть фунта новеньких шведских гвоздей». А ведь лавочник Петре очень уважаемый в округе человек, единственный русский. Значит, и Пааво у неё значительный хозяин! Элза даже остановилась. В голове у Элзы мелькнула одна озорная мысль ... Достала один гвоздь и стала рассматривать со всех сторон. «Гвоздь хоть новенький и прямой, но на треть короче, чем у …», с удовольствием подумала Элза, покраснела и с хорошим настроением заторопилась на остров, к своему Пааво. * - озеро Верхнее Куйто находится в Калевальском районе Республики Карелия (в конце 19 века окрестности озера располагались в Ухтинской волости Кемского уезда Архангельской губернии). Рассказ опубликован в журнале литературной элиты "ЛАУРЕАТ" в апреле 2009 года в № 1/2009 стр.252 |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
