Я прохожу сквозь строй. Я прохожу сквозь строй Глаз , неприятий, презренья, Слышу приказы- Стой! Тех, кто считал меня тенью. Я прохожу сквозь мир, Замкнутый, не любезный, Не понимаю игр, Не прославляю бездну . Я прохожу сквозь век В новое измеренье, Где прославляют грех, Таблетки глотают жменью Я прохожу сквозь смог Черной трубы коптящей. Белый забор высок, Только не настоящий. Я прохожу сквозь грусть По стуку копыт о брусчатку. Озеро, старый гусь, Мостик качает- шаткий. Я прохожу сквозь стон, Тех кто ходил здесь раньше. И колокольный звон Тонет в победном марше. Я прохожу сквозь смех Не признающий грусти. Я прохожу сквозь всех. Глупо кричать – НЕ ПУСТИМ. 09.2006 Новости А новости пройдут сквозь Интернет, Вдруг затрезвонят песней из кармана. А пещере, лифте, возле океана, На острове, где милая Инет Входила в номер с маленьким балконом И был Октябрь – уже конец сезона. Пустынный пляж не привлекал гостей Две дамы, чей- то пес, сбежав из дома, Спешил - скорей домой, где все знакомо. Большой экран и сводка новостей. Все так спокойно, тихо ,монотонно И со стены улыбка Лизы Моно И каждый день из мелких лоскутков То бурных, то замедленных и сонных, У платья твоего как у Мадоны Похожий, узнаваемый фасон И кажется что так везде и всюду И что Христа не продавал Иуда. Но голос за экраном равнодушно Рассказывал что где-то в Сомали А может быть аэропорт Орли? А может Дагестан, Россия, Кушка, Но что- то там не так и даже очень Погибло много по причине – впрочем, Зачем нам знать, Руанда, Эритрея Кто убивает, сколько было жертв? В фойе сегодня вечером фуршет. Где голод? Эфиопия, Корея? И те же кадры повторяют снова Ребенок, мухи, небо бирюзово. Рассветы, дождь, осенние пейзажи, Два мягких круассона, черный кофе, А новости Руанды – ну их пофиг! Листаю я буклет из Эрмитажа. И лишь в ночном кошмаре понимаю что новости, как пули убивают Танцует судьба с уходящей к заутренней тенью На балконе моем ни фикуса нет ,ни герани Там серые голуби тихо воркуют впотьмах. И солнце, как только проснется, умоется встанет Выходит на небо в своих золоченных лаптях. На диване моем не мурлыкает серая кошка И малые дети в гостиной моей не кричат. Я всем задолжала, долги отдаю понемножку Не чувствуя рядом тепла от родного плеча. за круглым столом не пирует любимый давненько. Могилу его разгромила гудящая чернь Танцует судьба с уходящей к заутренней тенью. Погасли огни поминальных тяжелых свечей. На оконах моих нет раскрашенных ставень, есть трисы. На улицах слышу гортанную громкую речь. Мальчишка в коляске с красивейшим именем Нисим. И мечется память – ненужная старая вещь. В каждом веке свои пророки В каждом веке свои пророки, Лихоимицы, предатели, сэры, В каждом веке свои шуты. Безмятежно поют караоки, за добычей плывут флибустьеры, И сжигают дома и мосты. У каждом веке и войны, и взрывы, И солдат с автоматом в строю. Жмутся горы к волне океанской. Но случаются перерывы. В ярко синий покрасят броню К рождеству, или может на пасху. Зарисовка из Грозного Улица ощетинилась разбитыми окнами. Там дома качали обугленными головами. Город , даже названье которого прокляли, Похож на убитый снарядом, раздробленный камень. Одинокая старуха брела, седые космы Вырывались из-под расшитой золотом косынки. Название города не Сталинград ,а Грозный. Там старая женщина молча справляла поминки. По распростертому в прахе нежилому кварталу. По убиенным сынам, по самой любимой внучке. И маленькой женщине жившей всегда по кoрану Точно известно - быть убиенным намного лучше. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
