Весна полна неожиданностей. Вот сегодня купила вдруг белый плащ. Не совсем белый, а цвета слоновой кости. Зашла случайно в магазин и сразу увидела – вот то, что тебе надо. Висит, ждет тебя. Одела - как по тебе сшит, классика: с большим английским воротником, с поясом, сзади с высокой шлицей, с врезными карманами. Посмотрела в зеркало – себе понравилась. «И тебе я понравлюсь» - подумала ты и представила его оценивающие глаза – светлые, насмешливо-грустные. И без промедления протянула девушке карточку для оплаты.
Вышла на яркую улицу, а там – весна! Солнце светит, в пестрых курточках молодежь снует, под ногами тротуар сухой! Свобода еще совсем юная, в приспущенных джинсах, в майке, с открытом пупком, машет в воздухе розовым флагом: розовый - цвет сезона! А ты вдыхаешь свежий апрельский воздух, перемешанный с влажным запахом земли и разносортным Unisex парфюмом, крутишь головой и ахаешь: все огрехи и неровности на себе, да и вокруг на забытом за зиму солнце высвечиваются словно прожектором. Надеваешь скорее темные очки на нос, чтобы сильно не расстраиваться, да и выглядеть посолидней.
Рядом с тобой на узком пространстве BMW сдает назад. Веселый прохожий кричит в окно водителю: «Осторожно, девчонку заденешь!».
Бог ты мой, смех, да и только! За девчонку приняли! Ты улыбаешься, тебе лестно, рукой машешь ребятам и устремляешься вперед. Весна-весна!
Идешь по центральным московским улицам, по светлым, по чистым, на свое отражение в витринах незаметно посматриваешь. Идешь легко, уверенно, каблуки высокие, спина прямая, в руках стильный пакет с плащом светлым – цвета слоновой кости - идешь вся в нетерпении.
Спрашиваешь себя: «Ждешь?»
«Жду», - отвечаешь.
«Ждешь?» – «Жду» - шуршат мимо автомобили.
И тут же слышишь стук собственного сердца - тук-тук. А, может, это и не сердце – давно ты про него забыла, может, это твои каблучки стучат? Да, нет. Не слышно их в дневном городском шуме. Это сердце – точно – встрепенулось, застучало в такт весне, общему гамму, в такт твоему настроению.
«Ждешь?» - «Жду» - жужжит механизм наружной рекламы, меняя «Subaru» на «Audi».
«Что ж ты ждешь?»
«Не спрашивай».
Эх, не лукавь сама себе! Перестань отмахиваться от своего ожидания, как от апрельской капели с неочищенных загородных крыш. Да, конечно, ничего ты уже давно не ждешь и не потому, что разуверилась, а, наоборот, потому что нашла равновесие, начиталась всякого и успокоилась. Но что же это за мысль такая навязчивая - мысль такая: «скоро пятница»!
* * *
Уже месяц, как вы не виделись, но за делами ты почти не замечала его отсутствия. Так себя запрограммировала. Если честно, ты даже рада была, что уехал он. В какую-то минуту вдруг почувствовала, что вы приблизились к той невидимой черте, когда приходится задуматься. Но ты, как всегда, верна себе - шаг вперед, два назад. Вечная нерешительность. А тут у него образовалась поездка служебная на месяц-полтора, - ты решила, что очень вовремя. Будет время подумать и соскучиться, а пока будете перезваниваться. Он тебя звал с собой, но мысль была тебе инородной – не для твоей четко спланированной жизни, а потому ты легко сослалась на дела и на занятость. Да и ведь не девочка - на край света бежать –люди взрослые, оба осторожничаете, снова боитесь споткнуться, ведь у каждого все устаканилось и успокоилось, свыклось с сознанием. Ты тогда в органайзер взглянула и с сожалением прошептала: «Знаешь, сам приезжай, тебе легче. Мне не вырваться».
Конечно же, все он понял. Улыбнулся, чмокнул в щеку, легко так сказал: «Ну, как знаешь. А то прилетела бы – бросила б все к черту, что молчишь?». И улетел с неспокойным сердцем: командировка была тяжелая, предполагалась реорганизация - никому они не нравятся, а начальники крутые - тем более. В общем, лететь не хотелось, мучили сомнения. Так и уехал.
Ах ты, колдунья легкомысленная, идешь по жизни танцующе, словно живешь в параллельном мире, где нет неудач и усталости. Смотришь на всех сквозь стекло, отгораживаешь от всего свою душу, чтобы сэкономить силы, в живых остаться и успеть хоть кому-то помочь.
Вот и в этот раз ты ничего близко к сердцу не допустила: ни его вечерние звонки, ни уставший голос, все думала – напускное, оболочка заманчивая. Но в конце телефонных разговоров все-таки его искренне подбадривала: «Все будет хорошо, удачно сложится, и ты скоро вернешься». А он все настаивал «приезжай», «романтика, - говорил – когда еще выберешься» и корил, что «тяжела на подъем», что время быстротечно и что живешь ты, словно впереди у тебя вечность. А еще жаловался на скуку, на пустые гулкие вечера, на чужую съемную квартиру, на чужой подъезд в незнакомом городе, на непонятную тоску…
А ты опять отнекивалась и успокаивала: «Скоро увидимся, лето впереди - все сбудется!» и он, наконец, сдавался: «Ладно!» и резко переключался на светские новости: на встречи, на приемы, на местный колорит, на то, что, по сути, все замечательно, даже спортзал нашел и вечерами занимается.
А в воскресенье вечером - звонок. Он радостно сообщил, что все, наконец, закончилось, и его «миссия» выполнена, что билет в кармане – на пятницу. Велел непременно ждать, сказал, что устал и соскучился, а потом добавил: «выходные – мои».
И тогда, ты помнишь? Впервые услышала этот странный звук из детских книжек: тук-тук. Шаги по паркету - приведение с копытцами. Ах, перестань, ну, признайся же сама себе! Тук-тук, - застучало твое сердце, напоминая о своем существовании. Эх, никто никогда не скажет – не знает, когда эта крохотная последняя капля переполняет давно наполненную чащу, и ты в одно мгновение становишься другой и себе еще незнакомой. Твое сердце стучало все сильнее и увереннее, и лед, сковывавший его уже долгие годы, пошел паутиной-трещинами и закапал слезами на паркетный пол. Сердце, без всякого на то разрешения, стало жить по-своему и затаилось в ожидании. Ну что с ним сделаешь? Подошла к окну – там весна в городе!
* * *
Весна, капель, на дворе апрель! Весна - все ее любят, приветствуют, встречают праздниками, жгут чучела зимы – несостоявшихся надежд. Весну нельзя не любить – природа просыпается, обольстительски сулит что-то новое, надежды на изысканность поворотов твоей судьбы, наполняет тебя предвкушением тепла и светлых вечеров и всего того, что всегда кратковременно, как счастье, а потому ценно.
Но ты не любишь весну. Почему - не знаешь. Не веришь ей, чувствуешь себя слабой, глаза от весеннего солнца жмуришь и медленно впадаешь в сон. Чтобы проснуться летом – ты летняя. Жаль, что сейчас весна, думаешь, лучше было бы лето, лето – это надежнее.
«Надежнее», - качаешь головой, укоряя себя в практичности, и тут же вспоминаешь, как однажды спросила его:
«Давно ты за рулем? Уж больно лихо ты водишь машину».
Он ответил: «Лет с двенадцати».
«С тобой не страшно», - засмеялась ты.
«А со мной вообще хорошо, - добавил он уверенно. – Не знаю, что ты теряешься».
И вот ты идешь по городу и, вопреки всей своей весенней нЕлюбви, несешь себя, как подарок сквозь яркие столичные улицы. Улыбаешься своему ожиданию, носом потягиваешь слоистый весенний воздух, пытаясь в нем учуять долгожданный день – осталось всего три дня и четыре вечера! Пессимист и оптимист. Один: целых три дня! Так долго время тянется! Другой: всего три дня – мгновение!
И вот вы уже вдвоем – отражение рисует свою картинку-иллюзию в нарядных московских витринах. Ты стоишь и смотришь на экран своего воображения, и то, что ты видишь, тебя радует: женщина в модном светлом плаще - цвета слоновой кости, на шее - легкий шарф от Ferre, на апрельском ветру волосы спутались. Мелкая, удобная – «карманная женщина», крепко держится за руку своего спутника. Рядом с ней – мужчина, ухоженный, крупный, уверенный, возражений не терпящий – все по-своему! Тоже в светлом – вот удивительно: совпадения - всегда в тон одеваются, не сговариваясь. Просто мир им светлым видится. Мужчина смотрит на женщину – заметно, что она ему нравится, он улыбается и тоже крепко держит ее за руку. Машину бросили, идут по городу, болтают без умолку, время процеживают – взрослые, а ведут себя как маленькие: перебивают, руками машут, или вдруг один останавливается, губы поджимает и прищуривается по кошачьи, от удовольствия. Вот и все твое ожидание - уже в прошлом, улетучилось как парашютик одуванчика, кто-то подул на него сверху весенним ветерком, и ожидание сменилось на встречу - возвращение.
Довольная картинкой, ты отворачивается от волшебной витрины, бежишь дальше по городу, мысли жужжащим вихрем проносятся у тебя в голове.
Ждешь? – жду, ждешь? - жду.
«Наверное, - думаешь ты, - теперь все будет иначе».
Наверное, бросишь ты все свои придуманные дела, наполняющие суетой пустоту, вроде как ты нужна и при деле, а по сути, конспирируешь одиночество. Закинешь куда подальше свой органайзер, эту «запись к дантисту», и скажешь: «Да, жду. Да, согласна. Да, будем вместе». А он откинется на спинку большого кресла и стукнет по столу так по-хозяйски, открытой ладонью и выдохнет: «И это правильно!»
Ах да, вот вы уже за столом сидите, а твой плащ цвета слоновой кости в прихожей небрежно брошен. На столе овощи-фрукты, виски и поджаренный сыр с кровавой каплей брусничного джема, ваш разговор – ни о чем, ваш разговор – обо всем, в паузах - музыка Бреговича. В комнате пахнет ванилью и желтым Kenzo. На улице уже сумерки – фонари зажглись. И ты решила уже все, девочка.
Весна в окно подглядывает и за тебя у нее сердце уже больше не болит!
Но это еще только будет. В пятницу. А пока все это только твоя милая весенняя выдумка.
И ты влетаешь с улыбкой в офис, вытряхиваешь из пакета свою покупку, в новом плаще крутишься перед «девчонками» - улыбки-пенки снимаешь. А в голове только и крутится: «Ему точно понравится! Все! Буду новая – правильная!». Ловко закалываешь растрепанные волосы, проглядываешь глазами накопившиеся за утро бумаги, включаешь компьютер. С трудом притягиваешь мысли к работе – сопротивляются. Договариваешься о встречах, и, наконец, добираешься до электронной почты - что нового? Быстро отвечаешь на рабочие письма, spam отправляешь в корзину. Пальцы по клавишам щелкают, настроение у тебя отменное. Среди прочих - письмо из Питера от подруги - переписка личная, подружка верная – эта она тебя с ним познакомила. В теме почему-то у нее указано: «Нет слов». Заглядываешь, что там у нее нового? Чем на этот раз она тебя удивит?
Но в письме ничего нет, кроме ссылки на РИА Новости. В глаза бросается шрифт рубленный, чужой – Tahoma. Глаза пробегают по черным буквам. Что это?
«В городе Н…. убит начальник управления… Нападение …. произошло …. в подъезде дома …., где он снимал квартиру, ….. несколько ударов ножом в спину и грудь. С …. травмами пострадавший … вскоре скончался в больнице».
Боже, боже, думаешь ты и тихонько вздыхаешь, какие ужасы печатают в газетах…ужасы в газетах.
Сердце твое странно сбивается с ритма. Ты хмуришься, неожиданно слабеют твои руки, губы становятся сухими, пальцы разжимают «мышь» - смысл новости тебе еще не понятен, а тело твое уже все впитало.
«…прокуратура возбудила… причина убийства… со служебной деятельностью… находился в Н…. в командировке...».
Очень тихо стучит твое сердце, сжимается, что-то делает такое невообразимое с собой, словно сморщивается, как искажается перед истерикой личико ребенка.
«Всего три дня осталось», - ты думаешь.
Всего три дня. До встречи. Мгновение.
Три дня до встречи…. ты будешь в светлом плаще … в светлом плаще цвета слоновой кости – ему бы понравилось…
Дней больше нет.
Кто ты?
Попутный весенний ветер. Свобода машет розовым флагом.
Глаза от солнца зажмуриваешь и засыпаешь от слабости, от бессилия … в чужом городе, на чужой лестнице.
|
|