Когда в сиреневом пареньи
Я ждал, я звал, я предвкушал,
И ангел в юном опереньи
Меня по-над землей держал, -
Тогда рискованным сомненьем
Мне в сердце червь ночной запал
И тронул душу оскопленьем,
И взял все то, что Бог мне дал.
И лишь в забытии безбудном,
От суеты сует устав,
Я отдаюсь мечтам безблудным,
Лучом луны свой сон устлав.
Тогда нежданно, несказанно
Переношусь в иную быль,
Нисходит город первозданный,
Который я почти забыл.
И в центре - храм стоит печальный
Пустой, покинутый людьми,
Чей век свободен изначально
От неоплаченной любви.
Печаль, и чистота, и храм.
И свежесть красок росписных,
И ни монахинь, ни охран.
Лишь на виду, всего поверх
Три черных буквы прописных
Церковным шрифтом: ЕХР.
Мой сон отчаяньем скрутился, -
Что жизнь! - одна волна вихристая.
Сердечный мускул сократился,
Я вспомнил слово: "Евхаристия"
Как знак оставленных святынь.
В нечаянной дреме причастился,
Сложил, как велено, перстынь,
Запричитал, перекрестился, -
Я посетил свой храм-пустырь.
Там все мечты, и вещий лик,
И позабытая Псалтирь,
И солнечный вечерний блик
Таинственно проник через окно, -
И на мерцающей стене
Облитый золотом икон
Обласкан сумраком поник
Во вдохновенной тишине...
|
|