Затем, что утро
то темнее, то добрее,
то день за ним,
то сумерки за кадром,
и птица двухпролётной эстакадой
плывёт на север – значит, вечереет,
и значит, всё смягчится –
распадётся
ледник на снег, туман, колючий иней.
А у врача халат сегодня синий,
вчера зелёный был.
И разве дёготь
чернее ночи? Ночь чернее боли?
Нет, боль красна, как перья у павлина.
Затем, что утро. День пустой, но длинный,
и ничего ему от нас не надо –
ни этой птице, что чернее дёгтя,
ни синеве в глазах случайных встречных,
ни северу в величии распада
мы не нужны. И пусть. Ещё не вечер.
|
|