Певец Любви, с вершины Альбиона
Ты снизошёл к суровым берегам,
«Где мирный труженик не ограждён Законом»,
Где смерть и кровь таились по горам,
И хмурый галл к войне стремился там,
Одушевлён рукой Наполеона,
Презревшего республиканский «хлам»
Для славы императорского трона:
В грязи и крови рождена его корона.
Ты не любил, как мы, Наполеона,
И на «Корабль воздушный» не сажал,
Чтобы, наполнясь жалобой и стоном,
О нём не пожалел упрямец-галл,
Справляя тризну иль стремясь на бал.
Ты ниспроверг преступную икону:
Кто был царём – тот заключённым стал
И, свергнут с императорского трона,
Лишился чести и свободы, и короны.
Но прошлый век – не век Наполеона,
И царство новое погибло, как шакал,
Наевшись падали у призрачного трона,
Когда погибших глас к нему воззвал.
Как мерзок был тот людоедский бал,
Презревший даже видимость Закона!
Но тот, кто этот дикий бал прервал,
Не устоял пред искушеньем трона –
И был лишён свободы, чести и короны.
И новый царь под сению Закона
К истокам человечности позвал,
Но злая и кровавая корона
Мешала завершению начал,
И он плоды предательства познал,
И зашаталось основанье трона,
Но он свою свободу отстоял
И тем избег судьбы Наполеона –
Лишь потерял в грязи кровавую корону.
И новый царь корону подобрал,
Пройдя свой путь нечестный и кровавый,
Он всей Семьёй страною править стал,
И расстрелял парламент – пусть неправый,
И растерял оставшуюся славу,
Позорищем он для России стал,
Ослабив донельзя свою державу,
Он правил только для богатых бал,
Из доллара презренный создав идеал.
И новый царь его корону отобрал,
Хоть мирно совершилось «отреченье»,
«Мочить врагов» «в сортирах» призывал –
Все подхватили это «изреченье».
Пока он не замешан в преступленьях,
Но гимном снова гимн шакалов стал.
О Боже, дай России избавленье!
Пусть новый царь несёт свою корону
Во имя мира, чести и Закона!
2003-06-20
|
|