Жили-были кот, да пес,
Каждый службу свою нес.
Кот, мышей ловил исправно,
И мурлыкал в меру складно,
На коленях домочадцев.
Порезвиться не чурался
Акробатикой на шторах,
Каскадерский ладя номер.
По свиданиям вертелся,
С зовом мартовского сердца.
В целом, был во всем обличье,
Своих родовых привычек.
Пес, стерег очаг семейный,
Грыз обувку с вдохновеньем,
Воровал порой харчи,
Под укрытием ночи,
Со стола хозяйской кухни,
Но командам в оба уха
Исполнением внимал,
Дабы веник понимал
С наказуемой угрозой,
Принимав смиренья позу.
В целом, другом почитался,
Чему праздно подчинялся.
Но в один прекрасный день
Пала на питомцев лень,
Поднялся́ на судне бунт,
И решили они тут,
Что прискучили обоим
Все законные устои.
Отпирался кот мяукать,
Пес же гавкать счел за скуку,
Киса мыши дала волю,
А барбос ушел в подполье,
Не желая долг собачий
Дале несть, вот так судача,
Родилась у них идея,
Поменяться на неделю
Личными ролями в доме,
Чтоб развеять жизни дрёму.
С тем был договор заключе́н,
В семидневный срок получен
Сменных образов вердикт,
Каждый наизнанку бдит
С сей поры непрекословно.
Так смешались все сословья,
В мирном некогда жилище.
Дале сказ, о том, что вышло.
На рассвете новой эры,
Утром, пакт взялся́ за дело.
Кот рычал нахмурив брови,
При нежданно чьем приходе,
Походило ж это боле
На хрю-хрю затяжным воем.
Пес оскалисто мяукал,
Спину гнул, и глухо ухал,
Трясь об всех и вся подряд,
И бродя вперед-назад.
Кот носил к кровати тапки,
Рвал имущество на тряпки,
Но, а пес заняв диван,
Сны собачьи видел там.
Кот точил костяшку в миске,
Пес же лопал свежий вискас.
Так на первую пору,
И затеяли игру,
Два бастующих приплода
Поколений разнородных.
Время шло и дни тянулись,
Но инстинкты не вернулись.
Держит марку стойко кот,
Спит на вахте без забот.
Пес в засаде ест сосиску,
Дабы мышь еще не близко,
А учуяв запах лакомств,
Та сама придет сдаваться.
А хозяевам не ясно,
Что за вирус к ним пробрался,
От которого вся живность
Обрела сию картинность.
К ветврачам взывали тщетно,
Изменений незаметно.
Ведь конвенции не знали,
Что друзья их подписали,
На созыве общейстаи.
Ныне ж недоумевали
Бедные зоовладельцы,
Вот такое братцы дельце.
Но, до срока завершенья,
Сверхсекретных соглашений,
Оставалось с тройку дней,
Что же дальше, там видней.
Атмосфера накалялась,
Киса, обнаглев, гонялась
За собакой по углам,
Что для пса был стыд и срам.
А табу на звонкий гав,
Нарушал все пункты прав
Декларации хвостатой,
Всем виной контракт проклятый,
О котором пес уже
Слезно искренне жалел.
Но и кот не был в довольстве,
От домашнего разбойства,
Что чинил в собачьей шкуре
Его нрав излишне бурный.
Худо-бедно на апорт,
Он чего еще несет,
Но сидеть, лежать, увольте
Пресмыкаться, хоть завойте.
Впрочем он и сам теперь
Голосил, как дикий зверь.
В общей сложности сей сдвиг,
Стал обузой для двоих.
И подумали на том,
Чрезвычайный пес с котом,
Что пора голосованья
Не потерпит отлоганья.
На повестке дня вопрос,
Кто здесь кот, а кто здесь пес.
Сев по сторону баррикад,
Думать стал пушистый брат,
Складывать все минусы
И делить на синусы,
Вспоминав все плюсы
Жизни разноусой.
Приведя обдуманно
Доводы разумные,
За и против сопоставив
Порешили все оставить,
Как и полагает
Кто мурчит, а кто кусает,
Кто царапает, кто гложет.
В референдуме несложном
С одним “мяу” на один “гав”
Вмиг воскрес былой устав.
Так единогласно,
Жизнь пошла по маслу,
К радости хозяев
И их шалопаев,
Друга - пса надежного,
И кота балдежного.
Каждый службу свою нес,
И иной не видел спрос,
Уяснив по случаю,
Своя доля – лучшая.
|
|