Я МЕЧТАЛ БЫТЬ ПЕРЕВОДЧИКОМ БУКОВСКИ
…и вот мы шлялись по Дублинской набережной,
Пьяные, рыжие, страшные,
Ногти обкусаны, на душе дождь,
Но каждый помнит, про Эллюара,
Про солнце синее, как апельсин.
А между тем, паяцы Вероны
Несутся колесами по пристани города.
То ли в зонтах путаясь, то ли спицы велосипедные
Вгоняя в трехстопный ямб.
F мы все такие же рыжие,
Кулаками выбиваем из мостовой право
Декламировать так, как вьются арматурные стебли
Богатых усадеб, куда нас никогда не пустят на порог,
За то, что мы имеем наглость быть рыжими,
Переходя улицу Лондона, ночуя в парижском сквере,
Воруя в Баварской пивной,
Читая стихи под мостом Искусств в Праге.
Ну и что.
Это не так уж и плохо, осознавать, что есть кое-что еще.
И наглый взгляд, раздевающий ваших дочерей,
И каждое слово, как бросок ассегая,
И нетрезвая поступь ветра по пустыням наших карманов…
Хотя — почему пустыня?
Там крошки хлеба, рифмы ржавой ссучливой красавицы осени,
Немного того, немного сего,
От Дублина до Таллинна,
От Кейптауна, до Ливерпуля…
Так, мелочь, болтающаяся по карманам,
Но достойная внимания хотя бы за то,
Что умеет превращать ничто — во что-то.
Мы учимся у нее. Нам так интереснее.
|
|