Баллада о 100 тюльпанах
Посвящается тем моим друзьям,
что еще верят в чудеса…
Стрелки вместе. Глаза слипаются.
Эта полночь пуста, как прежние.
Я пишу твое имя пальцами
На холодном стекле заснеженном.
Желто-сливочный свет за шторами
Приношу я тебе по ложечке.
Ты послушай одну историю
И поверь в нее хоть немножечко…
В том краю, где дороги сходятся,
Вместе с птицами перелетными,
Королевна жила, как водится,
И глаза ее, будто лён цвели.
И любила заката полосы,
И любила метели зимние,
Вместо шелковой ленты в волосы
Васильки заплетала синие.
И о ней говорили – светлая,
Хоть тяжелые ливни локонов
Были цвета вишневых веточек,
Близко-близко рядком уложенных.
Королевичи вслед за принцами
К королевне ходили свататься.
Все казались едины лицами –
Незнакомые и незваные.
Отвечала она отказами,
За ресницами правду прятала,
И ждала – его, темноглазого,
Незнакомого, ненаглядного…
Для него – и венок из клевера,
Тот, что в ночь на Купалу вьёт она.
И уносит куда-то к северу
Ее грезы речушка звездная.
И гадает во мгле завьюженной -
Может в зеркале образ явится!
Хоть бы слово шепнул о суженом
Ветер, плачущий за бурьянами.
Только в зеркале – муть да омуты,
Только ветер молчит – ни весточки…
Что же долго так не приходишь ты
За красивой своей невестою?
Холодея под злыми взглядами,
Ее сердце стучит все медленней.
Посылают ей вслед проклятия
Те, кому отказать осмелилась.
Как тускнеют от ветра пыльного
На обочине травы вешние,
Так улыбка ее покинула
Под завистливыми насмешками.
Ей теперь не до утра юного,
Надоели рассветы, выспели!
Прежде птицы ее баюкали,
А теперь из-за них не выспишься.
Вместо ветра – сквозняк из форточек,
Непривычная строгость в имени.
Лечь в траву – так подол испортится!
Танцевать под дождем – так вымокнешь!
Не узнать – и обида хлынула,
В ее голосе прежде редкая,
И из синих глаза полынными,
Пыльно-серыми стали, едкими.
Как туман над травою скошенной
Не поймешь – от земли ли? с неба ли?
Гость ступил за порог – непрошеный,
Ждать которого сил уж не было.
Незнакомы, да только что это? -
Заглянула в глаза и вздрогнула:
В них увидеть труда не стоило
То, какими он шел дорогами,
Как несли ему сны щепотками
Ее голос ночами летними,
И плеснула речушка под ноги
Потускневший венок из клевера.
Он пришел! И душа простёртая
В тусклом взоре мелькнула просинью.
Вот они - неизбежно-темные,
Словно поздний каштан по осени.
Отчего ж вас так долго не было?
На кого ж по пути глядели вы?
Бьется сердце, как рыба в неводе,
Паутиною льда одетое.
Только поздно уж, исковеркали,
И смеется – легко и молодо
Не она – отраженье в зеркале –
С виду то же, а тронешь – холодно.
- Не пойдет мне кольцо, я вольная! –
Отвечает она насмешливо.
Ну а вы – забавляйтесь войнами,
Смелость с гордостью в вас намешаны.
А потом, как подарок свадебный,
Исходив все дороги полностью,
Привезите молву о славе мне,
Ну а нет – хоть умрите с доблестью…
… Глухо всхлипнув, как под подушкою,
Дождь в полях зашуршал колосьями…
Он ушел – темноглазый, суженый –
За ненастье, навстречу осени.
И как будто забылась, прежняя –
Королевна простерла руки, но
Лишь дождинки скатились свежие
По привычной улыбке кукольной.
И помчались – все те же, старые –
День за днем одноцветной россыпью,
Стало утро листву одаривать
Белым инеем, а не росами.
Но однажды, лишь стекла строгие
Письменами покрылись белыми,
Королевна до них дотронулась,
И ладонью своей согрела их.
И взглянула за окна чуткие –
Сад звенел ледяным нитями…
Чей-то взгляд ей на миг почудился
Как паденье звезды стремительный.
Но сдавило виски потерею,
Растревожило память варварски:
Это просто сорвался с дерева
Темно-карий каштан ноябрьский.
И босая, простоволосая,
Как была – лишь в сорочке тоненькой,
Так метнулась в пургу белёсую,
В сад, что снежными цвел бутонами.
Била дрожь – не согреть, не спрятаться,
На колени. И наст осколками!
Белый пух ворошила пальцами
Непокорными ей от холода.
Вот он. Темным комочком глянцевым
Лег в ладони – живой и пламенный.
Но кого же такими взглядами
Нынче греют глаза желанные?
Что-то щеки черкнуло – мокрое,
Что-то слева забилось – дерзкое.
Это пала завеса морока
И как будто светлее сделалось.
Захотелось дождя – чтоб рушился!
Чтоб хлестал и не осторожничал!
Чтобы капли дымились круглые,
Ударяясь о пыль дорожную.
Захотелось увидеть радугу –
Семицветную и нелепую.
Захотелось дарить и радовать,
А взамен лишь улыбку требуя.
Захотелось совсем не многого –
Бог уж с ними – с дождем и радугой!
Нареченного, темноокого
Вновь увидеть – пускай украдкою!
- Где бы ни был – к нему! Не мешкая!
Если ночь там - звездою стану я.
Если холод – я буду вешнею,
Если пекло – водою талою!
- Поздно уж, - прозвенел ледышками
Голос ветра в ветвях под окнами, -
Было пекло, но там воды ему
Приносила не ты ладонями.
Были ночи – темнее темного,
Ни огня, ни звезды над тропами.
Где была ты, когда, сплетенные,
Все дороги сходились к пропасти?
И один на один со стужею
Ты его, не жалея, бросила…
Не вернется, уснул твой суженный,
Как цветы засыпают с осенью.
Нет кольца – как душа капризная
И желала - теперь довольна ли? -
От чего ж ты бледнее призрака,
Отчего же ты плачешь, вольная?
Больше сердцем ты не прикована –
И лети в небеса открытые…
- Коль ему не подняться к облаку -
Так я тоже теперь бескрылая.
Мне же нынче снега могилою,
Хоть весну я ждала, как истину…
Помолиться лишь раз за милого
И в зиме раствориться истовой…
- Не спеши. На двоих весну я вам
Дам в подарок на день венчания,
Если сможешь его, уснувшего,
Пробудить ото сна печального.
Собирайся – и вслед за вьюгою
Без дороги иди, без компаса
В край, где вихри снега баюкают
Над равниною незнакомою.
Где звенящее небо звездное
С ледяными сольется реками,
И не помнит никто о вёснах там,
Потому что и помнить некому.
И пурга там с ветрами-слугами
Настом путь до избушки вымостит.
Отыщи ты в ней сотню луковиц
И за ночь сто тюльпанов вырасти…
Мёрзло небо в выси, за тучами.
И, как голос ей посоветовал,
Шла за вьюгою, чуть ссутулившись,
Королевна, пути не ведая.
Вот избушка - продрогла, в инее…
Стужа жизнь выдувает, жгучая.
А кругом к горизонту синему –
Тишь безликая и беззвучная.
Пальцы ныли, как будто ранены,
Снег хрустел, перемерзший, выжатый.
Не земля, а осколок каменный –
Как ростки в ней сумеют выжить-то?
Ночь упала как тень безлунная,
И буран, что-то плача дикое,
Заметал сотню тонких луковок
Белым крошевом, злыми льдинками.
На губах - чуть горчит и солоно,
И прощаясь уже с надеждою,
Слёзы искрами жгли по холоду,
Пробивая завесу снежную.
Теплых капель витые линии
На щеках остывали медленно…
Видно стали однажды лишними
Две души их, едва приметные.
Ведь, в студеной земле посеяны,
Не пробьются ростки цветущие:
Застудила дорогу к сердцу, так
Не зови же весну в заступницы!..
Холод веки смыкал и праздновал,
И звучала, почти не веруя,
Лишь молитва ее напрасная
О спасении его, заветного...
- Дай же чудо мне - чтобы пряные,
Будто крови моей испившие,
Заалели к утру тюльпаны тут,
И вернули назад погибшего.
Чтоб душа – далеко ли, близко ли –
Возвратилась, как дождь, внезапная,
Это я ее не окликнула –
Так возьми меня в наказание!..
Стыло утро и тени-бестии
От сугробов тянулись клиньями.
То же поле слепило – белое,
Горизонта стирая линию.
Королевна от сна с тюльпанами
Ожиданьем чудес разбужена,
Но из майских цветов распахнуты
Лишь глаза ее – незабудками.
Только слёзы не греют тёплые,
Если сердце – ледышкой крохотной.
Не слышны видно там, за облаком,
Те мольбы, что звучат из пропасти…
Бился пульс у виска. Ладонями
Крик сумела сокрыть. О Господи!
Только к западу взгляд и – что это?
Тёмный всадник на тёмной лошади.
Ближе, ближе. Но нет, не чудится -
В двух шагах плещет взгляд каштановый,
Что дышать, и любить, и чувствовать
В эту ночь научился заново.
Тот, о ком все молитвы прежние -
Будто не было расставания,
Он к груди прижимает бережно
Сто тюльпанов алее пламени.
И к ногам ее пали – жгучие,
Снег коврами устлали дивными
Цвета крови и цвета губ ее
С уголёчками-серединками.
- Как же это возможно? Как это?
Сжаты пальцы, а за ресницами
Плещет море и слёзы капают…
Не проснуться бы, не забыться бы!
- Как от сна ты очнулся мёртвого?
Вот ведь поле – белее белого,
Не пробились ростки замерзшие –
Не согрела я, не сумела я!
- Что цветы? Красотою хвастая,
Отгорят да увянут, скорые.
Чудо в сердце твоем скрывается.
Неизменное, непокорное.
Разделила тепло по искорке,
Отдала половину – лучшую.
Слышишь – сердце стучится быстрое
В такт молитвам твоим полуночным.
Чудеса пробуждаем сами мы,
И цветы не при чем, конечно же.
Будет срок – запестрят тюльпанами
Те поля, что сейчас заснежены…
Он согрел ее губы ласкою -
Хоть пурга выводила кружево-
И увез ее, синеглазую,
В край, где травы пьянели южные…
Мятый снег под следами-метками.
Росчерк ветра в выси лазоревой…
А за ними, едва приметная,
Шла весна, и теплу их вторила …
… Стрелки вместе. Глаза слипаются.
Только это давно не важно мне.
Пол усыпан опять тюльпанами,
Ярко-алыми, но – бумажными.
Я отдам всё тепло – не делится,
Просыпайся же, темноокий мой.
Мы обманем с тобой метелицу,
Что всю ночь ворожит за окнами.
Будут травы стонать под грозами,
Но вздыматься, непокорённые.
Будут звезды срываться гроздями
И росой застывать в черёмухе.
Будут вёсны – шальные, ранние -
Вместо зимнего сна угрюмого…
В мире чудо – твое дыхание.
Остальное – я подарю тебе…
|
|