***
Россия — женщина в душе,
Терпима нравом и скромна,
В ее духовной глубине
Добро народа, простота.
Туманным утром на крыльце
Стоит задумчиво она,
С печалью тихой на лице;
Во взгляде мир и тишина.
***
Я взором трепетным приник
В краю уединенном:
Передо мной пустынный скит,
Снегами занесенный.
Часовня ветхая одна;
Метель ее порошит;
Как призрак средь пустынь она
Взывает душу, просит…
***
Россия нищая моя,
Мне как стареющая мать,
Я всей душой люблю тебя,
Отрадно здесь мне умирать!
В белеющей пустыне
Дрожит кустарник на ветру;
Из глубины веков доныне
Лачуги мрачные в снегу.
Через века до нас дошли
Обычаи и нравы,
Преданья давней старины
И отблеск прежней славы…
Лишь ветр стучит и бьется
О двери изб забытых;
Поземкой вьюга вьется
Средь мрачных труб унылых.
Крестьянка молодая
В цветном, нарядном плате,
Здоровьем вся сияя,
Прошла в красном наряде.
Как чудо промелькнула,
Пред взором проплыла
И быстро умыкнула
Неведома куда.
Так дух истории России
Промчится пред глазами,
Как образ пресвятой Марии,
И скроется меж нами.
Пади, ищи его теперь,
В каких краях, каких селеньях?
Истории закрыта дверь,
Даны преданья нам в виденьях.
***
Отроча мирный монастырь;
Зима; пурга метет;
Вдали темнеет бедный скит;
Пустынник по полю идет…
Давно годами убеленный,
Прося покой Царя душе,
Колена тихо преклоненный,
Молился старец при свече…
Открылась дверь — вдруг на пороге
Пред ним стоял слуга-палач
И молвил грозно об остроге,
Но не раздался слезный плач.
Лишь молвил тихо глас провидца:
Давно сижу я смерти жду,
Исполни волю ненавистца,
Смиренно жребий свой приму!
Малюта в ненавистном гневе
Филиппу горло придавил
И в бедной тихой келье
Святого старца задушил.
Монахи в страхе трепетали
И, устрашась, при алтаре,
Могилу скромную копали,
Покоя тело в забытье…
Из рук злодея, свято чтимый,
Иерарх великий и мудрец,
Учитель добрый, незлобливый,
Приял мучения венец.
|
|