Хранима памятью мечта: с тобою быть.
И в шумном счастье
Разбиться криком о молчанье
Увечной немощью и немотой души,
Еще не сдавшей на хранение мечты,
Затихшей в беспокое покаянья,
Умолкнувшей в покоях суеты.
Хранима памятью мечта: с тобою...
А где ж бродил тогда?
Тогда, когда мечтал?
Ах, да!
Вдоль берегов невиданного прУда,
Ни каплей тленны не обрызганного чуда,
У вдохновенья, не растертого в слова...
Ах! Да – тогда,
Когда был молод и сорил мечтами.
И вот они – избиты сапогами
Принявшего "мгновенье" за пустяк
И смысл "чУдного" менявшего чуднЫм –
Встают.
Последняя из тех не сохраненных –
Хранима.
Хранима памятью мечта: с...
А с кем?
Здесь пальцы прошлого не ставят отпечатков!
Лишь имени коснувшись, узнаю,
Что имя не дает определенья!
Нет имени мирского у любви,
И цифры нет!
От первой до последней –
Одна она!
И что ж теперь – любовь делить на всех?
Рвать на куски?
И каждого (-ую) отдельным угостить?..
А нарицательно любить –
Не самый ли зенит небесной дури?
И не зенит – картонный обелиск!
И ближе: не небесной – подземельной,
Где чертики сомнений пред глазами,
Закрытыми, забитыми досками,
Испачканными краской эпилога:
Хранима...
Хранима памятью мечта...
И "в шумном", "и разбиться", "и души,
Затихшей... в беспокоях и покоях..."
И, может, в тихоомутных покроях
Явилась ты, без имени, без чувств,
Дала мне право думать о тебе,
Как о какой-то призрачной судьбе,
Как агнцу дано мечтать о сене,
Когда уж сам на жертвенном одре.
Какая пропасть разделяет в "г..." и "...а"
Закованное: "греза" и "гроза"!
Ты ищешь бури
И находишь бурю –
Не ту, что жизнь спасает от скучаний,
А ту, что гибелью совсем не веселит.
Хранима памятью...
А чьей?
Какой?
Оставшейся от той –
На вечное использованье мной –
От той тебя,
Которая еще не предала,
Не привела других к тем берегам,
Где я бродил тогда,
Как чистое виденье,
Как гений вдохновенных юных лет,
Промчавшихся как "...лётно",
Так и "мимо..."?
Иль от сеньоры,
Что еще не полюбила?
А значит: не полюбит никогда!
Меня того –
Из светлого вчера, -
Быть может ты права:
Как подлеца,
Как призрака, подделав паруса,
Приплывшего под алою мечтою,
А оказавшегося лишь самим собою.
Какое горе,
Безымянная моя,
Что вместо принца оказался я –
Всего-то человек...
Какое горе!
Но радуйся:
Теперь я за кормою,
Корабль твой!
А мне – вода.
И я шепчу последнее:
О да!
Хранима.
Хранима...
Не важно:
Чем?
Иль кем?
Что?
Кто?
И мой сурок со мною
Утонет в качестве безропотного зверя,
Как талисман запущенной любви –
Хронического божьего даренья,
Пришедшего в угоду исполненья
МоИх желаний!
Черт меня топи
Теперь,
Когда
Хранима памятью другого человека
Мечта:
С тобою быть
У невидали прУда,
Все так же не испачканного чуда,
У вдохновенья,
Не нашедшего слова...
Ах, да –
Влюбленные часов не замечают
И так живут,
Пока не потеряют.
И вот тогда-то к стрелкам припадают
И тянут их назад,
Чтоб хоть минуту прошлого вернуть
И отыскать там
Истину
И суть,
И отпущенья семерых козлят,
Да только стрелки против жизни не хотят.
Хранима памятью мечта: с тобою быть.
Хранима памятью мечта с тобою...
Хранима памятью мечта...
Хранима памятью...
Хранима!
Чем отличается влюбленность от любви?
Влюбленный не хранит, не плачет,
А любящий и плачет, и хранит,
Но...
Сохранять уже не может.
|
|